* * *
Кажется, у неё были серьёзные проблемы. – Чтоб вам демоны месяц спать не давали, – рычала девушка, – идиоты. Она бы хотела кричать на эту парочку. Жаль, что сил никаких не оставалось. Да и привлекать внимание с двумя бездыханными телами не особо хотелось. Только и оставалось ей нервно хрипеть, оттаскивая своих бедовых товарищей куда-нибудь в укромное место. Окружающие ее лесные заросли, привычные с детства, казались угрожающими и мрачными. Тревожными. Буквально первый раз в жизни Сакура задумалась о том, какой страшной может быть лесная чаща, скрывающая за деревьями буквально что угодно. Вплетающая в шелест листвы, потрескивание веток и трели птиц подозрительные и неестественные звуки. Когда в каждом стрекоте тебе чуется угроза. Сжав покрепче зубы, юная куноичи сделала еще рывок. Пальцы, ободранные, жгло от впившейся ткани одежды сокомандников. На безымянном указательном левой руки был сорван ноготь, и она всем своим естеством ощущала обнажённость этой чувствительной раны, но терпела. Не важно. Выдохнуть девушка позволила себе только после того, как затолкала своих идиотов в тень веток, что сплели собой старые разросшиеся кусты шиповника. Хрупкие и шумные, они укрывали троицу от лишних взглядов, давая знать о каждом порыве ветра. Не подкрадёшься. Было страшно. Руки её тряслись и всё никак не хотели аккуратно отогнуть край бинта. Аптечка буквально рассыпалась в руках. Харуно не могла определиться, что ей сейчас хочется больше – заплакать или закричать. Злиться или паниковать? «Как будто у меня есть какой-то выбор,» – внутренний голос звучал на удивление ровно и спокойно, – «кроме того, как постараться выжить.» Всё ещё дрожащие, руки её тем временем обрабатывали чужие и свои раны. Вытирали кровь. Убирали грязь и налипшие травинки. Пока они втроём были живы. Этому стоило порадоваться. Завершив нехитрую первую помощь, на которую она была способна, Харуно замерла. Оказалось, что бездействие в этой ситуации ощущалось более пугающим, чем хаотичные попытки бегства или хоть какое-нибудь занятие. Но что ей ещё оставалось? «Я слабая,» – раздражённо думала куноичи после каждого вздрагивания из-за резкого звука. – «Слабая.» От того сейчас вспоминались высокомерные взгляды Учихи и осторожные попытки задвинуть за спину от Наруто. Ребята знали это и, пусть каждый воспринимал по разному, даже не надеялись на её помощь. Воспринимали как балласт, который следует защищать. Сейчас у них просто не было вариантов. С каждым часом её размышления становились лишь мрачнее. И только сами Боги могли знать, к чему могла прийти девушка, если бы не внезапное изменение атмосферы. Было тихо, но в воздухе словно поменялось что-то. Неуловимая угроза застыла липкостью потных ладоней и холодком по мокрой спине. Вдалеке, краем уха, Харуно уловила шаги. Очевидно, те, кто так шумел, старались перемещаться как можно тише. Но, судя по всему, были незнакомы с тем, как это делать в лесу. Потому допускали ошибки, за которые их отчитывали ещё в Академии. Девушка замерла, буквально переставая дышать. – …с такой влажностью, я не понимаю, как они тут переживают лето, – донёсся до неё приглушённый голос. – У меня краска скоро вся стечёт. А сейчас май! Очевидно, эта команда не подозревала о непреднамеренном соседстве. Девушке оставалось надеяться, что они просто пройдут мимо. Но, на всякий случай, она медленно-медленно приподняла кунай, сжимая его покрепче. Хоть что-то. – Так смыл бы его сейчас и не гундел, – девичий голос отвечал спокойно и, что удивило Харуно, шутливо. – Местные всё-равно твоего символизма не оценят. Невидимый собеседник поперхнулся воздухом. Неизвестная девушка тихо рассмеялась. – Ты смеешь так говорить о священной традиции Ветра? – первый голос тоже звучал весело. Отметив у себя в голове родину непрошенных соседей, Сакура удивлялась их спокойствию. То, как оно контрастировало с тем безумием, что пережила сама куноичи, было поразительно. – У тебя на лице всё-равно что чернильные