Love potion

      — Неужели ты соизволил встать с кровати? — спросил Джеймс, наклоняя голову, когда в общий зал, уже под конец завтрака, зашёл Сириус, выглядевший слегка неряшливо, но как всегда обворожительно.       — Подумал, что еда мне всё-таки не помешает, — Блэк сел на своё привычное место рядом с Ремусом, напротив Джеймса и Питера.       Пока Джеймс увлечённо рассказывал про предстоящий матч с Пуффендуем и объяснял своим друзьям, зачем-то, новую тактику игры, которую он сам лично разработал, Сириус прикончил несколько тостов и почти допил свой сок. Вдруг случилось что-то странное. Он почувствовал, как сильнейший жар распространяется по всему телу, а внизу живота начало тянуть, будто бы внутри что-то завязывалось в узел. Парень уставился в стакан, гипнотизируя остатки оранжевой жидкости, и попытался совладать с собой. Что с ним, черт возьми, произошло?       — Хэй, Бродяга, что с тобой? — обеспокоено спросил Питер, который уже некоторое время наблюдал за тем, как Сириус стремительно краснел.       — Кто-то проходил мимо моего места, пока меня не было? — спросил Сириус, игнорируя вопрос Питера.       — Ну-у, — начал Ремус, — тут много ходил, это же общий зал.       — Но Нюниуса тут рядом точно не было, — продолжил Джеймс, кидая взгляд то на Сируиса, то на его стакан. Он явно понял, что случилось. — Ты думаешь, тебе что-то подмешали?       Сириус в ответ только кивнул, продолжая смотреть в стакан.       — А что ты чувствуешь? — спросил Ремус, озадаченно. — Выглядишь вполне нормально.       — Только красный немного, — добавил Питер.       Сириус не знал, как правильно описать то, что он почувствовал. Точнее, знал, но… Какова вероятность что друзья не начнут смеяться над ним? Пока он думал, это навязчивое чувство возбуждения как будто бы усилилось в несколько раз. Парень почувствовал, как в штанах становится тесно. Только этого не хватало. Как ему сейчас встать и дойти до спален, не привлекая к себе ненужного внимания?       Сириус был красивым, безумно красивым. Чёрные шелковистые волосы до плеч, тонкие аристократичные черты лица, подтянутая фигура и пронзительные серые глаза — идеальный набор. Девушки бегали за ним толпами, да и не только девушки, на самом деле. Стоило ему пройтись по оживлённому коридору, несколько людей обязательно свернут шеи, следя за ним. И поэтому идти с явной выпуклостью на штанах было не лучшей идеей… У него ведь даже не было сумки, чтобы прикрыться!       Ремус вздохнул, так и не дождавшись внятных объяснений от Сириуса, наколдовал стеклянный флакончик и вылил туда остатки сока, который тот пил. Когда удастся понять, что такое принял Блэк, можно будет найти какое-нибудь противоядие.       Сразу после этого еда со столов исчезла и четверо парней направились каждый по своим делам: Питер на свою сдвоенную Травологию, Джеймс на тренировку по квиддичу, а Ремус и Сириус в башню Гриффиндора, разбираться с новоиспечённой проблемкой. Сириус обернулся в мантию как в кокон, стараясь создать впереди как можно больше складок, но вместе с тем не выглядеть слишком подозрительно. Ремус, шедший рядом, выглядел весьма обеспокоенно и постоянно вертел в руках бутылёк с соком. По его выражению лица Сириус сразу мог сказать, что у того в голове происходит целая вереница сложнейших мыслительных процессов. И Блэк был ему за это очень благодарен, потому что он сам думать мог только о том, как бы побыстрее дойти до спален и уединиться в ванной, чтобы облегчить своё состояние.       Поднявшись, хотя правильнее будет сказать взлетев, по ступенькам в спальню мальчиков, Сириус скинул мантию на кровать и помчался в ванную, чуть не сбив Ремуса с ног. Тот проводил его озадаченным взглядом, но ничего не сказал. Блэк разделся так быстро, как не раздевался никогда, чуть не вырвав пуговицы из своей рубашки. Он включил прохладную воду и шагнул под струи. Из-за общего жара вода казалась просто ледяной, но, к сожалению, не принесла и толики облегчения.       