Вервие бессмертных

Пыль преследует грациозную фигуру главы пика от пруда до самой бамбуковой хижины. Безжалостное солнце уже не действует на него после ледяной воды, зато длинные волосы практически полностью просохли. Он оставил Ло Бинхэ внутри хижины, строго наказав сидеть на месте и не высовываться, однако, заслышав, что глава пика Байчжань здесь, не рискнул медлить ещё хотя бы секунду. Что ж, в поле зрения уже выплыла хижина учителя, а запах крови всё ещё не чувствуется. В чем подвох, спрашивается? Видимо, Лю Цингэ еще не бывал в хижине. Или извечные враги решили убить друг друга в другом месте, чтобы не очернять уютный уголок главы пика кровью. При этих мыслях Шень Цинцю внутренне содрогнулся и ускорил шаг. Открыв двери, Шень Цинцю таки прямо замер в пороге, хлопая глазами в непонимании. Развернувшаяся картинка не приснилась бы Шень Цинцю даже в самых радужных снах. - Я совсем неопытен в этой сфере, - беззастенчиво поведал Ло Бинхэ, отпивая чай из плетёной кружки. Он виновато опустил глаза, подражая провинившемуся ученику, потерепил край стола пальцами. - Моему шицзуню со мной.. некомфортно.. Лю Цингэ, обхватив пальцами такую же плетеную кружку, усмехнулся уголком губ. - Опыт приходит с практикой. Для практики нужен пример. Сложно учиться на своих ошибках, если не ведаешь, где именно ты ошибся. - Вот именно! - загорелся Ло Бинхэ. - Я ведь даже не знаю, что не так делаю, шишу Лю! Мой шицзунь молчит, откуда же мне знать, где ему хорошо, а где - плохо? Лю Цингэ снова беззлобно хмыкает. Кружка отстраняется от стола, словно в замедленной киносъёмке Шень Цинцю наблюдает, как Лю Цингэ тянет кружку к своим губам. Сердце уходит в пятки. - Шиди, нет! Итог: кружка на полу, всё содержимое на полу, а веер - виновник сего торжества - возвращается в руку хозяина. Оба спокойно беседовавших заклинателя обращают внимания на вторженца. - Что, позволь спросить, такое ты вытворяешь? - сквозь зубы бросил Лю Цингэ. Шень Цинцю, вопреки всему, успокоился, увидев своего шиди таким: сердитый, вот-вот взорвётся, словно надувной шар. Да, такой он и должен быть. Это что за дружеские посиделки? Быть свидетелем подобного - воистину настоящий кошмар! - А.. а ты.. ты что творишь? - растерянно заговорил Шень Цинцю. Уверенность в том, что в чае был подмешан яд, с каждым вздохом сходит на нет - острый нюх давно учуял бы самый слабый из них и вычислил. Но чай.. похоже, был абсолютно чист. Так что своим резким действиям он должен был придумать какое-то оправдание, не так ли? - Сидишь тут.. чаи.. распиваешь! А я ищу тебя по всему пику! - Зачем? - невозмутимо отвечает Лю Цингэ. - Ты наверняка знаешь, где я могу быть. Так с какой же целью ты ищешь меня по всему пику? - Постойте-ка, - вмешался Ло Бинхэ, многозначительно оценив кружку взглядом и смерив им учителя. - Неужели, шицзунь решил, что я мог отравить шишу Лю чаем? Теперь и Лю Цингэ, смерив взглядом кружку, осуждающе смотрит на Шень Цинцю, пока тот заливается краской, отчаянно закрывая этот стыд веером. В конце концов, тот вспыхнул: - Непристойности обсуждаете вы, а стыдно должно быть мне? Совсем совесть потеряли? Немедленно снова ругайтесь, пока этот Шень не потерял последние крупицы здорового рассудка! *** - Немедленно отпусти меня, шиди Лю! - стиснув зубы, Шень Цинцю не позволял себе кричать, что есть мочи: на пике Цинцзин давно отбой, да и не хотелось бы обречь главу пика Байчжань на вечные сплетни. Однако, он сам обрекает себя на это, бессовестно забираясь руками под верхние одежды своего шисюна, стаскивая их и продолжая лапать там, где его лапал только его ученик. Опасаясь не только быть изнасилованным, но и стать свидетелем мучительной смерти Лю Цингэ от лап главного любителя уксуса Ло Бинхэ, Шень Цинцю в последний раз взмолился: - Шиди Лю! Шиди Лю! Остановись, внемли же моим молитвам! Отпусти меня! Знал он, что есть в этом бессовестном дружеском совещании сегодня утром какой-то подвох! Задницей это чётко ощущалось, как сейчас ею же ощущается то, чего ощущаться не должно! Бедра Шень Цинцю сжали талию Лю Цингэ. Сидя на коленях своего шиди, он старался двигаться по минимуму, ведь любое его действие, даже самое незначительное, распаляло главу пика Байчжань, делая ситуацию до невозможности грязной! В этом поединке ему не выиграть грубой