***
Твик совсем на него не похож. Твик — взрывоопасная машина для убийств, работающая на пару, кофеине и солнечной энергии, не заглухающая даже ночью. Твик зажигается и горит, не потухая, его эмоции хлещут через край кофейной кружки, которую он вливает в себя раз за разом, лишь бы не тухнуть. Твик гиперактивен не только в действиях, но и в мыслях. Его разум, кажется, был на грани съезда из его головы, такой разгоряченный и скоростной, как гонщик формулы 1. Он мог за пять секунд проанализировать, переварить и выплюнуть вывод о словах или действиях других. Это не мешало жить ему, совсем немного напрягало остальных и совершенно бесило Крэйга, особенно когда Твик, его разгоряченный Твик с горящим взглядом и колкими фразами, которые он, конечно же, успевал обдумать за пять секунд, был так чертовски прав в своих пятисекундных выводах. Раз. Крэйг заходит в класс, опоздав на пятнадцать минут, на пять минут больше, чем обычно. Щеки покрасневшие, но отдышки нет, смотрит, кажется, сквозь пространство и время — его обычное состояние. Два. Здоровается, но за опоздание не извиняется. Садится рядом, на меня не смотрит. Пахнет дезодорантом и шампунем. Не табаком. Три. Кладёт голову на руки. На нем та же кофта, что и вчера. Кажется, волосы немного влажные. Четыре. Учитель что-то говорит. Крэйг поднимает голову и все-таки смотрит на меня. В его глазах остатки сна и холод. Пять. Это не настроение. Настроение у него всегда одинаковое. Вчера я сказал ему, что он холоден. Хочет казаться ещё холоднее. Крэйг приоткрывает рот. — При... — Можешь не притворяться, я уже не расстраиваюсь. Его выражение лица осталось прежним, хотя взгляд преобразился. На секунду даже показалось, что в нем прометнулась искра. Крэйг закатил глаза и отвернулся. Больше раздражала даже не его проницательность, а его беспрекословная уверенность в своих выводах. Через несколько часов они шли рядом к остановке. — И как ты угадал, что я чувствую, в этот раз? — Ты всегда чувствуешь в одном диапазоне. Понять несложно, — Твик не гордился своей эмпатией, принимая её как данное и пользуясь максимально в отношении Крэйга. — Другой вопрос, что ты пришёл позже, хотя даже не покурил. Ты не проспал, ты просто не торопился. Не хотел меня видеть, или сделал вид, что не хочешь. — Тебе похлопать? — Я не догадался, я это просто понял. Твик раздражен, что Крэйг не старается. Крэйг раздражен, что Твик раз за разом пробивает эту толстую ледяную стену, за которой он запрятал мерцающий огонек своей души.***
Они не понимали, что между ними. Вернее, Крэйг делал вид, что ему плевать, потому что его все устраивало ровно настолько, чтобы не поднимать этот вопрос. Твик любил поднимать вопросы, удобные и не очень, но в данном он не нуждался, потому что предполагал, что Крэйг может ответить, и этот ответ его не устраивал. Поэтому он предпочитал оставить все как есть, и они не обсуждали отношения. Их отношения состояли из совместного выполнения домашки, вываливании твиковских проблем и настроений на Крэйга и редких проявлений чувств в виде ненарочных прикосновений. Они касались друг друга ногами, сидя рядом, засыпали на плечах в автобусе, иногда в одной кровати, когда было уже слишком поздно, чтобы уходить к себе домой. Обнимались на прощание и совсем чуть-чуть дольше смотрели друг на друга, чем это делают даже близкие друзья. Они целовались два раза. Первый раз это была пьянка у Токена. Крэйг вышел покурить на балкон, подышать свежим воздухом и протрезветь. Твик вышел к нему. Они не общались до этого совсем, и Крэйга