Вы когда-нибудь подвергались пыткам? Согласитесь, что даже от названия дрожь пробегает по телу, а разум начинает паниковать. Вещь не из приятных. А что, если бы вы оказались там, где это норма? Где нет ни одного человека без шрамов от наказаний? Добро пожаловать в Базилику — «проклятую церковь».
Юный ученик уже не раз наказывался за расправу над невинными животными. Мало того, что вытаскивал из них все внутренности, параллельно смеясь, так ещё мог принести это чудо чувствительным монашкам, которые от ужаса и омерзения падали в обморок. Это были явные признаки садизма, которые нужно было сразу искоренить, ведь нельзя допустить, чтобы воспитанник Священного места был таким. Как раз этим и занимался епископ Фрэнсис. Все проказы Данте учитель принимал на себя, а позже сам наказывал сам, однако спешу заметить, что никогда не поднимал на него руку. Возможно, наставник просто не хотел, чтобы мальчишка был избит на глазах у всех. Но сам Базилио не понимал, что такого в разделанной птице или удушенном кролике.
Туманный вечер вновь разразился криками очередной напуганной девушки и нескольких женщин, которые были явно не довольны новой окровавленной тушей в руках ребёнка. Его схватили за руку, выбросили замученное животное и направились к комнате епископа, чтобы он наказал непутёвого воспитанника.
Фрэнсис сидел в кабинете, разбираясь с бумагами. Услышав очередные возмущения в коридоре, настроение сразу же испортилось. Встав с места, он не успел подойти к двери, как тут же влетела монахиня, таща мальчишку за руку. Данте недовольно морщился и пытался освободиться из стальной хватки, но у слабого ребёнка не было таких сил.
— Мистер Фрэнсис..! Полюбуйтесь: ваш ученик снова разделал животное! Вы вообще не влияете на него? Кажется, нам нужно публично высечь негодника, чтобы он хоть что-то понял..! — Женщина вспылила. Ей явно было неприятно слышать крики своих девушек и убирать трупы животных после проказника.
— Сестра Агнесса, я понимаю, что вам не нравится подобное поведение Данте, но я стараюсь не допускать подобного… — Голова уже болела от бессонных ночей за бумагами, а крики монахинь только подливали масла в огонь.
— Значит плохо стараетесь! — Глаза наполнились гневом к женщине и приходилось держать себя в руках, чтобы не сорваться перед ней.
— Прошу прощения, я постараюсь как следует наказать мальчишку. Прошу покиньте мой кабинет. — Вены на лбу немного увеличились, говоря о сдерживаемом гневе.
Через несколько секунд ребёнка толкнули к учителю и оставили их наедине. Базилио уже хотел отстраниться и уйти, но его сразу же схватили за плечи. Гнев был не частым гостем разума Фрэнсиса, но в этот момент он потерял терпение…
— Почему ты просто не можешь вести себя нормально..?! Ты хоть представляешь, как подводишь меня и втаптываешь мою репутацию пол?! Да ты должен быть благодарен, что до сих пор жив…! Церковь давно бы распяла тебя, не будь ты под моей опекой! — Крики и оскорбления сыпались прямо Данте в лицо. Видимо, терпение наставника лопнуло.
— Гадкий мальчишка..! — Секунда и весь мир оказался будто в замедленной съёмке. Учитель замахивается, затем мгновение проходит словно без звука и громкий шлёпок по щеке. Ребёнок взвизгнул и отлетел к стене. Он в страхе повернулся на наставника, дрожа от того, как много холода и злобы в глазах учителя. Он никогда не поднимал на него руку, до этого момента…
Сам же Фрэнсис в шоке смотрел на жмущегося к стене Базилио. Он не мог поверить в то, что ударил его. Но нужно было держать лицо. Рука медленно опустилась. А затем мужчина отвернулся от ученика.
— Возвращайся в свою комнату и подумай над своим поведением. Сегодня остаёшься без ужина…. — После этих слов послышался быстрый топот маленьких ног по полу церкви и тихие всхлипы. Учитель упал в кресло, держась за голову. Сам же давал обещание, что никогда не ударит воспитанника, а теперь что?
***
В кабинет постучали. Так легко и быстро, словно кролик бил лапкой. Массивная дверь открылась и оттуда высунулся молодой юноша, смотрящий на епископа изумрудными глазами, в которых, казалось, собрались все драгоценности мира. Пшеничные волосы как всегда были растрёпанными и не ухоженными. Парень посмотрел на главенствующее лицо церкви и кивнул.
— Отец Фрэнсис, вас зовут на ужин. — Тихо произнёс Витторино, выходя из кабинета вслед за старшим. Из-за привычки озвучивать мысли, он стал перебирать всех, кого ещё нужно пригласить на вечерний приём пищи. — Наан, Данте..-
— Данте можешь не звать, он наказан. — Отрезал Фрэнсис, уходя в сторону небольшой столовой.
— Наказан…? Что он опять натворил? — Для Витто наказание мальчишки было не более, чем ещё один повод посмеяться над ним. Хотя следовало бы хоть раз поинтересоваться, в порядке ли Базилио. Но сейчас не до этого, ведь вкусный ужин уже остывал.
***
Обиженный и заплаканный Данте сидел в комнате. Его никогда не били и он просто не знал, что чувствовать. Щека слегка опухла и покраснела, а оставшийся на ней след начинал раздражать. Была уже глубокая ночь и в церкви все мирно спали. Но, видимо, был кто-то ещё бодрствующий, помимо малыша-садиста.
Дверь с лёгким скрипом открылась и тень в рясе прошмыгнула в комнату. Женщина с доброй улыбкой, от которой всегда вкусно пахло чём-то сладким. Он никогда не с кем не перепутает её. Наан — единственная монахиня, которой было небезразлично состояние воспитанника церкви. Данте встал с кровати и подбежал к женщине, которая отставила поднос на тумбу и погладила младшего по голове. Он всегда любил, когда она приходила.
— Что ж случилось, мой мальчик? От чего так невесел? — Тёплый голос монахини словно вводил в транс и заставлял отбросить всё мирское, погружаясь в спокойствие и уверенность в том, что всё будет хорошо.
— Сёстрам не понравилась кошка, которую я им принёс… И Отец Фрэнсис ударил меня из-за этого.
— Уверен, что из-за этого? Может, у него что-то случилось? Но не волнуйся, я уверен, что епископ извинится перед тобой. — Она присела на кровать рядом с ребёнком и приставила к его коленям поднос с едой. Немного пюре, молоко и несколько конфет. Сладости были редкостью на столе за ужином, но у Наан всегда была парочка на такой случай. Мальчишка обрадовался сладостям, но сперва решил съесть основное блюдо.
Когда с едой было покончено, а от конфет остались обёртки, Данте стало клонить в сон. Всё же тёплое молоко сыграло своё дело. Базилио свернулся в своей кровати и упал в объятия сновидений под чутким наблюдением монахини. Она погладила ученика по спине и ушла, оставив приоткрытую дверь.
Наверняка Фрэнсис извинится и даже может предложит какой-то подарок наследнику и вина будет заглажена. Но это всё завтра, а сейчас церковь спит…