Сириус не мог больше тянуть: он провёл рукой по груди, прессу, вниз и обхватил в кольцо свой вставший колом член, несколько раз размашисто провёл по стволу от основания до головки, низко простонав. Блэк вовремя спохватился, прикрывая рот рукой. Надо было бы наложить заглушающее заклинание, но палочка как назло осталась в мантии. Ну, в любом случае, если он не сможет сдержаться, в комнате оставался только Ремус, а он понимающий. Да и, может, это натолкнёт Люпина на какие-нибудь мысли касательно противоядия. Сириус ведь так и не сказал, что с ним случилось.       Сказать о том, что он ощущает, помешала не столько неловкость, сколько то, кому это всё надо было бы рассказать. Говорить о своем огромных размеров возбуждении перед человеком, который и в обычное время частенько его вызывал, было похоже на пытку. Блэку казалось, что он просто не сможет сдержаться. Ляпнет что-нибудь непристойное или вообще перестанет себя контролировать… Ремус ведь давно ему нравится. Он буквально воплощение идеального парня. Умный, интеллигентный, заботливый, добрый, понимающий… Он мог выслушать, поддержать, дать совет, помочь в любом вопросе. А еще он очень красивый: кучерявые волосы карамельного цвета, вечно в беспорядке; янтарные глаза, которые смотрят прямо в душу; кожа светлого тёплого оттенка и такие мягкие черты, не смотря на угловатость всей его фигуры; худощавое тело, которое на самом деле было безумно сильным; и главное — шрамы, тонкие белёсые полосы по всему телу, их хотелось рассматривать, проводить пальцем вдоль каждого, а может и не только пальцем…       Сириус впервые за долгое время решил не выгонять у себя из головы образ его лучшего друга. Он знал, что так достигнет желанной разрядки намного быстрее. Он вылил на руку немного геля для душа, чтобы улучшить скольжение, и его рука задвигалась вверх-вниз по члену в каком-то рваном темпе. Ноги начали слабеть, слегка подрагивая, и парень решил опуститься на колени на плитку, чтобы случайно не поскользнуться в самый неподходящий момент. Сириус оперся рукой о стенку впереди себя, пряча лицо в сгибе локтя, чтобы заглушить рвущиеся наружу стоны.       Просто водить рукой по члену оказалось мало. Сириус понимал, что этим всё закончится, но думал, что в таком состоянии классической, как он ее называл, дрочки хватит. Но нет. Парень лихорадочно оглянулся по сторонам. Тюбик смазки, уже привычно нашедший своё место в коробке под кроватью Сириуса, был сейчас не с ним, а использовать что-то другое… Он явно пожалеет об этом позже, но сейчас терпеть уже не было сил. Блэк взял свой гель для душа, который уже использовал пару минут назад не по назначению, и вылил немного себе на пальцы. Он завёл руку назад и провёл между половинок, размазывая субстанцию вокруг тугого отверстия. Сириус толкнул в себя один палец, он зашёл довольно легко — парень был весьма опытным.       Когда количество пальцев внутри достигло трёх и двигались они свободно, не причиняя дискомфорта, Сириус вернул вторую руку на свой член и прислонился лбом к холодному кафелю. Он выгнулся сильнее, ставя запястье в уже привычное положение, и начал двигать обеими руками, сначала медленно, но постепенно наращивая скорость. Парень закусил себе губу почти до крови, стараясь сдержать стоны. Но когда узел, постепенно закручивающийся внизу живота, наконец-то лопнул, посылая волны удовольствия во все части тела, сдержать стон не удалось, и Сириус надеялся изо всех сил, что звук воды всё заглушил и Ремус ничего не услышал.

