«Легенда о Рыцаре и Королеве»

В широкое окно зала влетело существо с чёрными пернатыми крыльями, едва задевая стеклянные цветные ставни. Облачённая в блестящие латы стража встрепенулась, обнажив мечи. — Срочное письмо для его Величества! — стража успокоилась, только когда гонец опустился на колено, склонив голову перед сидящим на троне королём, — Мой король. — смоляные крылья сложены и опущены к полу, —Просили передать лично в руки. — Подойди. — голос зловещим эхом отразился от колон зала, слушаясь, гонец подошёл, протянув запечатанный конверт. Король молча вскрыл кусок бумаги, начиная читать. Тем временем, крылатый гонец ожидал дальнейшие указания, стоя сбоку от трона. Как же ему хотелось обратно на улицу, подальше от гнетущей ауры его невольного короля, которого он сам врядли назвал бы королём. Пытаясь отвлечься, крылатый осматривал в который раз зал, зная где и что находится с учётом его редкого появления в этом месте. Взгляд гонца пал на мозаичные витражи потолка показывающий историю страны. На первой иллюстрации показан лес и стоящая молодая яблоня среди зелени. Следующая показывает девушку, что ухаживает за деревцем. На третьем, появились плоды на дереве, но плоды необычных цветов: ониксовые и золотые. Следующий показывает зарождение столицы и постройку замка, в котором они сейчас находятся: белокаменные стены, различные цветные витражи снаружи, где-то высокие окна со стеклянными ставнями. — Чтож. — бумага была сложена и помещена внутрь конверта, лицо короля украшала холодная улыбка, от которой невольно бежала дрожь по спине, пробираясь выше и кажется под черепную коробку, — Изволь отдохнуть, гонец. За тобой пришлют. — Благодарю вас, мой король. — опустив крылья и склонив голову, Бёрд поклонился, удаляясь к себе в комнату через широкий каменный коридор замка, ибо Его величество не одобрял перемещение через окна. Служанки сновали туда-сюда, убирая пыль с картин, столиков и ваз, заменяя где-то гобелены на более чистые. Чёрные гобелены с изображением белой луны роняющей бирюзовый свет на светлый замок. Бёрд молча окинул взглядом окружающее пространство. Ни единого цветка, только вещи интерьера и посеревшая тёмная кладка стен, от которых будто веяло морозом. Добравшись наконец до своей комнаты, Бёрд закрыл двери на ключ, облокотившись на деревянную поверхность, оглядел свою клетку помещение. Комната была небольшой, мало обставленной: кровать, стол с тремя книгами и свечой, стул, тумба с пустым подсвечником. — Всё как и всегда. — выдохнув, скелет дошёл до своей кровати, заваливаясь в одежде на шёлковую постель, — Хех, жизнь королевского гонца даёт о себе знать. — растянувшись по всей площади мягкой поверхности, Бёрд почувствовал усталость в каждой кости, его крылья стали не подъёмным свинцовым грузом, — Надеюсь, меня зарежут во сне. — фыркнув, гонец заснул. Прошли сутки с момента прибытия гонца во дворец. Бёрд позволил себе отоспаться, выглядя уже лучше, чем вчера: мешки исчезли, кости посветлели, глаза расслабленно прищурены, крылья распластаны по поверхности покрывала, но они ему не мешали лежать на спине. Они никогда не мешали своему хозяину. В дверь постучали: — Открыто. — бросил Бёрд, продолжая лежать, — «Наверное служанка с едой пришла, либо меня сейчас пришьют» — дверь открылась, но там была не служанка, кто-то бесцеремонно вошёл, не представившись даже, — «Как не культурно» — он знал нескольких существ, что могли так заявиться. — Даже не глянешь, кто пришёл? — на него навалилась тушка меньше его по размеру, отметая тех нескольких существ. — Вы пришли, значит мне стоит явиться к его величеству? — Бёрд открыл глазницы встречаясь с бездонной чернотой напротив. — Всё также соблюдаешь субординацию? — тьма мягко клубилась в глубине пустых глазниц, медленно вытекая по скулам вниз, становясь единым целым с тёмными линиями на нижней челюсти, — Брось. — рука меньшего нарочито медленно прошлась по основанию крыла, — Как бы ты из себя не строил покорного раба, мы оба знаем – рожденные с крыльями всегда рвутся в небо. — пальцы скелета зарылись у самого основания на спине крылатого. — Меня ожидает король, прошу не задерживай меня. — пальцы чужой