сначала смутила такая компания, ведь он не знал, чего ждать. Но этот балконный разговор, кажется, разрушил до основ его жизненный путь и выстроил совершенно новый, твиковский и пугающе-эмоциональный. Крэйг скурил где-то три сигареты в разговоре с ним. Не потому, что так сильно хотел курить, а потому, что нахождение на балконе само собой предполагало, что надо курить. Он слишком утонул в разговоре с Твиком, чтобы возвращаться в дом. — Ты же гей? — Твик впервые проявил свою эмпатичность в его отношении. Потому что Крэйг не говорил никому, и впервые его душа чуть всколыхнулась, хоть и на лице, он был уверен, это не отразилось. — С чего ты взял? Твик пожал плечами. Он не стал говорить, что Крэйг совсем незаметно поглядывает на других в раздевалке и душе, незаметно чуть дольше смотрит на парней, нежели на девушек. Не говоря уже о том, что с девушкой его не видел никто за все 11 лет учёбы, хотя внимание к нему проявляли многие, даже очень многие. Это все, конечно же, было незаметно всем, но не Твику. — Интуиция. Как же. Такая же у него интуиция, как у великих музыкантов и художников — талант. Он вырабатывал это годами, через книги по психологии, через рефлексию собственных и чужих чувств. Но больше всего — через пассивно-нарциссичных родителей, которые наказывали молчанием и вынуждали угадывать их безмолвные приказы. Твик узнавал их настроение по звукам шагов, обиду — по молчанию, гнев — по взгляду. Если это было интуицией, то у Твика она была вкачена на сто. Крэйг опирался рукой на край балкона и смотрел куда-то вниз, сквозь этот мир. Он сделал затяжку. — Да. Это был его первый каминг-аут перед первым живым существом, исключая его самого. Он не волновался, казалось, он вообще ничего не чувствовал. Может, потому что Крэйгу было плевать, а может, было так легко сказать "да" ему. Повисла неловкая пауза. Вернее, она могла такой показаться со стороны. Крэйгу никогда не бывало неловко, он был слишком уверен в себе. Твик же просто обдумывал всё чуть дольше пяти секунд. — Почему ты спросил? — Они не общались до этого близко. Они вообще, кажется, не обращали друг на друга внимание, принимая существование другого как данность. Но почему-то Крэйгу было легко сказать впервые то, о чем не знал никто такому неизвестному человеку. Он мог послать нахуй, молча уйти или даже... нет, он бы не ударил ни за какие слова. Это ведь часть его образа. Крэйг-похуист. Всегда таким был. — Просто. — Твик волновался. У него в душе выл шквал и кипела вода. Но Крэйгу казалось, что он всегда на взводе, поэтому не придавал этому значения. — Просто мне кажется, что ты мне нравишься. Душа Крэйга в тот вечер всколыхнулась дважды. Он засмеялся, но Твик был слишком погружен в себя и напряжен всем телом, чтобы понять, что это был нервный смех. — Чем? — Крэйг отлично знал, что девушек привлекает его образ. Им нравились парни с ледяным взглядом и каменным сердцем, ведь каждой из них казалось, что она та самая, кто сможет его растопить, пробиться в недра души такого отстраненного, загадочного и непоколебимого Крэйга Такера. Видимо, Твика привлекло то же самое. Крэйга не растопит никто. Твик не был готов к такому вопросу. Он крайне был обеспокоен тем, чтобы не выйти за рамки своей тревожности и не выпустить все чувства разом. Он молчал где-то минуту, Крэйг уже успел закурить следующую сигарету, чтобы заняться хоть чем-то, пока обдумывал признание. Твик глубоко вздохнул: — Знаешь, Крэйг, мне кажется, что ты на самом деле не такой, каким хочешь казаться. Конечно, ты создал себе этот