Нулёвка

      Вервран. Город убийц, город воров, город обольстителей. Он обтянут паучьей сетью грязных улиц и тёмных переулков. Словно мухи люди попадают в эти сети и порою не понимают, что их ждёт, пока не станет слишком поздно. В спокойные дни за одну прогулку по Верврану можно услышать просьбу прикупить подозрительно дешёвой бижутерии; наткнуться на сладкоголосого прорицателя, что поведает о слабостях твоих врагов за три серебряных; а если очень не повезёт, получить аргументированную ножом рекомендацию отдать все твои деньги. На рынках снуют малоприметные люди с цепкими взглядами и ловкими пальцами, после встречи с которыми непременно стоит проверить, на месте ли кошель. Но даже самые ловкие и дерзкие из них обычно не решаются подойти к лавкам, рядом с которыми сидят бугаи в медвежьих шкурах. Вервран – настоящие джунгли. И как и в любых джунглях, каждому определена своя роль, и у каждого есть своё место.       Под вечер Вервран начал вспыхивать цветными огоньками, словно бы в его липкую паутину начали попадаться светлячки. Сеть города стягивала не только подозрительные притоны и публичные дома, но и бесконечные шумные трактиры. От одного из таких трактиров удалялся очередной престарелый забулдыга, добыв в неравном бою полкружки скисшего эля и празднуя это прогулкой по пустующей Пророческой улице. Он смотрел в небо поверх двухэтажных каменных домов, наблюдая за небесными близнецами, Луной и Лануром. Последний почти скрылся сегодня за своей старшей сестрой, что значило скорейшее завершение недели. Никого не было видно, и старик наслаждался напитком в спокойствии. Однако, пока он проходил мимо переулка, ведущего к улице Защитников, что-то заставило его на секунду остановиться. На мгновение показалось, что сейчас что-то страшное и свирепое выпрыгнет из темноты, сверкая острыми зубами и страшными глазами. Например, его жена. Но прошла пара секунд, и ничто не появилось в этой темноте. Он пошёл дальше, насвистывая удивительно сложную мелодию, и когда звуки его шагов окончательно стихли, из темноты переулка выплыли две человеческие тени.       – И долго нам твоего Г-Гэвета ещё ждать?       – Глаз, хорош ныть. Как раньше клыкастик в полночь ровно приходил, так и сейчас придёт.       – Мне кажется, если он узнает, как ты его называешь, он рассердится…       – Базаришь. Поэтому ему не нужно знать, как я его называю, сечёшь?       Глаз опустил руку на арбалет и начал нервно стучать по нему пальцами. Он не мог задержать ни на чём взгляда, постоянно с опаской оглядывался по сторонам. Вольф, прислонившись к стене, с умным видом рассматривал свои ногти.       – Напомни, какой был уговор, – Глазу было страшно ждать в полной тишине.       – Как и всегда. Ему – товар. Нам – деньги.       – Вольф, я не идиот… Я про сумму спрашивал.       – Тебе хватит на какую-нибудь новую игрушку и взрывные болты к ней в придачу, так что будь благодарным и не рявкай на всю улицу.       Глаз нахмурился. Прозвище ему, на первый взгляд, не подходило абсолютно, глаза у него были совсем не выразительные. Если бы его звали Нос или Горб, было бы разумнее. Но глаз у него действительно был намётан и на хорошую ценность, и на брешь в кольчуге. Вольф на его фоне выглядел куда обаятельнее и увереннее, так что все переговоры, в том числе и предстоящие этой ночью, он брал на себя.       – Серебро взял?       В ответ Глаз похлопал по закрытому колчану.       – Хорошо.       – Думаешь, пригодится?       Вольф пожал плечами.       – Гэвет, наверное, самый ровный из постоянных клиентов, так что оно просто для спокойствия души. Но у меня поджилки трясутся, и эт не к добру.       От этих слов Глаз прикусил губу и усиленно забарабанил по арбалету. Они вслушивались в гулкую тишину ночи, пока Луна и Ланур ползли по небу. Спустя время послышался мерный стук каблуков.       Вольф увидел, как мужчина лет сорока в дорогой, но не слишком приметной одежде приближался к ним. Шаг был уверенным и в то же время осторожным, взгляд внимательных серых глаз скользил по окнам. Он остановился в лунном свете перед Вольфом и мягко ему кивнул. Джентльмен удачи резко изменился в разговоре: фразы подбирал сдержанные, а тон стал учтивым.       – Добрый вечер, господин Коллекционер.       – Добрый, Вольф, – Голос у Гэвета низкий, бархатный и, в определённых обстоятельствах, жуткий. – Достали?       – Конечно.       – Какие-нибудь трудности?       – Да, парочка. Потратили один рассеиватель. И среди охранников были эльфы, так что ушло ещё четыре парализующих болта, – Вольф хотел бы накинуть ещё пару пунктов расходов, но знал, что врать бесполезно.       – Хорошо. Сколько уйдёт на компенсацию неудобств?       – Ну… Столько же, сколько и всегда, четыреста за рассеиватель магии и по двадцать пять за каждый болт.       – Точно…       Что-то было не так. Говорил и двигался Гэвет естественно для человека, и это настораживало. Раньше он скорее напоминал большую куклу, которой управлял умелый, но очень усталый кукловод.       – Дайте минуту.       – Разумеется.       Вольф мельком глянул на Глаза и увидел его недвижный, стеклянный взгляд. Даже по рукоятке стучать перестал.       – Что с тобой? – Старший перешёл на воровской жаргон и постарался говорить тихо.       – Т-ты помнишь, чтобы раньше упырь хотя бы раз моргал?       – Чего?       – Я вот не помню.       Вольф посмотрел на Гэвета. Он хмуро перебирал монетки и, действительно, иногда моргал. Но в остальном это был всё тот же Коллекционер. Серые глаза, тёмные волосы, фрак под чёрным плащом, туфли…       …       Туфли. Без каблука. Чему-то, что сегодня звучало, это противоречит.       В этот момент весь образ Коллекционера поплыл в глазах Вольфа. Ну конечно. Волосы застыли на голове Гэвета, игнорируя повороты головы и гравитацию, цветные полосы на брюках ближе к концу штанин накладывались друг на друга, а количество пуговиц на фраке не совпадало с количеством предназначенных для них дырок. Это не настоящий Коллекционер. Только его образ, натянутый на чьё-то тело. Но вот на чьё…       Вольф на мгновение задумался. После этого на всё том же воровском жаргоне приказал готовиться стрелять и обратился к тому, кто выдавал себя за покупателя.       – Разрешите поинтересоваться, вы удовлетворены качеством последнего нашего товара?       Гэвет на мгновение остановил пересчёт платиновых монет, когда к нему обратились, но эмоций он не показал.       – Иначе бы меня здесь не стояло.       – Оно ведь подошло вам по размеру, я надеюсь? Уверен, даже если бы оно было не магическим, к вашему костюму подошло бы шикарно.       – Не помню, когда это зелья возможностей стали аксессуарами. Должно быть, в Вервране свои представления о моде.       Глаз наблюдал, как самоуверенный по своей натуре Вольф оказался сбит с толку, хотя в это состояние планировалось ввести самозванца. Если это не Гэвет, откуда он знает в точности, что мы поставили ему в прошлый раз?       Коллекционер(?) бросил в руки Вольфу потяжелевший на пятьдесят платиновых монет кошель. Было понятно, что он почему-то не хотел сокращать дистанцию.       – Ваш черёд. Не бойтесь, я поймаю.       Вольф и Глаз переглянулись.       – Нет, уж давай-ка, паря, начистоту, – мешочек с деньгами полетел обратно. – Ты кто такой?       Гэвет поймал кошель и разочарованно посмотрел на воров, после чего вздохнул женским голосом:       – Да, ещё далеко до идеала.       Двое насторожились, а рука Глаза плотно вцепилась в арбалет. От Гэвета, правда, не осталось и следа: его силуэт превратился в серую дымку и быстро рассеялся, оставив на своём месте только девушку с лёгкими признаками эльфийской крови.       – Меня зовут Лина Энри, я представляю интересы Пепельного Господина, также известного как Коллекционер. – Говорила она сдержанно, ровно, чётко. Как профессионал. – Мне было поручено от его имени совершить обмен, так как мастер…       Девушку перебил нервный смех Вольфа.       – Ты серьёзно? Он кого-то прислал на встречу?       Лина вздохнула, набираясь терпения.       – Я понимаю ваше недовольство, но ситуация исключительная. Мастеру Гэвету необходим этот жезл срочно. Также он готов повысить ставку вдвое, если вы закроете глаза на обстоятельства нашей встречи…       – Эй, твою остроухую мать, попридержи коней! – Голос злившегося Вольфа напоминал шипение змеи, – У нас было железное условие – конфиденциальность! Никаких посредников.       – В-Вольф, послушай, двойная ставка…       – Глаз, заткнись! Мы много раз проговаривали, никаких лишних свидетелей.       – Безусловно, у вас есть основания для возмущения, но уверяю вас, мастер Гэвет не стал бы доверять такое дело непроверенному лицу. Моё присутствие является гарантом исполнения его воли неоспоримой силы.       – Ты меня вообще слушаешь? Я говорю нет.       – … помимо этого мастер Гэвет меня проинструктировал, что если вы воспрепятствуете сделке, приоритет сохранения наших деловых отношений ниже, чем получение жезла.       – Ч-чего?       Самообладание Лины дало брешь, и ответ прозвучал резче, чем стоило.       – Это значит, уважаемый Глаз, что если придётся отнять у вас жезл силой – я отниму.       – Пха! Если этому самозванному графу так нужен жезл, пусть сам придёт и…       Речь Вольфа перебил упругий звук выстрела из арбалета. Болт угодил Лине в плечо и заставил отшатнуться.       – Какого азерита ты творишь!? – Вольф от неожиданности отпрянул от Глаза.       – Она нам угрожала, ты что, не слышал? Я… А-А! – Глаз в одно мгновение вспыхнул серым пламенем. Его крик быстро ослаб, и он упал навзничь. Вольф начал тушить его своим плащом.       – Не хотела, видит Айэн. Но он меня вынудил, – Лина, держась за раненое плечо, со злобой смотрела на Вольфа исподлобья, – У него есть шансы выжить. Причём большие, чем у тебя, если ты сейчас же не отдашь этот проклятый жезл.       Вольф бросил взгляд в сторону переулка, манящего шансом на спасение бегством. Но бросить Глаза он просто так не мог. Он выудил из кармана стеклянный шарик с мутной жидкостью и разбил о землю между собой и противником. Тут же выросло облако густого дыма, за которым почти нельзя было разглядеть девушку. Столь внезапно, сколь и бесшумно Вольф ринулся в сторону, на ходу вынимая кинжалы из ножен. Описав широкую дугу, сделал выпад в сторону, где должна была быть Лина, но…       Существо на её месте её лишь напоминало. Под пепельно-серой кожей вздувались и пульсировали широкие вены. Пасть была слишком велика для человеческой, а клыки, казалось, с лёгкостью пробили бы слоновью шкуру. Всё такие же красивые, большие глаза были залиты кровью. Они смотрели на Вольфа со скукой, даже немного с жалостью.       – Ты пытался.       Лина схватила Вольфа за куртку, он почувствовал, с какой силой сжимается её кулак. Сквозь пальцы засверкало серым, в груди он ощутил лёгкую дрожь. Спустя мгновение она раскрыла ладонь, и из неё вырвался луч такой силы, что Вольфа отбросило к стене. Удар затылком о камень в нагрузку к разряду некротической энергией с пребыванием в сознании оказался несовместим.       Лина опустила глаза на кинжал, торчащий из её живота. Стоило сказать, это стало причиной некоторого дискомфорта. Она вынула его и бросила лежащему хозяину под ноги. Рана неестественно легко и быстро затянулась, но всё ещё ныла. Пока Лина возилась с арбалетным болтом в её плече, к ней вернулся человеческий облик. Во внутреннем кармане Вольфа она нашла жезл из каменной стали. После недолгих и несерьёзных сомнений на его место она вложила мешочек с золотом.       – Можно было справиться и лучше.       – А можно было и хуже, – Голос послышался из глубины переулка, в слабеющем тумане очертился силуэт. Свидетель оказался для Лины неожиданностью, что она показывать своим видом не хотела.       – О чём вы?       – О вампирах в черте города могли прознать обыватели. Хорошо, что я следил, чтобы никто не застукал вашу небольшую семейную ссору. Ваши грязные секретики пока останутся секретиками.       Фигура сделала шаг вперёд и оказалась мужчиной в чёрном костюме и цилиндре. Тонкие губы застыли в лёгкой улыбке. Он смотрел на Лину глазами необычного цвета, а вернее даже, цветов: левый был ярко-красным, правый – насыщенным синим.       – Это угроза?       – Нет, что вы! Просто дружеское одолжение.       – Если не для угроз, то для чего вы здесь?       – Ваши способности были оценены по достоинству. Позвольте уточнить, ваш дорогой господин не очень ревнив?       – Не представляю, о ком вы, и зачем вам может эта информация понадобиться, – Выражение лица Лины оставалось непроницаемым, – Давайте начистоту.       Разноглазый джентльмен широко улыбнулся и достал из кармана перо.       – Я хочу предложить вам работу.       Лина при виде пера в непонимании подняла одну лишь бровь.       – У меня уже есть одна работа. Не понимаю, зачем мне другая.       – Два чего-нибудь всегда лучше одного чего-нибудь, вы так не думаете? – Мужчина издал сдержанный, но отчего-то всё равно противный смешок, – Кроме того, это дело будет столь грандиозно, что слава о вас, а следовательно, и о вашем господине, распространится по всему Верврану.       – И? – Лина скрестила руки.       – Вы ведь прекрасно понимаете, как обычно это бывает. Правильная слава влечёт влияние. А влияние, – джентльмен со значительным видом поднял перо, – влечёт возможности. Ваши возможности. Будьте уверены, я смогу обеспечить вам правильную славу. Перед «Тремя из Верврана» будут открыты все двери…       – Тремя? И кто остальные двое?

***

      – Ставлю тридцать золотых на новичка! – Хельм наконец протиснулся к хозяину «Ставки на муху» сквозь оживлённую толпу. Старик принял кошель с золотом и дал взамен заветный билетик, который мог позволить Хельму кутить здесь ещё пару месяцев. Не меньших усилий стоило отойти от стойки трактирщика. Когда Хельм наконец оказался вне сборища людей, он уделил добрых полминуты на приведение своих светло-рыжих кудрей в порядок, и только после двинулся к другой толпе.       Люди, дворфы, гномы и Гилеан знает кто ещё заслоняли от внешнего мира небольшой столик, за которым сидели двое. Первый был полуорком, здоровым, как буйвол, и страшным, как медведь. Его могучий торс серого оттенка, покрытый капельками пота из-за спёртого жаркого воздуха трактира, привлекал временами завистливые взгляды мужчин и восхищённые взгляды женщин. Второй был достаточно крупным человеком. Да, он был крепче и сильнее многих, но на фоне полуорка его силачом назвать язык не поворачивался. К нему Хельм и пробивался сквозь галдящих зрителей.       – Ну что, Рено, как себя чувствуешь?       – Я… Не уверен, – Рено сидел, вжавшись в спинку стула, – Я тут послушал людей, и понять не могу… Почему его называют Камнетёсом? Я думал, он из семьи кузнеца…       – Да, верно. Просто в детстве, когда у него зубки резались, он спёр у отца точильный камень и разгрыз его напополам, – Тон Хельма ни на секунду не терял своей обыкновенной живости, – Но не унывай, я уверен, ты его сделаешь, и уже тебя начнут так называть. Рено «Камнетёс»! Звучит ведь!       Рено глубоко вздохнул и вытер пот со своего квадратного лба. Он видел, как Камнетёс не то улыбался, не то скалился, глядя на него. Выражение клыкастой морды было полно животной агрессии, не совместимой с холодным расчётом. Рено казалось, что это звериное начало даст противнику явное преимущество. Хельм думал иначе.       Со стороны стойки трактирщика послышались удары вилкой о стеклянный стакан.       – Уважаемые, ставки закрываются, повторяю, ставки закрываются. Борцы, на изготовку!       Несколько «уважаемых» в облезлых рабочих рубахах вслух и со всем колоритом всеобщего языка продемонстрировали недовольство ситуацией, но поплелись от стойки в сторону стола. Хельм понял, что сейчас самое время.       – Рено, посмотри на меня.       Он поднял взгляд на эльфа. Голубые глубокие глаза Хельма имели гипнотический эффект.       – Главное – это техника. У тебя она на высоте. Докажи, что ты алмаз, который Камнетёсу не разгрызть.       Голос эльфа резонировал с чем-то в груди у силача. Рено почему-то улыбнулся. Его мышцы налились пружинящей энергией, а в глазах загорелся огонёк азарта. Это были приятные слова, но почему-то они сделали нечто большее, чем просто его подбодрили. Неуверенность ушла, осталось предвкушение. Рено почувствовал себя… Вдохновлённым.       – Я готов.       – Так держать, здоровяк! А я пока… рядом постою.       Дело сделано, но Хельм посчитал нужным перестраховаться. Он нырнул в просвет между двумя людьми, оказавшись в полном окружении зрителей. Рост позволял наблюдать за развитием событий, а положение – быстро скрыться из виду.       – Итак, уважаемые! – гном трактирщик вещал, покручивая седой ус, – Прошу минутку вашего внимания! Сегодня знаменательный день, поскольку сегодня в нашем славном заведении силой померяются два самых крепких мужчины в округе! Без лишних промедлений прошу их принять начальное положение.       Оба подались вперёд. Левыми руками вцепились в деревянные ручки, прикрученные к столу именно для этих целей, а правые скрепили в замок. В воздухе висело серьёзное напряжение, а ещё запах мужского пота и крепкого эля. Гадкое зрелище, безусловно гадкое для Хельма, но бизнес есть бизнес. Трактирщик накрыл ладонью руки борцов (из-за пропорций конечностей Хельм несвоевременно провёл про себя визуальную аналогию с крохотным листиком на спелом яблоке).       – Раз… Два… – Театральная пауза… – Тр-ри!       Началась борьба. Ко всеобщему удивлению она тут же не окончилась. До сих пор несерьёзный Камнетёс наконец правильно оценил силу противника и скорчил сосредоточенную гримасу. Толпа ревела, и с каждым крохотным движением их рук поднималась волна возбуждения. Так продолжалось где-то полминуты, пока победа тихонько не поползла к полуорку. Сил у Рено могло и хватить, но вот выносливости… Тогда Хельм решил, что настало время для обратной стороны его дара. Его тенор разрезал шум толпы и добрался до стола:       – Давай, Камнетёс, левой его!       Казалось бы, обычная глупость: левая-то рука была на столе. Но голос Хельма воздействовал на полуорка сверхъестественно эффективно, сомнения с лёгкостью проникли в его сознание. Камнетёс замешкался, пытаясь вспомнить, действительно ли той рукой он сейчас боролся. Рено хватило этого замешательства, чтобы рывком вырвать победу. Крики толпы было слышно за три квартала.       «Удивительно, какие силы открываются истинному мастеру слова, – гордо сказал про себя Хельм, – Хотя, если подумать, он действительно мог просто запутаться в руках…»       Рыжеволосый эльф почувствовал громадное облегчение и уже собрался обратно к стойке, но кто-то схватил его за руку. Хватка была железная и… откуда-то снизу. Хельм посмотрел на задержавшего его дворфа.       – Ну конечно, кто же ещё…       – Ты, друже, думаешь, что мы все тут дураки? – Хельму и так не нравились дворфы, а этот был особо противный: злющие маленькие глазки на большом, страшном, покрытом рытвинами бородатом лице.       – Ну конечно же нет, – Хельм натянул притворную лыбу, – У вон того парня с отвисшей губой очень даже одухотворённый вид.       – Я знаю, кто ты такой, шельмец. Я видел, как человек в зелёном плаще, как у тебя, шепнул что-то лучнику, что он с тридцати шагов в яблоко попадал.       – Знавал стрелка, который с пятидесяти попадал в штицлендайнскую полурупию, – Хельм старался сохранять хладнокровие, но билет со ставкой жёг ему карман, – Поменьше верь всяким волшебным шептунам.       – Я знаю, что ты бард, малец, – сказал он, дёрнув эльфа за руку так, что ему пришлось нагнуться.       Хельм только сейчас понял, что происходит. У него пересохло в горле, а дворф, судя по движению его бороды, улыбнулся. Гадкий всё же у него вид.       – И что же… – От сложившийся ситуации эльф случайно перешёл на фальцет, – Кхм… Что же мы с этим будем делать?       – Я хочу в долю. Половину за молчание.       Наглости у этого типа не занимать.       – Хорошо, – Хельм потянулся свободной рукой под плащ за флейтой, – Будет тебе за молчание…       В запасе для таких случаев у него было подходящее заклинание. Хельм оставался в Вервране во многом из-за того, что тут не была запрещена магия очарования. Вернее, запрещена, но, как и со всем в этом городе, только если тебя за ней поймают. Нужно только было взять флейту и…       В этот момент его кто-то толкнул сзади, и инструмент вылетел из его руки. Он пролетел над головами и упал прямо перед ногами Камнетёса.       – Это ещё что такое? – Его голос напоминал рык ратуррского льва.       – Это моя собственность, будьте так добры вернуть… – Хельм хотел сделать шаг вперёд, но дворф не отпускал. Внезапно вклинился незнакомец из толпы.       – Господа, так это же Хельм Мараэль, вундеркинд из коллегии знаний!       – Коллегии? – Камнетёс после подсказки помощника и достаточно долгих раздумий размял кулак, – Так это из-за этого барда я проиграл?       – Ой.       