силой, оставалось только взывать к разуму Лю Цингэ. Едва он набрал воздух в грудь, чтобы снова взмолиться, как вдруг спина прижимается к бешено вздымающейся груди. В миг становится слишком жарко, опаляемый жаром тела новоприбывшего Шень Цинцю замер в немом испуге. - Мой шицзунь, расслабьтесь... Этот ученик впредь будет нежен с вами. Верно, шишу Лю? Подтверждая слова Ло Бинхэ, Лю Цингэ скользнул руками вверх по бокам Шень Цинцю. В тот же миг нижние одежды изящно опали вниз. Ничего не понимающий учитель оказался зажатый между двумя извращенцами, тянущими свои ручки туда, куда тянуть нельзя. Шень Цинцю жалобно застонал, взывая с мольбами теперь к обоим, но не попытался снова выкрутиться из железных оков двух заклинателей. Жестокий рок судьбы, прописанный Сян Тянь Да Фейцзи, заключил Шень Цинцю в цикл главного страха натурала: он оказался в плену двух страдающих по нему геев. В будущем Шан Цинхуа лучше не попадаться на глаза Шень Цинцю. А лучше сразу попрощаться с этой чертовой.. вселенной и не возвращаться никогда! - Шишу Лю сказал, что я слишком рано приступаю к делу, не успев, как следует, подготовить шицзуня, - полу-шёпотом вещает Ло Бинхэ, своим голосом пуская мурашки по телу пленника. - Может, у учителя будут предпочтения? - П-погоди, может, если вы остановитесь, я сам лично поведаю вам о том, что люблю и чего хочу? - Всего лишь попытка зубы заговорить, но успехом она не увенчалась. В полутьме в руке Лю Цингэ засветилось что-то красное. Сердце в груди Шень Цинцю остановилось в ту же секунду. Отчаянно сопротивляться не выходило, медвежья хватка Ло Бинхэ подавила любую попытку спастись, так что уже спустя секунду Лю Цингэ умело связал руки Шень Цинцю спереди вервием бессмертных. Нет, нет, нет! Ну это какой-то абсурд! Ну чушь же, ну бред же! Эти двое.. что за собачья ерунда? В какой фанфик умудрился попасть Шень Цинцю на этот раз? Захныкав, Шень Цинцю несколько раз попытался освободить руки, пока Лю Цингэ не закинул их на свою шею, ловя себя в объятия своего шисюна. Следует поцелуй прямо в губы, который сквозит страстью и нежностью одновременно. Шень Цинцю невольно погружается в процесс, добровольно позволяя целовать себя, даже целуя в ответ. Настырный Лю Цингэ выкачивает весь воздух из легких, кусается, а его касания к неприкрытому ничем телу Шень Цинцю будоражит кровь шисюна. Раздаётся его первый стон, и в нём ни капли боли. Ло Бинхэ запоминает каждое действие своего шишу, поддаётся вперёд и своей обнажённой грудью прижимается к спине учителя. Его руки тоже познают волю, блуждают по телу наставника, задерживаясь на особенно чувствительных бедрах. - Мальчики, ну что за разврат вы тут устроили? - беспомощно подаёт голос Шень Цинцю, всхлипывая. Мышцы совсем не держат тело, он практически виснет на Лю Цингэ, пряча залившееся краской лицо в плече своего шиди. По счастливой случайности может лицезреть, как пальцы его ученика проталкиваются сквозь покорно раскрывшиеся губы шиди, как обильно смачивает их Лю Цингэ. Внутренне Шень Цинцю уже содрогнулся, ещё до того, как эти самые пальцы со всей осторожностью проникли внутрь. - Ммм! - Шень Цинцю почти вгрызается в голое плечо Лю Цингэ. Белые одежды шиди Лю тоже летят на пол. Вечные враги и соперники дарят друг другу изнеженный поцелуй. "Я вам тут, как связующее звено, нужен?! - мысленно возопил Шень Цинцю. - Когда я говорил, что хочу помирить вас, я совсем не это имел ввиду, блять!" Сильные руки Лю Цингэ приподнимают Шень Цинцю за бёдра и тут же опускают. Раздаётся смущённое "ах!" Пальцы вошли довольно глубоко. Во всяком случае, глубже, чем рассчитывал Шень Цинцю. - Шицзунь ощущает себя хорошо? - заботливо интересуется Ло Бинхэ. Он и раньше в такие моменты справлялся о самочувствии учителя, однако сейчас всё было иначе. Даже если Шень Цинцю во всю глотку закричит: "Плохо! Больно!", заручившись поддержкой своего шишу Лю, Ло Бинхэ не только не остановится, так ещё и сделает в разы хуже. Впрочем, Шень Цинцю с позором осознаёт, что не против боли. Всё его тело требует внимания, от любого касания сейчас бросает в жар, он готов прямо сейчас развести ноги шире. Поспешно меняет своё мнение, когда головка проталкивается внутрь. Шень Цинцю сдержанно стонет в плечо Лю Цингэ и получает от него поцелуй в своё плечо. Однако Ло Бинхэ замирает, не