пятна, – третий голос вступил в шуточный спор. – Так что не позорился бы и умылся. Первый, словно демонстративно и артистично, резко вздохнул. В воздухе, однако, будто стало больше опасности. Сакура зябко поёжилась, покрепче сжимая кунай. – Ты бы лучше периметр изучал, – протянул первый голос, – вместо того, чтобы язвить, Сасори. Ветки шелохнулись и куноичи, словно какой-то зверёк, вся поджалась. Справа, как из тревожного полуденного кошмара, было… что-то. – Я изучаю, – третий голос звучал индифферентно и спокойно. Над ней висело нечто. Лаковое, древесное, с неестественными пропорциями и глазами навыкате. Чуткая к чужой чакре, розоволосая девушка отметила словно тонкие переливы, тянущиеся к конечностям этой куклы. Что-то испещряло всю поверхность этой поделки. Как печати. «Наруто бы лучше понял,» – бегло мелькнуло у неё, пока Харуно, аккуратно, загородила плечом ребят. Сжала покрепче кунай. – И как? – первый голос звучал тише. Судя по всему, неизвестные успешно проходили мимо. Удалялись. Жуткое нечто повертело говолой и, бесшумно, ускользнуло. – Ничего угрожающего, – третий голос было практически не слышно. – Можешь не бояться, Канкуро. Ответную тираду девушка уже не могла разобрать. Лишь затихающие звуки, что через пару минут поглотил лес. Не удержавшись, куноичи шмыгнула и, такими же трясущимися руками, зло стёрла слезу со щеки. В этот момент она почувствовала себя особенно жалкой и беспомощной. Бесполезная.* * *
Сейчас, полностью изнурённая, Сакура с особым вниманием изучала соперников. Прошедших на этот этап было совсем мало. И, если честно, Харуно думалось, что некоторые (особенно она) тут оказались вовсе случайно. Потому так тревожно наблюдать где-то чистые, незамаранные усталостью лица. Тех генинов, кто прошёл второе испытание и не выглядел помятым, грязным или раненым. Глаза её скользили по разномастным символам, одеждам и фигурам. Невольно внимание захватила троица из Ветра. Их расшитая дорогая одежда всё ещё выглядела аккуратной, пусть и оставила на себе след долгого похода. А лица лишь немного выдавали усталость. Внимательная к мелочам, девушка отметила, что орнамент на лице одного из парней выглядел свежим, будто недавно нанесённым. «Наверно, они пришли раньше нас,» – вздохнула Сакура, с печалью вспоминая собственное разукрашенное синяками лицо. – «и у него было время на такие мелочи.» Себя она чувствовала просто ужасно. Грязная, в кровоподтёках, с серыми от пыли бинтами. Усыпанное синяками и царапинами, её лицо наверняка было неприятным для стороннего зрителя. Особенно остро это ощущалось на фоне одного милого и симпатичного лица. Даже издалека этот человек выделялся на фоне толпы. Сакура надеялась, что ей показалось, как он мазнул по ней скучающими глазами. Хотелось прикрыться ладонями. Или хотя бы выглядеть сильной. Жаль, что ни один из вариантов не был ей доступен. – Акасуна-но Сасори, – громогласный голос одного из организаторов-джонинов разнёсся по арене, – против Инудзука Киба! Девушка поёжилась. Одноклассник, кажется, был только раззадорен шансом противопоставить себя одному из гостей селения. – Ну что, смазливый, – ловко перемахнув перила, генин вместе со своим щенком разминал кулаки, – будем знакомиться? Неторопливый, тот, кого назвали «Акасуна-но Сасори», ничего не ответил. Словно специально, он спокойно спустился вниз по лестнице, не рисуясь, не спеша, не отвечая. – Начали, – джонин дал отмашку. Сасори, будто даже как-то лениво, шевельнул рукой. Рукав еле-еле колыхнулся. Киба, вскинувшийся и ощеревшийся, распахнул в возмущении рот… – Эй, я с тобой разгова… …и упал навзничь. Акамару, растерянный, прижал уши и тоненько заскулил. В неверии, Харуно распахнула рот. Арену накрыла тишина, которую первыми прервали суновцы своими тихими смешками. Парень с раскрасом на лице пробурчал ворчливо «выпендрёжник». Джонин, устало вздохнув, никак не прокомментировал ситуацию. Лишь медики, выбежавшие к Кибе с носилками уточнили что-то у аловолосого