Пьяная исповедь

      Санджи уже полчаса наблюдал за Зоро, который усиленно тягал железо с особенно хмурым лицом. Тот уже делал пятый подход с огромной штангой. Пот катился по мускулистому телу ручьями, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, но останавливаться тупой мечник не собирался. Маримо собрался вновь загнать себя до состояния, когда его тело просто откажет. Санджи задумчиво выдохнул дым и нахмурился. Он никогда не был врачевателем душ, но прекрасно чувствовал и замечал, когда с его накама происходило что-то: Зоро крайне усиленно тренировался только в моменты, когда в душе бушевал сильный шторм, о чем тот никогда и никому не признается, если не припереть к стенке. Санджи знал, что при всей холодности и отчужденности, мечник был весьма чувствительным, но переживал все глубоко в себе. Взгляд зацепился за крепкие ноги в облегающих штанах — колени уже начинали подрагивать, а значит осталось недолго. В голове автоматически завелся таймер обратного отсчета до момента, когда этот тупой кусок газона наконец упадет от усталости и придется волочить эту тушу к Чопперу.       Это было впервые после воссоединения спустя два года. Раньше, в таких ситуациях, Санджи просто затаскивал еле брыкающегося мечника на камбуз после ужина, закрывался и долго разговаривал с ним не о чем. В их пьяных диалогах не было какой-либо конкретики, но это позволяло немного расслабиться. Сейчас, Санджи было действительно не по себе просто подходить к обновленному Зоро. Тот стал более хмурым и холодным, будто окончательно закрылся от всех. На строгом лице редко мелькали отголоски эмоций, что приводило в легкое замешательство. Спокойствие было обманчивым, заставляло напрягаться внутренне, внимательно всматриваться в мельчайшие детали, вслушиваться в слова в попытке прочитать. Внутри Санджи переживал — вдруг все, что их связывало, исчезло, стерлось этими двумя годами разлуки, но одергивал себя каждый раз, когда мысли заводили в совсем негативное русло. Они также пререкались, устраивали драки, грубо подшучивали и иногда спокойно разговаривали. В бою им не требовалось слов — они и до этого понимали друг друга с полувзгляда, но что-то неуловимо изменилось в них обоих. Он лишь надеялся, что тот уровень взаимопонимания и дружбы не испарился, как роса по утру.       Санджи закурил новую сигарету, пожевал фильтр и нервно постучал пальцами по перилам. Руки мечника мелко дрожали — это был финальный подход на сегодня — того хватит еще на несколько минут. Он успеет докурить, мясо запечься, а Маримо окончательно обессилит. Мысли быстрым, как бурная река, потоком проносились в голове. Что же могло случиться, что этот идиот так себя загоняет? Определенно, внутри творился сильнейший раздрай, и Санджи собирался после ужина запереть идиотскую водоросль на камбузе, как раньше. Однако, пустые разговоры тут не помогут — серьезный разговор по душам был необходим. У него всегда был припрятан отдельный запас алкоголя на такой случай, так как на трезвую голову тот даже под дулом пушки не открыл бы рот. Нужно постепенно довести этого упрямого идиота до кондиции и медленно вытаскивать из него все до тех пор, пока плотину не прорвет. Санджи уже морально готовился к тому, что тот будет, как обычно, рассуждать о прошлом, о каких-то незначительных вещах, уводя разговор в нейтральное русло, получая в ответ такую же нейтральную поддержку. Под утро мечник уснет, вымотанный и пьяный, а Санджи заботливо укроет покрывалом и пойдет готовить завтрак. Обычно все так и происходило, но в этот раз уже не сработает. Они держали незримую дистанцию, боясь открыться друг другу. Санджи не напирал, но замечал, как Маримо просто не хотел открываться, продолжая нести в своей душе какой-то груз. И сейчас это все наросло еще больше, снежным комом подминая под себя всего Зоро. Он видел, что внутренние терзания вымотали мечника сильнее обычного. Переживания настолько явственно проявлялись на лице, что для него было удивительно как еще никто ничего не заметил. Либо заметил, но просто побоялся подойти с таким деликатным вопросом, опасаясь получить по морде. Единственный, кто не боялся, был он. Санджи сделал глубокую затяжку, скуривая сигарету до самого фильтра, и выбросил окурок за борт. На камбузе прозвенел таймер на духовке, и Зоро упал одновременно с ним.       