зная, двигаться дальше или всё же прекратить это вовсе. - Продолжай. - Руки снова опускают Шень Цинцю вниз, насаживая на Ло Бинхэ. Лю Цингэ снова подаёт свой хриплый шёпот: - Ты всё верно делаешь. Их взаимодействие не на шутку возбуждает Шень Цинцю. - Пффф, помедленнее, пожалуйста! Пожалуйста, мальчики! Оба одновременно замедляются, позволяя привыкнуть. Стоило Ло Бинхэ наполнить своего учителя, как тот расслабленно обвис на шее младшего брата по школе, громко вздохнул. Он прижимался к Лю Цингэ всем телом, как можно крепче, как утопающий хватается за спасателя. Но стоило ему слегка расслабиться, как в ту же секунду рука Лю Цингэ скользнула между ними и обхватила стоящий член шисюна. "Стыд какой!" - Лицо Шень Цинцю вспыхнуло алым с новой силой, отчего он тут же попытался скрыть смущение в сильном плече Цингэ, но невольно стал двигаться, сгорая от стыда. И от возбуждения. Эти двое сговорились против него. - Шишу Лю, вы не собираетесь присоединиться ко мне? Шень Цинцю едва-едва различает эти слова сквозь сбитое дыхание своего ученика, нервно напрягается, приподнимаясь на коленях. Мышцы ног совершенно не держат, за бёдра сразу же подхватывают руки молчаливого шиди. Отчётливо слышно лишь его дыхание, ощущается его тело. - Ау! - Цинцю тут же давит в себе любые звуки, мычит сдавленно, от боли совершенно не зная, куда деть себя. - Всё! Хватит, хватит, я не могу! Больно! Больно, но лишь до того, как Цингэ тянется к лицу и оставляет поцелуй на губах. Внезапно вся боль, что физически ощущалась от двойного проникновения извращенцев, испаряется, и Шень Цинцю добровольно насаживается, потеряв последние крупицы стыда. От дальнейших действий Шень Цинцю может только громко ахать и безостановочно стонать, даже не замечая, как становится тряпичной куклой. Внезапно Лю Цингэ меняет положение, укладываясь на спину и укладывая на себя своего шисюна. Ощущается лёгкий поцелуй на плече от Ло Бинхэ, а дальше восстанавливается их прежний ритм. Умудряется двигаться и Цингэ, осыпая лицо шисюна поцелуями. Локти начинают болеть. Как и спина и всё тело в принципе. Стоило на лице отразится лёгкое недовольство положением, как Цингэ снова целует, и боль снова уходит. Колдовство, не иначе! Комната заполняется ахами и звонкими стонами Шень Цинцю, в которых утопают нервные вздохи двух его мучителей. Оба кончают одновременно. Шень Цинцю сделал это раньше, остальное время лишь безвольно поддаваясь толчкам. Усталый и вымотанный, он боится представить, как завтра будет болеть всё его тело от двойного издевательства над мужским достоинством. Наконец, его тело покинули, и он мог расслабиться. Ло Бинхэ устраивается рядом на столе, старательно восстанавливает дыхание перед тем, как повернуть голову в сторону учителя и узреть его реакцию. Но тот уже беззаботно спал, удобно устроившись на груди спящего Лю Цингэ. Ло Бинхэ беззастенчиво впился рукой в волосы учителя, спустился ниже, переплетая пальцы с волосами Цингэ. Волосы шишу Лю гораздо длиннее, чем волосы его горячо любимого Шицзуня. Бинхэ не замечает, как засыпает следом. *** Странное дело, он уже проснулся, а тело всё ещё не пронзила острая боль. Сколько бы он ни двигался, сколько бы не тер запястья, боли не было. Как и двоих виновников торжества. В кровати он был один, одетый в свои нижние одежды. На кухне уже крутился Ло Бинхэ. Приподнявшись, Шень Цинцю позвал его по имени. Тот выглянул. - Шицзунь, вы проснулись! Как спалось? - Сладко. - Сарказма в этом ответе было достаточно, но лишь из-за вредности характера Цинцю. На самом деле, спалось действительно хорошо. - Где твой шишу Лю? Давно он ушёл? - Да, ещё вчера днём, после чаепития, - пожал плечами Ло Бинхэ. - Вы повздорили. И он ушёл. Шицзунь не помнит? На самом деле, помнит. То, как опрокинул чашку, как поссорился с Лю Цингэ. Но разве их встреча не имела продолжения уже вечером? Шень Цинцю хорошо помнит, как собирался пойти отдохнуть перед отбоем, но явился шиди Лю. А потом.. Неужели.. - Что-то не так? Цинцю поднял голову, сразу же прогнав с лица серьёзное выражение. - Нет. Просто сон странный.. приснился. - Завтрак готов, расскажите мне свой сон? - отзывается Ло Бинхэ, ярко улыбаясь. Лишь на секунду его взгляд скользит вниз, под кровать Шень Цинцю, где в темноте всё ещё слабо сияет вервие бессмертных.