«личное» Шакала

Свежие новости по Дому разносились очень быстро. Чего стоил один только Лэри со своими «свеже-логовскими сплетнями», которыми он с огромным желанием делился с состайниками. Те, в свою очередь относились, достаточно терпимо к чужим бредням. В конце концов, в Четвёртой шумно абсолютно всегда, если на пару минут роль говорящего на себя возьмёт кто-то один, никто сильно возражать не будет. Всё равно у каждого из них (за малым исключением) уже давно выработалась привычка не вслушиваться в разговоры. Табаки этой привычкой тоже обладал, можно сказать, что даже лучше всех других вместе взятых (говорил так он один). Но именно в этот раз его заинтересовал эмоциональный рассказ (у Лэри по-другому быть не может) про появление у кого-то в Доме, как он выразился, «фотика». — Вот те на! Новый век! — воодушевился Шакал, разрывая своё гнездо. — У летунов попросили? — Наверное, — пожал плечами Лэри, кажется, собираясь перевести тему на какую-то другую, не менее важную. Но не так всё просто, если ты связался с Табаки. — Как это «наверное»? Как понимать «наверное»?! Лэри, ты что, не понимаешь насколько это важно? Лэри собирался что-то ответить, но Шакал ему снова не дал, заставляя пожалеть о начатой теме с фотоаппаратом: — У кого находится эта чудо-штучка? — Да не помню я, — отмахнулся он, отворачиваясь, чтобы не получить ещё одну волну негодование прямо в лицо. — Как это ты не помнишь?! Такое и не запомнить?! Лэри, да ты настоящий балбес! Давай, выкладывай, кто тебе рассказал, что в Доме есть фотик. — Я не помню! Кто-то из Логов шестой, кажется… — «Кто-то из Логов шестой» — очень обширное понятие, знаешь ли. Табаки выглядел обиженным: стискивал руки на груди, смотрел в сторону, а не в лицо собеседника и о чём-то думал. Лэри от его дум становилось неприятно, сразу делалось чувство, что он тут лишний. Но сильно глубоко уйти в печаль ему не дали. Рядом с Табаки вообще тяжело улавливать собственный мысли. Тем более такой тонкой натуре. — Если это рассказал кто-то из Логов шестой, то фотик у кого-то из шестой. А иначе бы я уже давно знал, где он и у кого. — Наверное, — вздохнул в ответ собеседник, начиная понемногу жалеть о своём порыве рассказывать всё состайникам. — От тебя никакого толка! Как, скажи мне, вообще можно настолько безалаберно относиться к новости о том, кто нам провёл новый… Да можно сказать, что новый мир! Табаки, уже ярко представляющий, как, должно быть, здорово иметь возможность в любой момент зафиксировать то, что тебе нравится, не сразу обратил внимание на открывание двери и заход их «недо-вожака-аля-мама-стаи» в компании своего неразлучного друга. Слепой размахивал в руке куском плёнки, Сфинкс сутулился и смотрел ему через плечо. — Хорошо получились, — выдал наконец вердикт второй из них, выпрямляясь и продолжая смотреть на плёнку уже с расстояния в полметра. — А я был уверен, что ты на фотографиях не отображаешься, как приведение. — Можем приклеить это возле входа для разрушения мифов. — Или отдать Шакалу для «Блюма». Слепой и Сфинкс часто общались при всех так, будто никого рядом нет. Из-за этого внимания особого никто к ним не проявил, опять же, кроме Шакала, что моментально подполз к самому краю общего матраса, попутно чуть не задавив лежащего там Курильщика. — Неужто фотография? — восхитился Шакал, всматриваясь в руки Слепого. — Фотография, — подтвердил Сфинкс, ногой закрывая дверь. — А я всегда знал, что вы чувствуете, что нужно народу! Расскажите, а кто вам её сделал? — Если хочешь выпросить себе тоже, то не выйдет. У Валета мало плёнки, он бережёт. — Валет?! — негодующе выкрикнул Табаки, почти сваливая с невысокой возвышенности. — Вот так вот он, да? Мы его приняли, как родного, а он… — А он предложил проверить на нас фотоаппарат, — закончил вместе него Слепой и, оставив снимок на столе возле окна, уселся на кровать. Снимок привлёк внимание остальных. В руки его никто не брал, но даже Лорд, всё это время морщущийся от визгов Табаки, отодвинул штору и выглянул наружу, чтобы рассмотреть картинку. На самом деле, ничего в ней особенного не было. Снимок как