парня, непонятно по какой причине внимательно кивая на его объяснения. «Словно он может дать им полезные инструкции,» – раздражённая не ясно от чего, подумала девушка. Однако, у неё не было времени на ворчание. Ведь следующим провозгласили её имя. Харуно Сакура против Яманака Ино. Гражданская девчушка без особенных навыков против наследницы древнего боевого клана. Ей было страшно выходить на площадку. Тяжело сопротивляться. Обидно терять сознание. И очень смущающе очнуться и поймать на себе взгляды зрителей. Особенно одну золотистую пару глаз. «Жаль, что он меня видит всегда страшной,» – подумала тогда Сакура. – «ни единой надежды на хорошее впечатление.» А потом она снова потеряла сознание.* * *
Наруто был замечательным другом. Без шуток. Просидев целый час у кровати ревущей от обиды Сакуры, парень отыскал кое-кого. Хорошего друга их необычного семейства. Старого учителя его отца. И присел тому на уши настолько, что тот сдался. А потом, вместе с мелким Намиказе, привел буквально за руку к ней в палату главного лечащего врача Конохи, Страны Огня и, вероятно, всего их необъятного материка. И это можно было бы назвать везением, если бы не ободряющая улыбка друга, провожающего её на первую в жизни тренировку с великой медиком. Сакура была искренне ему благодарна. Она напоминала себе об этом в те моменты, когда не оставалось сил на то, чтобы встать утром с кровати. Когда болели все мышцы в теле. Сводило от перенапряжения чакроканалы. Слезились глаза. Жгло трахею. К цели «стать сильнее» добавилось веское «оправдать усилия друга». Не подвести. Ни себя, ни семью, ни селение, ни команду. Поэтому она учила как сумасшедшая. Практиковалась, пока не начинало темнеть перед глазами от усталости. Спешила. Именно это своё усердие, Харуновское, врождённое, Сакура считала ответственным за то, что её так скоро допустили до практики. Да, это были несложные операции. Ничего критического. Но это была настоящая работа с пациентами! Сама Като Шизуне-сенпай ободряюще улыбалась ей и говорила «Спасибо». Прекрасное чувство. Даже после изнуряющих дежурств в больнице. Сегодня было как раз одно такое. Юная куноичи, вымотанная донельзя, потянулась. Дежурство в травмпункте было одним из самых полезных — много опыта, что пригодится в полях, в бою. Но оно часто оказывалось самым грязным. Где ещё ты будешь вычищать из открытого перелома грязь и речной ил? Порой, после неудачных тренировок, джонины заваливались прямо в окно их скромного кабинета. «Надеюсь, пятен на халате не останется,» – утомлённая, девушка брела в сторону сестринской. Хотелось в свой законный перерыв глотнуть чего горячего. Может даже дойти до той приличной столовой, расположенной через дом. Там неплохой мисо и всегда свежие онигири. А хозяин, всем работникам больницы, бесплатно наливает горячего чаю. Хорошо. О чём ещё можно мечтать прохладным весенним днём? Но в эти праздные мечты о полном желудке вклинился неожиданный шум. Судя по сопровождающей суете, это была какая-то очередная делегация во имя Сенджу-химе. Да, они посещали Госпожу Цунаде нечасто, но периодически подле кабинета главврача можно было заметить и дипломатов, и чиновников, и знатных представителей той или иной страны. Женщина была слишком горделива и занята, чтобы приезжать по каждому зову. Так что они приходили к ней сами. – …это конечно большая честь, – в контрасте с вежливыми словами, голос Наставницы звучал язвительно, – но такое послание мог бы передать обычный шиноби. Зачем старуха направила собственного внука? Стараясь двигаться как можно тише, куноичи замедлила шаг. Не хотелось, чтобы её вымотанная поступь как-то привлекла внимание. Ещё не хватало своим зевком прервать важные переговоры какие. – Боюсь, госпожа, у меня нет ответа на ваш вопрос, – бархатистый голос звучал бы мелодично, если бы не доля яда, что вплелась в него. – Сам задаюсь им время от времени. Сенджу хохотнула. В этот момент Харуно как раз двигалась мимо, на удивление, распахнутой