руки сжались, вырывая мягкие пуховые перья, Бёрд стиснул челюсти, не желая играть по правилам восседающего на нём Убийцы, хотя он заведомо проиграл, когда услышал стук в дверь. — Я не могу прийти просто так, проведать состояние своего товарища? — Киллер делано удивился, — К тому же, Король Кошмар не звал тебя к себе. — мурлыча как кот, Убийца иногда не больно оттягивал перьевой покров, гоняя мурашей по столбу позвоночника и будоража нежеланные чувства и магию гонца. Он мог бы скинуть наглеца, дать затрещину, раскрошить светлый череп, уйти, но не делал. Дело не в обещании сломанных конечностей иль казни, нет. Он был здесь по иным причинам, терпя неоднозначное отношение к себе приближённых короля, его верных соратников. — Проверил? — вес меньшего исчез, давая возможность вдохнуть с облегчением, — Вас хотят видеть принцы. — открыв закрытые глазницы, Бёрд увидел Даста, который удерживал Убийцу телекинезом, не обращая внимания на брань в свою сторону, — И ещё. Его величество отпустил вас на три дня. Отдыхайте. — притянув пыхтящего Киллера к себе магией, Пыльный покинул опочивальню крылатого, утащив Черноглазого с собой. Даст единственный соблюдающий субординацию из приближённых Кошмара и единственный, кто не относится к нему как игрушке или подстилке, но и не считает равным себе. Он тихий, молчаливый, но крайне сильный маг. Он ходит в робе сиреневого цвета, скрывая своё скелетное тело, его кисти рук всегда обтянуты тёмными кожаными перчатками и нижняя часть лица скрыта за тёмной тканью маски. Иногда крылатый задумывался: «а не из рода ли он потомственных магов? Слишком уж величественен и силён для безродного» Поправив форму на себе, Бёрд не задумываясь высунулся в окно. На улице прекрасный день, светлое небо над головой, тёплые ласковые лучи небесного светила мягко касались костного лица. Вдохнув свежего воздуха, огляделся: во дворе как и всегда кипела работа, стражники стояли как обычно у главного входа. Потянувшись, Бёрд соскочил с подоконника, расправив крылья, взмахнул ими пару раз, набрав небольшую высоту. Так видно гораздо больше: стражи опять заволновались, следя за скелетом в небе. Перемахнув через крышу дворца, Бёрд сел на черепицу, придерживаясь рукой за пику. Оглядев город с высоты башни замка, не нашёл ничего интересного. Бросив взгляд в королевский сад, крылатый стал свидетелем небольшой картины: маленькие принцы носились от взрослого одноглазого скелета, весело хохоча. — «В саду значит» — потоптавшись на месте, Бёрд спланировал в сад к играющим, мягко приземлившись перед ними. — Бёрд! — на него сразу налетел младший, чуть ли не душа его объятиями. — Мерс, ты его сейчас задушишь. — старший подошёл и более сдержанно поздоровался со своим другом, просто кивнув. — Рад, не будь занудой! — ослабил младший хватку на шее крылатого, не слезая с рук, показал язычок старшему. — Бёрд. С возвращением. — к ним подошёл одноглазый скелет, сразу забирая Мерсилеса к себе на руки, — Как прошёл перелёт? Хоррор был некрупным монстром, выше Убийцы, но ниже Пыли. Насколько крылатый знал, магии у Ужаса было крайне мало, но он компенсировал подобный недостаток своей выносливостью, грубой силой и острым обонянием. — Хоррор. — названный кивнул ему, —Как видишь, живой и целый. — ответил чернокрылый, распахивая полотно крыльев. — Твои крылья. — М? — некоторые перья торчали, некоторые выцвели немного, меняя окраску крыльев со смольного на смольно-крапинковый, — Не обращайте внимания, потом почищу. — сложив оперённые конечности, крылатый поклонился детям, — Вы хотели меня видеть принц Радиер и Принц Мерсилес? — Оставь формальности. Здесь только мы и Хоррор. — Мерсилес махнул светлой ручонкой, широко улыбаясь. — «Жест от отца» — подумал крылатый, фыркая смешливо, — Осторожнее. — поднёс указательный палец к своим зубам Бёрд, — Как бы его величество вас не услышал. — уже принцы фыркали от смеха. Поиграв с принцами до вечера, Бёрд думал, что на этом всё, но принцы захотели, чтобы он рассказал им о своих приключениях заграничных, историю услышанную от путников или спел какую-нибудь балладу на ночь. — Раз уж их величества желают, я поведаю вам одну историю. Но перейдём