образ крутого парня, но я ему не верю. Я видел, как ты улыбался своей сестре, когда она занесла тебе обед в столовой, как ты грустил после смерти твоей морской свинки, как ты обращал внимание на Венди, когда ей было плохо после расставания со Стэном. — Крэйг подарил ей бумажного журавлика и довёз её до дома в тот день. Хотя, на самом деле, Крэйг тогда разбирался в себе и думал, что с Венди может что-то получиться. — Ты не ебаный робот, Крэйг. Или я не хочу, чтобы ты им был. Крэйг слушал это все, не делая затяжки слишком долго, чтобы Твик этого не заметил. — Я коснулся тебя, да? — Нет. — Крэйг затянулся. — Нет, ты не прав, Твикс. Я именно такой. — Не называй меня так. — огрызнулся Твик. — Я не верю, что ты правда ничего не чувствуешь. Крэйг потушил сигарету, повернулся к Твику, взял его руку и приложил к своей груди. Зрачки Твика расширились и Крэйг сделал то, чего делать не собирался секунду назад. Он взял его второй рукой за шею и притянул для поцелуя. Глаза Твика распахнулись ещё больше, Крэйг отстранился через мгновение. Он обнял его и Твик почувствовал дыхание над ухом. Кажется, он никогда не был так взволновал. Бабочки царапали живот изнутри. — Ч... что ты делаешь?.. — Твик тихо произнёс это и Крэйг остранился. Но все еще держал его руку на своей груди. — Слушай. — Крэйг смотрел на него холодно-раздражённо, с каменным лицом, и, казалось, таким же каменным сердцем. — Почувствуй. Они стояли так несколько секунд, хотя Твику казалось, что целую вечность. Он прижал руку сильнее к груди Крэйга и чувствовал. А потом понял. Всё понял.***
Второй раз был более чувственным, но таким же непродолжительным. Они "встречались" уже полгода, по крайней мере, все думали, что они встречаются, ведь никто из них этого не отрицал. Слишком сложно бы было объяснять каждому рандомышу, что между ними происходит, ведь они сами до конца не были уверены. Крэйг приехал за Твиком на работу, в кофейню его семьи. Тот крайне вежливо отказывал мужчине в продаже кофе, ведь время уже поджимало и он физически не смог бы приготовить карамельный раф за 3 минуты до закрытия. Мужчина же закипал с каждой секундой сильнее. — Простите, но я правда не успею, даже если начну сейчас. — Если бы ты начал сразу, как я попросил, ты бы успел, хренов педик! — Мужик кричал на все заведение. — Просто сделай мне ебаный кофе! Твик опустил взгляд. Могло показаться, что он сейчас заплачет, но на самом деле он сдерживал гнев. — Слышь, чел, съебись уже отсюда, нихрена тебе не сделают. Мужчина не заметил Крэйга. Он повернулся на него с яростным выражением лица, но, увидев этот полный ненависти взгляд (а может, испугавшись второго подростка, который мог бы на пару с первым легко выпроводить его отсюда), сразу остыл и молча вышел. Крэйг подошёл ближе к Твику. — Собирайся, сегодня у меня домашку делаем. И надо бы начинать к экзаменам готовиться, а то я совсем забыл про них и... — Заткнись уже. — Твик хлопнул себя ладонями по щекам, чтобы прийти в себя, и молча пошёл в подсобку за вещами. Крэйга охватило непонимание — он никогда раньше не говорил ему заткнуться, разве что в шутку. И он зашагал следом. — Эй, Твикс, ты чего? — Крэйг прикрыл за собой дверь, чуть опёрся на неё и увидел Твика, собирающего вещи. — Тебя опять не устроил мой мятый рукав, по которому ты определил, что со мной лучше не разговаривать, или что на этот раз? Твик злобно усмехнулся. — Конечно, всё вокруг тебя вертится. — Твик запихнул рабочий фартук в шкафчик и стал застегивать куртку. — И не называй меня Твикс, это не мило. Крэйг