Прежде чем мы вернёмся к Хельму, хотелось бы обсудить с читателем значение слова «вышвырнуть». Многие языковеды скажут, что в заведениях это слово используется как синоним словам «прогнать», «выдворить» или хотя бы «вывести». Хельм, тем не менее, имел основания называть себя настоящей лингвистической аномалией, поскольку в его случае это слово принимает буквальный смысл в шести из десяти раз. Тем не менее, каждый следующий полёт из дверей трактира не оказывается менее болезненным или унизительным. Так и сейчас, пролетая над ступенями крыльца трактира, он раздумывал над особенностями переносных значений слов на всеобщем языке. Наконец приземлившись, он потёр место удара и с шипением втянул воздуха сквозь зубы.       – Семь из одиннадцати…       Следом за ним полетел его инструмент и приземлился в паре метров. Хельм, не собираясь прямо сейчас поднимать флейту и вообще вставать, уставился на небо, родину близнецов Луны и Ланура. Небосвод был усеян искрами от ударов их мечей в многочисленных боях, как гласила легенда. Бард улыбнулся. Не забыл сказок тётушки Альмы. В детстве он всегда тянулся к волшебному, красивому, великому. Да и с возрастом эта тяга не пропадала. Но теперь он сидел на голой земле с побоями, без медяка в кармане и с мыслями о правильности решений на своём жизненном пути. В частности, конечно, о своём решении провести эту аферу с Рено.        Дрянная ситуация вышла, нечего сказать. Сначала этот проклятый дворф, потом флейту выбили из рук, затем его в лицо узнал случайный пьяница. Последнему Хельм вообще удивился: он уже лет сорок на публике не выступал. Эльф подумал, что хуже вечер быть уже не может, и кто-то особенно ироничный из богов услышал эту мысль.       Из-за границы хельмовского поля зрения вырос чёрный кот. Тот быстро схватил зубами флейту, отчего-то странными глазами сверкнул на Хельма и понёсся вниз по улице. Бард несколько раз моргнул в попытках понять, что только что произошло. Его сбитый с толку рассудок, видимо, исходя из инстинкта самосохранения, вспомнил учение профессора Таллара: «Встретившись с неизвестным, стройте гипотезу происходящего и проверяйте её на практике». Коты-клептоманы для Хельма были явлением неизвестным. В голову пришли три гипотезы: либо это развлекается какой-то друид, либо это замаскированный фамильяр, либо местные воры завели котов. По счастливому стечению обстоятельств, все три гипотезы можно подтвердить или опровергнуть, если поближе рассмотреть кота или его хозяина, поэтому Хельм бросился в погоню.       Кот передвигался легко, даже немного играючи, словно дразня барда его же флейтой. Зверь, разумеется, был быстрее Хельма, но он почему-то не стремился набрать дистанцию. Бард видел только одну возможность вернуть своё. На бегу он вскинул руку и шепнул заклинание. Его глаза тускло засветились под цвет плаща, и около кота появился призрачный силуэт руки, которая, повторяя движения за Хельмом, попыталась выхватить флейту у кота из зубов. Словно предвидя это, вор элегантно нырнул в сторону и даже не замедлился.       – Да ты никак издеваешься…       Хельм попытался ещё пару раз схватить кота за хвост, но тот только кормил раздражение преследователя. Хельму пришлось рассеять заклинание, глаза его мигом потухли. Что-то серьёзнее «волшебной руки» без флейты он наколдовать не мог. Погоня уже сильно его измотала. В какой-то момент они добрались до моста, соединяющего внешний и средний город. Раньше между ними пролегала река, но время её иссушило. Теперь на её месте был лишь широкий ров высотой добрых десять метров. Четвероногий вор добежал до середины моста и остановился, затем повернулся и уставился на Хельма. Бард встал около края моста и опёрся на перила, чтобы перевести дух.       – Что, выдохся? – Слова с трудом прорывались через его тяжёлое дыхание, – Чего встал, короткошёрстный?       Хельм наконец разглядел, что в этом коте казалось ему странным. У него были глаза разного цвета: красного и синего. Он с прищуром смотрел на барда в течение нескольких секунд, затем резко спрыгнул с моста.       – Стой!       Бард видел, как кот аккуратно приземлился на лапы и опять повернулся к Хельму. Ему казалось, что усатый смотрел на него с интересом и даже оценивал его. Способов спуститься, не переломав ноги, не наблюдалось. Но Хельма это мало смущало.       – Не думай, что ты меня перехитрил, ворюга.       С этими словами он достал из сумки писчее перо и перемахнул через перила. В воздухе Хельм произнёс заклинание, после чего плавно спустился на землю. Кот, удовлетворённо поглядев на падение эльфа, спокойно удалился под мост. Там Хельм, мягко приземлившись на ноги, увидел человека в строгом чёрном костюме и шляпе. Кот положил ему под ноги флейту и лёг рядом. Неизвестный поднял инструмент и почесал кота за ухом.       – Умничка, Парадокс.       «Второй вариант, – подумал Хельм, – А с друидом познакомиться было бы прикольнее»       – Разрешите поинтересоваться, зачем ваш кот украл мою флейту?       – Во-первых, я хотел посмотреть на вашу флейту, – Человек оказался ровно с такими же глазами, что и у кота. Точно, очередной эксцентричный волшебник. – Во-вторых, я хотел посмотреть на вас. Прошу прощения, что я вынудил вас на встречу в столь неприглядном месте, не люблю лишних глаз.       – Ничего страшного, в свиданиях под мостом есть определённая романтика. Надеюсь, на флейту вы уже насмотрелись? – Хельм требовательно протянул незнакомцу руку.       – Пожалуй, да, держите. Зря вы её осматриваете, в этом нет необходимости. Парадокс очень аккуратен с зубами.       