для начала в комнату, уже поздновато для гуляний вне замка, холодает. Хоррор, проведёшь? — кивнув, Ужас повёл их через потемневшие коридоры замка к нужной комнате. Резные двери скрывали за собой помещение, похожую на игровую: у стены стояли мишени и деревянные чучела, сбоку от них стояли деревянные мечи и тугие луки со стрелами, на противоположной стене от истуканов ближе к выходу располагалась недорогая мебель из дивана, кресла, стула и небольшого столика. Небольшое окно с широким подоконником располагалось напротив дверей в стене. — Я вас ненадолго покину. — после сказанного Ужаса и след простыл, только глухой стук двери подтверждал его уход. — Чтож, тогда начнём. — принцы расположились на диванчике, заинтересованно сверля глазами Чёрнокрылого, — Эту историю мне поведал один странствующий бард. Никто не знает, было ли это вымышленными или реальными событиями, увы, с тех годов крайне мало живых монстров, но и те стары и врядли смогут подтвердить достоверность сей истории, она будет «о не познавших любви двух существ» — мальчики внимательно слушают, смотря на снующего перед ними туда-сюда рассказчика. — Бёрд, ты серьёзно? Это же для девчонок! Сказки про любовь и всю эту несусветную чушь. — возразил старший из принцев, не понимая, к чему и для чего их старый друг хочет поведать подобную историю. — Радиер, это тебе король сказал? — тёмнокостный не отвёл взгляда, сверля снежные зрачки рассказчика, — «Это очень похоже на него» — улыбнувшись, крылатый прикрыл глазницы, плюхаясь в кресло напротив, — Знаешь, когда сам почувствуешь, поверь, заговоришь по-другому. Но я не подвергаю сомнению слова короля, возможно так оно и есть. Чтож, тогда подробности, я упущу. — поёрзав на месте, дети приготовились слушать, — Давным-давно, в одной стране существовала небольшая деревенька. В ней мирно жили люди и монстры, да не тужили, пока на их территорию не ступила нога вражья. Народ был добрый и безропотный, сразу подчинился новоявленной королевской власти. Но несправедливой она была, угнетала честной народ обложениями, забирая больше, чем нужно и забирали мужей на службу ратную, чтобы расширить территорию страны. — Что плохого в расширении земель? — А то. Невзлюбил народ короля, за бессмысленные траты ресурсов страны и напрасной гибелью существ. В одну из поездок в летнюю резиденцию, короля убили в дороге. Ещё совсем юная королева осталась одна. Но недолго она горевала, взяв управление страной в свои руки. Она продолжила дела своего покойного супруга, лишь немного изменив некоторые правила: она сама лично набирала в армию существ; сама поднимала всеми силами экономику и политический вес на мировой арене, посредством грамотных решений проблем и точными ударами по вражеским войскам, заставляя врагов сдаваться, а другим странам задуматься, нужен ли им такой враг или лучше будет в союзе? — завидев кислые мордашки мальчиков, Бёрд фыркнул со смеху, улыбаясь, — Что такое? Вы же отказались слушать про не познавших любви существ. — Ну, Бёрд! — взвыли братья в один голос, — Всё что угодно, но только не искусство политики! — Ладно-ладно. Вам этого на занятиях от седых дядей хватает с головой. Тогда опустим эти детали и перейдём к одному из основных персонажей сей истории.

***

Солнечный день, радовал тёплой погодой и лёгким охлаждающим ветерком. Изумрудная трава мягко щекотала пятки, если пройтись по ней босиком... Но не до этих красот было жителям: все работали, занимаясь своими делами по хозяйству. Жили люди и монстры в мире и согласии, помогали друг другу и в общем жили хорошо. — Кросс, помоги! — человеческий ребёнок лет семи пытался поднять деревянное ведро воды из колодца, только оказалось оно не подъёмным для худощавого тела светловолосого ребёнка. — Чара, я же говорил, сам схожу, ну куда ты! — по братски ругая младшего, монстр лет семнадцати скелетного типа поймал чуть не нырнувшего в колодец Чару, — Пусти ведро. Оно не утонет, бедовая твоя башка. — обиженно фыркнув, альбинос пустил ручку предмета. — Фух, не делай так больше, хорошо? Иди, матушке помоги с делами, я сейчас вернусь. — вняв словам старшего, Чара побежал домой. Набрав воды в оба ведра, Кросс бодро направился