Самка богомола

Гето на задании нервный и озлобленный, каким, казалось, не был ещё никогда. Годжо, наблюдая за тем, как вражеские проклятия с визгами разлетаются от него в разные стороны, будто бильярдные шары от кия, даже не уверен, что ему сегодня нужна хоть какая-то помощь. Такое, конечно, время от времени с брюнетом случалось, но чтобы его колбасило так, как сегодня… Привалившаяся к разрисованной граффити стене Сёко понимающе хмыкает, вызывая у Сатору волну непонятного раздражения, затем качает головой, засовывая в рот очередную сигарету. — Ему бы альфу, — со знанием дела негромко произносит она, зачем-то бросая красноречивый взгляд на Годжо. Они стоят на узкой безлюдной улочке чуть поодаль, со стороны наблюдая за тем, как Сугуру остервенело проглатывает проклятия. И даже не давится. — Для чего именно? Сугуру, по-моему, и так справляется неплохо, — пожимает плечами Годжо. А затем судорожно сглатывает, даже на расстоянии хорошо слыша злобное рычание Гето, который беспощадно расправляется с последним пищащим от ужаса врагом. — Для чего? Чтобы быть хорошо оттраханным, — без стеснения отвечает Сёко, — и с лёгкостью контролировать на заданиях свои эмоции. Не хочешь предложить ему уже свои услуги? Я ведь в курсе, кто на кого в Техникуме тайно дрочит. — Чтобы я? Ты шутишь? — Годжо засовывает руки в карманы брюк и в привычной своей манере посмеивается, но как-то слишком уж нервно и натужно. — Ты ведь знаешь, что мы с ним — лучшие друзья. И так было всегда. — Альфа и омега — друзья? Не смеши. Смотришь на него постоянно, словно пёс голодный, это даже через очки видно, — фыркает девушка. — Ты, видимо, просто боишься, что он сожрёт тебя после секса, как самка богомола? Иэйри громко прыскает, глядя на возмущённо открывшего рот Годжо, а тот показывает ей вынутый из кармана фак, собираясь послать подругу до кучи ещё и словесно, но перепалку их прерывает тяжкий вздох появившегося рядом нахмурившегося Гето. — От вас сегодня никакой пользы, только языками и чешете за спиной. Возвращаемся, — раздражённо кидает им брюнет. Вечером того же дня Сатору бесцельно ошивается в торговом центре, глазея на пёстрые витрины и невольно размышляя о словах Иэйри. Может, отчасти она и была права (или даже на все сто), но Годжо всегда ставил в приоритет дружбу с Сугуру, прекрасно понимая, насколько тяжело им будет в дальнейшем с этим справиться. Он хотел Сугуру, хотел во всех смыслах, всем существом ощущая его взаимное желание, и с этим фактом день ото дня справляться было всё сложнее, ведь дрочка в гон и образы стонущего под ним Гето в голове — совсем не то, чего по-настоящему желал Годжо, но тем ценнее для него была их дружба, чистая и ничем не запятнанная в этом кровавом и мрачном мире. Был ли Годжо эгоистом с мазохистскими наклонностями? Несомненно, да. Ощущал ли себя таковым? Возможно, но далеко не каждый день. Они с Гето по понятным причинам не проводят время вместе в преддверии его течки, но неожиданно в «Line» Сатору приходит довольно неоднозначное сообщение от Сугуру. Зайди ко мне. И как можно быстрее. И хотя в планах Годжо на этот вечер не было пункта посещать унылую общагу Техникума, давящую на него своей атмосферой безысходности, он всё-таки направляется туда на зов друга; вполне возможно, что из-за таблеток его цикл в очередной раз сдвинулся, и он вновь предложит поиграть в «Теккен». Только вот к чему такая спешка, он не совсем понимает, хоть и невольно торопится, рассекая прохладный воздух вечернего неба. Он так же меньше всего ожидает, что на пороге комнаты брюнета его с головой накроют призывные, дурманящие феромоны омеги в самом разгаре течки, поэтому