***

      Ремус понял, что случилось, еще пока они были в большом зале. И когда Сириус, с очень заметной выпуклостью в штанах, промчался мимо него в ванную, все подозрения подтвердились. Кто-то подлил ему зелье, содержащее афродизиак. Скорее всего, это было какое-то из любовных зелий. Но точно не амортенция, у него довольно специфический, или скорее узнаваемый, запах. Значит, что-то другое… Ремус перебирал в голове варианты, листая толстенную книгу по Зельеварению. Можно остановиться на универсальном противоядии от любовных зелий. Мародёры уже несколько раз варили его, так что ингредиенты должны были остаться. На праздники, особенно в День влюблённых, Сириуса приходилось отпаивать им по нескольку раз в день, пока тот не принял волевое решение принимать съедобные подарки только от наиболее близких людей.       В такие моменты Ремус даже мог бы порадоваться обострённому перед полнолунием волчьему обонянию. Хотя он понимал, что, стоит Сириусу выйти из ванной, его снова накроет от его запаха. Волку внутри Ремуса всегда нравился запах Сириуса. Может, потому что тот обращался в собаку, а волки и собаки довольно близкие виды?.. Но в противовес этой теории нужно сказать, что от Сириуса в образе человека никогда, по факту, не пахло собакой. Но что-то в нем было такое, что заставляло Ремуса трепетать изнутри. Сириус пах так приятно, что его хотелось съесть, облизать всего с головы до ног, уткнуться в сгиб шеи и вдыхать, вдыхать, вдыхать… Люпин даже не мог указать на какой-то конкретный запах. Это не его гель для душа, не сигареты или одеколон, просто тот самый особенный запах, что есть у каждого человека.       В тот момент в большом зале от Сириуса начало пахнуть сексом. Его естественный запах усилился в разы, заставляя Ремуса напрячь всё тело, только бы держать себя в руках. Может, если бы это была другая фаза луны, он не так сильно отреагировал бы, но полнолуние через три дня, а значит, волк внутри Ремуса уже начинал просыпаться. Обострение обоняния всегда было наибольшей проблемой. С приступами раздражения и гнева он научился бороться, от ломоты в теле помогали зелья Мадам Помфри, а от запахов, как бы тебе ни хотелось, ты никуда не денешься.       Ремус подготовил котёл, закинул туда нужные ингредиенты в соответствии с рецептом, в который посматривал только для перестраховки, ибо знал его наизусть. Некоторые шумы из ванной Люпин, как мог, игнорировал. Но когда зелье было почти готово и оставалось только варить его на медленном огне еще час, ноги сами понесли Ремуса к двери ванной. Он не совсем отдавал себе отчёт в том, что делает, когда прислонился ухом к двери. Сквозь шум воды доносились еле слышные стоны. И как же сладко они звучали! Каждый тяжёлый томный вздох из-за двери заставлял толпы мурашек проноситься по телу Ремуса. Ему было безумно стыдно, но он не мог заставить себя оторваться. Ещё хуже всё делало то, что он чувствовал запах Сириуса через щели в двери. В один момент все звуки прекратились и Ремус уже хотел было отпрянуть, но тут раздался он — протяжный высокий стон, заставивший член Ремуса окаменеть буквально за секунду. Он понял, что это был за стон, и быстро ретировался вглубь комнаты, уселся на свою кровать, поглядывая краем глаза на зелье.       Через минут пять в комнату вошёл Сириус. И он выглядел чертовски горячо. Из ванной пар не шёл, но Блэк выглядел раскрасневшимся, тяжело дышал, а глаза его были слегка мутноватыми. Не сказать, что у Ремуса был опыт наблюдения за людьми после секса, но он бы сказал, что Сириус выглядит хорошо так оттраханым. И это никоим образом не помогло парню справиться уже со своей проблемкой в штанах. Сириус, обёрнутый лишь в полотенце вокруг бёдер, казалось, не спешил одеваться. Он взял палочку, навёл на себя и пробормотал какое-то заклинание, Ремус не услышал какое, а затем сел на край своей кровати.       — Как ты? — решил нарушить тишину Ремус, стараясь голосом не выдать своё состояние.       — Не очень, — хрипло ответил Сириус, и тут его взгляд всё-таки упал на котелок с зельем. — Ты уже варишь противоядие? Но я ведь даже не…       — Я всё и так понял, — Люпин ухмыльнулся, встречаясь глазами с раскрасневшимся Сириусом, который выглядел смущённым. — Тебе помогло? — спросил Ремус, кивая головой в сторону двери ванной.       — Не особо… — Сириус отвёл взгляд, краснея еще больше. Ремус на секунду метнул взгляд с лица Блэка чуть ниже: на самом деле, трудно было сказать наверняка, это складки полотенца или снова вставший член. Люпин снова поднял глаза на своего друга, тот, слава Мерлину, не заметил, куда тот смотрел. — А как ты понял?       — По запаху, — ответил Ремус, на что Сириус наконец-то посмотрел на него, удивлённо и выгнув бровь. — Скоро полнолуние, понимаешь, я более чувствителен к ним… — теперь настала очередь Ремуса смутиться.       — Значит, у меня изменился запах? — Сириус наклонил голову, в его глазах заблестела заинтересованность.       — Ну-у, не сказать, что изменился… — Ремус от неловкости не мог подобрать нужных слов. — Просто стал сильнее, и приобрёл что-то такое… Особенное.       — Начали выделяться феромоны или типо того?       — Ну, наверное… — Ремус и правда не совсем понимал, что конкретно изменилось, он не был силен в зоологии или к какой науке это всё можно отнести. Единственное, что он знал, это то, что с каждой секундой он хочет своего друга всё сильнее и сильнее.       Сириус на некоторое время замолчал, думая о чем-то. Он прикусил нижнюю губу, которая, как заметил Ремус, была уже искусана почти до крови и припухла. Очень соблазнительное зрелище. Вдруг Блэк поднял глаза на Люпина, встречаясь с ним взглядом. Ремус смог заметить таинственный озорной огонёк, появившийся в глазах напротив. Сириус встал и пересел со своей кровати на кровать Ремуса, устраиваясь напротив. Люпин уже хотел отправить Сириуса обратно, ибо это было уж слишком близко, настолько, что сознание Люпина начинало плыть, но он не смог.       — Твоё тело, — начал Сириус, окинув взглядом парня, — оно же должно реагировать на такие запахи, да?       Блэк словно прочёл в голове Ремуса то, о чем тот думал всё это время. Да, его тело реагирует. Причём, очень сильно, болезненно сильно. Прямо в данную секунду Люпин держался из последних сил. Дать волю своим чувствам ему не позволяла моральная сторона вопроса. Всё-таки, Сириус сейчас под действием какого-то зелья и насколько это вообще всё этично? Но, с другой стороны, ничто не мешало Сириусу снова пойти в ванную, или попросить Ремуса выйти из комнаты, или попросту закрыться пологом на своей кровати и наложить заглушающее заклятие. Но парень выбрал сесть напротив Ремуса, так тяжело и томно дыша, и смотреть весьма недвусмысленным взглядом.       — Давай поможем друг другу, — прошептал Сириус, приблизившись настолько близко, что между их лицами оставалась всего пара сантиметров.       Ремус, объективно, был на грани. Тонкая нить отделяла его от того, чтобы полностью отдаться своим инстинктам. Лунатик не был бы Лунатиком, если бы не сомневался в своих действиях до последнего.       — Только… Если ты этого правда хочешь, — промямлил Ремус, зачарованно рассматривая покрасневшие губы перед собой, на что Сириус хитро улыбнулся.       — Очень хочу.       Как только Блэк сократил расстояние между ними до минимума, у Ремуса сорвало голову окончательно. Он вцепился одной рукой в черные шелковистые волосы, а второй сжал талию, притягивая парня ближе. Их губы слились в страстном поцелуе, и Сириус застонал, стоило только Ремусу проникнуть языком ему в рот. Люпин полностью поддался сладкому наваждению, позволил чарующему запаху Сириуса окружить себя и свести с ума. Блэк стал податливым, как мягкий пластилин, и полностью позволил Люпину вести.       Ремус повалил парня на спину, не разрывая поцелуй, и спустился губами ниже. Он прошёлся лёгкими поцелуями по линии челюсти, а когда спустился к шее, в ход пошли и зубы. Он покусывал кожу, сразу же зализывая, ловя губами биение сердца. Когда поцелуй перестал затыкать рот Сириуса, стоны начали становиться всё громче и громче. Когда Ремус дотронулся до особо чувствительного места на сгибе шеи, Блэк протяжно простонал, содрогаясь от удовольствия. Люпин нехотя оторвался от своего занятия и пошарил на кровати в поисках своей палочки. Сначала он направил ее на дверь, запер ее, а затем обвёл комнату по кругу и наложил заглушающее заклинание.       