ко двору своей семьи, поглядывая на зелень у дороги, на светлую синь небосвода, на пушистые облака, похожие на пух камыша... — Едут! Королевский караван! — звонкий голос Пестрицы раздавался с северной стороны дороги, — Прячьте своих сыновей и молодых мужей! — народ всполошился и начал гудеть как пчелиный рой. — Фриск. — Кросс бросился к дому, выискивая глазами фигуру черноволосого парня, — Я надеюсь, ты сейчас далеко в поле. — прибежав домой, оставил вёдра возле входа, ищя братьев и матушку в доме. — Кросс, быстро сюда! — мать была женщиной спокойного нрава, черноволосой с серыми глазами, — Тебя не должны видеть! — даже сейчас всполошена, но не напугана, она старалась сохранить спокойствие и спрятать его. — Где Фриск и Чара? — скелет послушно следовал за своей матерью в погреб. — Фриск с раннего утра далеко в поле, а Чара... Господи, Чара! — мать стала разгребать продукты, но ребёнка не нашла. Кросс ринулся на вверх, зовя младшего. Не найдя его, выскочил на улицу выискивая светлую макушку среди хаоса. Некоторые уже спрятали своих, помогая другим схорониться в домах, погребах и хлевах. Некоторые устремились в лес, надеясь что их не найдут. — Чара! — Кросс побежал в сторону южной дороги, где в последнее время пропадал ребёнок. Средь зелени Кросс заметил светлое маленькое и крупное чёрное пятна, что двигались вглубь зелени. Не раздумывая, Крест двинулся туда, вскоре нагоняя парочку. — Чара! Ты не должен быть здесь! Кто этот незнакомец? — черным пятном оказались небольшие крылья существа, ростом выше Чары, тощий и тоже скелет. — Кросс, помоги отнести его... — Домой. Живо! — взяв на руки крылатого, Кросс понёсся окольным путём до дома. Суматохи не было слышно, лишь звук работы. Женщины занимались своими делами, делая вид, что так всегда было. Схоронив в сене Чару с неизвестным, Кросс хотел тоже схорониться в стогу, но не успел. — Ты! — Кросс вздрогнул от голоса неизвестного, поворачивая голову к выходу, — Спрятаться пытаешься? Уклониться от указа вздумал? — С чего вы взяли? Я сено собираю в стог, чтобы дождём не вымокло. — уточнил Кросс ровным голосом, кладя на стог сено, что было в руках, местами поправляя, — Вы, кстати, кто такие? — вытерев лоб, перевел своё внимание на ворвавшихся солдат, щуря глазницы, — Что делаете во дворе моей семьи и о каком указе толкуете? — Попрошу следовать за мной. — Кроссу ничего не оставалось как подчиниться, делая не понимающий вид. Его вывели к дороге, где был остальной народ: женщины, старики и совсем маленькие дети со своими матерями, и чуть поодаль от основной массы стояли юноши, чуть старше Кросса. Все они, стояли здесь по указу королевы. — Стоять. — скелета остановили, идущий рядом стражник подошёл к карете, что-то говоря в приоткрытое окошко. Спустя несколько секунд дверца открывается, в проёме виднеется голубое полотно платья, подолы их всколыхнулись и через миг народ узревает Королеву в нежно-голубом платье. Серебряная тиара сверкала тремя сапфирами, по середине лба располагался полумесяц подвешенный на тонких цепочках. Но Кросса привлекл не вид достаточно скромной королевской особы, а взгляд. Фиалковые зрачки пробудили в душе трепещущее чувство уважения и чего то тёплого, неизвестного доселе чувства. Сгусток магии оглушительно застучал в груди, ноги подкашивались, но Кросс старался стоять прямо, однако остальные казалось не чувствовали ничего из этого. Холодная красота, физически ощутимое величие и миниатюрность королевы вводили в ступор, но не менее потрясающим была раса – скелет. Благородный пурпур тонкого тела прикрывали длинные шёлковые перчатки холодного белого. — Я королева сей страны, наречённая почившим королём Людовиком шестнадцатым — Луной. — голос потряс всех своей властностью и опутал мягкостью, не громкий, но и не мышиный писк, слегка надломленный, но приятный, — Он был хорошим человеком, не всегда принимал правильные решения, но он старался ради страны. Царствие ему небесное. Находясь в трауре, я взялась за дела нашей страны и людей. Наверняка до вас доходили слухи о вышедшем недавно моём указе, который гласит о наборе армии страны лично мной. Это так. Я набираю молодых мужей не только