***
Ацуши плелся в сторону дома и желал умереть. Такого позора он в своей жизни никогда не испытывал и не уверен, получится ли пережить это. Разочарованное лицо Рюноске теперь будет являться к нему во снах, заставляя возвращаться к этому моменту снова и снова. На самом деле, Ацуши понимал, что во снах он будет видеть только его поцелуи, ласки, нежные прикосновения, от которых до сих пор ощущались мурашки по коже. Всё было так великолепно, что лучшего партнера для первого раза уже точно не сыскать. В том, что Рюноске — лучший вариант для первой ночи, Ацуши не сомневался с тех пор, как впервые увидел его пару месяцев назад. В начале учебного года он в очередной раз жаловался своему другу Чуе Накахаре о том, что, кажется, в этом университете он единственный девственник. Не то чтобы его уж сильно волновал этот факт, но испытать сладостное удовольствие, о котором многие упоминают, было бы неплохо. Тогда Чуя затащил его в местный гей-клуб в их районе и поставил задачу кого-нибудь присмотреть. Не обязательно кидаться на первого встречного, но наверняка кто-то может приглянуться, вверял Чуя. И кто-то действительно приглянулся. Ацуши оглядывал танцпол у барной стойки, Чуя что-то втирал ему про местный алкоголь, который никуда не годится. Клуб был небольшой и завсегдатаями были в основном местные жители. Если ходить сюда часто, то можно узнавать, вероятно, каждого второго. Иногда Накахара с кем-то здоровался. И вот взгляд Ацуши упал на одного парня. Он танцевал один: изгибал тело под ритм музыки, но движения казались медлительными. Он словно улавливал мелодию, которая была недосягаема для других. Руки изящно рассекали воздух и оглаживали собственное тело: пальцы проводили по плечам, груди, бедрам. Он явно наслаждался своими действиями. Глаза закрыты, поэтому было сложно уловить выражение лица, но оно точно было расслабленным. Он был в зауженных белых штанах и в облегающей черной футболке, которая задиралась, когда руки взмывали вверх, поэтому можно было наблюдать за его голым животом. Кожа была бледной, тело худое. Когда он открыл глаза, Ацуши заметил отстранённость во взгляде, но взор был выразителен, и вид, если честно, был не очень дружественным, хмурые светлые брови придавали некую грозность. Волосы густые, темные и короткие, но длинные передние пряди с белыми кончиками обрамляли бледное лицо. Незнакомец продолжал танцевать и равнодушно водил глазами по залу. Он встретил взгляд Ацуши, еще больше нахмурился, будто ему не понравилось внимание, и отвернулся. Ацуши немного съежился, но продолжил созерцать, потому что был заворожен красотой и притягательностью. К танцующему подошел какой-то парень и привлек к себе внимание. Он смягчил на него взгляд, притянул к себе и жадно поцеловал. Ацуши аж звучно вздохнул, но всё равно не мог отвести взгляд. Он наблюдал за губами, которые двигались по другим небрежно и хищно, иногда проскальзывал язык. Внезапно целующий открыл глаза, не прекращая свои действия, и посмотрел прямо на Ацуши. Тому показалось, что поцелуй их в этот момент стал более напористым, даже будто специально показательным. Ацуши почувствовал на лице жар, он с трудом сглотнул и неосознанно облизал свои губы. На мгновение ему вообразилось, что он стоит там, и почти физически чувствовал на себе влажные прикосновения. Не в силах такое выдерживать, Ацуши отвернулся и почти залпом выпил свой коктейль. — Что с тобой? — спросил Чуя, заметив странность в поведении друга. — Просто тут очень жарко, — отмахнулся Ацуши. Через некоторое время он вернул взгляд на танцпол, тот парень всё еще стоял там и переговаривался о чем-то со своим партнером. — Вот ему я бы отдал свою девственность, — неожиданно даже для себя заявил Ацуши. Чуя проследил за его взглядом и внимательно оглядел