Viviparitatis florum

      Голубые глаза без прежнего огонька потухли и смотрели на Готику мёртвым взглядом. Казалось, Букварь был не вампиром, а зомби. Зомби, что сидит рядом с девушкой, склонивши голову набок, изредка моргая тёмными веками и приоткрывши немного рот. –Букварь…но зачем? Зачем ты хочешь оставить нечто, что сидит у тебя внутри? Ты можешь умереть, шансы выжить очень маленькие, даже для бессмертных! Оно забирает у тебя всю энергию, всё здоровье, одумайся! Стоят ли эти эксперименты твоей жизни? Может стоит обратить внимание на более безопасные, которые точно дадут тебе и твоему клану большую известность? Букварь, прошу тебя, одумайся! –Готика чуть ли не на коленях сидела и общалась со своим одноклассником, пытаясь внушить ему, что подпись того договора о сохранении плода было ошибочно и лучше подписать новый, о его экстракции. –Я больше ничего подписывать не буду. Моя семья издревле никогда не переподписывала и не переподписывает контракты. Она всё всегда тщательно читает, анализирует и потом подписывает раз и навсегда. А если я это сделаю–я подведу близких. Они будут не в восторге от меня. А я так не могу. Я–единственный ребёнок в семье и это моё бремя…–промямлил Букварь, ложась на мягкую постель, которую совсем недавно поменяли, сложив руки на животе.       Готика недовольно скривилась. Вот ещё один идейный нашёлся! Дружочек-пирожочек очкарика со Стокгольмкой живёт-поживает и в ус не дует, а этот упёртый, как ишак, контрактник недоделанный. –Постой, я так и не поняла, ты вообще слышишь о чём говоришь, ты осознаёшь, ЧТО ты говоришь? Какая к чёрту семья и контракты, которые вероятно, подписываются о вашей деятельности и контракты, решающие вопрос о твоей жизни и здоровье?! То есть, ты серьёзно считаешь, что они одобрят тебя, если ты подпишешь эту бумажку и просто сдохнешь?! В чём смысл?! Букварь, разве тебе самому нестрашно?! Хорошо, не будем сгущать краски, допустим, роды прошли удачно, но кого ты, блять, родишь?! Ты родишь либо мёртвый плод, либо страшного урода! Ты хочешь страдать по его кончине или всю жизнь собирать бабки на операции за границей, как смертные?! –Не кричи…–сделал ей замечание Букварь и отвернулся от неё набок со стоном. –Букварь…–Готика обратилась к нему гораздо тише, схватив его за иссохшуюся от обезвоживания костлявую кисть.–Ты видел себя в зеркале?.. –Готика, ну что за бред? Мы вампиры и мы не отражаемся в зеркале. –Любовь моя, да на твою внешность мне сейчас смотреть больно! –воскликнула Готика, брызнув слезами.–Я тебя помню немного полненьким, не то, что сейчас!       Букваря вновь замутило, он достал из уголка ведро и мучительные рвотные позывы загрохотали по пластику. Он извергал из себя мутную воду, полную мха и из его глотки вываливались целые цветы в вязкой, тошнотворно сладкопахнущей слюне. В ведре плавали литры желудочного сока, воды, физического раствора и грозди красивых, разноцветных растении. Иногда блондин так слабел, что он судорожно вдыхал после каждого сблёва и стебли, которые находились на границе между гортанью и пищеводом попадали ему в гортань. Тогда он с посиневшим лицом кашлял и кашлял с мучительным хрипом пытаясь вытолкнуть инородные тела из себя, царапал себе шею и широко раскрывал рот в попытке вдохнуть хотя бы маленький глоточек воздуха. В такие моменты Готика не стеснялась хлопать ему по спине, а иногда и вовсе толкать ему в рот свои длинные пальцы, пытаясь вытащить застрявший цветок из причинного места, несмотря на его слабые попытки сопротивления, которые он в панике оказывал ей. Но его ослабевшие ручонки были нулём против крепких предплечии и кистей Готики и она победоносно доставала из его дыхательных путей патогенную флору, с отвращением кидая её в ведро. Эти минуты длились словно часы и девушка возненавидела все растения в мире. –И как часто у тебя такие рвотные позывы? –спросила Готика, умывая руки. –Зависит от того, сколько я пью чистой воды.