Хельм всё равно повертел своё сокровище в руках и убедился, что на нём не осталось следов от кошачьих клыков. Затем флейта вернулась в родной футляр под ярко-зелёным плащом. Бард впервые видел этого человека, но его голос отчего-то казался знакомым.       – Парадоксом вы назвали его в честь известного мысленного эксперимента? Того, где под действием определённого набора заклинаний он может быть и жив, и мёртв одновременно, верно?       – Фу, какая банальность, – Джентльмен аж скривился.       – А почему же тогда?       – Как-то у меня на пороге оставили ящик с запиской: «Если в этом ящике окажется кот, то эта записка лжёт», – Мужчина с умилением посмотрел на питомца, – Как вы, мастер Хельм, можете понять, внутри был мой маленький Парадокс.       Хельм понял, что сегодня уже слышал своё имя, сказанное этим голосом.       – Так это были вы? Вы опознали меня в трактире?       Джентльмен виновато потупил взгляд.       – Да, в «ставке» вышло очень некрасиво, признаюсь. Я не ожидал, что так выйдет, так что позвольте загладить свою вину.       – О, это было бы замечательно. Очень хотелось бы, чтобы ваши извинения были круглыми и приятно звенели.       – У меня есть предложение получше.       Разноглазый джентльмен широко улыбнулся и достал из кармана стеклянную чернильницу.       – Я хочу предложить вам работу.       Хельм на мгновение впал в ступор.       – Честно говоря, я таким извинением разочарован.       – Знаете, все мы отчасти похожи на чернильницы, – Джентльмен не обратил внимания на слова Хельма, – наша полезность определяется тем, правильными ли мы вещами себя наполняем.       – Ну… – Бард счёл метафору натянутой, но не смог не подыграть, – Свою чернильницу я частенько наполняю вином.       – Но ведь не вином пишут историю, не так ли?       Хельм помрачнел, но ничего не ответил.       – Вы были мастером эпоса. Нет легенды на просторах Приманы, о которой вы ещё не сложили песню. Но вы всегда знали, что способны на большее. Что вы можете стать легендой. Однако вам всегда чего-то не хватало, верно?       Эльф хранил молчание. Джентльмен вложил в его руку чернильницу.       – Решимость. Это всё, чего вам не хватает. Остального у вас в достатке. Если вы согласитесь, это станет вашим первым шагом к бессмертию в умах и сердцах поколений.       Мужчина поднял Парадокса на руки и напоследок сказал:       – Подумайте, чем по итогу вы захотите исполниться: вином или решимостью. Я найду вас, когда вы сделаете свой выбор.       После этого его окружил плотный серебристый туман, и он вместе с котом исчез, оставив Хельма с чернильницей и тяжёлыми мыслями.       

***

      Айвор выходил из церковного района. Солнце Гладиоса светило ему в спину с одного из куполов церкви всех богов. Служба часто помогала ему поднять настроение, но сегодня не тот случай. Айвор шёл, постоянно придерживая двуручный меч на бедре. Во время последней схватки с бандитами ему разорвали ремень на ножнах, и он не может пока себе позволить купить новые.       Айвор был высоким, здоровым, сильным человеком. К сожалению, как он сам понимал, это были все его положительные и сколько бы то ни было выделяющие черты. Но явного дискомфорта у него это не вызывало.       По пути к своему другу он наткнулся на одноглазого бездомного, просившего милостыню. Голос оборванца срывался на плач, безошибочно вызывая жалость у молодого воина.       – На хлеб… Пожалуйста…       Из рюкзака Айвор достал два куска хлеба и протянул нищему. Голос последнего до неузнаваемости изменился.       – У тебя что, мозгов как у гоблина? Я Питу за крышу хлебом платить буду?       Искренне смущённый Айвор приподнял меч, чтобы достать из кошеля на поясе пару медяков. Увидев движение руки в сторону оружия, бродяга резко вскочил и с извинениями забежал за угол. Этим он оставил воина совсем уж в подвешенном состоянии, но были и другие дела: Айвору необходимо купить цветов.       Лавка Райзеншайна была очень милой деталью на улице Клинков. Да, она не имела какой-нибудь экзотики вроде шипастых кустов из пустынь Туррецкара или разумных хищных цветков с Диких Земель. Но этот полурослик, которого друзья называли Райзи, любил свою работу и, откровенно говоря, очень неплохо держался на плаву. Даже самые обыкновенные цветы благоухают, если относиться к ним с любовью – так он говорил. Айвор приходил к нему нечасто, но каждая встреча оставалась тёплым мгновением где-то в его памяти.        В этот раз около лавки Айвора встретили с сюрпризом, причём, неприятным. Ещё издалека он завидел, как трое человек в одинаковых шкурных доспехах громили цветочный магазинчик. Четвёртый сидел на корточках рядом со знакомой маленькой фигуркой и что-то, кажется, говорил, периодически лупя Райзеншайна ладонью по лицу.       – Эй, вы там что творите!?       На крик Айвора обернулись все пятеро, один – замерев с цветком, который только хотел разбить, над головой. Райзеншайн, несмотря на побои, улыбнулся приходу старого друга. Разбойник, что стоял перед ним, кажется, был тут «главным». Он отмахнулся от ответа:       – Что мы тут творим – это наше личное дело. Усёк? Ребята, продолжайте. – Горшок с цветком наконец-то упал на землю, Райзеншайн болезненно поморщился.       