Тяжело вздохнув, Санджи взвалил чужое тело на плечи и оттащил в лазарет. Чоппер засуетился сразу, как увидел зеленую макушку. Он носился вокруг бессознательного тела мечника, будто тот был при смерти, но чуть успокоился, когда понял, что все куда прозаичней.       — Санджи, он сильно истощен, — олененок обеспокоенно посмотрел на него. — Почему он снова загоняет себя до такого состояния?       — Есть у меня одна догадка. Не переживай, я разберусь, — заверил он, рассматривая побледневшего мечника. — Сколько он проспит?       — Скорее всего до вечера, может больше.       — Понятно, — Санджи мысленно сделал пометку заглянуть сюда перед ужином. Он похлопал Чоппера по плечу. — Присмотри за ним, а вечером я его заберу.       — Зачем? — тот непонятливо похлопал глазками.       — Ты же знаешь, что этот упертый идиот будет молчать, если его что-то беспокоит.       — Сам такой же, — обиженно проворчал Чоппер, но уточнил: — И что же его беспокоит?       — Пока не знаю, — он задумчиво почесал подбородок. — Внутри у него черти что происходит.       — Хм-м, я не силен в психологии, — тихо и грустно проговорил олененок.       — Сказал же, не переживай — я разберусь с этим, — Санджи мягко улыбнулся и потрепал олененка по макушке.       Зоро очнулся позже, чем планировал Чоппер. Перед ужином Санджи действительно заглянул в лазарет, но не увидев никакой реакции от мечника, вернулся к себе. Он почти закончил уборку на камбузе после ужина, когда дверь открылась. Ему не требовалось оборачиваться, чтобы понять, кто молча уселся за стол. Развернувшись, он окинул Зоро внимательным взглядом. Тот сидел неподвижно, рассматривая столешницу. Гордый силуэт мечника обычно расслабленно восседал, напоминая уставшего тигра после охоты, но сейчас скрытое напряжение явственно проступало сквозь грубую оболочку. Плечи ссутулились, локтями он упирался в стол, будто ища опору, пальцы нервно оглаживали шероховатости стола. Пустой взгляд смотрел в неизвестность, не замечая окружающего мира — Зоро полностью ушел в себя. Очнулся он лишь когда перед ним поставили большую тарелку с едой. Тело вздрогнуло, выходя из ступора, взгляд непонимающе уставился на полную тарелку перед ним.       — Ты проспал ужин, — Санджи поставил еще одну тарелку с закусками на стол и отошел.       Зоро на автомате кивнул головой и вгрызся в куриную ножку. Некоторое время понаблюдав за чужой трапезой, Санджи задумчиво рассматривал мечника. Взгляд метнулся на дверь, вернулся к зеленой макушке, и он решительно направился к выходу. Замок громко щелкнул, отрезая их от внешнего мира.       — Что ты делаешь, чертов кок? — напряженно спросил тот, продолжая есть.       — А ты как думаешь? — спокойно ответил он, подходя к барной стойке.       Зоро внимательно наблюдал за тем, как Санджи достал стаканы, выудил пару больших бутылок из одного из шкафов и водрузил все это на стол. Возле себя он поставил большую пепельницу и прикурил, усаживаясь напротив.       — Поговорим? — прозвучало скорее утвердительно.       Санджи мастерски открыл первую бутылку, наполняя один из стаканов до краев. Зоро странно уставился на выпивку, которую заботливо подвинули к нему. Себе он налил только половину, зная свою слабость, — напиваться же не планировал.       — Чего смотришь, пей, — Санджи затянулся, закидывая ногу на ногу, и открыто посмотрел на Зоро.       Тот нахмурился и подозрительно уставился на него. Что-то решив для себя, мечник осторожно взял стакан, рассматривая содержимое. Санджи продолжал наблюдать за ним, от чего на чужом лице проступило смущение. Зоро отвел взгляд, но опустошил стакан в четыре больших глотка. Пришлось повторно наполнил опустевшую тару, продолжая спокойно курить.       — С чего вдруг такая щедрость? — Зоро вернулся к ужину, запихивая в рот гарнир.       — А сам как думаешь? — участливо спросил Санджи, внимательно следя за чужой реакцией.       — Тебя это не касается, — холодно ответил мечник.       — Ага, как же, — он стряхнул пепел, и затянулся, пуская дым к потолку. — Думаешь, что никто не замечает, как ты намеренно истязаешь себя?       — Тебе-то какое дело, а, тупой кок? — черные глаза блеснули на свету, но вторая порция выпивки исчезла так же быстро, как и первая, — пришлось обновить дозу.       — Ты же знаешь, что, кроме меня, никто не рискнет подойти к тебе.       — И?       — Что с тобой? — участливо спросил он, смотря прямо в глаза напротив.       — Все со мной нормально. — Зоро ушел в глухую оборону.       — Упертый идиот, я же вижу, что нет, — хмуро отрезал Санджи. Видимо, спокойно поговорить не получится.       — Спрошу еще раз: тебе-то какое дело?! В психологи заделался, Завитушка? — зло зарычали в ответ. — Думаешь, я налакаюсь, мы мило поболтаем и все пройдет? Как бы не так.       — И все же, нам стоит поговорить, — Санджи начал закипать внутри в ответ.       — Поговорить? — Зоро поморщился. — Какой же ты несносный и тупой. Я не слабак, как ты, чтобы пускать сопли по любому поводу. Два года прошло, а ты все такой же.       — И какой же? — с вызовом бросил Санджи. Он понял, что вскрыть эту жесткую оболочку можно только силой.       — Невыносимый, громкий со своими этими эмоциями. Лезешь ко мне с тупыми вопросами, будто тебя действительно интересует что со мной. Весь наш диалог либо ни о чем, либо мы сремся. И сейчас ты выскакиваешь, как черт из табакерки, со своей идиотской помощью. Это чертовски бесит! Навыдумывал непонятно что, думая, что знаешь меня. Хочешь покопаться во мне, найти что-то, что можно будет высмеивать? Почему я должен в этом участвовать? Почему я, чертов кок?! — Зоро внезапно понесло. Санджи даже опешил от такого неожиданного напора, молча выслушивая все, что исходило от его накама. — Как же бесит! Да, кто ты такой, чтобы лезть в мою душу?!       Зоро вскочил, нависая над ним, заставляя опустить взгляд, принимая оскорбления, как нашкодивший мальчишка. Слова больно били в самое сердце. Весь негатив выливался из мечника, как из дырявого ведра, разливаясь вокруг. Казалось, мир сузился до одного камбуза, где Санджи просто пытался дышать, получая новую порцию злобы в свой адрес. Вот как он выглядел со стороны и кем считал его Зоро — никем. Но последняя фраза ударила на отмашь, выбивая остатки воздуха, сжимая внутренности и выворачивая изнутри. Он затянулся, рвано выдыхая дым, поднял взгляд и обомлел. Зоро заметно трясло, а из глаз лились слезы. Санджи вскочил и обогнул стол, приближаясь к мечнику.       — Что с тобой?       — Отвали! — прохрипел Зоро и оттолкнул его, вытирая влагу на лице, но та лилась нескончаемым потоком. — Какого черта?       Он схватил стакан и выпил залпом, поморщившись, кашлянул, шмыгнул носом и внезапно закрыл лицо руками. Тяжелое дыхание вырывалось вместе со всхлипами, его трясло все сильнее, а Санджи стоял и смотрел не веря своим глазам. Он впервые видел, чтобы тот так сильно рыдал. Кажется, твердая скорлупа оказалась тонким, хрупким хрусталем, который раскололся от малейшего прикосновения, выпуская наружу все. Мечник упал на стул, скорчился, закрывая руками голову и сжимая ее. Санджи подошел, осторожно прикасаясь к его плечу, но его тут же схватили, до боли сжимая запястье, и дернули вниз.       — Что ты мне подлил, чертов кок?! — покрасневшее лицо оказалось максимально близко.       — Ничего, — заторможенно ответил Санджи и посмотрел в единственный глаз. — Это обычное крепленое вино.       — Врешь! — Зоро с силой оттолкнул его, с болью выкрикивая.       — Я никогда тебе не врал, — твердо ответил он.       Зоро пошатнулся, будто от пощечины, подался вперед, хватая за рубашку и заваливая на пол. Чужие руки пригвоздили предплечья к полу, слезы падали, окропляя рубашку. Санджи видел, как лицо Маримо скривилось — внутри ему было невыносимо больно.       — Зачем ты так заботишься обо мне? Мы же ненавидим друг друга!       — Ты действительно так думаешь?       Буря в груди Санджи улеглась моментально после осознания, что Зоро, возможно, запутался в своих чувствах. Между ними ненависть была недолгим моментом, который они прошли уже давно. Они не были такими уж разными, чтобы столь разрушительное чувство долго отравляло их жизни. Часто, никто не следил за тем, что говорил друг другу, как проявлял себя, но для Зоро это оказалось чем-то более существенным. Несмотря на свою проницательность, мечник будто воспринимал все сквозь толщу воды, интерпретируя по-своему. Интонации и подтекст, которые вкладывал Санджи, трактовались совсем иначе. Он задумчиво нахмурился, внезапно понимая — Зоро просто не мог переварить столько чувств, которые выливались на него день за днем. Противоречивые, яркие, неоднозначные — они слепили и путали чужое сознание, которое было неспособно обличить это во что-то понятное. Зоро рвано дышал, с трудом сглатывал, но молчал.       — Я не ненавижу тебя, — Санджи открыто смотрел на идиотского мечника, который хмурился, отчаянно пытаясь сдержать неподвластные слезы, и выглядел слишком очаровательно. — С чего ты вообще это взял, тупой мечник?       — Я не знаю, — хрипло сорвалось с его губ. Руки разжались отпуская ноющие предплечья и Зоро повалился сверху. Отчаянный шепот долетел до ушей: — Что со мной?       — Все нормально, — Санджи с опаской положил руку на чужое плечо, слегка сжимая. — Ты запутался, такое бывает.       Он скользнул дрожащей рукой по крепкой спине, поглаживая. Чужие руки вцепились в плечи, сжимая ткань. Зоро натужно сопел и тихо хныкал, сильнее прижимаясь к нему. Что же произошло с этим сильным парнем за два года, если его так размотало сейчас? Санджи лежал, сжимая того в объятьях.       — Все хорошо, — Санджи легко похлопывал того по спине, гладил, понимая, что внутри тот был очень сильно травмирован чем-то. — Плачь сколько хочешь, не держи все в себе.       — Т-ты. Как-кого черта ты т-такой… — Зоро давился слезами, все сильнее сжимая рубашку.       — Какой?       — З-заботливый, — шею защекотало чужое дыхание.       — Как и ты. Мы ведь не можем по-другому, верно? — Санджи глубоко вдохнул. Этот идиот стал определенно тяжелее. — Два года не сильно нас поменяли.       — Ты думаешь?       — Давай разберемся с этим, когда ты успокоишься, — он ободряюще похлопал того по спине.       Они лежали так некоторое время. Воротник промок от чужих слез, горячее дыхание жгло шею, вес чужого тела давил сверху, но ощущался достаточно комфортно. Санджи размышлял, что тупой Маримо, хоть и стал крупнее и выше, внутри остался таким же чувствительным. Конечно, он нарастил не только мышцы, но и броню, которая защищала бы его от лишних эмоций. Однако, это привело к неприятным последствиям, потому что стало сложнее избавляться от всего, что копилось внутри. Зоро и раньше не отличался способностью справляться с бурлящим потоком своих переживаний, а теперь — просто заблокировал, что и привело к такому неожиданному повороту. Все, что мечник копил два года вдали от команды, вырвалось в одночасье на него. Никто из них не распространялся о том, как провели это время порознь. Санджи и не хотел бы вспоминать ад, который прошел, но ночные кошмары все еще преследовали, лишая нормального сна. Возможно ему так «повезло», но и Зоро тоже не выглядел довольным. Мечника будто встряхнули, выбив весь юношеский запал. Тот завозился, отлип от Санджи, выпутываясь из объятий и садясь на колени. Зоро шмыгал носом, рукавом халата растирая щеки, и намеренно избегая встречаться взглядами. Санджи сжал губы, пряча улыбку.       — Смешно тебе? — обиженно пробурчал мечник.       — Нет, — Санджи уже открыто улыбнулся. — Просто ты сейчас такой очаровательный.       Зоро замер, глупо хлопая глазом. Он громко втянул носом воздух и смущенно отвернулся, зло хмурясь.       — Херню городишь.       — Тебя это смущает? — подколол того Санджи.       — Бабам своим это говори.       — Успокоился? — Санджи проигнорировал последнюю фразу мечника, переходя к сути.       