Бесценная радость наказания.

Холодный пол, мокрые стены. Нанао стоит в общественном туалете для персонала напротив раковины. Штаны слегка приспущены, как и нижнее белье, рука дрожит, продолжая касаться оголенной плоти. По раковине разбросаны фотографии, некоторые он делал сам, другие были украдены у Цуруоки, на них запечатлена Хиираги в разном возрасте. Нанао мог бы заняться этим в своей комнате, но всё это он изначально затеял ради экстрима, постоянного ощущения, будто заметят. Хотелось представить, как в проёме двери появляется кто-либо из персонала, с удивлением осматривая эту картину, в то время, как парень спокойным голосом ответил бы: «Да, я дрочу на Нану Хиираги». Накаджима тяжело дышит, он доводит себя до естественного конца, думая лишь о девушке, что сейчас мучается в своей постели. Нанао берет в испачканную руку фото Наны в возрасте от шестнадцати лет. Как отвратительно. Теперь она всецело принадлежит ему. Её прошлое, настоящее и будущее, всё его. Мерзко, парень может свободным движением ладони опорочить маленькую Хиираги на одном из старых снимков. Чистая и невинная, не погрязшая в жутких умыслах. Но такая Нана его больше не интересует. После непрофессионального удаления зуба у девушки поднялась температура до сорока градусов. Она тот час же слегла с лихорадкой. Вся ротовая полость жутко ныла от боли, Нана не могла это нормально перетерпеть. Нанао, судя по всему, установил в её палату камеры наблюдения, включая и уборную. Это окончательно растоптало надежды на свободное время и личную неприкосновенность хотя бы на момент болезни. Медсестрам и вообще кому-либо запрещалось входить в палату. Только Накаджима по утрам навещал её, чтобы передать еды и таблеток. Накачивать наркотиками девушку пока ему не хотелось, ибо Хиираги могла б и не пережить этого на данным момент. Еле как Нана находила в себе силы раз в день поесть и выпить обезболивающее, всё остальное время она пыталась уснуть, однако боль этого не всегда позволяла. Нанао часто заглядывал в мониторы, на которых отображалась запись видеонаблюдения за Хиираги. Пристально смотрел на обессиленную девушку, всё думая о том, принадлежит ли она ему теперь по-настоящему. Всех её страданий, боли и ненависти было недостаточно для Накаджимы. Нана манила своим жалким состоянием, будто сама напрашивалась на дополнительные наказания. За всё то время, что парень знал её, он не мог понять, какое именно чувство вызывает у него Хиираги. Она нравилась Нанао раньше, когда он ещё был глупым мальчиком на побегушках у своего отца, но после предательства всё поменялось. Нана стала триггером, хотелось мстить ей, насиловать, заставлять плакать в три ручья от боли и разочарования. Нужно было просто доказать, что он больше не размозня и мямля, каким был раньше. Что теперь не она, а он имеет власть над ней. Но этот пункт оставался всë ещё не выполненным. Накаджима чувствовал, что девушка ещё не до конца отчаялась, не приняла своё положение. Нанао спускается по лестнице, он идёт прямиком в палату Хиираги. Парень знал, она всё ещё видела в нём старого Накаджиму. Зайдя внутрь, в нос ударяет резкий запах лекарств. На кровати с закрытыми глазами лежит девушка. Она спала, но губы и тело её слегка шевелились. Нана бредила, это не было чем-то новым, в конце концов, удаление зуба не профессионалом привело к неприятным последствиям, но Накаджиме на это было плевать. Парень остановился напротив койки, он смотрел на слабую и беззащитную Хиираги сверху вниз, пока та бормотала что-то несвязанное себе под нос и слегка тряслась. Нанао долго сомневался, для него это было не совсем правильно, но в голову лезет лишь один вариант благоприятного для него развития событий. Это должно произойти быстро, но отвратительно. Парень садится на край кровати, дотрагивается ладонью до сухой щеки Наны, её кожа горячая из-за температуры. Он всё ещё колеблется, не находит в себе силы продолжить начатое. Но если сдаться сейчас, то Нанао лишь подтвердит то, что на самом деле не имеет полного контроля над жизнью и состоянием Хиираги. Накаджима резким движением руки стягивает на пол одеяло, которым укрывалась девушка. Без лишних остановок парень снимает штаны, а затем и нижнее бельё Наны. Теперь уже он сам чувствует жар по всему телу. Нанао не нужно это ради удовольствия от процесса, его интересует только анализ своих возможностей. Без каких-либо мотивов он имеет право на пользование телом Хиираги для любых целей. Это не должно быть пошло, это должно быть мерзко. Накаджима расстёгивает ремень штанов. Нанао не идиот, поэтому