The Wolf's Hunt — Волчья Охота

      Вся эта ситуация представляла собой беспорядок, откровенно говоря, катастрофических масштабов. Год назад все бурлило, но стабильно, а теперь все королевство погрузилось в хаос.       Глядя на Мандер, она задавалась вопросом, чем же все это закончится.       Мейс ходил перед ней, заламывая руки за спиной от стресса и замешательства из-за их нынешней ситуации. Воистину, он ввёл себя как посмешище.       «Присядь, Мейс, вся эта твоя суета заставляет меня нервничать», — Наконец произнесла она, когда он хотел повернуть на балкон.       Он фыркнул, развернулся и наконец сел.       «Нет смысла паниковать. Теперь связаны узами брака с Ренли, несмотря на эти… несчастные события. Тебе следует сосредоточиться на том, чтобы поддержать его, а не пытаться бросить его», — Сказала она.       То, что Лорас оказался в Штормовом Пределе, было хорошо, потому что он не очень хорошо воспринял бы безумные планы и идеи своего отца.       О да, Мейс действительно был в полном отчаянии.       «Последнее, что мы слышали, Ренли проснулся и ему не грозит опасность смерти», — Прокомментировал Уиллас, осторожно глядя на отца и сохраняя спокойное, нежное выражение лица.       Он действительно был таким красивым мальчиком и выглядел таким сильным, сидя в таком положении. Оленне было больно каждый раз, когда ей приходилось смотреть, как он с трудом пробирается через свою отчужденность.       «Ну, это конечно хорошо!» — Мейс взорвался, его глаза были дикими, он снова вскочил на ноги и продолжил шагать: — «Но кто теперь за ним пойдет, кто он для лордов, обезображенный, искалеченный и лишенный возможности говорить?»       Совершенно бесчувственно с его стороны, учитывая их нынешнюю компанию, но Уиллас не отреагировал, а Оленна не могла опровергнуть эти слова, как бы ей ни хотелось.       Действительно, когда все, что произошло, закончилось, Ренли остался без сознания и с ужасными шрамами, а как его описали было достаточно, чтобы даже ее обветренная кожа покалывала.       Вены почернели, кожа напоминала молоко, мышцы обвисли... а когда он проснулся, голос его был похож на сухое карканье ворона.       «У него все еще есть голос», — Вместо этого она сказала.       Взгляд, которым он на нее посмотрел, был прекрасной демонстрацией того, что именно он чувствовал по поводу того, что осталось от голоса Ренли.       «И он выздоровеет», — Она твердо продолжила, напрягая выражение лица, чтобы показать ему, насколько она не впечатлена.       Он поморщился и отвернулся, больше не расхаживая, а вместо этого просто глядя на часть Хайгардена.       Это было правдой.       Информация поступала непрерывным потоком от мейстеров, ухаживавшими за Ренли Баратеоном, и все они соглашались, что, хотя его состояние действительно было ужасающим, он поправлялся умеренными темпами.       Тот факт, что он проснулся и смог ходить, хотя и недолго, когда первоначальное обследование предсказало его неминуемую смерть, было чудом... и это чудо довольно ловко было приписано к одной женщине.       Оленна не знала, что думать об историях, циркулирующих сейчас о Бриенне Тарт. До этого над ней издевались и оскорбляли разгневанные мужчины, высмеивающие ее из ревности.       Но теперь начал нарастать нерешительный трепет, слухи о ее подвиге той ночью быстро распространялись.       История о травме Ренли особенно расстроила Оленну, поскольку она не должна была быть столь однообразной.       Истории распространялись, менялись и становились диковинными и глупыми по мере удаления от источника, но не эта.       История всегда была одна и та же, из всех уст, кто ее произносил, и даже она не задумывалась о ней, не задумывалась о том, насколько она диковинна, пока она на самом деле не обсудила ее с кем-то и очень внезапно не задалась вопросом, почему она поверила этому.       Почему Оленна поверила в это, и это ее напугало.       Ренли готовился к битве со Станнисом в своей палатке, когда тень, принявшая форму, поднялась из тьмы и замахнулась на него.       Бриенна Синяя, когда-то известная как Бриенна Красотка, но теперь называемая Сапфировым Рыцарем, подняла свой клинок, как молния, и сама отразила удар.       Они сражались вокруг Ренли, который отчаянно кричал, призывая своих стражников, пока существо не прокралось вокруг защиты Бриенны и не ударило Ренли в левую руку, отправив его на пол, корчащегося, но живого.       Стражники прибыли вовремя, чтобы увидеть, как Бриенна завыла от болезненной ярости, ее меч взорвался синим светом, и отбросил существо назад, прежде чем оно успело прикончить ее короля.       