со знати, но и из простого люда. Я принимаю ваше желание помощи стране и её народу в любом виде. Вам не нужно бояться напрасной смерти, вы — народ этой страны. Каждая потерянная жизнь — тяжёлая утрата для меня. Поэтому вами будут командовать опытные военачальники, которые не допустят пустой гибели. Срок службы от двадцати и более зим. — взгляд задержался на Кресте, после скользнул в толпу, — Есть ли герои, желающие защищать родную землю? — зрачки светлого пурпура внимательно прошлись по юношам, — Подойдите же ближе. — молодые существа двинулись с места, сократив приличное расстояние до кареты, их остановила охрана. — Вы, вы, вы и вы — за вами пришлют. Остальные можете разойтись. — указав веером на юношей, Луна хотела забраться обратно в карету. — Королева Луна. Не сочтите за дерзость. — народ испуганно дёрнулся, смотря на вышедшего юношу, — Моё имя Кросс. — отдав честь королеве, продолжил, не встречая порицания или угрозы со стороны вышестоящей по статусу персоны, — Я хочу вступить в армию страны. — Вы слишком молоды. — прикрывшись веером, королева поднялась в карету. — Я готов защищать страну уже сейчас и вас в том числе. — Кросс упал на колено, положив руку на грудную клетку, выпалил, смотря в чудные фиалковые зрачки, — Клянусь своим телом и душой. — Сильная клятва. — прошелестел народ, переглядываясь между собой. — Твоё желание чистое и великое, но даже так, ты не выживешь там, куда просишься. — взгляд королева не отвела, сложив веер, продолжила, смотря в белые, чистые зрачки, — Сдюжишь ли там, где нет понятия человечности, там где вязнут ноги в земле, но не от грязи, а от алых рек ушедших жизней? Где господствует смрад смерти и едкий дым пепелища? Где дух железа витает в воздухе, но не от лат? Где летают грачи с воронами, натужно скрипя голосами марш в загробный мир? Где гаснут души существ? Сдюжишь ли? — Сдюжу. — ответил скелет, непоколебимо смотря в зрачки напротив, — Ради вас и нашей страны. — Сколько тебе, отрок? — Семнадцать полных лет. — оценивающе окинув взглядом тело Белоглазого, дама дала свой ответ. — За тобой пришлют, Кросс. Будешь обучаться под надзором опытных наставников, может и дослужишься до высшего звания, а пока это время не настанет – учись усердно, чтобы после ты сумел выполнить данную тобою клятву. Послужи мне и народу своей страны мечом. — прикрыв лицо веером, Луна отдала приказ трогаться. Караван покинул деревню. Мать ругала Кросса, причитала, обнимая его, но тот пропускал всё мимо, уйдя в себя. Обдумывая свои ощущения и чувства, но не найдя ответов, обратился к родительнице, подсев к ней на лавку возле печи. — Матушка, кажется, я влюбился? — потёр макушку Кросс, смотря в серые глаза женщины, что заинтересованно засияли, — Если я скажу кто она, тебе это не понравиться. Совсем. — стараясь успокоить колотящуюся в страхе душу, Крест вдохнул воздуха, — В нашу королеву. — Ведьма. — отшатнулась мать, после сосредотачивая своё внимание на сыне, обеспокоенно всматриваясь в светлые зрачки, — Не иначе. — Мам, послушай. — взяв ладони женщины в свои, Кросс продолжил, глядя на неё ярко горящим взглядом, — Я никогда ничего подобного не ощущал к другим. Моя душа приятно трепетала и теплела, я! Не знаю, как это описать. — юноша стих, стыдливо отводя взгляд в стену. — Брось, ты это, сынок. — отняла свои руки мать, смотря на него с тоской, после мягко обняла, — Разные вы. Не полюбит она тебя. А то что ты чувствовал несомненно прекрасно, но это пройдёт, со временем пройдёт. — Кросс отстранился, не понимающе смотря на мать, — Не нужно тебе никуда уезжать. Здесь твоё место. — положила ладонь на светлую скулу сына, поглаживая его. — Матушка... — потёрся скулой о мягкую ладонь женщины, прижимая её к себе, — Нет мне здесь места более. Я чувствую душой, моё место рядом с ней. — Дурачок! — дала подзатыльник айкнувшему юноше, — Кросс – сын мой, я... — женщина прервалась, в её серых глазах отражались слёзы и грусть, — Ты так вырос. Но не могу пустить, неспокойно мне... — Матушка. — аккуратно вытер слёзы матери и обнял её, прижимая к сердцу, — Не печалься и не горюй, когда уеду. Я жив и здоров. У тебя есть Чара с Фриском. Я буду по вам скучать.