парня, на которого кивнул его друг. — Не знаю, худощавый какой-то, — пожал он плечами, — не в моем вкусе. Ацуши был совсем не против, что их вкусы не совпадают. — Подойди, — предложил Накахара. — Так он же не один, — голос Ацуши был даже слишком возмутительным. — Пф, нашел проблему. Сейчас не один, через минуту один. В таком месте моменты упускать нельзя, — Чуя игриво повел бровями. — Нет, я так не могу. — Да, неудивительно, что ты еще девственник, — сказал Чуя с уставшим вздохом. — Не вижу связи, — ответил Ацуши и окликнул бармена, чтобы заказать второй коктейль.***
Ацуши был студентом второго курса, и хоть родители финансово ему помогали, чтобы он не отвлекался от учебы подработками, ходить по клубам каждую неделю возможности у него не было. Поэтому второй раз решил он попытать счастье в этом же месте через несколько недель. Он уже всерьез не воспринимал идею о том, чтобы тут найти кого-то для секса, но тот парень с танцпола не выходил у него из головы. Когда Ацуши закрывал глаза перед сном, он видел его руки, гуляющие по своему телу, губы, страстно целующие другие, и взгляд, от которого бросало то в жар, то в холод. Но он не встретил его вновь. Спустя пару недель — тоже. Поэтому, конечно, он уже отчаялся и решил — не судьба, но дал себе еще одну попытку. Он снова пришел с Чуей. После первого коктейля они решили потанцевать. Ацуши не очень уверено чувствовал себя на танцполе, но тупо сидеть на диване не хотелось. У бара он место уже не занимал, потому что там к нему подходили с предложениями познакомиться, но планка в его глазах сильно поднялась после того вечера, поэтому он желал быть скрытным. Чуя, конечно, только закатывал глаза на это, потому что весь смысл похода в этот клуб был утрачен. Он, конечно, поддерживал друга и любил просто потусоваться, но не особо понимал, что теперь хотел от этого места Ацуши, ведь сам же не захотел знакомиться с тем парнем, а других теперь отшивает. Ацуши допил второй коктейль и отлучился в туалет. Намылив руки, он бросил взгляд в отражение на человека, который только вышел из одной из кабинок. Сердце его замерло — это был тот темноволосый парень. Он теперь стоял уже совсем рядом и включал воду в соседней раковине. Ацуши почему-то боялся даже дышать. Быстро ополоснув руки и выключив свою воду, он уставился в зеркало, делая вид, что поправляет волосы. Смотрел он, конечно, не на себя. Красивый незнакомец сосредоточено намывал свои руки и не замечал на себе взгляда. Сегодня на нем были белая футболка с какой-то блестящей надписью, такая же обтягивающая и короткая, как в прошлый раз, и черные кожаные штаны. Звук воды прекратился, и парень внезапно посмотрел в отражение прямо на Ацуши, встречая его взгляд своими серыми глазами (в светлой уборной цвет хорошо проявился). Ацуши же оцепенел, но не побоялся продолжать смотреть, да и был он не в состоянии отвернуться — его снова очаровали. Незнакомец же быстро оглядел весь внешний вид своего наблюдателя оценивающим взглядом. Затем вернулся к глазам, дерзко ухмыльнулся и покинул уборную. Ацуши знал, что это была насмешка. Снова почувствовав воздух в своих легких, Ацуши осмотрел себя в зеркале, пытаясь увидеть себя его глазами. Светлые волосы торчали в разные стороны в кривой стрижке, выбивалась только одна длинная прядь. Футболка на нем была серая с глупым рисунком на пару размеров больше, джинсы тоже светлые и широкие — Ацуши ценил комфорт и свободу движений. Тут Ацуши понял две вещи: первая — в таком месте он точно не выглядит привлекательно, а даже как-то смешно. Чуя пытался ему об этом сказать, но Ацуши только отмахивался от друга, а теперь стало ясно, что ему хотели втолковать; вторая — он снова упустил свой шанс. Когда он вышел из уборной и прошелся взглядом по клубу, того парня