двери кабинета. Еще с десяток шагов, и девушка сможет скинуть халат и добраться до своей одежды. Хочется выйти на улицу и вдохнуть воздух без примеси антисептиков и лекарств. Пусть и по-весеннему пыльный. Любопытствуя, куноичи заглянула в проём. Так, вскользь. Внутри было несколько человек в пустынной одежде. Двое из них — светловолосая девушка и невероятно красивый юноша отличались особенно дорогими образами. Ткани, вышивка, детали росписи. Знакомые лица… Золотистые глаза нашли её, сталкиваясь с зеленью радужки. Пересечённые взгляды задержались, словно споткнулись друг на друге. Сбившись в одном из шагов, Сакура шумно сглотнула, смутилась, и поспешила пройти дальше. Это был он. Тот самый суновец с невероятно милым лицом. Дверь сестринской за её спиной хлопнула невероятно громко, словно от сквозняка, а не от трясущихся девичьих рук. Зеркало за дверью услужливо отражает её в полный рост. Неестественно бледная, даже синеватая. С мешками под глазами, длинной царапиной на щеке и покрасневшей от маски переносицей. Сухими губами. Грубыми руками. Заляпанной одежде. «Да почему?» – с какой-то необъяснимой обидой восклицает про себя Харуно. – «Ну почему?» Она запомнила, как внимательно её осмотрели. Было бы что показывать.* * *
Дорога в Суну — ужасная. Отвратительная. Липкая и жаркая. Душная. – Если там нас не будет ждать душ, – голос Ино звучит не бодрее, чем та выглядит, – то я буду убивать соперников из-за воды. А не из-за статуса чунина. Сакура ничего не ответила. Но про себя была с подругой абсолютно согласна. Путь через Страну Ветра был ужасный, изматывающий и жаркий. Пожалуй, девушка готова была поспорить, что не только выглядела ужасно, но и пахла как-то не очень. Её организм, привычный абсолютно к иным климатическим условиям, буквально был на грани. «Интересно,» – стараясь отвлечь себя от страшного желания допить в несколько глотков оставшуюся во фляге воду, думала Харуно, – «песчаники так же тяжело переносят лес, как мы — пустыню? А жители других регионов?» Мысль её кружилась и стелилась, словно песчинки по барханам. Взгляд, пустой и несосредоточенный, выхватывал лишь спину впереди идущего Асумы-сенсея. Да, дурное и опасное состояние для шиноби. Но девушка могла оправдать себя невероятной изнурённостью. Встречающий нашёл их на том моменте, когда юная куноичи раздумывала над сложностями, с которыми могли столкнуться жители Кири в этих песках. И был ли смысл им вообще заходить в пустыню. Мужчина с полностью укрытым лицом представился как Иса, сверкнул единственным глазом и более ничего не сказал. Их провожатый, видимо, раздражённый тем, что они заплутали, торопился. Шаг его, забавно скользящий, напоминал Харуно катание на коньках. И сильно контрастировал с тем, как остальные члены группы, включая её, пытались передвигаться по пескам. «Интересно, это как по воде?» – задалась про себя вопросом девушка и попыталась повторить за суновцем. Всё-равно больше делать было нечего. А монотонный пейзаж лишь убаюкивал и мешал сосредоточиться. Так недолго и плашмя упасть на песок или вообще, начать видеть миражи в трепещущем раскалённом мареве. Получилось не сразу. Но, так как техника, судя по всему, не сильно отличалась от передвижения по снежному хрупкому насту, Харуно вскоре и сама заскользила по барханам. Это оказалось даже весело. Настолько, что девушка и не заметила, как единственный глаз их провожатого заинтересованно останавливался на ней всю дорогу. – Нагулялись? – вопрос, удивительно язвительный для своего тона, заставил всю группу конохчан напрячься. Особенно самых драчливых ребят, как Киба. Готовых вскинуться на любой вызов. За воротами белоснежного зиккурата стен Суны их тоже встречали. Знакомое Сакуре милое лицо, ставшее только краше с момента последней встречи. Бархатная смуглая кожа, золотистая в лучах солнца, была усеяна еле заметными веснушками. Глаза, огромные, очертили густые ресницы. Тонкий нос изящно морщился. Молчаливый Иса кратко поклонился