Сзади

Губу закусил почти до крови. Болеть будет потом, а сейчас помогло удержать рот закрытым. Вэнь Кэсин смотрел на то, как набросок медленно обрастает деталями. И не понимал, как можно бесконечно слезая и обратно забираясь на стремянку не упускать общего видения того, что желаешь получить. Строго говоря, желал он. Он же был здесь заказчик. В свой новый ресторан именно он задумал такой дизайн и когда приехала бригада, то увидел идеальную модель. Кто же знал, что “модель” окажется главным художником с отвратительным чувством юмора. И что на невинные комплименты отреагирует посылом нахуй. Но главное, что Вэнь Кэсин не знал, так это то, что не сможет оторвать взгляда от работы этого художника. Что придя на объект только проконтролировать, что его концепт не переврали, бросит взгляд на стену, у которой как раз будет работать художник, и не сможет уже его отвести. Чжоу Цзышу отказался рисовать себя, но в целом не питал никакого отвращения к обнаженной натуре. Он послал нахуй, но не отказывался работать. Он был настолько красив, насколько невоспитан. И талантлив на все свои противоречия. От одних его эскизов Вэнь Кэсин пришел в восторг, а от главного — в бешенство. Гораздо детальнее, чем всё остальное, с явными затратами времени, на наброске был изображен мужчина от ягодиц и до ступней. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять — рисунок сделан с душой. Он тогда спросил, что если всё равно, чью задницу рисовать, то почему не более красивую, фактурную. И Чжоу Цзышу ответил, что это самая красивая задница, которую он видел и если рисовать чью-то, то только его. Вэнь Кэсин не знал, что умеет ревновать. Он никогда не видел в этом чувстве смысла, легко бросал, легко находил новое увлечение. А сейчас стоял и смотрел, как Чжоу Цзышу старательно набрасывал силуэт. От ребер и до икры. Видимо, когда Вэнь Кэсин психанул и сказал, что раз его художник такой упрямый, то пусть удивит и его и посетителей, рисует что хочет, но вид сзади должен быть потрясающим. Чжоу Цзышу, когда услышал эту фразу, впервые ему улыбнулся. И больше ни разу. Вэнь Кэсин с усилием разжал челюсть и отпустил губу. С объекта он вымелся, забыв посмотреть все остальные работы в помещениях. И вся эта порывистость была ни для чего, на следующий день он снова вписал в свое расписание визит на бесперспективный актив, который спонсировал и для которого самостоятельно разрабатывал дизайн из исключительного удовольствия. Теперь — извращенного. День за днем, не приближаясь к Чжоу Цзышу, он задумчиво разглядывал становящегося все более детализированным мужчину. В нём не было ничего такого. Худосочная задница, которую не красила даже подтянутая форма. Атлетически развитый торс, мышцы спины в районе поясницы проступали натянутыми канатами. Узкие бедра и худые ноги… в них красивого было только восхищение, с которым их рисовали. Почти законченный, этот мужчина не вызывал в Вэнь Кэсине никакого удивления. Одну злость и зависть. Его самого Чжоу Цзышу послал нахуй, а этого рисовал с такой любовью. — Ты этим собираешься удивить? — терпения Вэнь Кэсину обычно было не занимать, но сегодня он не мог его в себе найти. А Чжоу Цзышу только на него кинул холодный взгляд и отвернулся. Такое должно было охладить. Просто обязано. Чтобы добиваться тех, кто не хочет настолько явственно, должен быть повод. У него его не было. Не было же? — Приходите завтра, господин Вэнь, — добавляя краски, чтобы выделить позвонки, отчетливо сказал Чжоу Цзышу. И Вэнь Кэсин снова вымелся, как будто его черти гнали. Завтра… когда Чжоу Цзышу очевидно закончит. И до этого момента он явно не желал общаться, еще доходчивей это было просто не преподнести. Вечером, в ожидании дня, по всей видимости, прощания, Вэнь Кэсин отшил своего переменного любовника. Даже ставя его в коленно-локтевую не получилось представить вожделенную спину. Ну и к херам тогда. Пробухав половину ночи, Вэнь Кэсин твердо решил, что пригласит Чжоу Цзышу на свидание. А когда тот откажет, будет осаждать его бригаду, его студию, если она у него вообще есть, узнает адрес и… Даже протрезвев на утро, Вэнь Кэсин не был уверен, что не опустится до сталкерства. В будущий никому кроме него ненужный ресторан