пожал плечами. — По-моему, ты милый. — Твик на секунду даже остолбенел, но виду не подал. В конце концов, Крэйг не такой проницательный. Вместо этого на лице Твика отразилась недельная заебанность и апатия. — Охренеть, ты осознаешь, что это первый комплимент, который ты мне сказал? — Твик раздражался все сильнее с каждой секундой, находясь наедине с Крэйгом. Конечно, это был не первый комплимент. Крэйг всегда говорил "вкусно", пробуя его кофе, всегда говорил "молодец", когда Твик получал высокий балл за работу. Крэйг всегда отмечал сладость его аромата и невероятное умение нравиться людям. Но Твику бы хотелось больше. И из-за того, что Крэйг не экстрасенс,***
Через два месяца они играли в приставку дома у Крэйга. — Я сказал маме. Твик чуть сильнее сжал геймпад, но тут же отдернулся — он может говорить о чем угодно. Ведь так? Повернув голову вправо, Твик увидел невозмущенное лицо Крэйга, на котором почти незаметно дернулись брови. Крэйг уже привык к его невероятным анализаторским способностям, но бесить от этого меньше они не стали. Поэтому Крэйг научился пресекать их. Особенно нравилась реакция Твика в этот момент. — Да, я сказал, что я гей. Про тебя ничего не сказал, но, думаю, она сама догадается, если уже не догадалась. Твик нахмурился, но сразу же улыбнулся: — Спасибо. Поиграв ещё несколько минут в молчании, интерес Крэйга все-таки вырвался наружу: — За что спасибо? — За то, что сам начинаешь объяснять, а не заставляешь очередной раз играть в игру "Что в голове у Крэйга Такера?". — А мне нравится, что ты всегда понимаешь. Твик немного покраснел. — Ты поощряешь мои нездоровые паттерны поведения. Я и так всю жизнь угадываю настроение и состояние родителей, а теперь мне приходится это делать с тобой. Может, хватит? — Твик понимал, что природу Крэйга не изменить. Понимал, что разговоры на неудобные темы он пресекает, и лучше их вообще не поднимать, если не хочешь быть посланным нахуй, хоть Крэйг никогда не слал его нахуй, но Твик определённо так чувствовал. Он мог говорить о себе сколько угодно, но то, что касалось их... Попытки, конечно, были. Были пытками. — Может, поэтому ты и выбрал меня. Такого же, как твои родители. Твика это расстроило. Он погрузился в мысли об этом и совсем перестал играть. Тупо нажимал кнопки, глядя куда-то мимо экрана. Кажется, его печаль проявилась так сильно, что Крэйг это заметил, тяжело вздохнул и сказал: — Извини, это была неудачная шутка. Я тебя понял. Постараюсь. Остаток вечера Твик отчего-то веселел. Непреклонная крэйговская природа начала впускать в себя цивилизацию.***
Через неделю наступил май и Твик заболел. Они сдавали одни и те же экзамены, и Крэйгу было крайне тяжело готовиться к ним одному. По сути, он бы вообще к ним не готовился, но ему нравилось лишний раз проводить вечер с Твиком. Он, не предупреждая, заявился к нему. — Пошел отсюда. — Твик и правда выглядел болезненно. Хотя он так выглядел почти всегда, сейчас ситуация чуть ухудшилась. Круги под глазами стали темнее, волосы растрепаннее, а голос грубее. Хотя последнее вряд-ли связано с болезнью. Крэйг проигнорировал приказ и невозмутимо вошёл в дом, попутно снимая верхнюю одежду. Твик взвыл от безысходности и решил не пытаться его уговаривать, потому что если Крэйг решил в эту секунду находиться у него дома, его не заставит уйти даже ядерная война под его собственной крышей. — Я принёс тебе апельсины. — Ага, оставь на столе. И проваливай. — Ты же знаешь, что я не буду готовиться один. — Крэйг, я сейчас вообще не буду готовиться! — Твик