младшему, укутанному в дорогие ткани, и, судя по всему, тихо отчитался. Акасуна-но Сасори, а это был без сомнения он, кивнул, лениво махнул рукой, и отпустил пустынного шиноби восвояси. – Вас ждут, – юноша нетерпеливо дёрнул плечом, словно гости, незнакомые с дорогой к скрытому селению, опоздали специально. Харуно, раздражённая очередной несправедливостью их встречи, глубоко вздохнула. И только потом увидела, как шиноби с алыми волосами внимательно на неё смотрит. Стоило их взглядам пересечься, как тот заморгал, поджал губы и тут же посмотрел в сторону. Чтобы спустя несколько секунд, медленно, снова найти её лицо. И поджать губы ещё сильнее. Слишком вымотанная, чтобы в очередной раз расстраиваться из-за своего плохого внешнего вида, девушка ему улыбнулась. Да, он наверняка смеётся над ней. Но что мешает попытаться сохранить лицо? Акасуна-но из-за этого вовсе поперхнулся. То ли слюной, то ли воздухом. «Оскорбился, наверное,» – подумала про себя Харуно, – «милашка.» Ей почему-то, хоть и горчило глубоко в горле. Но было немножко весело. Не менее весело ей было спустя несколько дней. Треск удара, кажется, был слышен и снаружи катакомб. Измотанная, пыльная и раненая, Харуно всерьёз испугалась — не поломала ли она арену селения, скрытого в песках? Но, прежде чем девушка успела даже задуматься о панике, как кругом зашуршал песок. Словно легчайший эфир, он расползся по периметру с тихим шелестом. Наполняя мелкие трещины и заметные сколы. Буквально сливаясь с окружающим их песчаником. Становясь его частью. – Спасибо, Гаара, – голос Казекаге звучал спокойно, без малейшего удивления. Само это уже внушало абсолютную уверенность. Хотя, Сакуре казалось, что наверно стоило бы извиниться за причинённые неудобства. Глаза её, будто сами по себе, отыскали на трибуне знакомые лица. Словно в поисках поддержки. Удивлённые и внимательные лица зрителей были особенной наградой для девушки. Кто бы мог подумать, что спустя пару лет тренировок у неё получится вызвать восторг, а не снисходительные смешки? Это горделивое чувство грело девушку изнутри. И, поспешив на выход, освобождая место для следующего участника, Харуно ловит глазами алый всполох. Блестит в полумраке золото глаз. Шелестит расшитый шёлк. Смуглая кожа кажется бархатом. «Какой же всё-таки он красивый,» – успевает подумать юная куноичи перед тем, как мнущийся шиноби бурчит куда-то в сторону: – Поздравляю с победой, – голос его приглушён. – Вы показали невероятный прогресс. Повод для восхищения. А потом Сасори разворачивается и уносится куда-то быстрым шагом. «Вежливые они тут,» – вздыхает про себя девушка, – «в Суне.»* * *
– Пятая операционная! – громогласный голос Сенджу-химе разносится по коридору словно сирена. – Сакура, Шизуне, быстро! И если перестук каблуков Шизуне практически мгновенно последовал в указанное место, то младшей медику пришлось сначала дожевать свой онигири и не подавиться. Краткий перекус был успешно завершён, пусть и спешно. Во время дежурств в больнице это не редкость. Особенно в дни, когда попадались экстренные случаи. – Отравление неизвестным ядом, – пока медсёстры помогали девушкам соблюдать стерильность, Наставница зачитывала краткий анамнез ситуации, – предположительно из Ветра. Времени на составление противоядие нет, так что выводим напрямую. Почти синхронно тёмно-русая и розовая головы кивнули. Сенджу тем временем продолжала: – Я и Шизуне берем сложных, там ещё ранения, – Като кратко вздохнула и направилась в указанный угол, где лежали невезучие оперативники. – А тебе, Сакура, парочка без ранений. Просто выведи яд максимально как можешь. Чтобы не умерли. Остальное, если что, потом доделаем. Сейчас задача спасти всех. Харуно сжала покрепче зубы, на секунду зажмурилась, и тоже направилась к указанным для неё койкам. Пусть это был её первый экстремальный опыт такого рода, но права на ошибку не было. Вариантов нет. Наставнице нужны руки. А этим ребятам из АНБУ нужно право на жизнь. – Поняли? – янтарные