Зоро неопределенно поджал губы, смаргивая остатки слез с ресниц. Санджи встал, одергивая рубашку, и протянул руку, помогая встать сидящему на полу мечнику. Они вернулись за стол, только сели уже рядом. Санджи наполнил пустой стакан для Зоро, взял свой и одним глотком осушил. Прикурил сигарету и молча уставился на зависшего мечника. Тот вновь ушел в себя, задумчиво рассматривая выпивку.       — Эй, мы только начали, — Санджи хлопнул того по бедру.       Зоро глубоко вздохнул, возвращаясь в реальный мир.       — Что такого случилось, что ты настолько закрылся в себе?       Он подлил себе выпивки, краем глаза наблюдая за мечником. Тот молча жевал губу, собираясь с мыслями. Санджи успел докурить одну сигарету и закурить новую, когда, наконец, его накама заговорил.       — Я встретился с тем, с кем не планировал, но получил больше, чем ожидал. Я понимаю, мне грех жаловаться — меня обучали, лечили при серьезных травмах, неплохо кормили, но внутри было так пусто. Я изводил себя тренировками, сражался до потери сознания, лишь бы не думать, но не мог. Я просто не мог не думать о наших накама, о Луффи. О тебе, — Зоро опустошил очередной стакан, и взглянул на бутылку. — Он запретил мне пить, а это то немногое, что помогает мне отпустить себя. Я погряз в жалости и сожалениях, не мог не думать, что будь я сильнее, то все было бы по-другому. Луффи потерял нас, брата — это все несопоставимо с тем, что потеряли мы. Мне было больно, но я терпел. Я засыпал с мыслями, что могу не выжить, что могу не увидеть вас. Или вы не увидите меня. Ночные кошмары изводили меня больше, чем нечеловеческие тренировки. Я боялся, что никогда не смогу увидеть нашего капитана, тебя, остальных ребят. Я не мог ни с кем поговорить об этом, избавиться от постоянных мучений внутри себя. Меня будто лишили всех чувств, кроме страха, который засел очень глубоко внутри. Но я продолжал цепляться и бороться, чтобы вновь встретиться с вами.       Санджи внимательно слушал, рассматривая сигаретный дым и потягивая вино. С одной стороны Зоро попал в неплохие условия, где ему помогли, обучили, позаботились в конце концов, а с другой — его оставили один на один со своим внутренним миром. Казалось, что в этом такого, но для Зоро это была худшая пытка — моральные терзания, которые раз за разом раздирали его изнутри.       — Мне показали, насколько я еще слаб и беспечен, — саркастично усмехнулся мечник, потянулся за бутылкой и сам налил себе.       — Теперь понятно, почему ты пьешь больше обычного. — Санджи выпустил несколько колец из дыма.       — Ты только это услышал? — Зоро недовольно посмотрел на него.       — Нет, — Санджи повернулся, опираясь головой на руку. — Но топить проблемы в выпивке и тренироваться до отключки тоже не выход.       — Я знаю, — устало потер тот лицо и тихо пробормотал: — Я боялся подойти к тебе.       — Понимаю, я тоже.       — Почему? — Зоро непонимающе склонил голову.       — Эти чертовы два года почти не изменили нас, но это «почти»… — Санджи опрокинул в себя остатки вина, вновь закурил. — Вроде все так же: мы на Санни, плывем в неизвестность по воле капитана, но внутри мы уже немного другие.       — Хм, да, — Зоро задумчиво посмотрел на него. — Ты изменился больше всех.       — С чего ты взял? — Санджи внутренне напрягся — он планировал разговорить этого идиота, но теперь все выуживают из него.       Зоро лишь пожал плечами и присосался к бутылке, устав вечно подливать себе.       — Теперь ты меня пытать будешь? — Санджи поморщился и потянулся за бутылкой.       — Ну, мы же решили поговорить. — тот без сопротивления отдал выпивку, открывая вторую бутылку.       — Два года вдали, запертые на острове в разных условиях — это нас закалило. Мы выросли во всех смыслах и снова вместе, — он рассуждал вслух, намеренно игнорируя пытливый взгляд мечника. — Мы живы и это главное.       