взорвался от его напыщенности. Ему стало больно, к горящему от простуды горлу подступил ком. — Ты... Господи, Крэйг, ты такой холодный. Крэйг, конечно же, это знал. Он уже говорил ему это совсем недавно. Это не было новостью или открытием. Он ведь Крэйг Такер, холодный Крэйг Такер, с холодным взглядом, леденящей аурой и совершенно каменной душой. Душа Крэйга Такера, тускло мерцающая за толстой ледяной стеной, очередной раз сжалась от того, как болезненно Твик произнёс эту фразу. На самом деле, Крэйгу ведь плевать на экзамены. Плевать на учёбу, поступление и собственное здоровье. Он пришёл к больному Твику, его Твику, который загорелся от гнева и потух от печали, который стоял в метре с опущенной головой и так сильно не хотел, чтобы Крэйг уходил, но совсем не по той причине, по которой он пришёл. Твик думал. — Твикс. — Опять ты..? — Он сжался ещё сильнее, ведь тупые прозвища совсем не то, что он хочет слышать от него. — Посмотри на меня. Твик поднял глаза и его душа встрепенулась от блеска печали в чужих. — А теперь сделай эту свою штуку. Твик смотрел в его глаза пять секунд. Пять секунд, чтобы распознать в этом блеске целый мир, целую империю из ледяных стен и каменных замков, которые, как Твик и понял с самого начала, были такими лишь визуально. Он чувствовал, конечно, чувствовал, что между ними с каждым днем нарастает этот трепет, а взгляд Крэйга становится все теплее и теплее. И сейчас он видел тепло. Но все равно, что-то, ему кажется, он упустил, что-то очень, очень важное. "Твикс". Он называл его так дважды. И он понял. И это озарение, конечно, отразилось на его лице. — Я рад, что ты понял. — Крэйг улыбнулся. — Ты понимал всегда, просто не верил. Твик, может, это и правда образ, маска похуиста, которую я надеваю каждый день, но, в конце концов ты же читал все эти книги и статьи. Мы становимся теми, кем показываем себя миру, и я, блять, правда такой. Был таким, но тот разговор на балконе Токена, когда ты сказал, что не веришь моему образу, пробил нахуй эту стену между мной и миром. Я холоден, потому что никто не заслуживает моего тепла. Мне не для кого нести этот свет, понимаешь? Было не для кого. Твик. Ты же почувствовал. Я не хотел, пытался скрыть от тебя свою душу, но ты, блять, её почувствовал. В тебе всегда так много эмоций, что я правда кажусь бездушным и похуистичным дерьмом на твоём фоне, но я чувствую, блять, я чувствую, что ты единственный человек в этом мире, на которого мне не насрать. Ты — мой мир, Твик. И из-за этого я не уйду. Никогда не уйду. У Твика по-прежнему стоял ком в горле, и слезы накатывали все сильнее, но уже по другой причине. По той, почему он так сильно не хочет, чтобы Крэйг уходил. Он закрыл ладонями лицо, а Крэйг сделал шаг вперёд и прижал Твика к себе. Явно сильнее, чем если бы он был бездушным и похуистичным дерьмом. Твик дрожал. Он никогда при нем не плакал. Крэйг думал, что он сдерживается и не хочет казаться слабым. Твик не хотел быть ещё более эмоциональным. Он показывал ему свою злобу, агрессию, апатию, страх и тревогу, но вместе с этим в нем было столько целеустремлённости, столько огня в душе и нетерпения, что показывать слезы значило бы перевесить негатив. А Твик не хотел быть негативным. Но ведь эти слезы были вовсе не от негатива. Крэйг поглаживал его по спине и чуть качался из стороны в сторону, чтобы успокоить его. В один момент Твик обвил руки вокруг его шеи и сказал где-то рядом с ухом: — Ты впервые сказал мне больше, чем два предложения подряд. Крэйг засмеялся. Он отстранился, чтобы