Hopelessness

Небо, как на обоях рабочего стола, голубое, спокойное, с милым облачком в виде кролика. Лицо полностью обращено к нему, открытое, расслабленное. Последние минуты три картинка не меняется, убаюкивает своим однообразием. Глаза очень устали от долгого напряжения, хочется их закрыть, но это будет значить — не проснуться.        При попытке выгнуть шею и запрокинуть голову назад в поле зрения вплывают зеленые верхушки деревьев, очень похожие на елки. Но едва ли это они. В этом мире мало вещей, не заточенных на убийство или отчаянное сопротивление смерти.        Она пытается вспомнить названия растений, понять, насколько они опасны. Сложные мысли неприятно давят на лоб изнутри. Для того чтобы думать, надо напрягаться, а для этого нужны силы. Чего, чего, а их не было. Было только желание лежать на нагретой солнцем земле и смотреть на дурацкого кролика.        В ушах писк, не проходит уже пару минут, наверное, это не хорошо. Ей плевать, она «отпустила ситуацию» — лучшее решение за последние час сорок.        Земля вздрагивает от очередного толчка, к яркому запаху озона примешивается запах гари. Небо, такое чистое и красивое, застилает черный дым. Она хмурит брови, считает до пятнадцати, медленно разминает шею. Пульс резко учащается — шок прошел, все тело мгновенно наполняет боль. Кажется, что от такого простого действия она будет восстанавливаться годами.        Игольчатых крон больше нет: от части остались лишь поломанные стволы и торчащие ветки, часть же гибнет в огне. Деревья горят заживо. Сквозь мерзкий писк их крики пробиваются в голову, затем, окутывают агонией сердце. Брови, до этого обращенные уголками к переносице, взмывают вверх, зубы сжимаются до предела, позорно щиплет глаза.        Острые ногти с остатками розового лака уходят в землю, под ладонями комья травы с корнями. Шум в голове нарастает, теперь причина его появления — ярость. В груди клокочет злоба. Все пошло не так, должно было быть по-другому. Импульс энергии в землю. Следующий — направлен на то, чтобы поднять ее тело в вертикальное положение. От резкой встряски начинает тошнить, голова болит сильнее, мысли путаются. Найти опору на собственных ногах стоит немалых усилий. Сосредоточить взгляд не получается, картинка плывёт. Дыхание прерывистое: быстрый вдох, долгий выдох.        Из-за правого плеча ощутимо веет теплом, значит пожар там. Тяжело дышать, воздух наполнен паром. Взлететь или хотя бы сделать шаг не получается. Упасть обратно — плохая идея. Значит, остается стоять. Нет ни слуха, ни зрения. По-собачьи ведя носом, улавливает только запах чего-то паленого. Что именно горит, знать не хочется, в сознании всплывет картинка барбекю.        Ситуация патовая, им не выбраться. Обычно в такие минуты ее посещают мысли о родителях, сестре, о том, что ее тело никогда не найдут, подумают о побеге или, о чем похуже, будут много рыдать и никогда не забудут. Но не сейчас, сейчас она думает, что не даст себе сдохнуть. Выживет, и будет смотреть в умоляющие глаза, перерезая ему горло. Лицо озаряет безумная улыбка.        «Ты так прекрасна в гневе, принцесса», — знакомый голос раздался как будто сразу в голове, просто вплыл в застилающий мысли туман. Невозможно определить, где находится его источник. Медленный выдох, такой же вдох. Половина энергии направлена на то, чтобы стоять, вторая — в уши. Так сильно зажмурила глаза, что вот-вот потекут слезы. Сосредотачивается, заставляет облака в голове развеяться. Теперь она слышит. Крики мужчин и женщин, порывы ветра, треск деревьев, тихий, бархатный, гортанный смех. Слева.        Инстинктивно падает на колено, выставляет левую руку, выстраивает щит. Успела — стена мгновенно ловит удар, рассыпаясь на лозы. Прячет лицо за спутанными волосами — когда-то они были ее гордостью. Когда-то было сегодня утром, а кажется, что целую жизнь назад. Два часа назад она думала о будущем, хотела любить, была уверена, красива и сильна. Сейчас слезы чертят на грязном лице белые дорожки.        Тело само собой уходит от следующего удара, действует только благодаря выработавшимся инстинктам и адреналину. Глаза цепляются за ускользающий чешуйчатый хвост, сосредотачиваются на красной кисточке. Зрение быстро подводит, передает изображения как сквозь толщу воды. Нет времени моргнуть или убрать мешающую челку.        Алое пятно делает круг в воздухе и на момент замирает в верхней точке. Резкий скачок в сторону, колени подгибаются, ей не удаётся поймать равновесие. Внезапное падение выбивает воздух из легких. Становится жарко. Она поднимает лицо от земли, из носа течет, кажется, он разбит, вкус крови не пугает, рот наполнен ею уже давно.        Перед глазами ревет пожар, бешено приближается, уничтожая все на своем пути. На лице застыл ужас. «Слезы, вот что мешало видеть», — мысль быстро загорается в мозгу яркими лампочками. Утерев их плечом, она в безмолвном страхе продолжает смотреть на танец стихии.        Согнутые в локтях руки упираются в землю, пытаются оттолкнуть тело от земли. Мышцы трясутся от перенапряжения. Мозг пытается спастись без ее ведома: не она посылает сигналы конечностям, снова у руля адреналин. Получилось встать на колени, выпрямить руки. Быстрая передышка, вдох-выдох, главное — снова не заплакать. Она считает до пятнадцати, пытается успокоиться. Надо прийти в себя и бежать.        «Корнелия», — громко, четко, в самое сердце. Она резко переносит руку за спину, разворачивается, садится на землю. Перед ней возвышается он. Монстр с глазами, в которых застыла печаль и утонула ее душа.