снимок. Немного тёмный из-за освещения в кофейнике, где делалось фото, но в остальном обычный. С плёнки на смотрящего было уставлено три пары глаз. Точнее, две — Сфинкса и Валета. Третья была белой и смотрящей в никуда, принадлежала Слепому. Сильнее всех выделялась фигура Сфинкса. Узнаваемые широкие плечи, протезы, притягивающие к себе две более щуплые фигуры друзей, улыбчивое лицо. Как только вдоволь насматриваешься на его притягательную натуру, замечаешь бледного, даже при плохом освящении, Слепого, в огромной футболке (как всегда), со спутанными волосами. И только в самом конце находился и хозяин камеры. Он улыбался менее ярко, чем Сфинкс, но и не был таким же серьёзным, как Слепой (тот серьёзен почти всегда при посторонних). Даже чёрная шляпа и «ошейник» Не выделяли его на фоне двух других парней. — Он ещё и улыбается! Спрятал от всех такую важную вещицу и улыбается! — снова начал Табаки, замечая, как Лорд, который только-только дошёл до того, чтобы начать рассматривать вожака стаи на плёнке, снова спрятался за шторкой, бросая что-то очень раздражённое, но неразборчивое. Жалко, что неразборчивое. Иначе бы Шакал переключился на разговор с ним. — Ни от кого он ничего не прятал. Если хочешь, можешь сам съездить к нему. Сфинкс (как ему только ни стыдно) озабоченным чужой проблемой не выглядел. Табаки ему бы что-то, может, и сказал бы, но сейчас ему казалось чужое предложение слишком заманчивым, чтобы его не принять. Видимо, поняв настрой Шакала, Сфинкс дополнил: — Он всё ещё должен быть в кофейнике. *** — Дорогуша, я же тебе предлагаю не даром отдать! Давай поменяемся. За секунд тридцать Табаки смог вытащить из карманов жилеток такое количество вещей, что Валет даже задумался о том, чтобы взять его в помощники для фокусов с бесконечными платками. Только это было единственным, о чём он подумал. Из всех склянок, конфет, кисточек, фантиков и бусин ему не нужно было ничего. — Я не буду его менять. — Ну, почему?.. Предлагай что угодно взамен, всё отдам! — Табаки, зачем тебе фотоаппарат? — Да как же зачем! Он мне нужен, чтобы… Шакал осёкся. Впервые в жизни ему было нечего сказать. Впервые не хотелось делиться той сотней мыслей, что пробегали в голове. Такое, кажется, называют «личным». Это «личное» застряло у него в горле, и он закашлял, прикрывая глаза. Буквально на секунду в голове отчётливо вспыхнул образ человека. Того самого, «личного». — Он мне просто нужен! — Откашлявшись, выкрикнул Шакал и отвернулся. — Вот так вот ты… Жалко какой-то там фотоаппарат для родного, можно сказать, человека… — Мне не жалко. Просто он дорогой, да и мне ну… — Так ты его у Летунов заказал! — Ну, да. А где ещё? — Тьфу! Я-то думал, что это единственный и неповторимый экземпляр! А это просто с барахолки. — Вообще-то, он стоил дорого… Я на него четыре месяца откладывал. Знаешь, как это тяжело, когда вас в комнате столько человек? Табаки уже не слушал. Потоком мыслей его унесло куда-то далеко. В момент, когда заветная техника будет у него в руках. *** — Как это никому не нужен?! Нужен! Мне! И остальным, разумеется… Но мне прежде всего! — Тогда бери сам и заказывай. Деньги стаи уходят на другие нужды. Слепой был спокоен, героически выдерживая эмоциональность Шакала. Кроме него, правда, не выдерживал уже почти никто. — Но мы будем пользоваться им все вместе! Представь только, как здорово будет вешать фотографии всего вокруг везде! — Табаки, ты не того просишь, — вмешался Сфинкс, тоже пытаясь делать вид, что крики, продолжающиеся последние минут десять, ему не надоели. — Какое дело Слепому до стен и картинок на ней, если он их всё равно не сможет увидеть? — И тогда кого мне просить о выполнении мечты, как не любимого вожака? — он кинул быстрый взгляд на Слепого, проверяя, как работает его откровенная лесть на Бледного. — Хотэя? — Можешь Хотэя. Можешь Иисуса. Итог будет один. — От вашей чёрствости и умереть недолго. Табаки отвернулся, и все спокойно выдохнули. Наконец замолчал. *** Перебирая в голове события, произошедшие месяца два назад, Шакал даже удивлялся, с какой точностью их получилось запомнить. Он не был