Зоро громко шмыгнул, отпил из горла и потянулся к тарелке с закусками. Санджи достал пачку и выругался — сигареты кончились. Пришлось вставать за новой, запас которых он хранил в верхнем шкафчике на кухне. Мечник молча подъедал нарезку, запивая все вином, и отрешенно рассматривал стол. Даже тех нескольких фраз хватило, чтобы понять, что тот не особо страдал от временного заключения. Санджи не хотел умалять чужих переживаний — каждый по-разному переносил тяготы судьбы, но крамольные мысли, что ему было сложнее, проскакивали в голове. Они никогда и никому не жаловались на жизнь, стоически перенося все внешне, но в глубине себя болезненно переживал переломные моменты, которые никто не видел. А даже если кто-то и замечал, Санджи предпочитал сводить все в шутку, а Зоро — грубил или отнекивался. Он вздохнул и грустно улыбнулся — они стоили друг друга. Оба упертые бараны. Ему бы хотелось пожаловаться Зоро, тот бы поддержал, но воспоминания были еще слишком свежи и причиняли сильную боль. Возможно позже, когда наберется смелости рассказать об ужасах своего двухлетнего выживания, но не сегодня. Санджи обещал себе, что забудет все, как страшный сон, но яркие картинки вспыхивали перед глазами, выбивая из душевного равновесия.       Он открыл пачку, закурил новую сигарету и намочил полотенце. Лицо Зоро немного опухло от слез, и завтра, возможно, опухнет еще больше, если сейчас не предпринять хоть что-то. Перед глазами внезапно поплыло и Санджи помотал головой. Тело повело и он чуть не упал, успев вцепиться в столешницу. Проморгавшись, он осторожно дошел до Зоро и упал на стул.       — Всегда удивлялся твоей способности напиваться так быстро, — Зоро ухмыльнулся.       — Да-да, плакса Маримо.       — Эй, — грубо откликнулся мечник, но осекся, когда его подбородок схватили.       Санджи аккуратно прошелся влажным полотенцем по лицу Зоро, стирая следы слез и остужая горячую кожу. Он задержался на шраме, пересекающем левый глаз, рассматривая его. Пальцы невесомо прошлись по огрубевшему рубцу. Мечник скосил глаз к переносице, молча следя за осторожными движениями. В груди неприятно сжалось, Санджи с трудом проглотил ком в горле, возвращаясь к делу.       — Это не такая большая цена, — тихо проговорил Зоро, смотря на него. — Я ведь остался жив.       — Все равно, это должно быть больно.       Санджи бросил полотенце на стол и присосался к бутылке. Его поход за сигаретами разогнал кровь и алкоголь ударил в голову. Меланхоличный разговор, который планировался изначально, сразу ушел в совсем другое русло. Каждый из них лишился чего-то, но приобрел гораздо больше. Зоро стал намного сильнее, не сломался, как Санджи, заматерел. Эти два года пошли на пользу ему, хоть он явно испытал много душевных терзаний.       — Эй, кок, — Зоро мягко взял его за запястье, — не надо меня жалеть.       — Пф, кто тебя жалеет, — Санджи вздрогнул и попытался невзначай освободиться, но хватка стала чуть крепче.       Огрубевшие пальцы уверенно держали его, но не причиняли боли. Санджи нервно облизал губы, затягиваясь новой порцией никотина.       — Ты думаешь, я не заметил, как ты избегаешь прикосновений? Раньше ты был просто извращенцем, а сейчас — больным извращенцем. Что с тобой сделали, раз ты даже смотреть на девушек теперь нормально не можешь, не теряя при этом литры крови?       — Ничего. — Санджи с силой вырвал свою руку, отворачиваясь.       — А вот сейчас ты врешь, — спокойно заметил мечник и наполнил его стакан до краев. — Пей.       Санджи послушно выпил, морщась и тяжело дыша. Горло опалило жаром, заставляя кашлять, — пришлось закусывать сладковатый вкус куском мяса. Чертов мечник был слишком проницательным и умным, чтобы переиграть Санджи в его же игре. Тело слегка покалывало от выпитого, в мыслях образовалась приятная мягкость, но внутренняя тревога цепко держала сердце. Он медленно моргал, пытаясь собраться и не идти на поводу у алкоголя. К сожалению, Санджи не умел пить так, как Зоро, и быстро напивался с пары бокалов крепкого. А сейчас выпил явно больше и его развезло. Казалось, что такого, пожаловаться этому идиоту, который все равно его не поймет, что не факт. Но что-то внутри просто стопорило, не давало выйти этой всей боли, которая два года преследовала и терзала его.       — Итак, пьяный кок, выкладывай!       — Я не могу, — заплетающимся языком ответил Санджи, сжимая рубашку у себя на груди.       Ему стало так плохо, невыносимо больно. Внутренности неприятно скрутило, сердце бешено колотилось о ребра. Он уткнулся лбом в стол, громко вдыхая воздух через рот, и не мог надышатся. Грудь сдавило, в глаза потемнело, руки отчаянно расстегнули пуговицы рубашки, но воздуха не хватало. Зоро взволнованно что-то говорил, но звуки доносились до него, будто через толщу воды. Его приподняли и заключили в объятья. На лицо легло полотенце, но не плотно, позволяя воздуху немного поступать в легкие. По началу он брыкался и пытался вырваться из крепких рук, но вскоре паника улеглась, позволяя нормально дышать. Тело расслабилось и Санджи откинул голову на чужое плечо. С ним очень давно такого не случалось и оказавшись вновь в такой ситуации просто не смог совладать с собой.       — Отпустило? — тихо прозвучал у уха голос Зоро и тот убрал полотенце.       — Что за хрень? — скорее риторически спросил Санджи у самого себя, но мечник подал голос.       — Паническая атака, — смущенно пробормотал тот. — Я у Чоппера спрашивал, не ты один от этого страдаешь.       — Спасибо, — тихо ответил Санджи.       К щекам прилила кровь, он чувствовал себя уязвленным. Ему было стыдно, что Зоро увидел его в таком неприглядном свете. Санджи уверял себя и остальных, что стал сильнее, так бахвалился перед тупым Маримо своими новыми способностями. А что в итоге? Этот же тупой Маримо спасает его от панической атаки. Ему было и обидно от такой заботы, и крайне приятно. Только Зоро он мог довериться настолько и получить в ответ даже больше. На глаза навернулись непрошеные слезы, заставляя до боли прикусить губу.       — Можешь не говорить ничего, если тебе не хочется.       Это стало последней каплей. Обычная фраза выбила почву из-под ног, заставляя провалиться в омут ужасных воспоминаний. Слеза скатилась по щеке, горло сдавило спазмом. Он не сможет удержать это все в себе. Санджи открыл рот рвано вдыхая, от чего Зоро дернулся, поднося полотенце вновь, но он остановил чужую руку. Слова вырывались из него рубленными фразами, как вспышки кошмарных воспоминаний, которые слепили сознание. Руки вцепились в предплечья мечника, который сейчас был единственным связующим с реальностью, удерживая Санджи от падения в темную бездну ужаса. Два года беспросветного кошмара, где каждый день ему приходилось буквально выгрызать возможность жить. Яркий розовый рай, который на деле оказался персональным адом. Его сводили с ума звуки, запахи, еда, выворачивало от кричащих цветов. В начале он сопротивлялся, отбивался от нападок, скрывался от преследования, но его продавили. Подмяли, нагло вторглись в его душу и тело, пытались изменить день за днем, нанося глубокие травмы, которые кровоточили до сих пор. Пришлось сломаться, чтобы не умереть, затолкать свою гордость подальше, идти на поводу, чтобы просто существовать. Держаться надеждой, что этому придет конец и он навсегда покинет этот проклятый остров. Санджи чувствовал себя не иначе, как куклой, которую одевали, красили и пользовали, а ему оставалось лишь картинно улыбаться и молча терпеть. Райский остров с красивой личиной внутри оказался гнилым и отравлял его сознание целых два года. И когда он, наконец, смог выбраться, реальный мир едва не раздавил окончательно. Живой, открытый, настоящий — все, что окружало Санджи, окончательно свело с ума. Прошло слишком мало времени, чтобы память услужливо спрятала травмирующие события поглубже. Ему все еще казалось, что все вокруг бесконечный сон, и, внезапно, он проснется опять там, в розовом аду, и больше никогда не сможет покинуть его. Больше никогда не увидит уже родной корабль, своих накама, которые стали семьей, не сможет готовить для них, радоваться, ссориться с Маримо. Санджи закрыл лицо руками, тяжело дыша и чувствуя, как слезы непрерывным потоком катятся по щекам. Зоро шептал ему на ухо какую-то ободряющую чушь, стискивая в объятьях и шмыгая носом.       — Это так ужасно, — Зоро уткнулся ему в макушку, шумно вдыхая.       Санджи вывернулся в объятиях и посмотрел на лицо мечника. Тот странно кривился отчаянно сдерживая очередной поток слез.       — Ты-то чего плачешь? — прохрипел он, растирая чужие слезы по щекам.       — Не плачу, — упрямо ответил тот и попытался встать.       Санджи потянули на себя, стул под ним поехал, пальцы вцепились в одежду Зоро, пытаясь сохранить равновесие. Голова закружилась от резкого движения, сильные руки мечника крепко сжали его тело и все вокруг немного поменялось местами. Он приподнял голову и непонимающе посмотрел по сторонам. Они лежали на полу в обнимку, а тело под ним странно тряслось. Опустив взгляд, Санджи хмуро уставился на Зоро.       — Что с тобой? — взволнованно спросил он и икнул. По лицу мечника вообще сложно было понять какие-либо эмоции, Санджи просто чувствовал их, но в пьяном состоянии это было невозможно. — Эй, Маримо, ты плачешь или смеешься?       — Я не знаю, — сдавленно ответили ему.       Чужие руки ослабели и Санджи еле поднялся на ноги. Его шатало, но он уверенно схватил Зоро за халат и попытался поднять огромную пьяную тушу.       — Вставай, я не собираюсь опять валяться на полу, — он отчаянно тянул того к дивану. — Давай, идиотский Маримо, мы еще не закончили с тобой.       Зоро больше мешал, чем помогал двигать свое тело, поэтому просто отпихнул его руки, перевернулся и на четвереньках пополз в нужном направлении. Они все-таки напились, но каких-либо угрызений Санджи не испытывал, — иногда это действительно требовалось. На трезвую голову никто из них не станет о таком говорить. Он схватил бутылку со стола, прикурил новую сигарету и, пошатываясь, поплелся к дивану. Не дойдя пары шагов, запнулся о собственную ногу и упал бы, но мечник поймал его за талию, усаживая рядом с собой. Бутылка исчезла из рук, а сам он откинулся на спинку. Санджи затянулся, выдохнул и положил голову на плечо Зоро.       — Хорошо, что этого позора никто, кроме тебя, не видел, — он поморщился от дыма попавшего в нос и добавил: — Не говори никому.       — Ты же знаешь, что это только между нами, — Зоро просунул руку ему за спину, притягивая ближе за талию.       — Что будем делать?       — Жить дальше, — отозвался тот глухо, опустошая бутылку. — Время вылечит, а если нет, то мы вылечим друг друга.       — Сопли подбери, — Санджи хотел щелкнуть Зоро по носу, но промахнулся.       Пальцы прошлись по губам мечника и замерли на щеке. Он погладил скулу большим пальцем и потянул на себя. Зоро ухмыльнулся и послушно приблизился. Они соприкоснулись лбами, их дыхание смешалось и, казалось, даже сердца бились в унисон.       — Все будет хорошо, — тихо сказал Зоро.       — Все будет хорошо, — повторил Санджи, приникая к чужим губам и запечатывая их устный договор.       Зоро откинулся, утягивая его за собой. Они лежали в объятиях друг друга и мягко целовались, взаимно одаривая теплом и поддержкой друг друга. Эти ласки с привкусом алкоголя и слез заставляли сердце усиленно биться, побуждая жить дальше. Проклятые два года, которые они смогли выдержать и встретиться вновь. И они будут жить дальше, стремиться к своим мечтам и поддерживать друг друга. У него был идиотский Маримо, который снова рядом. У Зоро был он и, если что-то случится, они опять напьются и будут вместе плакать, как сегодня. Тот хоть и казался холодным, но был уютным и теплым, и Санджи не заметил, как провалился в сон, впервые без кошмаров.       А утро его встретило криками голодного капитана. Он пытался отмахнуться от назойливого шума, который бил по ушам. Рядом завозились, хрипло и недовольно бурча. Санджи распахнул глаза и уставился на сонное, опухшее лицо Зоро, который пытался спровадить капитана вон с камбуза. Лицо вспыхнуло от осознания, что они так и уснули в обнимку с мечником. Санджи завозился, пытаясь встать, но крепкая рука придавила его сверху.       — Спи, еще рано, — Зоро зевнул и провалился обратно в сон.       Санджи смущенно поджал губы, но уснуть так и не смог.