нигде не было видно, Ацуши чувствовал себя полным идиотом. Поэтому Ацуши заявился в клуб уже на следующей неделе и без Чуи. Он сказал себе, что если снова встретит парня, который стал уже главным участником его грёз, то обязательно что-то предпримет. А если не встретит или снова упустит шанс, то попрощается со своей мечтой отдаться в худые руки и почувствовать на себе тот жаркой поцелуй. Удача ему благоволила. Ацуши стоял со стаканом коктейля недалеко от барной стойки и внимательно осматривал танцпол. Если оценивать, то людей в этом клубе в общем-то было немного. Даже Ацуши уже видел знакомые лица, а ведь был-то тут всего пару раз. Сюда приходили те, кому от этого места рукой подать до своей постели, поэтому заведение больше походило на точку сходок местных геев. Когда стакан был опустошен на половину, Ацуши почувствовал на себе взгляд. Он оглядел стойку и заметил его. Обладатель выразительного взгляда и дерзкой усмешки уместился на одном из стульев, в руке был бокал коктейля с мартини, и он внимательно наблюдал за Ацуши. Ацуши удивился, ведь его там не было еще ну буквально пару минут назад — он был внимателен к окружению. Под таким взглядом он заволновался, но старался держаться уверено. Сегодня он выбрал футболку в размер, а джинсы на тон темнее. Еще не под стать заведению, но чувствовал он себя более вписывающимся. Ацуши отпил из бокала, испытывая на себе пристальный взгляд. Он посмотрел в ответ. Его вновь оценивали, в темных при таком освещении глазах выражался интерес. Ацуши снова отвлекся на свой коктейль и решил, что досчитает до десяти и подойдет. «1… 2… 3…» Но тут он краем глаза уловил резкое движение и вновь устремил взгляд на желанного парня. Тот уже пустой бокал поставил на стойку и направлялся прямо к нему. Ацуши наблюдал за тем, как расстояние между ними сокращается, взгляд приближающегося был сосредоточен, брови свелись будто в раздражении. — Чего пялишься, а не подходишь? Ацуши немного опешил от такого вопроса. Он удивился низкому, хриплому голосу, который обратился к нему с полным недовольством. — Я думал, ты занят, — честно ответил Ацуши и снова отпил из своего бокала. В нем был уже только лёд. — Как звать? — Накаджима Ацуши, — Ацуши не мог не улыбнуться. — Рюноске, — бросили ему в ответ. — Ну, Накаджима Ацуши, сегодня я занят тобой. Пойдем танцевать. Рюноске отобрал бокал, поставил на стойку, и повел за руку на танцпол. Ацуши хотел заявить, что танцует он плохо, но не мог сопротивляться теплой руке, которая вела его. Рюноске быстро подхватил ритм и увлекся движениями своего тела. Руки вновь плавали в воздухе, изгибы худых форм поддавались музыке, глаза закрылись в погружении танца. Ацуши неумело старался двигаться под музыку, он неловко качал плечами и топтался. Накаджима знал, что выглядит сейчас просто нелепо и был рад, что у Рюноске закрыты глаза. Он понимал, что как только те откроются, то от него просто отвернутся, и после такого другого шанса потерять девственность именно с этим человеком точно не будет, поэтому пришлось преисполниться решимости и действовать. Ацуши подошел к Рюноске вплотную, положил руки на его талию и стал оглаживать в ритм его движений. Футболка немного задиралась, кожа под ней была теплой, Ацуши смог уловить сладкий запах парфюма. В своём же теле он сразу почувствовал жар от волнения и близости. Рюноске открыл глаза и довольно заулыбался, игриво подняв брови. Он более демонстративно завилял бедрами перед Ацущи и практически терся об него, держа руки на его плечах. У Ацуши помутился рассудок от изгибов тела, которое извивалось в его руках. Он даже не думал, что держать Рюноске будет настолько приятно, хотя как только он себе этот момент ни представлял. Ацуши почувствовал на своих щеках прикосновение тонких