***

Десять лет прошло. Десять лет, Кросс не видел родных. Восемь лет, участвует в походах и войнах за освобождение захваченных земель своей страны при тогдашнем идиоте-короле. Не счесть скольких товарищей он от смерти спас. Не счесть скольких врагов положил. Не счесть подвигов ратных, а сколько их посвятил он ей — Королеве Луне, что одаривала своего верного война, теперь же генерала, холодной улыбкой и взглядом красивых фиалковых глаз, большей награды не надобно было душе Кросса. Скольких изменников казнил, скольких мятежников вырезал, сколько бунтов подавил ради благополучия страны и правления молодой Королевы. Последних два месяца, генерал сопровождал её на различные переговоры заграницей, после сопровождал её во время путешествия по стране для важных объявлений и нового набора. На жизнь Луны покушались и не раз. Еду травили, в поездке мародёры пытались ограбить королевский караван, но Кросс и остальная охрана удачно отбивали налёты, в городах народ кидал мусор в королеву, но попадало всё в щит идущего рядом с ней Кросса. Генерал негодовал, как народ может так обращаться с правительницей, которая поставила на ноги страну после почившего короля, который был не способен вести дела не то что снаружи, но и внутри страны?! — «Она делает для народа всё, что в её силах. На её хрупкие плечи свалилось тяжкое бремя, а народ не желает помочь ей!» — сдерживая кипящую ярость в душе, Кросс продолжает молча следовать за ней, прикрывать своим щитом до самого крыльца очередной резиденции, — «Топчут, мешая её старания с грязью-!» — Благодарю, вас и ваш щит, сэр Кросс. — мягкий голос гасит всё отрицательное, заставляя душу генерала теплеть и биться чаще. — Мой щит всегда к вашим услугам, как и меч, моя Королева. — однако, Кросс не может позволить себе показать свои чувства, стараясь говорить бесстрастно. — И всё же не стоит серчать на народ. Они не виноваты в своей слепоте и непонимании. — генерал только фыркнул, глядя из окошка на бушующий народ снизу, затем смотря на светлый образ прекрасной леди: фарфоровое личико, изящная корона украшенная россыпью самоцветов, которые растянулись на цепочках, словно капельки росы на паутинке. Платье было легким, цвета серебра, переливаясь в лучах солнца в цвет пластинчатых лат, пуская иллюзию крепкой брони на хрупком теле, что почти не изменилось со времен той встречи. Что не скажешь о генерале: некогда младой юноша возмужал, в росте и телосложении прибавил немало, детские черты лица стесались тренировками и прошедшими войнами, ярко алый шрам поселился под правой глазницей на весь остаток жизни, как и множество других разбросанных по всему телу и костям. Пылкость характера угасла, заменяясь опытом и пришедшей мудростью, но неизменными оставались чувства. Военачальник не мог понять себя и их, ведь на поле боя некогда размышлять над ними, поэтому он научился запирать их в себе, но рядом с ней, часть из них не подавались контролю. — Не стоит заставлять их ждать. Я полагаюсь на вас, Кросс. — Королева неторопливо вышла на балкон, начиная вести свою речь, после держать ответ перед народом.

***

Камера подземелья. Пахнет сыростью, плесенью и крысами. В некоторых камерах несёт железом, где-то разложением плоти и соломой. Сегодня генерал вёл допрос с пристрастием. Его фартук и перчатки мокрые от крови, мятежники прикованы к стене. Человек с пшеничными волосами и голубыми, как озёра, глазами выглядел помято: светлая кожа усыпана ссадинами и алеющими синяками, запястья стёрты в металлических оковах до гранатовой жидкости. Даже так, этот человек нёс какую-то брехню, выбешивая генерала. — Она ведьма! Стольких мужей сгубила и собственного супруга свела в могилу! — удар пришелся по лицу человека, оставляя заметную ссадину на щеке, яркая кровь брызнула из рта, расползаясь кляксами на почерневшем каменном полу. — «Приказано не убивать» — только приказ Её величества держал генерала, чтобы не убить очередного мятежника, что так яростно оскорбляет его королеву. — Да не любит она тебя! — сплюнув кровь, мятежник продолжил, — Не может она любить! Не чем ей любить! — «Терпи, Кросс» — кожа перчаток затрещала, но генерал не сдвинулся с места, его лицо было таким отстранённым, будто нет этой камеры в подземелье, будто нет этого существа, несущего какой-то бред. — Она бессердечная тварь, без души! Она холодна как лёд, скользкая как гадина подколодная! — удар пришелся по челюсти, послышался хруст, затем вопль боли, но Кроссу было не до этого, брезгливо стряхнув жидкость с элемента одежды. — А ты думаешь, чего народ недовольствует? — взгляд разномастных зрачков метнулся на рыкнувшего монстра-тигра, которого не так давно подвесили крюками за передние конечности, сейчас висел бесполезной, рычащей тушей у стены, — Протри очи, может тогда увидишь хоть что-нибудь, сквозь кровавую пелену убийств. Спроси народ, почему они так делают. Ты получишь истину, такую какая она есть! И начнёшь корить себя за грехи и свою слепоту, только не отмыться тебе от этого никогда! — удар под дых выбил воздух вместе со спесью существа, заставляя кашлять и урывками глотать запах металлической сырости и плесени. — От крови что на руках, можно отмыться лишь собственной. — послышался хриплый детский голос из соседней камеры, полумрак скрывал тело, но ярко алый зрачок выдавал местоположение дитя, — Так мне сказал отец перед тем как свернуть шею помещику, чтобы после последовать за ним в мир иной. Стража вспорола ему брюхо и проломила грудину, а мне голову. — ребёнок подошёл к клети, являя на свет череп с огромной дырой, сочащейся с острых краёв магией грязно-фиолетового цвета, — Потом эти подонки заставили сожрать внутренности матери, потому что был голоден. — колючий взгляд скользнул по генералу, останавливаясь на окровавленных перчатках, провожая багровые капельки жидкости голодным взглядом, Алоглазый неожиданно резко отшатнулся от клети в тень, тихо рыча. — Ваша казнь состоится завтра. — Кросс обратился к мятежникам, стягивая с ладоней ненужные уже перчатки, — На рассвете средь главной площади, какая именно казнь – решит народ. — бросив через плечо приговор, генерал удалился из подземелья.