Когда он снова перевёл взгляд на Сириуса, то не смог сдержать улыбку, которая, вероятно, вышла слишком хищной. Кто бы мог подумать, что сам Сириус Блэк будет вот так лежать перед ним: голый, прикрытый лишь сбившимся полотенцем, открытый и возбуждённый. Хотелось запечатлеть эту картину в своей голове во всех деталях. Но трахнуть, конечно, хотелось сильнее.       Ремус уже хотел отбросить свою палочку куда подальше, чтобы не мешалась, но Сириус перехватил его руку. Он взял её и направил в сторону своей кровати: через мгновение к ним прилетела баночка со смазкой и парень словил ее ловким движением. Довольный Блэк кинул палочку прямо на пол и потянулся руками к шее Ремуса, чтобы притянуть ближе и возобновить прерванный поцелуй. Его руки спустились ниже, забрались под свитер, проходясь тонкими изящными пальцами по грубым шрамам, разбросанным по всему телу Люпина. Прикосновения обжигали, заставляли плавиться от ощущения желанности.       Ремус наощупь нашёл край полотенца Сириуса и стянул его, отправляя на пол к валявшейся там волшебной палочке. Блэк, нисколько не смущаясь своей полной наготы, раздвинул ноги, призывая Люпина прижаться к нему ближе. И он бы с удовольствием это сделал, если бы не большое количество одежды на нем. Очень нехотя парень отпрянул и, так быстро как никогда до этого, стянул с себя свитер и брюки вместе с бельём. Теперь у них не было никаких помех для контакта кожи к коже.       Было жарко, воздух накалился до предела. Ремус спустился поцелуями ниже, коротко проходясь по оставленным ранее багровым следам на шее, не отказывая себе в удовольствии прижаться носом и вдохнуть полной грудью этот чарующий запах чужого тела. У паха он притормозил, оставил несколько влажных поцелуев внизу живота, специально не задевая член. Люпин упёрся руками в бедра Сириуса, заставляя задрать ноги вверх, открывая себе доступ к самому интересному.       Ремус уже не мог мыслить рационально, им двигало только желание и какие-то звериные инстинкты. Не теряя времени, он прильнул губами к сжатому колечку мышц, размашисто провёл языком между половинок, заставляя парня под ним заскулить. Люпин работал языком так, как будто от этого зависела его жизнь. Когда Ремус почувствовал, что Сириус наконец-то расслабляется, он протолкнул внутрь язык. Тот вошёл вполне свободно, и еще одна волна возбуждения пробежалась мурашками по телу: вот чем тот занимался в душе. Парень не мог не радоваться тому, что времени на подготовку уйдёт меньше.       Оторвавшись от своего занятия, Ремус услышал разочарованный стон. Он выпрямился, садясь на пятки, и взял баночку со смазкой. Набрав немного субстанции, парень потёр ее между пальцев, чтобы немного согреть, и приставил их ко входу, очерчивая подушечками колечко мышц. Почувствовав на себе пристальный взгляд, Ремус поднял голову и встретился взглядом с Сириусом, который, очевидно, всё это время внимательно наблюдал за всеми его действиями. Парень лежал, весь красный, то ли от возбуждения, то ли от смущения; его грудь тяжело вздымалась, а рот был приоткрыт; и он пристально смотрел в глаза напротив, как-то опьянённо. Не прерывая зрительного контакта, Ремус ввёл сразу два пальца в уже разработанную дырочку. Блэк рвано выдохнул и прикрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Пальцы внутри двигались без особых усилий, и Люпин позволил себе ускориться. Он сгибал и разгибал пальцы, вводил их под разными углами, пока не нашёл нужную точку — Сириус прогнулся в пояснице, хватаясь пальцами за руку Ремуса, фиксируя нужно положение, а из его рта раздался первый по-настоящему громкий стон, больше похожий на вскрик.       Больше терпеть уже не было сил, каждый новый стон Сириуса отдавался болезненными спазмами внизу живота. Ремус набрал на пальцы еще смазки и размазал ее по своему члену, старательно: меньше всего он хотел ненароком причинить боль Сириусу. Он прислонил крупную головку ко входу, глянул на Блэка и, когда тот кивнул, надавил, проникая внутрь. Люпин поудобнее перехватил ноги Сириуса, обхватив под коленями, и начал медленно двигаться.       