на самом краю города, откуда по бокам от стены с картиной разворачивался вид на степь, Вэнь Кэсин ввалился чуть с опозданием от своего обычного времени. Надев один из своих любимых пудровых костюмов, повязав галстук по цене работ в ремонтируемых помещениях, он собирался пушить хвост. И черт с ней с росписью стены. Работа была красивая, фигура стройная, и то, что не возбуждала лично его — не важно. Чжоу Цзышу сидел на раскладном стуле, локтями в свои колени, с удивительно прямой при этом спиной. Чуть наклонившись вперед он рылся в телефоне. И на шум поднял голову. Они встретились взглядами, впились друг в друга и в этом было больше, чем всё то время, что Вэнь Кэсин сюда ходил. Чжоу Цзышу медленно обернулся, переводя взгляд на картину, пришлось тоже посмотреть. На уже знакомой мужской фигуре в районе поясницы красовалось монгольское пятно. Не сошедшие с детства темные сгустки меланина образовывали причудливую маску демона. Знакомый недостаток, который, с трудом изворачиваясь, Вэнь Кэсин видел на своей спине. — Удивил? — с широкой ухмылкой спросил Чжоу Цзышу и поднялся со стула. Он медленно шел, а Вэнь Кэсин закрыл ладонью глаза, немного горбясь и ощущая себя идиотом. — Ты тот художник с цветами? — Ага, — Чжоу Цзышу подошел совсем близко и отнял руку Вэнь Кэсина от лица. За его плечом Вэнь Кэсин видел себя. Вид сзади. — Я кинул тебе всего одну фотографию из душа. — А я нашел твой акк с кучей фоток. — В одежде. — Я художник, — Чжоу Цзышу чуть подался вперед. — Лао Вэнь, почему ты не выбрал меня? Когда Вэнь Кэсин только задумал это место, ресторанчик на месте маленького склада, где они с сестрой прятались, когда их богатый, но ебанутый на всю бошку дядя напивался, он много что искал. Сидел на форумах, читал статьи. Писал разным художникам, на чьи рисунки в сети натыкался. С одним любителем рисовать цветы он переписывался месяц. Весь месяц Вэнь Кэсин прикидывался восторженным идиотом, который хотел сделать что-то вычурное, чтобы заработать много денег на мечту. А-Сюй предложил ему раскрасить стены бесплатно. Он прекрасно помнил тот день, когда кинул фотографию в запотевшем зеркале ванной, в приспущенном полотенце, с виднеющимися ямками над ягодицами. Еще лучше помнил, как захлопнул крышку ноутбука и больше не включал его, не то что заходил на форумы, где до этого провел пару месяцев. А-Сюй клюнул на приманку, которой нет. Вэнь Кэсин унаследовал всё от дяди, ему не нужно было зарабатывать деньги. Таким одиозным этот ресторан он делал чтобы опорочить это место, изменить до неузнаваемости свидетеля своего становления — кирпичные стены двухэтажного небольшого здания. Он не хотел обманывать наивного художника, рисующего цветы. И себе не желал позволить увлечься. Ведь он и так… — Мне кажется, — Вэнь Кэсин разлепил сухие губы, — гораздо интереснее, как ты нашел мой аккаунт и меня. Там все фотографии без лица. — Скажем так, это сейчас я художник. Вэнь Кэсин смотрел в глаза напротив, очень надеялся не захлебнуться в этих темных глубинах и неожиданно хотел знать больше. Кажется, здесь ему никакой чистоты не опорочить. — Хорошо, — тихо проговорил Вэнь Кэсин. — Ты удивил. Брови Чжоу Цзышу забавно подпрыгнули, он приобрел плутовской вид: — Нет, ещё нет. Он развернулся резко и быстрым шагом пошел к стене. Легко, слишком легко, поднял ведро с краской и плеснул ею на стену. Вэнь Кэсин успел только открыть рот, когда буквально все скрылось за красными потеками. И пятно, и сильная талия, и узкие бедра. На сером фоне вокруг точками и брызгами тоже алели пятна. — Вот теперь всё, — Чжоу Цзышу взял с пола какую-то тряпку и стал оттирать руки. — Предложение пройти на хуй в силе? — с нервным смешком больше в шутку спросил Вэнь Кэсин. Произошедшее возбуждало своей сюрриалистичностью, но границы он помнил. — Конечно, — вполне серьезно ответил Чжоу Цзышу и поднял с пола свой рюкзак. — Я и номер уже заказал в отеле рядом. И рад, что до тебя дошло, как именно я предпочитаю. — Ты же понимаешь, что Чжэнь Янь был всего-лишь игрой? — Мне и с Вэнь Кэсином хочется поиграть, но на своих условиях. Чжоу Цзышу подошел совсем близко и был как омут, в него хотелось упасть с головой. Вэнь Кэсин не привык отказывать себе в желаниях.