Близкие.

Хочется жить… Как же сильно хотелось жить в этот последний, кажется, момент её жизни. Женщина рванно вздыхает, морщась от острой грудной боли. С каждым вздохом, переходящим в тихий стон боли, застрявшее глубоко в грудной клетке лезвие продолжало разрывать её изнутри. Вот и конец её. Конец жизни, конец детективной карьеры, конец одного из сильных детективов Скотланда. Убили так внезапно, быстро… Блэк усмехнулась; но горькую усмешку заглушило бульканье, вырвавшееся из её горла, вместе с некоторым количеством крови, что она сплюнула на пол. Конечно, детектив уже знала свою судьбу. Никакого чуда. Исход лишь один для неё. Да и она знала, что однажды, в силу своей профессии, с ней покончат. Быстро перережут глотку или будут пытать, значения для неё не имело, просто хотелось по-скорее отмучаться. На памяти всплыла пара неудачных покушений, забытых, что были когда-то давно. Судьба уберегла. Не то время её смерти было, записанного у костлявой старухи, сама женщину отпустила. Чтобы забрать попозже. Сперва интуиция не подвела, чуть-чуть и пуля попала бы не в плечо, а прошла бы в висок насквозь; позже, во второй раз, благодаря только своим спутникам, удалось выжить, не получив несколько ножевых ранений. А сейчас… Сейчас никого не оказалось рядом. Да и чуйка ослабла — тихо посмеялась со своих мелькающих мыслей. Как и она сама. Возможно усталость, возможно, слишком разочаровалась. Выгорела вместе со своей идеей уничтожить преступность. Угасла, как и это жгучее пламя в груди. Волна новых преступлений потушило. Не мелких, наоборот ужасных, спланированных, до мельчайших деталей продуманных, кои приходилось распутывать с трудом. А теперь это предательство. Хватка совсем ослабла. Свинцом налитые мышцы ощущаются во всём теле, немного немеют пальцы, касающиеся револьвера, что на столе. Не чувствует холода его металлических деталей, с трудом сжимает пальцы. Ослабленная рука падает рядом, а единственное спасение остаётся так высоко от неё. Если уж и не выиграть себе времени, ухватившись за краешек хвоста удачи, что обжигающе хлестнула её, то хоть указать на убийцу. Так печально знать, что это знакомый человек. Человек, коснувшийся её души. С кем они проводили порой вечера за чашкой чая, с кем вместе отмечали завершение трудного дела, над коим работали не менее пары месяцев. Принцесса… Да, так её называли среди своих. Большая часть офицеров, рядовых, на памяти Блэк, были ужасно влюбленны в неё: в её тело, красоту… Однако не сильно любили тяжкий характер, ранивший каждого из таких неудавшихся ухажёров. Кто-то запомнил надолго, кто-то остыл, равнодушных не оказалось, да Леоноре было плевать на это. Как бы не отзывались, они сработались вместе. Только… обернулось, однако, всё для «баронессы» не так хорошо. Она бы даже сказала печально. На губах противный вкус крови, стекающей с уголков губ. Так неприятно ощущать вязкие багровые капли, стекающие по подбородку и щекам. Ужасный привкус застыл в горле. Кажется, никаких конфликтов не было между ними. Блэк переворошила всю свою память, но ничего. Так не хотелось верить, что за этим кто-то стоит. Наверное, детектив даже знает кто. За деньги? Может угрозы? Ей остаётся только предполагать. Правды ей не узнать. Останется со своими догадками. Только почему-то женщина склонялась к первому варианту. Неосознанно, но интуиция говорила ей так. Быть может поэтому ей показался странный блеск в её глазах, мелькнувший на пару мгновений, но тут же сменившийся притворным добродушием, коим она одаряет всех, только светлая макушка показалась на её пороге. Девушка выглядела несколько взволнованно, затолкала детектива в глубь квартиры сразу же. Крепко схватила ту за ворот рубахи и, встав на носочки, они соприкоснулись носами. Она чувствовала её горячее дыхание. Та явно знала. Смотрела своими ясными сапфировыми глазами; вглядывалась в её тёмные, едва ли не чёрные. «Принцесса» не отпускала, только крепче сжимала приятную телу ткань белоснежной рубашки. Ничего не говорила. Не прерывала молчания. Не мешала Блэк прийти в себя от такой резкости. Множество мыслей пронеслось тогда: от самых приятных и до ужасных. Женщина, наконец, мягко, едва-едва коснулась её запястий, желая, чтобы та отпустила. Слегка её даже придушило от такой крепкой хватки. — Прошу, отпусти, — тихо произнесла «баронесса», чувствуя, как начинает потрясывать руки. Ужасное волнение. — Неужели не интересует для чего я пришла сюда? — и более сказать напарнице Леонора не дала. Недолгое молчание. — Интересует, но… — Блэк осеклась. Да, тогда ощутилась боль. Острая, такая внезапная, причинённая некогда подаренным «баронессой» кинжалом. Ни крика, ни стона с её губ тогда не сорвалось. Сильная пощёчина лишь пошатнула, вернула в реальность, и детектив оказалась на полу. Девушка же оставила умирать, по-быстрому выбежав из её квартиры, зная о том, что смерти уже Блэк не избежать. Была права. Сейчас же, женщине остаётся лишь принять это, к чему она медленно и пришла. В глазах темнеет. Казались чьи-то голоса. Но быть может и не казались, впрочем и дела то не было. Уже слишком поздно. Однако обидно, неприятно, по сердцу как полоснули. Работать бок о бок и быть убитым от руки этого человека, что когда-то принёс присягу: будет работать на благо мирных людей, избавиться от преступности… И вот исход. Но впрочем разбираться уже не ей. Ей уже пора.