***

Сняв доспехи, Кросс облачился в наряд простого путешественника: потрёпанный плащ с капюшоном, сумка через плечо, потёртые кожаные перчатки, обычные широкополые штаны и походные сапоги. Накинув капюшон на череп, Кросс начал свой путь по кабакам, заканчивая в таверне «Горцующая кобыла». Хозяева рассказывали всякое гостям, но вот про нынешнюю власть в стране говорили с опаской, поглядывая в сторону гостей, некоторые завсегдатаи очень даже смело рассказывали о ситуации с властью и о некоторых указах и слухах. Все они единогласно не доверяли нынешней королеве по ряду причин: неоправданно повышенные налоги и обложения, долгая военная служба, ужесточённые указы и законы соблюдение которых обязательно, поговаривали о притеснении крестьян со стороны дворянства и их без участие в делах страны и множество других причин было перечислено, но военачальник не особо заостряет внимание на рассказах непробудных пьяниц. После выхода в народ, Кросс решает проверить законы, получив доступ к важным указам он начинает читать их и некоторые указы потрясают его: — «... не соблюдение карается казнью», «... сдирание кожи, затем четвертование», «...лишение головы» по причине при людного оскорбления королевской семьи. По причине инакомыслия, дезертирства, неподчинения власти... — читая текст, Кросс вспоминает, как выполнял приказы, вырезая мятежников, которые умоляли их не убивать, — «...не уплаты налогов и долгов...» — умоляли пощадить их детей, — «...работа на государство, пока должник трудом не возместит весь долг...» — «А с че это вдуг мы-ы-ы должны что-то этой? Мы пашем! Ик, пашем! Все года пашем, а пол-лучаем за эт*ик* грши и пустые амбары! Токо на пой-ийло и хват-ай-йет...» — вспомнился голос какого-то пьянчуги, что громко возмущался и вливал в себя дурно пахнущую жидкость, после прося добавки у хозяйки трактира. — «Притеснение крестьян властью» — в голове всплыли голоса пьяных и не очень завсегдатаев, белые зрачки округлились от ужаса, — Я... — ладони сжались, сминая и тут же разрывая бумагу напополам, — Как я мог? Бред... — клочки полотна отброшены куда-то на пол, Кросс схватился за голову, не веряще вперевшись взглядом в пол, — Я ведь клялся защищать страну, народ и Королеву. — перед глазами промелькнули картины прошлого: встреча, клятва, войны, сражения, подавление восстаний, убийство существ и казни, генеральство... — Бред... Моё сознание брешит. — голоса крестьян оглушили сидящего: кто-то умолял не убивать, кто-то рыдал, кто-то проклинал, но вскоре голоса стали шептать ему и Кросс опустошённо вторил им, не замечая этого, — Она не может любить. Она бессердечна. — вторя словам в голове, посмотрел на свои ладони, замечая кровь и какое-то серое напыление, — С помощью моих рук... — скинув наваждение, взглянул на руки вновь, не находя никаких намёков на жидкости, голоса смолкли, но душа Кросса неумолимо стучала в грудной клетке, — Стольких погубила... — встав с места, направился к покоям Луны. Беспрепятственно войдя в покои её Величества, военачальник находит королеву отдыхающую в постели. — У вас ко мне дело, сэр Кросс? — отложив книгу, фиалковые зрачки натыкаются на холодно-белый и ярко алый, затем и на тело без брони. Не успевает Луна спросить чего то ещё, как её грудь пронзает двуручный меч Кросса. Лиловая кровь брызнула на ботинки и струёй побежала по лезвию вниз, тихо разбиваясь о ковёр. По скулам королевы потекли полупрозрачные слёзы и сорванный с горла горький шёпот: — За что, Кросс? — названный вынул меч, позволяя телу упасть на окровавленные простыни. — За пострадавший народ. — взяв меч в одну руку, в другую призвал свою душу, по алевшую с левой стороны, прислонил сгусток жизни к лезвию, — За то что я любил и люблю вас, а вы этого скорее всего не замечали... — взгляд смягчился, по скуле скатилась одинокая полупрозрачная вельветовая слеза, — Но я вас простил. — Кросс горько улыбнулся, окинув взглядом тонкое тело, остановился на чудных фиалковых зрачках, контур которых размылся от тихо скатывающихся слёз, — Увидимся на том свете, моя королева. Можете не беспокоиться, я вас встречу. — последнее что произнёс Кросс прежде, чем разрезать свою душу...