–пожал плечами Букварь, вытирая подбородок тыльной стороной ладони.–Если вообще не пью, то реже, если много–может каждые полчаса хотеть вырвать. –Пиздец, да как ты добровольно подписал согласие на такие истязания! –Я чувствую…оно того стоит.       Девушка закатила глаза и снова села к нему на уголок кровати. Ей было безумно жалко своего одноклассника, который страдал, но не признавал этого. –Букварь…я повторю это ещё раз: зря ты подписал этот договор. Я…я люблю тебя. Я хочу тебя. Я хочу провести в твоей компании всё своё бессмертие! Ты единственный, кто мне очень нужен! Во что моя жизнь превратится без тебя? Во что? Ты умрёшь, вероятность того 95%, я волнуюсь за тебя!       Тот всерьёз резко встал с кровати и крепко, насколько вообще мог, взял Готику за тонкие ручки. –Так, Готика, волнение в сторону! Кто тебе сказал про эти 95%? Сама накрутила? Отбрось эти мысли куда подальше. Ты знаешь меня: я расчётливый вампир, я всегда знаю что и ради чего подписываю. Со мной ничего не случится, ну, максимум–кома. Но что такое кома? Это просто маленькая смерть. Совсем маленькая, даже микроскопическая песчинка в космосе по сравнению с самой смертью! Так что успокойся и возьми себя в руки. Я тебя не брошу.       Букварь взял Готику за голову и сам кротко поцеловал девушку в губы. Девушка не могла больше сдерживаться, она сама взяла его за голову и продолжила искренний и, возможно, последний в их жизни поцелуй. Она вдыхала цветочный аромат, исходящий от него и проваливалась в транс-небытие, она резонировала в любовных вибрациях, она ловила кайф. Очень желанный кайф.       Когда они остранились, Готика взялась за тёмно-вишнёвую накидку на плечах и скинула её с себя. Одеяние с лёгким шуршанием шлёпнулось на хлорированный пол. –М? –не понял Букварь. –Я больше так не могу…прости.–сказала Готика, пряча своё покрасневшее лицо.—Мы должны это сделать… –Если ты хочешь сделать то, о чём я догадываюсь…но подходящее ли время это делать сейчас? –осторожно спросил он, спускаясь на своё ложе в маленьком смятении. –А что не так, Букварь? –спросила Готика.–Подростковый секс тоже имеет место быть. Нам не 120 лет. Мне 167, тебе 142. Если мы будем делать это правильно, то никакого вреда обоим не случится. Ты–первый мой парень, с которым я хочу это попробовать из-за большой любви, которая постепенно растёт и поцелуя мне больше недостаточно!       Парень на кровати начал краснеть. Он отвёл глаза в сторону в глубоких раздумьях и нервно сглотнул. –Ну, что думаешь? –спокойно спросила Готика, взяв свою юбку по бокам, уже готовая её стягивать с себя.–Конечно, если ты не хочешь, мы можем оставить это на потом… –Я…согласен.–прошептал Букварь.–Только…я немного не знаю, что надо делать. –Не волнуйся, я тебе помогу, всё будет как у взрослых.       Готика, наконец, сняла с себя юбку и топ, а с блондина аккуратным движением она сняла ночную женскую сорочку. Когда оба они оказались друг перед другом голыми, это было очень странное чувство… ощущение чего-то неизвестного, но в то же время страстного и желанного.       Вампирша с явным волнением тактильно ублажала своего парня путём мягких поглаживании и поцелуев от его пульсирующей шеи до самого лобка, после чего у Букваря случилась эрекция и его член увеличился в размере, встав перпедикулярно телу. Готика привстала над лежащим Букварём, одной рукой раздвигая свои половые губы, а другой осторожно придерживая его головку в правильном положении. Сначала у неё были маленькие щекотливые сомнения: а возьмёт ли она в себя его довольно крупный пенис, но сомнения развеялись, как только она присела ещё ниже и почувствовала, как плотно и надёжно заполняется место между ног, как оно растягивается, принимая его размер, как закрывает пустоту внутри неё… А затем…       А затем в Готику нахлынул целый фейерверк незабываемых чувств и ощущении. С каждым толчком она всё больше и больше чувствовала, как её душу просто распирает от любви и обожания к этому маленькому клыкастому созданию, она чувствовала, что делает ему хорошо, она чувствовала, что они, наконец, вместе.       