пальцев, и его утянули в поцелуй. Этот момент Накаджима тоже ярко представлял, но даже не воображал, что ноги его будут так подкашиваться. Он почти что увалился сразу на Рюноске, отвечая на движения его губ. Языки переплелись, жадно изучая друг друга. Казалось, каждый вкладывал в этот поцелуй затянувшееся ожидание происходящего. Ацуши ощущал вкус сигарет вперемешку с шоколадом и ментолом. Одна рука Рюноске хаотично рылась в его волосах, другая гладила шею. Ацуши же тоже держал за шею и впивался в талию. Ацуши думал, что готов целовать Рюноске вечно здесь, в толпе танцующих под клубную музыку, которая отдавала в ушах и подстраивала под себя ритм сердца, но от него отстранились. Рюноске взял его за руку и повел в сторону выхода. Свежий воздух дал голове небольшую встряску и Накаджима засомневался в происходящем. Неужели этот Рюноске, являющийся для Ацуши представлением всего сексуального, действительно вывел его из клуба, чтобы… что? Где-то уединиться? Он утащит его в какой-нибудь переулок? На улице, конечно, сложно будет дойти до конца, а Ацуши хотел именно этого. Может, стоит позвать к себе? Скромная квартирка, состоящая из одной комнаты, в которой размещались и кухня, и гостиная, и спальня, была вариантом получше, чем сомнительная подворотня. Его выдернули из размышлений: — Отсосал бы тебе прямо там, но твоей мордашке место на моей постели, — зазвучал перед ним хриплый голос Рюноске. Они стояли у клуба, Рюноске вытаскивал из кармана пачку сигарет и сверлил Ацуши голодным взглядом. От такого комплимента Ацуши почувствовал прилив крови к низу живота и не знал, как отвечать на такое, но ответа, вроде, и не ждали. Рюноске закурил и, вновь взяв Ацуши за руку, повел его по дороге. Ацуши наблюдал за тем, как Рюноске затягивается и выдыхает дым, который облаком растворяется перед ними. Почему-то Ацуши видел в этом что-то эротичное, и его ноги снова подкосились. Хотя в Рюноске ему всё казалось эротичным. — Так просто ведешь незнакомца к себе, не боишься? — задав этот вопросы, Ацуши понял, что звучит по-детски, тем более что сам же собирался затащить его к себе. Рюноске ухмыльнулся и, выдохнув очередное облако дыма, произнес: — По тебе не видно, что ты мог бы причинить вред. — Внешность обманчива, последнее видео про маньяков, что я смотрел — там… — Ацуши осёкся в понимании, что сейчас не самое лучшее время демонстрировать свою страсть к видео про маньяков. Рюноске издал что-то наподобие смеха. — Если кому и бояться, так тебе — ты же идешь в моё логово, — в голосе Рюноске звучали устрашающие нотки. Ацуши немного передернуло, Рюноске крепче сжал его руку. — Не думаю, что маньяки танцуют, как ты, — озвучил Ацуши свои мысли, которые были не очень здравыми. — Я, может, и не маньяк, но придушить могу, — Рюноске многозначительно посмотрел на Ацуши, немного склонив перед ним голову. — С удовольствием подставлю свою шею, — полушепотом ответил Ацуши, отвечая на взгляд. Рюноске остановился, отбросил сигарету, свободной рукой оттянул Ацуши за волосы, открывая для себя шею, и впился в неё губами. Он увлечено проводил по ней языком и чуть прикусывал. Ноги Ацуши вновь подкосились, он прильнул к Рюноске, выгибаясь перед ним, и громко выдохнул с тихим стоном. — Заткнись, а не то до логова мы не дойдем, — проговорил Рюноске в губы Ацуши, обдавая их жарким дыханием. Рюноске повел его по дороге с ускоренным шагом.***
Ацуши чуть ли не плакал, когда подходил к своему дому. В груди комок стыда превратился в комок отчаяния. Он, конечно, ожидал, что на его девственность могут отреагировать: посмеяться, сильно удивиться, но выгонять из дома — такого сценария он точно не воображал. Одно он понимал точно: отказываться от Рюноске он не намерен, и доведет страсть между ними до конца. И если путь к члену Рюноске лежит через другой член — что ж, он готов это принять.***