Затем они стали свидетелями героического подвига, благословленного Семью, когда вся форма Бриенны сияла, и она взмахнула своим клинком с силой камнепада, изгоняя теневого демона из мира и продолжая вести лордов в битву с яростью и силой, никогда ранее не виданных, пока Станнис не сбежал обратно в Драконий Камень под продолжающимися нападениями.       И Оленна услышала эту историю и поверила ей, не задумываясь.       «А что насчет Маргери, мама? Она будет лежать с ним и носить его ребенка, пока он ковыляет по палатке и старается не харкать кровью, пока говорит?» — Спросил Мейс.       Холодный, твердый осколок льда появился в ее сердце.       «Ты говоришь мне о счастье Маргери, о ее репутации, когда именно ты так стремился продать ее тому, кто предложит самую высокую цену?» — Медленно спросила она, напряженным голосом.       Казалось, он понял, что совершил серьезную ошибку, потому что открыл было рот, чтобы снова заговорить, но она продолжила прежде, чем он успел.       «Нравится тебе это или нет, лорд-олух, но сейчас мы не можем отступить от Ренли. И мы находимся не в худшем положении, чтобы продолжать поддерживать его, хотя, конечно, мы и не в лучшем», — Сказала Оленна.       Казалось, он испытал облегчение от того, что она не напала на него, но если бы он был умнее, он бы испугался еще больше, потому что ее гнев поразил бы его, когда он меньше всего этого ожидал.       «Ты говоришь так, будто это не катастрофа, бабушка», — Уиллас снова вмешался, на этот раз его голос был менее нежным.       Она повернулась к нему и увидела, как его обычное доброе выражение сменилось заинтригованным расчетом, а в глазах — любопытством.       «О, это, конечно, катастрофа, но с ней можно справиться. Станнис отступил перед лицом армии в Горьком Мосте и находится под подозрением за участие в покушении на Ренли, а Тайвин Ланнистер мертв», — Сказала она.       Мейс поперхнулся вином, которое только что выпил, неприлично отплевываясь, глядя на нее, в то время как глаза Уилласа расширились от шока, губы приоткрылись настолько, что она смогла заметить сходство между отцом и сыном.       «Тайвин Ланнистер мертв?» — Повторил Уиллас довольно тупо.       Оленна молила Семерых о милости, чтобы они избавили ее от глупых идиотов.       «Это так», — Подтвердила Оленна.       «Когда и как?!» — Спросил Мейс, потрясенный, смущенный и ошеломленный.       Конечно, он расстроился, ведь в его ближайшие планы входило объединение со львами.       «Около четырех ночей назад, как мне сказали, стрела пронзила его забрало», — Сказала она.       «Ты хочешь сказать, что его убили?» — Потребовал Мейс, потрясенный и недоверчивый.       «Если убийство кого-то во время битвы является убийством», — Предложила она, наблюдая за ним.       Его глаза переместились, мысли пронеслись в них быстрее, чем она могла себе представить.       «Робб Старк», — Пробормотал он: — «Он погиб в бою с Роббом Старком? Почему я не получил об этом известий?» — Рявкнул он, сердито пыхтя грудью.       «Если бы ты не ходил здесь все утро, ты мог бы это сделать!» — Рявкнула Оленна, все больше раздражаясь его продолжающейся глупостью.       «Итак, Ланнистеры заперты в Королевской Гавани, Станнис отступил к Драконьему Камню, а Старк, скорее всего, пойдет на столицу», — Заметил Уиллас тихим от недоверия голосом.       «Или обеспечит безопасность Западных земель», — Пробормотал Мейс, поглаживая бороду и медленно начав рассматривать недавние события новыми глазами.       «Зачем ему тратить там время теперь, когда Тайвин мертв?» — Спросила она саркастическим, но все же любопытным голосом. Как бы она ни высмеивала его, Мейс не был самым плохим воином.       «Золото, унижение, заложники — уничтожение любого оставшегося сопротивления», — Ее сын быстро ответил, задумавшись.       «Слухи о его передвижениях после битвы не поступили, только то, что была битва и Тайвин мертв», — Она предложила.       «Откуда эта новость?» — С любопытством спросил Уиллас.       «С Алого Озера, ворон прибыл сегодня утром, когда бегущие люди Ланнистеров хлынули из гор на севере», — Сказала Оленна.       Уиллас задумчиво промычал и ничего не сказал, повернувшись и уставившись на Мандер.       «Поэтому мы посылаем ворона на запад и предлагаем вступить в союз с Молодым Волком, чтобы обезопасить Королевскую Гавань», — Пробормотал Мейс, возбужденно бегая взад и вперед.       «И что он получит от этого союза?» — Лукаво спросила Оленна, одновременно любопытная и нерешительная.       