Дровосек

Я открываю свою грудную клетку Вставляю туда сердце — и включается душа: И работают все чувства, состраданье в том числе И я вижу твоё тельце в окровавленной траве… Как не жалко, как не жалко, как не жалко Как не жалко, как не жалко, как не жалко

Человек, намеренно отгородившийся от лишних эмоций, не мог испытывать жалости к будущему изуродованному трупу, орудием убийства которого стал попавшийся под руку железный топор, тяжело лежащий рукояткой в ладонях. Зелень свежей травы окрашивалась в алый, как и всё вокруг, когда лезвие топора беспощадно разрубало под громкий крик жертвы ее плоть и кости. Переполошившиеся из-за шума птицы поднялись тёмным облаком над деревьями и улетали дальше, чувствуя опасность в виде присутствия хищника. — Не стоило убегать. Удар за ударом. Брызги крови, разлетающиеся в разные стороны, и булькающий звук, захлебывающегося своей кровью человека. На лице мужчины не было ничего кроме бесконечной усталости, когда он смотрел сверху вниз на бьющийся в конвульсиях полуживой труп, лишь сбившееся дыхание напоминало, каких усилий ему стоило его догнать и добить, активно размахивая топором и разрезая воздух с характерным свистом. Тишина настала так же резко, как была нарушена. Убийца, доставая застиранную тряпку из бездонных карманов безразмерной клетчатой рубашки и возвращаясь к дому неспешным шагом, привычным движением вытирал руки и топор. Стая промчалась мимо него. Сзади были слышны рычание и звук разрываемой острыми зубами плоти, сопровождающийся звонким лаем. Постепенно все следы смоются каплями начинающего накрапывать дождя, а собаки уберут всё остальное, растаскивая куски по лесу и закапывая кости под землю, чтобы позже их отрыть, будто в насмешку над останками мертвого. — Эбигейл. Мозолистая ладонь нежно погладила собаку по голове. Породистый новый член их небольшой семьи поддался навстречу желанной ласке. Уилл не мог точно назвать её породу, так как привык подбирать брошенок без хваленой родословной, но на безродную дворнягу она точно не походила. Эбигейл повезло, когда мужчина спонтанно забрал её почти безжизненную худую тушку из приюта под своё крыло и вычислил живодера, который довёл ту до такого состояния. Собаки всегда были его слабостью и они были во многом лучше людей. Мужчина выходил её, дал ей имя и приоткрыл дверь в своё сердце, давая собачьим зубам игриво изредка себя покусывать с улыбкой на тонких обветренных губах. Эбигейл никогда не ела человечину и воротила нос, предпочитая просто наблюдать за другими и вилять хвостом, глядя на Уилла большими умными глазами, похожими на две тёмные бусины. — Уинстон. Пёс радостно путался под ногами хозяина с перепачканной в крови мордой и приоткрытой пастью, ожидая свою долю похвалы. Уилл усмехнулся, качая головой и перекладывая топор в другую ладонь, чтобы погладить освободившейся рукой собаку за ухом. — Ты молодец. Уинстон громко гавкнул, полностью удовлетворенный похвалой и побежал вперед, постоянно оглядываясь назад и дожидаясь, когда Уилл с ним сравняется, чтобы продолжить бежать дальше. Их новый дом после Вулф-Трапа находился в еще большей глуши. Уилл неохотно признавал, что с каждым годом всё больше старался отдалиться от цивилизации в пользу отшельничества и рыбалки. Благо его сбережений пока хватало на беззаботную жизнь. После множества однотипных диалогов с Джеком Кроуфордом с уговорами вернуться к делам ФБР они всё же сошлись на том, что Уилл будет привлечен к работе только в самых крайних случаях, когда Джеку не к кому будет обратиться за помощью. Они были друзьями и хорошо знали друг друга, по крайней мере так думал Джек. Бывший профайлер же считал, что он мог читать преступников, но когда дело доходило до него самого, то книга была закрыта. Джек его не знал. Сейчас на его руках была кровь того, кого он лишил жизни за Эбигейл. Этот человек не был первым и последним он тоже не будет. Влияние Ганнибала накрывало Уилла снежной лавиной, погребая под толщей снега. Как ни странно, но тот знал Уилла Грэма. Он без страха открывал потрепанную книгу и листал с упоением пожелтевшие от времени страницы, вслух зачитывая сладким голосом запутанные строчки с ожиданием увидеть реакцию потерянного профайлера. Мужчина замер перед крыльцом в раздумьях на несколько длительных секунд и зашёл в дом, когда земля содрогнулась из-за громового рокота и начался настоящий дождь. Его ждали сломанные лодочные моторы, которым требовалась починка. Впереди был целый вечер кропотливой работы.