На другой неделе Ацуши пришел искать «другой член» в этот же клуб. В сердце тешилась надежда, что Рюноске увидит его и передумает без предварительного испытания. Его принципы до сих не укладывались в голове Ацуши, но разбираться в них не хотелось. Хотелось только Рюноске. Уже через полчаса, как он занял место у бара, к нему поступило предложение на знакомство. Ацуши оглядел парня: высокий, плотного телосложения, длинные пепельные волосы были аккуратно уложены и создавали эффект торчащих из них широких игл. Лицо красивое, только глаза выражали некую скуку. Он был явно старше лет на пять и выглядел приятным на вид. Ацуши кивнул, дружелюбно улыбаясь. Им пришлось напрягать связки, чтобы заглушать музыку в разговоре. Собеседник был вежлив, диалог с ним шел легко. Его угостили коктейлем. Ацуши стал воображать, как этот парень целует его своими тонкими губами, прикасается к нему крепкими руками. Противно от этих мыслей не было, но отвечать взаимностью на надуманные действия не хотелось. Ацуши надеялся, что ему будет позволено быть максимально пассивным. От представленных образов он сморщил лицо, но быстро вернул себе благожелательный вид. Периферийным зрением Ацуши заметил, как возле них возник некий силуэт. Он повернул голову и увидел Рюноске. От знакомой фигуры перехватило дыхание, в душе отдалось ликование. — Ну и что ты делаешь? — сердито спросил Рюноске, глядя прямо на него. Он скрестил руки на груди, выражая недовольство. — Пью коктейль и разговариваю, — Ацуши напустил на себя беззаботный вид. — Ты собираешься с ним трахаться? Ацуши неловко улыбнулся, кидая быстрый взгляд на длинноволосого парня. — Да, — твердо ответил он, всеми силами скрывая стеснение. — Ого, круто! — парень на соседнем стуле нисколько не потерялся. Рюноске наградил его убийственным взглядом и снова посмотрел на Ацуши. — Чтобы потом потрахаться со мной? — невозмутимо задал он другой вопрос. Ацуши стало еще более неловко, к щекам прилила кровь, захотелось спрятать лицо в руки. — Да, — не потерял он твердость голоса и ответил на внимательный взгляд Рюноске. — Не круто! — подал возмущенный голос недавний собеседник. Ацуши уже даже не помнил его имя, — Что за хрень происходит? — Сгинь отсюда, — велел ему Рюноске. Тот был совершено не против и быстро ретировался со своего места. Ацуши немного поддался вперед, будто собрался его остановить, но не стал этого делать. Вместо этого он с досадой посмотрел на Рюноске. Рюноске же продолжал сверлить Ацуши недовольным взглядом, потом всё-таки взял его за руку и повел на улицу. Ацуши не радовался раньше времени, потому что вид у тянущего за собой парня был грозным. На мгновение ему показалось, что его уводят для того, чтобы хорошенько врезать. — Иди домой, — отпуская руку, выпалил Рюноске, когда они оказались на улице чуть дальше от входа. От такой наглости Ацуши широко распахнул глаза в возмущении. — Не указывай мне, — он негодовал. — Если ты думаешь, что я оценю твой жест альтруизма и буду трахать тебя после того, как ты подложишь себя под первого встречного, то ты ошибаешься! Забудь эту идею, забудь меня! Не знаю, как ты вообще оказался в этом клубе изначально, но это место явно не для тебя. Просто забудь сюда дорогу, — Рюноске не кричал, но говорил всё это с нескрываемой неприязнью, лицо в раздражении наморщилось. Ацуши выслушивал эти слова и злился еще больше: его бесил снисходительный тон и обращение, как с каким-то малолеткой. Он недовольно смотрел на Рюноске и тяжело выдыхал. — Хорошо, я не буду к тебе повторно напрашиваться, но я сам решу, в какие места мне ходить! — он бросил на Рюноске гневный взгляд и развернулся в сторону клуба. Рюноске наблюдал, как Ацуши обижено отдалялся