глаза старшей женщины осмотрели помещение и, не видя возражений, она решительно шагнула к первому пациенту. – Тогда начинаем. Кажется, работа с двумя командами, шестью людьми, заняла у них несколько часов. Время беспощадно поджимало, а влияние неизвестного яда на организм каждого пострадавшего неуклонно увеличивалось. Руки пачкались в крови, солевом растворе и чужой рвоте. Оперативники, крайне тяжело переносившие отравление, плакали, хрипели и шептали непонятные просьбы. Пожалуй, само зрелище было достаточно тяжелым. Но медики продолжали работать, а медсёстры поддерживали стерильность, технично убирая отработанные материалы. Час за часом. Только ранним утром следующего дня, женщины смогли расслабленно привалиться к стенке. – У меня истощение, – севшим голосом констатировала Шизуне. – Нужно поесть. Сакура устало прикрыла глаза. У неё, кажется, тоже было истощение. – И отгул, – на удивление ясно распорядилась Цунаде. – Обеим на сутки. Отоспаться как следует. Однако, тихое торжество старшей ученицы было прервано робким голосом: – А можно, – Харуно вязко сглотнула, когда на ней мгновенно сосредоточились янтарные и черные глаза, – я потом посмотрю образцы яда? Интересно… Като хмыкнула как-то очень понимающе. А Сенджу-химе лишь тихо рассмеялась и, кивнув, добавила: – Нужно. Будет тебе домашнее задание. На лице, обрамлённом розовыми волосами, расцвела пусть и утомлённая, но искренняя улыбка. Эта эмоция стала чуть бодрее после обязательного выходного. Сакура, придя домой, первым делом наелась как следует, после завалившись спать. Чтобы проснуться под вечер и снова как следует набить живот. Ничто не лечило чакроистощение лучше, чем хороший отдых на безопасной знакомой территории и хорошее меню. Желательно полное мяса, круп, овощей и, что забавно, сладостей. Не было редкостью видеть, как суровые шиноби закупаются упаковками данго, пачками печенья, банками фруктовых джемов. Глюкоза помогала как можно быстрей восстановиться после перегрузок при использовании ниндзюцу. Вот и Сакура встретила свой новый рабочий день тем, что закупила по пути выпечки. Булочку со сладкой бобовой пастой, что так ароматно выглядывала из-за прилавка пекарни по пути. Когда девушка дошла до больницы, то её сопровождало приятное послевкусие десерта, ощущение теплых солнечных лучей на коже и аромат утренней суеты, что стелилась по Селению. Хороший настрой и решительность юного исследователя были кстати в выбеленной антисептиками и электрическим светом лаборатории. Образцы крови пациентов уже были тут. Как и тот яд, что был выведен напрямую из оперативников. Все подписано, рассортировано и помечено. Старшие позаботились. И речь шла не о Наставнице и Шизуне-семпай. Медсестры, видимо, услышав распоряжение Сенджу-химе были так добры, чтобы помочь ей, подготовив материалы. «Надо будет угостить их чем-нибудь,» – промелькнуло в голове у Сакуры, пока она собирала свои короткие волосы в хвост, чтобы было удобнее прятать под шапочку. Маска, очки и перчатки уже были тут, в ящике с расходниками. Для начала, ей требовалось постараться вывести из крови то, что осталось от яда… Поразительно, насколько интересным казался Харуно процесс работы с биоматериалами. Куноичи, видимо в силу особенностей характера, воспринимала это как любопытную головоломку. Конструктор, что ей надо аккуратно разобрать и изучить. Симфония формул и гипотез, теорий и опровержений складывалась в этой лаборатории неторопливо, медленно. День за днём она спускалась сюда, вниз. В одно из тихих подвальных помещений неподалёку от морга. Закреплённое лично за кланом Сенджу и, от того, роскошное в своём уединении. Изучала. Пробовала. Раз за разом раскладывала состав и пересобирала его заново. И она не остановилась, пока в один прекрасный день не смогла восторженно распахнуть глаза и сказать «Это так красиво…». Формула яда действительно была прекрасна. Именно поэтому Харуно Сакура посчитала своим долгом создать комплимент в виде противоядия. Как способ восхититься. А уже позже, почти месяц спустя, она встретится со специальной миссией из Суны. Отряд джонинов преследовал бандитов, похитивших несколько артефактов и секретных разработок пустынного Селения. Девушку вызовет лично Хокаге для доклада по проведённой работе. В кабинете, среди знакомых лиц и загадочных фигур облачённых в многослойную одежду окажется кое-кто с алыми волосами и еле заметными веснушками. И взгляд его, после того как Харуно озвучит состав яда и подобранную формулу лекарства, будет крайне странным. Внимательным. Необъяснимо волнующим.* * *