посмотреть на него. Твик показал свои слезы, и Крэйг был рад, что он умеет плакать, а не только злиться. — Всё бывает впервые. Он потянулся к губам, но Твик закрыл ладонью его рот, отчего Крэйг словил такое забавное непонимание, что Твик не удержал улыбку. — Я болею. Ты идёшь домой. И больше не называешь меня Твиксом всякий раз, когда хочешь поцеловать. — Тогда буду просто так называть. — Нет. Иди домой. — Можно я останусь? — Нет. Крэйг наклонился к его уху. — Пожалуйста. — он прошептал это так нежно, что Твик не понял, его обожгло дыхание или сама сущность Крэйга, скрытая за каменно-ледяной стеной, которая, кажется, начала таять вместе с его взглядом. Он прикоснулся губами к шее. У Твика дрожь прошла по спине. Он не понимал, впервые не понимал, какие свои желания Крэйг утоляет сейчас. Не понимал, ведь не мог проанализировать. Не мог, потому что его мыльный взгляд, вперившийся в стену, был настолько не в фокусе, насколько было и его сознание. Твик, кажется, уже не болел. Его температура поднялась выше, но кончики пальцев оставались ледяными. Крэйг поцеловал его в висок и потерся носом о волосы, параллельно гладя руками спину. — Я уйду. Если хочешь. — Родители скоро вернутся. Они переплели пальцы рук. Это был самый чувственный момент за всю их историю знакомства. — Тогда я поцелую тебя и уйду. Твик не ответил. Крэйг подался вперёд и на этот раз ничего не преградило ему путь. Он прикоснулся к его губам, сначала аккуратно, но через секунду уже глубже и нетерпеливее. Крэйг переместил свои руки ему на лицо, и проник языком в его рот, и с этим действием их души слились воедино. Твик прижался к нему так, будто это был последний их поцелуй, и почувствовал отчаянное сердцебиение, правда, не понимал, кому из них оно принадлежало. Крэйг отстранился слишком быстро, и Твик даже потянулся к нему обратно, но теперь уже на его рот легла рука. Крэйг улыбнулся. — Я приду завтра? Твик еле кивнул. Он был готов кричать от желания и отчаяния, но вовремя взял себя в руки, ведь именно по его инициативе Крэйг уже собирался уходить. — Почему мы никогда этого не делали? Крэйг пожал плечами. — Я хотел. Тебя это пугало. — Крэйг, мне не нравилась твоя отстраненность. Это тебе надо было время привыкнуть к тому, что я не идиот, и на меня твоя маска не работает. Крэйг улыбнулся. Подозрительно часто он сегодня это делал. — Зачем ты вообще задаёшь мне вопросы? Ты же прекрасно всё знаешь. — Потому что я хочу разговаривать с тобой! — Твика взрывало то, что Крэйг выбирает лёгкий путь. — Я рад обладать такими охуенно-дидактическими способностями, мать Вселенная наградила меня за что-то, видимо, я был благодетелем в прошлой жизни. Но я просто хочу нормальных отношений. С разговорами. От слова "отношения" у обоих что-то екнуло в сердце. После собственной тирады Твик резко вспомнил монолог Крэйга. Ведь он говорил. Сказал ему так много и так искренне. Ему понадобилось время, чтобы привыкнуть, и говорить стало легче. Кажется, им обоим. Крэйг опять обнял его и, поцеловав в щеку, сказал: — Я понял, милый. Я буду стараться. Разговаривать зачастую тяжелее, чем делать.***
После ухода Крэйга, они переписывались и разговаривали в дискорде весь оставшийся вечер. Твик выздоровел на следующий день, и они начали встречаться "официально". Никто не удивился этому, ведь они и до этого все время проводили вместе, но каждый заметил, что Крэйг стал смеяться чаще, а Твику с каждым днем реже приходилось анализировать и чаще — слушать. Впереди были экзамены, выпускной и лето. Их первое тёплое лето.