тут же судорожно хватается на дверной косяк, делая несколько шагов назад. Гето же, не мешкая, словно какой-то маньяк, за грудки затаскивает его в комнату, с силой припечатывая к стене. Очки Сатору из новой коллекции «Ray-Ban», хладнокровно с него сорванные, летят куда-то в сторону. Перед Годжо — тот же Сугуру, его друг, но перемены в нём сейчас так разительны, что Сатору даже перестаёт дышать на несколько секунд, оглядывая его широко распахнутыми глазами. На Гето — один лишь тонкий атласный халат глубокого тёмно-фиолетового оттенка, да и то, не прикрывающий даже плечи и грудь с дерзко торчащими сосками. Губы брюнета припухли и покраснели, алым цветом притягивая взгляд; тёмные распущенные волосы завораживающе струятся по оголённым плечам, так и просящим к себе прикоснуться; раскосые глаза подёрнуты дымкой желания, а ещё Сугуру смотрит так хищно, с неприкрытым вожделением, будто бы облизывает взглядом всего альфу… и хочет его съесть. И все инстинкты Сатору сейчас вопят об опасности, заставляя вжаться спиной в стену. Конечно, Годжо в любой момент может активировать «Безграничность», но только не наедине с другом, нет. В данный момент ему не до драк. К тому же, феромоны брюнета сейчас настолько агрессивно повелевают им, вбиваясь в ноздри, что у Сатору просто ноги подкашиваются. Он даже вопреки сладкому дурманящему запаху с трудом верит, что перед ним — омега. Годжо хочет всё предотвратить, спасти их обоих от этой необдуманной, глупой ошибки, но просто смотрит другу в глаза, вспоминая, сколько раз прокручивал подобный сценарий в своей голове. Сколько раз он исступлённо дрочил, представляя, как сам ворвётся в комнату Гето, застав его врасплох, и просто сделает его наконец своим, перестав взвешивать все «за» и «против». Кажется, Гето всегда был гораздо увереннее и сильнее его самого. Теперь Сугуру ничего не говорит, только грубо целует его в губы, тут же прикусывая их нежную кожу, а Годжо возмущённо мычит в этот дикий болезненный поцелуй, хватая его за пояс с намерением от себя отстранить, но… лишь притягивает брюнета к себе ещё ближе, переместив ладони на его крепкую задницу. Жёстко оглаживает её, сжимает от души, чувствуя, что Гето уже совсем промок между ягодицами, на что брюнет отрывается от его губ и громко стонет, укладывая голову ему на плечо. — Блять, Сатору, быстрее, прошу тебя. Я сделаю всё, что захочешь. Потом. Только быстрее, прошу. — Каждое его слово и интонация заставляют Годжо безвозвратно потерять всякий контроль. Он понимает, что это крах, но уже не парится. У Сатору, в отличие от богатого боевого опыта, совсем нет опыта в сексе, но есть стоящим колом член и невероятно сильное желание засадить его поскорее в задницу этого омеги. Он толкает уже не совсем вменяемого и раскрасневшегося Гето на кровать со смятыми влажными простынями, задирает на его бёдрах блядский халат, который тот неизвестно вообще где и как достал, и дрожащими руками расстёгивает ширинку штанов, что выходит не сразу. У Сугуру руки так же дрожат, а ещё он почти хнычет, пытаясь помочь Сатору войти в себя, с вожделением обхватывая большой твёрдый орган альфы пальцами, но получается плохо. Это так нелепо, неловко и было бы даже смешно: два неумелых девственника, сгорающих от желания совокупиться, пытающихся как можно скорее соединиться и стать одним целым, но когда член альфы наконец врывается во влажное омежье лоно, обоим совсем не до смеха. Годжо, по правде говоря, давно так не напрягался, ведь не кончить сразу же, оказавшись внутри текущего омеги — миссия практически невыполнима, но он делает сейчас всё возможное. Тяжело и медленно дышит несколько долгих