– Как долго вы разбирали формулу? – её молчаливый компаньон по ночному дежурству проронил первые слова спустя сутки пути. Совместная миссия Конохи и Суны проходила штатно. Огню требовалось убрать опасных людей, почти убивших отряд АНБУ. Ветер жаждал вернуть своё и наказать предателей. Все были в выигрыше. – Если честно, – девушка была взволнована, – я плохо помню сам процесс разбора. Золотистые глаза напротив смотрели на неё безотрывно. Ей казалось, что всполохи костра бликовали в радужке, создавая поистине гипнотический эффект. С таким красивым человеком это было очень опасно. – По какой причине — так? – голос его был странным. Харуно могла бы назвать его «робким» или «смущённым». Но такой красавец не походил на человека, что умеет робеть. Особенно перед девушкой, которую раз за разом видел в самых неприглядных образах. Тот же Саске, например, на правах сокомандника вообще иногда им с Наруто мог нахамить. Но то, можно сделать сноску, больше было в силу его противного характера. – Я так увлеклась, – не удержавшись, куноичи тихо хихикнула, – что занималась вообще чем угодно. Самые разные тесты. В какой-то момент я даже поймала себя на том, что пытаюсь улучшить формулу! Представляете? В рыжеватом свете костра ей показалось, что сидящий напротив шиноби Суны покраснел. Выглядело так, словно скулы его чуть обрызгал румянец. – А что вы… – звучал он хрипло. – Что вы думаете о самой формуле? К удивлению Харуно, он сильнее сжал губы. Перебрал пальцами расшитые скорпионами рукава своей накидки. Изучал расширяющимися зрачками. Поведение это было более, чем странное. И тут Харуно поразила догадка. Осторожно, как и полагается разговаривать с людьми творческими, она уточнила: – Это ваша формула? – голос её звучал мягко. – Она была прекрасна. Я даже попробовала синтезировать яд у себя в лаборатории, просто чтобы посмотреть, какого цвета будет готовый чистый материал. Словно любовалась. Теперь она была уверена, он точно покраснел. Тонкая, поразительно искренняя улыбка расцвела на изящном лице. Сакура угадала. До этого отстранённый и молчаливый, порой даже непонятный в своих реакциях, её собеседник словно потеплел. Раскрылся перед ней, расслабляя плечи и показывая ямочки на щеках. – Что же, – всё ещё хрипловатый, голос Сасори звучал гордо, – у вас теперь к нему есть противоядие. Чуть смущённая, Харуно улыбнулась в ответ, понимая, что тоже краснеет. Акасуна-но чуть придвинулся. – Только у вас.* * *
– Нас обманули. Голос раненого Ширануи Генмы звучал очень серьёзно. Ситуация и правда была пренеприятная. Их троица, отделившаяся от основного отряда, отправилась под прикрытием в одно место. И, к позору шиноби, это оказалось ловушкой. И теперь, результатом их неосмотрительности стало окружение врагом, превосходящим по численности. Даром, что в помещение ещё не вломились. Ждут. – Ты сам сказал оставить мне свитки с марионетками в лагере. Чтобы не привлекать внимания, – Сасори мог бы убить голосом, если бы тот можно было принимать внутрь, как яд. – И теперь я крайне ограничен в средствах. Генма скривился. Сакура собралась, прекрасно понимая, что именно ей придётся брать основной удар на себя. – Предупреждаю, – решительно кивнув, начала девушка, – у меня очень мало реального боевого опыта. Я ещё тренируюсь. Ширануи стал выглядеть ещё более несчастным. Однако, шиноби из Суны лишь задумчиво окинул её взглядом. Чуть