Сириус смотрел из-под полуприкрытых век, его ресницы дрожали, а глаза то и дело закатывались от удовольствия; он снова и снова прикусывал нижнюю губу, отчего она припухла еще больше и раскраснелась; на шее и ключицах расцветали багровые следы; а член, твёрдый как камень, сочился естественной смазкой. Если бы Ремус мог как-то оценивать происходящее вокруг, он бы изумился тому, что именно он довёл самого Сириуса, мать его, Блэка до такого состояния. Интересно, сколько парней мечтает оказаться на его месте?       Внутри Сириуса было до безумия хорошо, так жарко и узко. В какой-то момент Блэк сам начал подмахивать бёдрами, стараясь насадиться на член как можно сильнее. Комнату заполнили звуки влажных шлепков, высокие и протяжные стоны Сириуса и рычание, вперемешку с тяжёлыми выдохами, Ремуса. Постепенно ускоряясь, Люпин всё больше наклонялся вперёд, пока не отпустил колени Блэка и не навис сверху, оперевшись руками по обе стороны от его головы. Он прижался максимально близко, оставив между ними пространства ровно столько, чтобы Сириус смог просунуть между их телами ладонь и обхватить собственный член, подстраиваясь движениями под ритм Люпина.       Ремус уткнулся носом в сгиб шеи своего друга, а тот свободной рукой обвил его плечи, прижимая ближе к себе. Он чувствовал его запах, ощущал бешено стучащее сердце, слышал громкие стоны и был буквально погружен в его разгорячённое нутро. Это сводило с ума. Лавина разнообразных ощущений нахлынула внезапно, и Ремус почувствовал, что уже совсем близок. Будто прочитав его мысли, чувствуя то же самое, Сириус начал сокращаться внутри. Спустя пару фрикций Блэк кончил себе на живот и протяжно простонал слегка охрипшим голосом прямо на ухо Ремусу, и это словно нажало на кнопку оргазма самого Люпина: тот еле успел вытащить член и излился на живот Сириуса.       Ноги Блэка как обхватывали торс Люпина, так и продолжали это делать, казалось, парень и не собирался ослаблять хватку. Ремус приподнялся на локтях и заглянул в лицо Сириуса, еще не пришедшее в себя после оргазма, ошалевшее, но счастливое. Он прильнул к чужим губам, рассчитывая на мягкий неторопливый поцелуй, но у Блэка были другие планы. Поцелуй вышел таким же напористым и страстным, как самый первый, и это вызвало очередную волну возбуждения в еще не отошедшем от первого захода теле.       — Я хочу еще раз, — прошептал Сириус прямо в губы и посмотрел в глаза, так умоляюще, что Ремус не смог бы устоять.       Люпин начал двигать тазом, имитируя толчки, и тереться своим членом о член своего друга, ощущая, как они оба твердеют снова. Их животы были в сперме и остатках смазки, поэтому двигалось так легко и приятно. Но вдруг Ремус отпрянул.       — Перевернись, — Люпин скорее потребовал, чем попросил, но Сириус без промедлений подчинился: перевернулся на живот и прогнулся в пояснице, оттопырив задницу.       Ремус провёл несколько раз между половинок уже снова полностью твёрдым членом и вошёл в горячую растраханую дырочку, обхватив руками мягкую упругую задницу. Имея буквально только минутную передышку, Люпин чувствовал, что в этот раз продержится меньше. Жар заполнил пространство снова, опьяняя. Ремус двигался размерено, с большой амплитудой, заставляя парня под ним извиваться и скулить, уткнувшись лицом в простынь.       Сириус со спины выглядел так же шикарно. Бледная фарфоровая кожа сейчас была местами раскрасневшаяся, тонкая талия казалась еще тоньше на контрасте с широкими плечами, черные как смоль волосы волнами падали на плечи. Он был изящным и точенным, словно античная статуя. Поэтому было вдвойне приятно проводить ногтями, оставляя красные полосы на такой идеальной коже.       