Айвор, недолго думая, достал двуручный меч. «Главный» заметил это и сделал шаг к воину. Тон голоса стал откровенно угрожающим.       – Парень, нас четверо. А ты – один.       – Вижу, – сказал воин и плавно направил клинок в сторону его лица. Разбойник не шелохнулся, а остальная банда начала противно хихикать.       – Жизнь недавно застраховал, дубина?       – Я думал, такие только в сказках для дебилов бывают!       Но их «главный» оставался предельно серьёзен.       – Думаешь, это хорошая идея?       – Нет. Это славный долг.       Банда взорвалась хохотом, а их старший совсем помрачнел. А то ж – оружие горе-герой держал уверенно, технично, сложен был будь здоров. Одолеть-то не одолеет, а серьёзно ранить ребят может запросто. И кто знает, кто его может крышевать, Мёрдок таких идиотов любит. Шкуру потом спустит и повесит в кабинете… Нет уж, проще после вернуться.       – Парни! – Рявкающий крик сразу остановил хохот на фоне. – Сворачиваемся. Найдём позже.       Вандалы удивились решению, но перечить не стали и неторопливо удалились. Один из них напоследок пнул то, что осталось от одного из горшков. Айвор вернул меч в ножны только после того, как оказался уверен, что они не вернутся, и помог встать Райзеншайну.       – Спасибо тебе, друг мой… Они бы так всё разгромили. Без тебя я бы уже, наверное…       – Не стоит. Что они искали?       – Э… Деньги, наверное? Я, честно, не знаю. – Райзи говорил, перемещаясь по лавке и осматривая разбитые горшки. – Крысы всё требуют с меня налог за безопасность, но где же тогда будет моя совесть…       – Если тебе нужна ещё будет моя помощь, только попроси.       – Нет, нет, что ты… Я не могу тебя так нагружать. – В этот момент полурослик как будто бы что-то заметил под прилавком и резко встал. – Скажи, ты же сегодня не просто так пришёл, да? Опять Розы?       – Да. Если, конечно, найдутся…       – Сейчас, сейчас, за твою помощь – бесплатно.       Он срезал две фиолетовые пышные розы и упаковал их для своего гостя, попрощался и после этого на долгое время спрятался под прилавок. Там он любовался уцелевшему цветку с острыми лепестками. Пятилистный бутон мерно мерцал синим.       – Моя звёздочка…              Айвор стоял над двумя могилами. Теодор и Мария Морион – умерли в один день, оставив молодого наследника сиротой. Он хранит их в воспоминаниях и продолжает ухаживать за погребением. Только что он положил перед надгробьями по одной розе. Фиолетовая роза – фамильный герб рода. Мама их любила.       – А мне нравится цвет.       Айвор испугался. Голос был из-за спины, где никого не ожидал увидеть, но тем не менее увидел – человека с разными глазами в чёрном костюме.       – Вы кто?       – Поверите, если скажу, что я смотритель кладбища?       – Нет.       – Я не смотритель кладбища.       Айвор присмотрелся внимательнее. Мужчина средних лет. Улыбчивый, дюже странный.       – Что вы тут делаете?       – Место присматриваю. Важно заранее выбрать хорошее место для переезда, если собрался перебраться надолго. А тут, – он сделал неопределённый жест, – тут остаются на достаточно продолжительное время. Но всё же с вами встретиться тоже приятно, потому что кое-что я вам хочу предложить.       Айвор стабильно выдерживал паузу перед каждым ответом.       – Предложить что?       Разноглазый джентльмен широко улыбнулся и достал из кармана лист пергамента.       – Я хочу предложить вам работу.       Айвор сначала не отреагировал вовсе. Потом заглянул в глаза разных цветов и уверенно произнёс:       – Я не наёмник.       – Я заметил, вы большой поклонник учений Гладиоса. – Мужчина перепрыгивал с темы на тему с лёгкостью лесной феи, – Вынужден, правда, заметить, что в нашей ситуации необходим постулат Айена Шона: сначала должна быть причина, а уже потом – следствие. Да, хороший, хороший постулат! Давайте поступим так: сначала я выкладываю все причины, почему вы должны хотеть согласиться на эту работу, а затем вы даёте взвешенный и обдуманный положительный ответ. Вы начнёте жить с чистого листа, который я вам предоставлю!       На этих словах он протянул пергамент Айвору, и тот инстинктивно его принял.       – Честно говоря, я всегда думал, что это просто выражение.       – Да… – кажется, разноглазый выглядел слегка разочарованным, – Да, это просто выражение. Но то, что вы на этом листе напишите, вас прославит. Озолотит. Вы сможете добиться всего.       Джентльмен всматривался в лицо тормознутого воина, ожидая, когда в его глазах блеснёт искра интереса. Любой нормальный человек должен этого хотеть!       – Нет, мне этого не нужно. – Айвор протянул лист пергамента обратно. – Спасибо за предложение, но я откажусь. Пожалуйста, оставьте меня.       Разочарование, сплошное разочарование. Кажется, проще будет найти другого мечника, но напоследок разноглазый взглянул на надгробья с портретами.       – Тридцать и тридцать два. Не самый подходящий возраст. – Мужчина стал говорить с искренним сочувствием, – Глазами вы пошли в мать. Но нос, подбородок, скулы – удивительная схожесть с сэром Теодором.       Айвор только кивал и смотрел себе под ноги.       – Расскажите, что с ними случилось.       – Я не буду делиться такими вещами с незнакомцами.       – Что ж… Тогда давайте знакомиться. Можете называть меня Джентльмен.