нахмурился, подумал и сам себе кивнул. – Есть один вариант, – юноша размял пальцы. – Но потребуется содействие. Харуно была готова, кажется, на всё. Но не готова ко всему. Именно поэтому девушка сначала пришла в ужас, когда почувствовала, что теряет контроль над собственным телом. Сначала это были кончики пальцев на левой руке. Робко и осторожно, они чуть подёргивались. Резковато, аритмично. Потом всё плавнее и аккуратнее. Словно кто-то калибровал кисть. Сжались. Разжались. Изобразили лёгкую волну, перебирая воздух. – И что это значит? – стараясь сохранять спокойствие, девушка пыталась звучать строго. Ширануи, зажимающий свою раненую ногу, выглядел не менее напряжённым. – Боевой опыт, – Акасуна-но звучал весело. – Которого у вас нет. А для меня это оружие, которого я был лишён из-за настояния вашего… односельчанина. Согласитесь? Теперь и вторая её рука шевельнула пальцами. Аккуратное и воздушное движение. Будто готовилась к традиционному танцу. Чуть дрогнул мизинец, завершая образ. То, как изучал её тело своим взглядом марионеточник доказывало, что он наблюдал за всем, каждой мелочью. Пульс. Дыхание. Микросокращение мышц, готовых в любой момент к атаке. На дне его глаз была какая-то странная эмоция. Жаркая, поэтичная, интригующая. Девушка физически ощущала это, нервно облизав губы от того, что осознала. Ей это нравится. – Давай, – тон её был хриплым, дерзким. – Покажи, правда ли ты так опытен. На девичьем лице прорезалась вызывающая ухмылка. Сасори, кажется, не смог удержаться от ответной. – Любуйся, Сакура. Хмыкнув, она ощутила, как её тело делает уверенный шаг в сторону запертой двери. Кулаки, наливаясь чакрой, покалывали. Он позволил ей в последний раз обернуться, сверкнув в его сторону глазами. Всё, для того, чтобы услышать: – Нет это ты, – зелень столкнулась с золотом, искрясь, – любуйся. И дверь разлетелась в щепки.* * *
Между ними изменилось так много и почти ничего. Весь путь обратно Харуно позволяла себе такую наглость, как пробовать на суновце его же технику. Подсмотрев достаточно, она цепляла полы одежды Сасори тончайшими нитями чакры. Веселясь, одёргивая и наводя беспорядок в положении шёлка. Полностью игнорируя настороженные взгляды прочих шиноби Песка. Изучая лишь его весёлое лицо. Блики солнца на бархатной смуглой коже. Чуть наморщенную от сдерживаемого смешка переносицу. Взгляды из-под густых ресниц. Он в ответ подсыпал ей в чай лёгкие наркотики, пьянящие не более, чем сливовое вино. С прищуром наблюдая, как она фыркает и, простым жестом, отделяет их от жидкости, проливая на траву. Ей не хотелось расставаться. Вот так. С недомолвками и многозначительным молчанием. Но на прощание он лишь поклонился ей вежливо и сказал. – Я единственный наследник. Для начала, мне нужно будет кое-что сделать. И ушёл, не оглядываясь. Следующим же утром, Харуно как одержимая ринулась в библиотеку. О традициях Ветра было сказано преступно мало. Не то. Не про то. Бой, яды, тактика и погодные условия. Какая-то боевая ерунда. Но, спустя месяц, ей и не понадобилось более. – Сакура, – голос Намиказе Минато звучит излишне ласково, что особенно пугает, – что ты умудрилась сделать? В этом же кабинете находится курьерский отряд из Суны. Им строго-настрого велено передать посылку только в руки получателю. Но в силу её необычности, этого не могли сделать. Слишком значимая вещь. Во многих смыслах. – Сакура, – Наруто, что по забавному стечению обстоятельств, оказался в отряде сопровождения гостей, выглядел ошарашенно, – тебе что, посылку передал сын Казекаге? Харуно хотелось громко и счастливо рассмеяться. Но она лишь тепло улыбнулась. – Нет, – голос её был тих. Перед ней стоял ящик. Изящная резьба на дорогом дереве была воплощением искусства. Переплетения веток вишни, плоды граната и скользящие по песку скорпионы. Драгоценные камни и сусальное золото. Сверху лежит запечатанное сургучом письмо. Без получательницы ещё не вскрывали. На нём кратко написано. «Харуно». – Лучше. .