Ремус наклонился, чтобы поменять угол входа на более удачный, потому что эти тихие стоны он считал недостаточными. Сириус в ответ на эти действия вскрикнул и, содрогнувшись, замер, поддаваясь и позволяя Люпину буквально вколачивать себя в кровать, с каждым толчком проходясь прямо по простате. Он откинул голову назад и вцепился пальцами в простынь, продолжая издавать стоны, словно райские звуки, которые будут еще долго приходить Ремусу во снах.       Люпин снова почувствовал, как Сириус сжимается внутри. “Пожалуйста, не выходи”, — еле разборчиво проскулил Блэк. Эта просьба была последним спусковым крючком. Ремус толкнулся еще два раза, прежде чем кончить глубоко внутрь, чувствуя, как Сириус с громким стоном содрогается всем телом, пачкая простынь.       Ремус аккуратно вышел из парня и плюхнулся рядом. Второй оргазм был чуть менее ярким, но всё таким же приятным. Обычно ему хватало одного, но… Так определённо лучше.       — Зелье должно быть уже готово, — сказал Ремус после минутного молчания, во время которого парни приходили в себя после всего того что только что случилось. Он встал, стараясь не смотреть на Сириуса, и подошёл к котелку. Зелье уже приняло нужный вид: нежно-голубой оттенок, вязкая консистенция, дым шёл спиралями — противоядие готово. Парень потушил огонь конфорки, взял латунный черпачок и налил в стакан почти доверху. Когда Ремус подавал стакан своему другу, тот уже сидел, оперевшись о балку кровати.       Люпин сел напротив, по-турецки. То, что они оба почему-то решили не одеваться, было немного неловким, но совсем чуть-чуть. Им не в первый раз приходилось видеть друг друга обнажёнными, но, конечно, события, произошедшие буквально пару минут назад, всё осложняли. Сириус выпил весь стакан чуть ли не одним глотком. Невооружённым глазом было заметно, как спустя пару секунд его тело расслабилось, а на лице появилась блаженная улыбка.       — После такого я месяц дрочить не захочу, — сказал Сириус, посмеиваясь и убирая уже пустой стакан на пол рядом с кроватью.       Ремус, удовлетворённый своей работой зельевара, пошарил где-то между матрасом и кроватью, и выудил полупустую пачку сигарет. Он достал одну себе и протянул Сириусу — тот конечно же взял. Оттуда же Люпин достал магловскую зажигалку и поднёс сначала к своей сигарете, а потом к Сириусу. Тот, обычно выхватывавший зажигалку из рук, охватываемый интересом к магловским изобретениям, в этот раз просто приблизился, зажав сигарету между губ. Когда Ремус, немного дрожащей рукой, щёлкнул зажигалкой, Блэк поднял глаза и их взгляды встретились.       Взгляд Блэка всегда был чарующим. Холодные серые глаза смотрели так внимательно, изучающе; сейчас его зрачки всё ещё были максимально расширены, превращая глаза в черные омуты, в которых хотелось утонуть. Сейчас уже нельзя было это всё списать только на запахи, инстинкты и наваждение, Ремусу стоит признать: Блэк красивый, соблазнительный и сидит сейчас полностью голый на его кровати, совсем рядом. После двух заходов последний факт не вызывал уже возбуждение, лишь ощущение нереальности происходящего, как будто они находятся в каком-то старом арт-хаусном кино, где все полуголые и размышляют о высоких материях, выкуривая по пачке сигарет за сцену. Голова была восхитительно пустая, перед глазами образ Сириуса, растраханного и такого довольного, выпускающего изо рта клубы серого дыма.       — Знаешь, — вдруг начал Блэк, — нам надо будет как-нибудь потрахаться еще, но без зелий и прочей херни.       Ремус, старательно игнорируя своё учащённое сердцебиение, постарался сохранить невозмутимый вид и лишь вопросительно изогнул бровь. Сириус поспешил пояснить:       — Мне хочется понять, — парень сделал длинную затяжку, — это был лучший секс в моей жизни из-за зелья или из-за тебя.       От таких заявлений Люпин покраснел, отводя взгляд в сторону; но краем глаза он заметил, как Сириус улыбается, скорее всего тому, что заставил Ремуса покраснеть: он был единственным, кому удавалось довести парня до такого состояния, и он этим очень гордился.       — Можем попробовать хоть сейчас, — неожиданно даже для самого себя ответил Ремус, ввязываясь в игру, о которой явно пожалеет потом. — Только докурим.       У Сириуса плохо получилось скрыть удивление от таких заявлений, но его это явно повеселило:       — Тебе так понравилась моя задница?       — Да, она хороша, — честно ответил Ремус, уже не скрывая веселья, хотя в душе надеялся, что это всё не просто шуточный флирт.       — Нам скоро на занятия, да и Джеймс вот-вот должен вернуться… — ответил Сириус с наигранно преувеличенным разочарованием в голосе.       — Думаешь, не успеем? — Ремус сделал последнюю короткую затяжку и потушил сигарету о пепельницу на тумбочке. — Меньше двух подходов тебя не устраивает?       — Нет, — Блэк покачал головой, — не устраивает, — и обворожительно улыбнулся.       Они вперились друг в друга взглядом, оба пытаясь понять, шутят они или нет. Где та тонкая грань между шуткой и тайным желанием? Ремус никогда не задумывался о сексе по дружбе, но с Сириусом он совсем не против этого. Но что если это только подогреет тот огонёк, еще маленький, крохотный, совсем недружеских чувств, что зарождаются у него в груди. Что, если он влюбится?       От потока разъедающих мыслей спас Джеймс. За размышлениями Ремус не услышал, как кто-то копошился под дверью, и поэтому появление Поттера заставило того вздрогнуть от неожиданности. Парень, казалось, абсолютно не заметил развернувшуюся в комнате картину, а именно двух своих друзей сидящих на одной кровати, одетых в одну лишь улыбку. Он уже начал свой воодушевлённый рассказ про прошедшую очень хорошо тренировку, как его взгляд упал на кровать Ремуса. Очень странное выражение застыло на его лице.       — Слушайте, ребят, — начал Джеймс, хмурясь и уперев руки в бока, — если вы хотели потрахаться, то не обязательно было выдумывать всю эту чушь с соком, — парень выглядел совсем чуть-чуть раздражённо. — Лично я ничего против не имею, Хвост, я уверен, тоже…       — Я не врал про то что мне плохо! — прервал его Сириус, явно оскорблённый недоверием своего друга.       — Так плохо, что только секс смог бы помочь? — Джеймс явно издевался. — А Ремус, я так понимаю, не оставил друга в беде и протянул руку помощи? Хотя, скорее, не руку… — Поттер ухмыльнулся.       Сириус слез с кровати и подбежал к котелку, рядом с которым валялся пузырёк с тем самым соком, который он пил за завтраком. Блэк, нисколько не смущённый своим обнажённым положением, подошёл к Джеймсу и протянул ему бутылёк.       — Пей, — приказным тоном велел Сириус, нахмурив брови, чтобы показать всю свою серьёзность.       Джеймс вопросительно покосился на пузырёк, потом на Ремуса: тот кивнул. Поттер взял из рук друга сосуд и одним глотком выпил весь сок. Уже через пару секунд его лицо начало краснеть, а глаза округляться в неверии. Он переводил взгляд от Ремуса к Сириусу, а затем на пузырёк. На лице Блэка была победная улыбка.       — Ладно, я верю, — ослабевшим голосом проговорил Джеймс.       — Противоядие в котелке, — ответил Люпин, не желая больше мучить друга. Уж ему-то он “протягивать руку помощи” точно не хотел.       Когда парни вспомнили, что следующее занятие начнётся уже совсем скоро, Ремус и Сириус поплелись одеваться и приводить себя в божеский вид. Люпин палочкой почистил свои простыни от следов их с Блэком бурных увеселений. Сириус, краем глаза заметив это, покраснел, но спрятал свои пунцовые щеки за распущенными волосами.       Когда они переоделись и уже собирались выходить из комнаты, Сириус схватил Ремуса за руку, задерживая и давая Джеймсу выйти из комнаты первым.       — Слушай, — тень смущения пробежала на лице Блэка, но тот быстро взял себя в руки, — у тебя же тоже завтра форточка после Трансфигурации?       Люпин не мог не улыбнуться этому вопросу. Он коротко кивнул, и в глазах Сириуса заблестел победный озорной огонёк. Они оба понимали, чем займутся завтра.