Она довольно храбро для первого раза оседлала его и в его объятиях работала наполную, громко вздыхая от переизбытка страсти и любви. Её партнёр работал вовсю, заходя в Готику всё глубже и глубже, всё крепче и крепче прижимаясь лицом к её красивым, бледным и мягким грудям, вдыхая аромат её женских духов, жадно желая её всю. Ниже пояса всё ныло и приятно дрожало, он подчинял девушку себе, доминировал над ослабевшей в его руках Готикой, делал ей приятно, убеждая её в том, что их любовь взаимна и непорочна, что он будет защищать и любить её всегда… Пока оба не подохнут от рук охотника на вампиров в будущем. Немного грубо звучало, но это так.       Вдруг случился резкий разворот и Готика застонала: теперь Букварь был над ней и он вошёл в неё до самого талого, работая усердней, не только заполняя её тёплое и мягкое влагалище собою, но и растирая твёрдым, шершавым лобком её набухший красный клитор. Помимо этого, он ублажал её и выше пояса, усыпая укусами и поцелуями её розовые губки, бледную тонкую шею и упитанную грудь. Блондин, несмотря на свой невинный вид, был смышлённым малым и знал точки эрогенных зон. Готика не удержалась и рассыпалась в стонах и воплях, прижимаясь к худому телу, отвечая нежным толчком на каждый толчок внутри, обвивая своего партнёра ногами. Её душа летала в облаках, в облаках кущ Рая, где они были только вдвоём…словно Адам и Ева, которых никогда не потревожит змей-искуситель…       В конце полового акта внутри Букваря и Готики вдруг словно пронеслась электрическая комета, из-за чего возникла резкая любовная разрядка, приятное чувство наполнения внутри заменила пустота и сладкая слабость.       Девушка почувствовала, как между её ног брызнуло что-то тёплое и липкое, заполняя нутро с едва уловимым журчанием. Но теперь она не считала данный акт чем-то отвратительным и постыдным. Всего лишь юношеский продукт удовольствия. Всего лишь сперма. Всего лишь строительный белок для зачатия потомства и доказательство, что он её любит. Но она была готова к нежелательной беременности: приняла противозачаточные таблетки, они сделают своё дело. Презервативы она не жаловала: резинки не дадут такого яркого эффекта окончания секса.       Готика и Букварь ещё какое-то время лежали абсолютно голые друг с другом на больничном ложе под одеялом. Они забыли о своих проблемах, о том, где они находятся и что творится вокруг них, за дверью одноместной палаты. –Ого, я аж весь вспотел! –прошептал очкарик. Его щёки налились румянцем. Он неловко поднял одеяло и ещё раз посмотрел на свой инструмент в темноте. –Секс–это странно…–подумала Готика вслух.–Вроде такие примитивные, животные действия…а столько чувств и эмоции, которых нигде больше не получить! Кстати, тебе понравилось? –Не могу сказать, что нет. Это было…классно! –улыбнулся Букварь.–И…–тут его звонкий голос перешёл в шёпот.–Я надеюсь, что когда-нибудь мы это повторим в будущем! –Мы обязательно это повторим.–сказала Готика, обнимая Букваря и прижимаясь к нему.–Только не умирай, пожалуйста… –Не умру.–сказал тот, обнимая и целуя ту в розовую щёку, как вдруг его взгляд пал на часы над дверью.–О, Дракула! —Что? –всполошилась Готика. –У меня же в час ночи ЛФК, а мы тут лежим! Прости, но вынужден откланяться! –Я с тобой! –Готика принялась быстро одеваться. –А ты-то куда? –спросил Букварь, напяливая на своё толстое брюхо сорочку. –Ну что за глупый вопрос? Я буду помогать тебе упражняться!       