Почти во все моменты своей жизни Мейс выражал не что иное, как глупость своего отца, не проявляя при этом никакой с трудом заработанной мудрости Лютора.       Но время от времени мозг Мейс, казалось, находил немного масла и вращался с впечатляющей скоростью, она надеялась, что это будет один из таких случаев.       «Это лето длится уже десять лет, и конца ему не видно. Зима обещает быть катастрофической. Несколько браков между севером и Простором, щедрое торговое соглашение, благосклонность Ренли…», — Он замолчал, больше не разговаривая с ней напрямую, а вместо этого бормотал себе под нос.       Она обдумывала его слова, когда он снова уселся на свое место, задумчиво потирая подбородок.       Уиллас молчал, все еще глядя на воду, все еще был в своих мыслях.       В его идее, конечно, были свои достоинства, и она сама уже намеревалась попытаться подтолкнуть его к тому, чтобы он поладил с Роббом Старком.       Положение Старков среди знати Вестероса было очень странным и туманным к югу от Перешейка. Они были, пожалуй, самым долгоправящим Домом на континенте, и их родословная была наполнена богатой историей и мифами.       Ни один лорд или леди не могли бы претендовать на то, что они происходят из более легендарного Дома, и многие сочли бы четвертого сына Дома Старков большей добычей, чем первого в ряду наследования большинства Домов в самом сердце Семи Королевств.       И все же, время от времени, казалось, что об этом почти… забывают.       Лютоволк довольствовался своими делами, управляя делами северных Домов, совершенно не интересуясь такими вещами, как Железный Трон, или возможностями влияния.       И тем не менее, уже дважды за такое же количество поколений лютоволка вытаскивали из охотничьих угодий, и она задавалась вопросом, что из этого выйдет.       Эддард Старк был великим и благородным человеком, с которым она никогда не имела удовольствия познакомиться, хотя ей бы очень хотелось.       Она всегда задавалась вопросом, действительно ли он так благороден, как о них говорили, но не сомневалась, что он, по крайней мере, более благороден, чем большинство.       Но отец и сын могут быть такими же разными, как день и ночь, как доказали Мейс и Уиллас или суровый лорд Тарли и его бедный сын Сэмвелл.       Она мало что знала о характере лорда Робба Старка, знала только то, что он был тихим и напряженным, но что она знала, так это то, что он не был воспитан Джоном Арреном и, несомненно, будет меньше зоботится о чести, чем его отец.       И теперь этот мальчик, ну, на самом деле молодой человек, стал, пожалуй, самым влиятельным игроком на континенте.       «Знаем ли мы, чего хочет Робб Старк?» — Спросил Уиллас.       И не в этом ли суть их проблем?       Ситуация с Ренли, их шаткое положение среди знати, мнение их вассальных лордов — все это зависело от того, чего хотел Робб Старк.       «Нет», — Ответила она напряженно, раздраженно.       Ее информационная сеть была очень хорошо приспособлена к мирному времени, собирая и распространяя слухи и секреты среди ее многочисленных друзей в разных королевствах.       Но во время войн она не очень хорошо работала.       И это означало игнорирование того, что за Старками и в лучшие времена было трудно шпионить, поскольку на протяжении веков они растили верные родословные слуг и стражников.       «Из того что я знаю, так это то, что он не намерен становиться на сторону Станниса и не допустит, чтобы ни Джоффри, ни Томмен были королем», — Ответила Оленна.       Уиллас слегка нахмурился, выглядя слегка озадаченным, но Мейс весело рассмеялся.       «Ну, тогда он, должно быть, планирует поддержать Ренли — кто еще остался?» — Спросил он с веселым видом.       «Постарайся не быть невыносимым, ладно, Мейс? У меня действительно сейчас нет на тебя терпения», — Строго сказала она.       Он быстро сдулся, выглядя одновременно недовольным и пристыженным, хотя она сомневалась, что он знал, чего ему следует стыдиться.       Чего она не сказала, так это того, что она была глубоко обеспокоена намерениями Робба Старка.       Она получила известие из Риверрана о словах Робба Старка после битвы при Зеленом Зубце, и она заметила, что он был очень осторожен и не говорил точно, каковы были его долгосрочные цели.       Она не знала его стратегии, потому что никто не знал, и это действительно доставляло ей большой неуют.       Потому что если он никому не рассказывал о своих планах, то это означало, что они либо рискованные, либо экстремальные, и он это знал.       Какой рискованный или экстремальный план мог у него быть в такой ситуации?