и средства контрацепции подготовил заранее. Хотя, это и не было чем-то обязательным, он мог спокойно заставить девушку употреблять противозачаточные. Да и шанс выкидыша из-за стресса увеличивался в несколько раз. Но все-таки, возиться с подобной проблемой не хотелось. Теперь и парень уже полностью находился на кровати, нависая над Хиираги сверху. Одной рукой он касается её плоского живота, чувствуя, как та еле дышит. Заменив смазку плевком Накаджима приставляет половой орган к влагалищу Наны. Она всё равно сейчас в тяжёлом состоянии, наверняка ничего не вспомнит, даже если проснётся. Нанао успокаивает себя мыслями об этом, затем резким движением проникает внутрь девушки. Хиираги в ответ вздрагивает, но по её лицу видно, что она всё ещё прибывает в полусне. Парень тяжело дышит, чувствуя, как стенки влагалища сжимают его член. По телу пробегают мурашки. Накаджима понемногу ускоряет темп, наплевав уже на реакцию Наны, которая с каждым толчком кашляла или прикусывала нижнюю губу. Пускай даже придет в себя, так даже лучше, в полной мере ощутит свою безнадёжность. Нанао приходит к естественному завершению через несколько минут, половой орган пульсирует внутри девушки. По телу парня стекают капельки пота, он сам пытается отдышаться и привести себя в норму. Он искренне винит себя за то, что вообще почувствовал что-то от соития, хотя планировал только лишь поиздеваться над телом Хиираги, лишив её девственности путём изнасилования. Накаджима выкидывает в мусорный бак использованный презерватив, мерзко. Как видно, инстинкты берут вверх над целями и логикой. Парень оставляет Нану лежать без одежды, явно намекая ей на то, что произошло. Сама девушка лежала довольно тихо для своего состояния, но Нанао не придал этому особого значения. Он покидает комнату, запирая дверь на ключ. Как только в палате остаётся она одна, Хиираги открывает глаза, что тут же ослепляет лампа, горящая ярко-белым свечением. Девушка тяжело вздыхает, чувствуя неприятные ощущения ниже живота. Голова кружится и болит, будто макушку просверливают. Нана с трудом натягивает на себя одежду, выпивает обезбол и падает лицом в подушку. Больно, очень больно. Она такая слабая, беззащитная и жалкая. Пустая, бесформенная оболочка, пластиковая кукла, которой все только пользуются. Цуруока, Нанао, ребята с острова, никому она никогда не была интересна, как личность. Никто не любил и не ценил её. Это её предназначение, это её месть. Быть нелюбимой всеми, кто дорог ей. На следующее утро Нанао, как ни в чем не бывало, зашёл в палату к Хиираги, дабы принести немного еды и лекарств. Накаджима выделял не более двух таблеток на день, ибо понимал, что от горечи девушка могла покончить с собой от передоза. Нана на удивление сидела на кровати, опустив голову вниз. – Уже лучше себя чувствуешь? – Спросил парень, поставив поднос на тумбочку у койки. Хиираги молчала. Она тяжело дышала, явно хотела что-то сказать, но в горле будто ком застрял. – Эй, чего не говоришь? – Зачем ты сделал это со мной? – Девушка повернула голову на Нанао. В её взгляде не было ни злости, ни ненависти, просто банальная печаль, разочарование. – А почему нет? Что не так, Хиираги? Разве жаловалась ли ты на сломанные ноги, вырванный зуб? Мы договаривались, что я могу делать с тобой всё, что захочу, так что нечему удивляться. – Но почему именно так? – Нана всхлипывала, но продолжала говорить. – Разве не имею ли я права на хоть какую-то гордость? Мне.. Девушка не успела договорить, она моментально разревелась, отвернувшись от парня. Хиираги на тот момент лишь притворялась, что бредит, она видела всё, чувствовала и слышала. Мерзко, отвратительно. Её телом просто взяли и воспользовались, пока Нана была в таком состоянии. Это уже было слишком. Накаджима почти никак не отреагировал. Он лишь ухмыльнулся, чувствуя своё превосходство. Однако, зарëванная девушка все-таки вызывала пускай и малейшее, но сожаление в глубине души. Парень подошёл ближе к Хиираги, встав сзади неё. Нанао положил ладонь на плечо Наны, поправил свободной рукой её волосы и тихо произнёс возле её уха: – Я плакал также, когда по твоей вине я не смог удержать силу и прикончил собственного отца. После этого Накаджима развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты, запирая дверь на ключ. Он оставил девушку в одиночестве, дабы та смогла нормально всё переосмыслить и принять тот факт, что строить из себя жертву бесполезно, ведь она сама виновата была в том, что происходит сейчас. Таково её наказание, такова её участь за всё то, что совершила ранее.