Сначала блондин не понимал, почему девушка хочет идти с ним, но понял тогда, когда в кабинете ЛФК увидел какого-то крепкого телом нового красноволосого инструктора в чёрной баскетбольной майке и чёрных кожаных лосинах до колен. Это было довольно неожиданно. –З-здравствуйте…–кивнул Букварь. –Пепелок, рад знакомству.–махнул тот рукой. –Это невероятно… но ты же… –Самому не верится, дружок.–улыбнулся Павел, вставая в более выпендрёжную позу.–Ну что, начнём? Ты ведь в первый раз? –Да… –Слышь, Павел! Пав! –подошла к нему ближе Готика.–Пока нас тут не было, к тебе подходила заниматься Склеппина? –Готика, тут, оказывается, маленькая неувязочка вышла. Та дамочка не Склеппина, а Скрыпина. Коньсрьёжка картавила. А полное её имя Элеонора Вёрнер Скрыпина. –А на что она была похожа? –Невероятно, но факт: на девушку! Чёрные волосы до пояса, бледно-жёлто-зелёная кожа, говорила, страдает от желтухи с детства, в розовом аккуратном халате, животик навыкат, который она всё время целовала. Третий триместр, скоро родит. Очень приятная дама. Она даже дала мне руки к ребёнку внутри приложить. Я никогда не думал, что дети могут пинаться! Ну и ну, мдааа…–улыбнулся Павел, вспоминая эти минуты первого знакомства с беременной женщиной. –Ох, слава Дракуле, выходит, Букварю в этих стенах ничего не угрожает, только если извне. Проблемой меньше.       Далее Готика и Павел взялись за Букваря. Они помогали выполнять ему различные упражнения, которые требовались для поддержания здоровья беременных. Начиная от гимнастики до силовых. Силовые, давались, конечно с учётом его выносливости, которую демонстрировал он ранее. Парень послушно и успешно всё выполнял. Из сложного ему давались только наклонения и катание на фитболле. В такие моменты Павел брал юношу за ноги, а Готика за руки и они перекатывали его по гигансткому мячу под его ойкание и айкание. –Терпи, дружок, терпи. Твои брюшные мышцы нужно тренировать, тебе потом будет проще разродиться.       Когда упражнения кончились, блондина заставили бегать. Готика нацепила ему на грудь датчик пульса и включила самый лёгкий уровень для пробежки на беговой дорожке. Пока парень пыхтел и бегал, Павел и Готика обсуждали дальнейшие действия. –Чёрт и что дальше делать? Букварь ни в какую не хочет расторгать договор о сохранении.–высказалась Готика с неким раздражением.–Я его уговаривала, уговаривала, а он ни в какую. Неужели этот болван и правда думает, что с учётом того, что сейчас с его здоровьем происходит, дальше будет лучше и вообще всё кончится удачно?! –Значит, надо его ещё уговаривать, подкупать его. Готика, бери хитростью! –Да быстрее его силой брать, чем хитростью, я и так и сяк! А он баран туполобый: рожу и всё! –А как ты его силой возьмёшь? Мне даже интересно. Свяжешь и в живот его будешь пинать, пока выкидыш не случится? –Да нет же, это глупо! –Ну, а как тогда? Можно, конечно, ему ещё в капельницу добавить немного гербици…       Вдруг в зале ЛФК раздался грохот. Букварь слетел с беговой дорожки и очень сильно с криком приложился о шведскую стенку.       Готика и Павел молниеносно подбежали к юноше, который от боли не мог ничего сказать, кроме «ау» и хныкания. –Эй, Букварь, ну какого чёрта?! –недовольно сказал Павел, осторожно поднимая его с пола.–Сказали же: сообщи, когда почувствуешь себя плохо!       Блондин молча покачал головой, а потом и вовсе потерял сознание у красноволосого на руках. Они с Готикой переглянулись. Никто из них не знал, что с ним делать.       Вдруг в зал ЛФК открылась дверь и к ним заинтересованно заглянула брюнетка в розовом халате. –Эй, всё в порядке? Я слышала грохот. –Эм…мадам, простите меня за возможно странную просьбу… можете отнести этого парня у меня на руках в палату?       Девушка безотказно протянула к Павлу тонкие руки. –Конечно, давайте его мне!       Тело ребёнка было передано женщине и та вскоре исчезла в глубинах больничного коридора. Готика вздохнула. –Хорошенько связать его и отпинать теперь мне кажется не такой уж и плохой идеей.