***

      Уроки уже кончились, а библиотека открыта до шести. Блеск. Разумеется, мы не будем сидеть здесь до закрытия – завтра литература, нужно пересказ подготовить… Кстати говоря о подготовке, Лёша же просил предысторию написать. Чёрт, совсем вылетело из головы. Ну ладно, у них урок только через пятнадцать минут заканчивается, можно успеть что-нибудь накидать.        Егор достал из пенала ручку и ткнул ею в левый верхний угол тетрадного листа. Он ожидал, что в этот момент рука сама начнёт размашистым почерком выводить историю его персонажа букву за буквой. Но вместо этого Егор продолжал смотреть на пустой лист бумаги. Ну почему ничего не лезет в голову…       Он положил ручку и откинулся на спинку низкого, твёрдого, неудобного стула. Егор начал смотреть по сторонам, словно где-то вокруг была подсказка, что можно было бы придумать. В воздухе застыло огромное, просто жуткое количество пыли. Тут вообще всё казалось застывшим во времени: полки с книгами, пустующие столы и стулья, портреты с давно помершими людьми. Вот они уж за словом в карман не лезли. Чёрт, да даже старая библиотекарша, похожая на жабу, сидела с закрытыми глазами у себя за столом и не двигалась. Интересно, она там живая вообще…       Иногда были слышно грохот и крики одноклассников из коридора или с этажа выше. Стены тут тонкие, и не замечать этого было трудно, но на фоне отсутствия каких-либо звуков внутри библиотеки весь шум казался отдалённым. Словно ты за этими хлипкими дверьми резко оказывался в другом мире. Он находился внутри школы, был таким же скучным и старым, но всё равно чем-то сильно отличался.       Какая-то идея, кажется, проклюнулась. Что ж, попробуем…       Егор заводил ручкой по бумаге, периодически останавливаясь и надолго поворачивая голову куда-то влево. Когда он почти закончил, он услышал визг несмазанных дверных петель. Первым пришёл Лёша.       – Привет. Как настроение?       – Э… Нормально.       – Хорошо. Ты подготовил предысторию?       – Да, в принципе. Прочтёшь?       – Лучше сам представься, когда все соберутся.       Егор стушевался.       – Мне как-то неловко это вслух читать…       – Не стесняйся, в этом нет ничего неловкого. Все мы с чего-то начинали.       – А если вы будете надо мной смеяться?       Лёша – парень щуплый, бледный и обычно безрадостный – очень дружелюбно улыбнулся.       – Моего первого персонажа звали Яков. Он был разумным цветком.       Егор не сразу осознал, что только что услышал, а когда осознал, проще понять собеседника не стало. Поэтому он уточнил:       – Чего?       – Это был достаточно бредовый персонаж, он не умел ходить и говорить, а только колдовать. Но знаешь что? Когда я попривык, за него было жуть как весело играть.       Лёша начал разгружать рюкзак, и среди вещей были сложенная три раза длинная картонка, кости разных форм и стопка расписанных тетрадей. Картонку он тут же разложил и поставил – получилась своего рода ширма. Егор тем временем зацепился мыслями за упоминание цветка, после чего чиркнул в листочек пару слов.       Резко послышался звук, от которого даже жаба в своём беспробудном сне поперхнулась – противный писк губной гармошки диссонировал со всё той же старой дверью. Егор был твёрдо настроен позаимствовать у отца маслёнку. Почему обязательно все двери вокруг должны скрипеть?       – Привет, задроты. – Ещё один надрыв гармошки, – Угадайте с трёх раз – а какой я взял класс?       – Добрый день, Семён. – Лёша не поддавался на вызывающее поведение, так же неторопливо раскладывался на столе, – Бард – это хорошо. Школа какая?       – МБОУ СОШ №192, алё!       Егор смотрел то на Семёна, довольного своим остроумием, то на непроницаемого Лёшу. К происходящему были вопросы, но Егор чувствовал странное напряжение в резкой тишине. Первым его всё-таки не выдержал Семён, и выдохнул:       – Школа знаний. Мне в падлу было ещё что-то читать.       – О чём это вы вообще?       – Так ты у нас новичок, точно, – Семён похлопал Егора по плечу, – тебе об этом думать пока рано, это подклассы. Если ты только жреца или чародея не взял, что для первого раза тупость…       – Нет, я порекомендовал взять класс без заклинаний, – Лёша не поднимал голову, пока копошился за картонной ширмой.       – Ну вот и хорошо. Кто ты там у нас? – Семён бесцеремонно заглянул в записи Егора и присвистнул. Это было так внезапно и нагло, что спрятать записи руками не получилось. – Человек, да ещё и воин. Мы сегодня очень креативные, а?       Егор почувствовал, как горят уши. Знал ведь, что нужно было что-нибудь ещё выбрать… Там были какие-то драконоподобные люди, может, лучше такого взять..?       – Самый разумный выбор для первого раза. – Лёша отвлёкся от своих побрякушек и был готов полностью участвовать в разговоре, – И, к тому же, самый полезный – я собирался давать в игре побольше боевых секций.       – Ага, чтобы он сначала лез на рожон, а потом бегал по углам с зельями, пока мы огребаем.       Внезапно в комнате раздался звонкий удар, Егор обернулся и увидел двоих: Семёна, потирающего русый затылок, и Алёну с праведным гневом в глазах. Как она тут оказалась? Дверь же не скрипела. Лёша должен был видеть, как она сюда зашла, но виду не подал абсолютно. Егору стало интересно, а можно ли его вообще чем-то смутить или удивить. Глядя на двоих позади себя, он подумал, что всё же нет.       – Научится ещё, дурачина. Сам небось не помнишь, как пошёл атаковать каргу, никого из группы не предупредив.       – Да откуда ж я знал… – Голос Семёна стал мягче, вид в целом скромнее, – я думал из-за описания, что это просто какая-то старуха, которая пса Эрса упёрла…       – А ты почаще отвлекайся, когда я описываю персонажей. Раза два или три на огромные когти и светящиеся магией глаза намекнул.       Егор почувствовал себя легче. Частично от слов о том, что он сделал хороший выбор для персонажа, частично от того, что Алёна за него заступилась. Семён показался сразу противным – громкий, резкий, напористый. И ни минуты без какого-нибудь подкола. Ну, бард школы знаний, я тебя мечом на куски порублю, и ничего ты своей гармошкой не сделаешь. Ещё посмотрим, кто тут новичок.       – Кого ты сегодня принесла, Алён?       – Колдунью. У тебя же вроде есть вампиры в мире, да?       Лёша недовольно поморщился.       – Вписать можно. Бессмертного берёшь?       – Да. Я по поводу покровителя отдельно напишу, – Алёна чуть подалась вперёд и прошептала – пусть будет для остальных сюрпризом.       – Ну давайте тогда начнём нулёвку. Алён, давай ты первая – расскажи немного о своём персонаже. Потом Семён, потом Егор. Потом я дам вам затравку, и можно уже будет на следующей неделе начать игру. Чипсы кто-нибудь будет?