секунд, глядя в тёмные, умоляющие глаза, а затем делает первые глубокие, короткие толчки. То, как Сугуру призывно постанывает под ним, с готовностью откидываясь на подушки, даёт ему понять, что омега, вероятно, уже достаточно растянул себя перед его появлением пальцами, и этот факт ещё сильнее распаляет Сатору, а ещё немного злит, заставляя двигаться резче и увереннее. Он приподнимает ноги Гето, задирая их ещё сильнее для собственного удобства, и сущность альфы не может не злорадствовать в нём, радуясь тому, что омегу наконец в поставили на место, в буквальном смысле уложив на лопатки. И это не их привычный спарринг на пыльном полу спортзала, нет. Сугуру уже не до соревнований или игр — он скулит, пытаясь как можно активнее подмахивать бёдрами, а Сатору впивается пальцами в его плечо, придавливая к кровати, начиная трахать его в своём собственном темпе, и это гораздо горячее, ярче и охуеннее любой его фантазии. Смазки омеги хватает с лихвой, чтобы член входил в него свободно и глубоко, так, как хочет этого Сатору, и он не отказывает себе в этом блаженстве, имея брюнета с силой и оттяжкой. Он знает, видит по глазам, что Гето жаждет его узел, и хочет продержаться ещё хотя бы немного, ведь вытаскивать из него член практически полностью, затем вгоняя его в узкий зад по самые яйца так приятно, но сцепка происходит слишком неожиданно и быстро. Омега зажмуривается, вскрикивает, кончая на ткань своего задранного халата, сжимается, в то время как по телу его проходится крупная дрожь. Следом не выдерживает и Годжо, заполняя его спермой в несколько последних, ограниченных узлом движений внутри его задницы. Он, чёрт возьми, засадил в Сугуру свой разбухший узел и кончил в него, хотя даже не разделся. — Тебе понравилось? — Годжо был бы не Годжо, если бы не спросил столь очевидную вещь в такой момент. Он раскраснелся и запыхался, а ещё ему до скрежета зубов хочется поставить сейчас на шее разомлевшего Сугуру метку, но он всё-таки справляется с собой, мягко гладя омегу по мокрой от слёз щеке. — Сатору, блять, — слабым голосом произносит Гето и тихо стонет, вероятно, чувствуя новую волну горячего возбуждения. — Я не собираюсь… отвечать. Но если ты сейчас же не продолжишь — откушу тебе голову. Сатору бы засмеялся, ведь ему на ум сразу же приходит недавний разговор с Сёко, но вместо этого он лишь стягивает с себя взмокшую от пота футболку и толкается внутрь брюнета вновь затвердевшим членом, прикусывая от удовольствия губу. Голова, как и член, в ближайшие несколько дней ему очень понадобятся. Следующее их совместное задание довольно рутинное, но от этого не менее опасное, чем обычно. Годжо методично уничтожает одного врага за другим, излишне выпендриваясь и поднимая вокруг страшный шум, что, конечно, не может не бесить соревнующегося с ним, но явно уже гораздо более уравновешенного и спокойного Гето. В один момент они буквально сталкиваются лбами в грязном токийском переулке, кишащем проклятиями, скалясь и не желая друг другу уступать, а Сатору внезапно, пользуясь отсутствием сгинувшей куда-то Сёко, ребячливо и звонко чмокает брюнета прямо в губы, обхватывая его лицо ладонями. Это так романтично и мило, почти по-детски невинно; Гето практически не верится, что они на прошлой неделе успели так грязно и крышесносно потрахаться, а Годжо всю его продолжительную течку наконец провёл с ним. — Ты ведь говорил, что сделаешь всё, что я захочу, так что… — тянет Годжо с ехидной улыбкой, — …пойдём вечером на свиданку? Давно тебя позвать хотел. — Пойдём, — недолго думая, кратко отвечает ему Сугуру, целуя любимые губы в ответ. И всё-таки не так страшен чёрт, как его малюют.