от него. В голове представилось зрелище, как этот расстроенный вид привлекает к себе извращенцев, которые с радостью будут подбиваться в утешители. Рюноске закатил глаза и раздражено выдохнул. — Черт бы тебя побрал, Накаджима Ацуши! — крикнул он ему в след. Ацуши остановился. Постепенно негодование в его душе сменилось ликованием, потому что в этом крике Рюноске слышался явный призыв к действию. Он развернулся и устремился к нему. — У меня есть только один на примете, — торопливо проговорил Ацуши и утянул Рюноске в страстный поцелуй. Ему незамедлительно ответили. Ацуши запустил руки в волосы и силой прижимал к себе Рюноске, тот же сразу охватил талию, быстро спускаясь на ягодицы. Они льнули друг к другу, истосковавшись по желанному телу. Их рты широко раскрывались в попытке поглотить вожделенные губы. Между ними не было ни миллиметра свободного пространства, но Ацуши было мало, поэтому он охватил одной ногой бедро Рюноске, и был сразу подхвачен его рукой. Они терлись друг об друга, но остановились и отстранились, когда услышали в свою сторону свист со стороны людей, которые стояли у клуба. Какое-то время они в увлечении просто смотрели друг на друга, затем Рюноске вновь повел Ацуши за руку по знакомой дороге. — Чтобы утром тебя уже не было. Я не нежусь в постели и не завтракаю, — спешно проговаривал Рюноске, ускоряя шаг. — Понял, — ответил Ацуши, не скрывая счастливую улыбку. — И только попробуй мне потом лить слёзы о потерянных надеждах. А если попробуешь что-то вякнуть про чувства, то услышишь в свою сторону такие унижения, что пожалеешь, что вообще связался со мной. Я растопчу твоё сердце и уничтожу его, — Рюноске вкладывал в эти слова всю холодность, даже не позволяя усомниться в сказанном. — Уверен, ночь с тобой этого стоит! Рюноске кинул на Ацуши пронзительный взгляд и закатил глаза. — Просто заткнись.***
В этот раз они вертели друг друга на кровати с большей страстью, заранее зная, где следует мягко облизать, а где — посильнее прикусить. От одежды получилось избавиться за считанные минуты. Когда был пройден рубеж смазки, подготовки и неприятных ощущений, Рюноске чувствовал дрожь по всему телу, наблюдая за тем, как Ацуши открывал для себя новые ощущения, двигая бёдрами в его пальцы. В воплях наслаждения Рюноске улавливал слова благодарности и мольбы о большем. Приходилось царапать свои же бедра, чтобы удержать в себе животный инстинкт — он не думал, что способен так терять рассудок. Ощущая уже всю длину в своих узких, девственных стенках, Ацуши прижимал к себе Рюноске всей силой, впиваясь ногтями в его плечи. Он поднимал бедра, чтобы не терять нужный угол, заставляя обоих громко и жадно хватать воздух, но недостаток кислорода считался мелочью на фоне оргазменных спазмов, охвативших их почти одновременно. В этот момент блаженства Ацуши желал только полного слияния с Рюноске каждой клеточкой своего тела, тот же исполнял это желание, выпуская хриплые стоны в его висок, которые заглушались криками Ацуши. Комнату объял сигаретный дым: Рюноске не стеснялся курить в собственной постели. Теперь запах сигарет будет ассоциироваться только с этой ночью и Рюноске, что может стать для Ацуши проблемой в будущем, но он решил обдумать это позже. Он раслаблено расположился на тощей груди, ощущая мягкие прикосновения пальцев на своих волосах. Ацуши рассказывал нелепые истории, от которых Рюноске тихо смеялся, хоть и не совсем улавливал смысл и причину сказанного, но его смешила интонация, с которой Ацуши передавал диалоги, и неумело использованные слова. Теперь, не имея уже никаких преград в виде неразрешенного вожделения, любовники могли насладиться неспешным изучением голых тел. Ацуши и не думал, что у него столько эрогенных зон, хотя всё тело казалось ему