***

— Смерть в одиночестве страшна, но даже тогда, верный военачальник не бросил свою возлюбленную. Их нашли на кровати мёртвыми. Он оказал честь, умирая вместе с ней, рядом. Нарушив клятву, военачальник искупил вину перед народом, забрав душу королевы с собой, так и не познав любви. Жестокая Королева никого не успела полюбить за свою короткую жизнь, умирая с ним. Вот и конец, сей истории. — смотря на погрустневшие мордашки принцев, Бёрд хмыкнул, слабо улыбнувшись, — А вы говорили, что это для девчонок. — Но почему всё закончилось так? Почему королева не успела никого полюбить? Неужели, любовь настолько сложное чувство? — засыпал вопросами Мерсилес, вцепившись в руку крылатого, смотря сверкающими зрачками в снежные. — Я не знаю, принц. — взяв ребёнка на руки, приобнял младшего, утешительно поглаживая по спине, — Сколько живу, но ответить на твой вопрос не могу. Каждый чувствует её по-разному и показывает по-своему. — Поэтому не стоит привязываться к существам. — глухо отозвался старший принц, пытаясь проглотить ком в горле. — Принц Радиер, тут я могу с вами не согласиться. — Бёрд подошёл к принцу, накрыв того крыльями, наподобие объятий, прижимая к себе и к Мерсилесу, тише продолжил, — Мы все – существа имеющие чувства и эмоции. Монстры, в большинстве своём, состоят из них. Хочешь того, или нет, но ты можешь привязаться к кому-нибудь, даже не заметив этого, даже если всё время держать их под контролем. — слышится скрип, резная дверь открывается, пуская в комнату Алоглазого, — Вам пора. — отпустив детей, крылатый выпрямился, провожая братьев взглядом до дверей, — Доброй ночи и сладких снов, принц Радиер и принц Мерсилес. — кивнув ему, Хоррор забрал детей, уведя их спать, после вернулся в комнату к Чернокрылому. — Я слышал краем уха, что ты им рассказывал. — Хоррор неслышной поступью приближался к крылатому, — Надо быть осторожнее, певчая пташка крыльями не машет. — Это всего лишь легенда основанная на балладе, Хор. — пернатый слез со столика, сложив крылья поближе к себе, спокойно посмотрел в кровавое яблочко зрачка, — Как и «Сын Луны», «Проклятье русалки», «Охота на лисицу», «Лесник». — И многие другие, я понял тебя. Но есть и запрещённые, о которых ты прекрасно знаешь, также как и истинный конец рассказанной ранее истории. — дойдя до цели, Ужас остановился, медленно, даже аккуратно, проведя по жестковатым перьям, — Давай, помогу с чисткой перьев. — Благодарю за предложение помощи, но я отказываюсь. — Бёрд двинулся к выходу, но его остановили, положив ладонь на плечо, не давая уйти, — «Почему я?» — Бёрд, почему? — приглушённо прозвучал вопрос от собеседника. — Это очень долгий процесс. Ручная уборка сломанных и сброшенных линькой пёрышек. Потом отмокание нераскрытых и запечатанных стержней и так далее. Полный процесс смены покрова конечностей займёт весь данный мне перерыв. Передайте это принцам, если я им понадоблюсь. — со вздохом ответил крылатый, но плечо не пустили, — Ах, да. — развернулся передом к низкому скелету, алое око сияло, вниманием пожирая крылья и снежные зрачки напротив, — Вы и не мой партнёр, чтобы заниматься подобным. Я не полигамен. Отойдите от меня. — выдернув своё плечо из чужой ладони, Бёрд отступил на два шага, в сторону окна, — У вас вроде были дела, не смею задерживать более. — коротко кивнув Ужасу, Бёрд развернулся и выпорхнул в открытое окно, рассекая сумеречный небосвод.