чувствительным, когда его касался Рюноске. Зато он удовлетворённо улыбался, слушая, как у Рюноске перехватывает дыхание при пересчёте языком его позвонков. От восторга Ацуши оставил засосы почти на каждом. Позже они сидели лицом к лицу, обвивая ногами поясницы, жались плечами и кусали их, опаляли жарким сбитым дыхание щеки, обменивались стонами, которые звучали почти что в унисон — Рюноске приступил к показательным практикам правильного использования рук на чужом члене, а Ацуши успешно усваивал урок. Они решили отвлечься телевизором, и спустя две сигареты, скуренных при просмотре какого-то ночного шоу о звездах, Рюноске умело водил языком и губами по члену Ацуши, доводя того до изнеможения. Он крепко прижимал к простыне чужие бедра, не позволяя ими двигать. Ацуши, с упоением наблюдая за насаживающимся на него ртом Рюноске между его ног, в какой-то момент поверил, что уже не существует, а умер и попал в рай, потому что не мог объяснить себе происходящее и не понимал, чем мог заслужить такое. Благодарить Ацуши решил ответным отсосом, может, не очень умелым, но искренне старательным, хотя в итоге от него требовалось только бороться с неприятными позывами в горле, потому что Рюноске не жалел девственного рта и нагло толкался в него бёдрами, удерживая за белые волосы. Ацуши признался, что его дико заводит, когда Рюноске выпускает дым изо рта. Он накрывал губы Рюноске своими, когда тот выдыхал табак с привкусом шоколада, и лез на него всем своим телом. Рюноске не стеснялся в выражениях, отталкивая его. — Отъебись от меня, Накаджима Ацуши, и дай нормально покурить, — шипел он сквозь зубы, но тот и не думал отстраняться, а Рюноске не подавал виду, что его это тоже чертовски завело, и он уже обдумывал, в какой позе будет выбивать дурь из этого мальчишки. Эрекция его выдала. Рюноске сделал вывод, что у Ацуши явное пристрастие к кислородному голоданию, и придушить того было бы действительно уместно, потому что его опять крепко стискивали в объятьях, прижимали к влажной, дергающейся груди, лишая возможности нормально дышать. Рюноске упирался ладонями в подушки, Ацуши уже сорвал голос об его имя и заметно убавил сил, но не останавливал слабых движений на нём, которых было уже недостаточно. Рюноске напряг свои бедра и живот и в стремительном темпе подкидывал ими на себе обмякшее тело, с истомными стонами достигая свою очередь в удовольствии. Когда они в очередной раз откинулись на подушки в послеоргазменной умиротворенности, Ацуши понял, что его уже настигает дрёма. Он посмотрел в окно и, поняв, что уже светает, вскочил с кровати, нашел штаны и начал натягивать их. — Что ты делаешь? — недоуменно спросил Рюноске. Он не закуривал — у него уже не было на это сил. — Уже утро, — сказал Ацуши, показывая на окно. — Я хочу спать, а ты четко сказал, что не собираешься со мной завтракать, а я люблю завтракать. Ацуши старался звучать непринужденно, но всеми силами останавливал в себе разрастающийся комок досады. Рюноске раздражено выдохнул. — Накаджима Ацуши, убери свои штаны, возвращайся в кровать и забудь, что я там сказал. Ацуши озарился улыбкой и быстро повиновался, будто хозяин квартиры мог передумать и выгнать его. Рюноске лениво потянулся за одеялом, которое валялось где-то на полу с его стороны, и укрыл их обоих. Он придвинулся к Ацуши и неторопливо поцеловал его. — Спи, Накаджима Ацуши, — томно произнес он и отвернулся. Ацуши тоже отвернулся, потому что боролся с желанием обнять Рюноске — очевидно, тому бы не понравилось. Однако, проваливаясь в сон, Ацуши осмелился протиснуть пятку между чужих лодыжек и не получил отпора. На следующий день Рюноске в обеденное время делал им завтрак и думал о том, что быть первым и единственным — вероятно, не такая уж и плохая идея — можно попробовать.