злопамятным, но именно в этой ситуации смог в точности воспроизвести каждую эмоцию, что испытал. И лучше бы он этого не делал. Если постоянно грызть самого себя, то рано или поздно не останется совсем ничего. А у него и в правду осталось совсем немного, только вещи для меняльника: Пару пуговиц взял там, фенечки тут, пластинки Лэри здесь. Вот он уже ехал обменивать целую кучу всего на возможность отвлечься от гнетущих мыслей. Последние меняльники проходили весьма неприятно, в некой тревоге и постоянной надежде, что вот-вот перед ним окажется Валет, протягивающий уже давно желанную штучку. И Шакал бы мог отдать за неё всё. Вообще всё. Даже коллекцию потеряшек, которая у Табаки была чуть ли не самым ценным в его мире. Но Валета не было ни на одном меняльнике ни в роли меняющегося, ни в роли смотрящего. И Табаки почти смирился. Прошло уже восемь меняльников и восемь упущенных мечт о фотоаппарате. Так долго по вещам не страдают. Разве что по тому, что эти вещи могли бы сделать и кого помочь навечно сохранить в памяти… Впрочем, Табаки, верно, всё равно не забыл бы. — Не забыл бы… — одними губами повторил Шакал свою мысль, оглядывая людей вокруг. Надежды ему всё же не занимать. Убедившись, что никаких приятных сюрпризов его не ждало, он выбрал себе место и наконец принялся раскладывать на нём принесённые вещи: Фенечки по цветам, это важно. Вышивки от меньшей к большей и диски… До дисков он добраться не успел, завидев остановившиеся перед собой туфли. — Какие люди! — крикнул он воодушевлённо, хотя ещё не понял, кто перед ним стоял. — Приглянулось что-то, старина? Потребовалась ещё секунда, чтобы Шакал вытаращил глаза на гостя и от неожиданности, а вместе с ней и радости, вскрикнул: — Валет! Дорогой! Как я тебя ждал! — Правда? — Конечно! Воспитанник Шестой качнул головой. Табаки заметил, что он нервно тёр ремешок сумки. — Неужто обменяться решил? — заулыбался Шакал ещё шире, нетерпеливо пытаясь заглянуть сквозь ткань сумки. — Не совсем… — Хочешь выпросить даром? Знаешь, дорогуша, мне для тебя не жалко, но… — Табаки оступился, проглатывая конец предложения. В руке Валета он увидел чёрный кубик с объективом. — Вау! Снимок? Ты хочешь подарить мне снимок? Или сфотографировать мои вещички? Можешь фоткать, но только, если я попаду в кадр! — Табаки, стой, — резко осекли говорящего, после чего юноша затупил взгляд в собственной обуви. — Я хотел, чтобы ты… Точнее… Ты можешь сделать, что хочешь, передарить или разобрать… Ну, что ты там обычно делаешь с такими вещами… — Ближе к делу, — поторопил Табаки, не сводя глаз с фотика. — Он сломан. Совсем не работает. Не знаю, что с ним случилось, но в этом всё равно никто не разбирается и починить не сможет. Поэтому можешь забрать, если тебе нужно, — Валет вздохнул, протягивая фотоаппарат на открытой ладони. — Ты же собираешь потерянные вещи, которые никому не принадлежат. Вот он теперь тоже… — Как это?! Он теперь принадлежит! Если ты это даришь, то теперь это моя вещь. — Может и так… Ты его возьмёшь? — Конечно! — с готовностью протягиваю сразу две свои ладони, Табаки почувствовал, как на них оказался тот самый «кубик с объективом», который, как выяснилось, был тяжелее, чем ему представлялось. — Ты не хочешь что-то взамен? — полюбовавшись на подарок около трёх секунд и спрятав тот в один из карманов, снова посмотрел на собеседника Шакал. — Да как можно что-то брать за неработающую груду железа? Спасибо, что взял хоть и оно глаза не мозолит теперь. — Если тебе такие вещи глаза мозолят, то ты приноси, не стесняйся. Валет, как показалось Шакалу, улыбнулся. *** — Табаки, ты всех этой хреновиной достал уже, — смахивая с одеяла (общего одеяла!) какие-то запчасти от разобранного фотоаппарата, пробубнил Лорд. — Я тебе этот фотик знаешь куда запихаю? — Готово!!! — крикнул Шакал так громко, что Дракон поморщился и почувствовал острое желание смахнуть с одеяла (общего одеяла!!!) уже Табаки. — Теперь должно работать. — Убери этот хлам. Кровать общая. У Лорда удивительно хорошо выходило держать стойкость и пока не врезать Шакалу, который последние часа два возился со сломанным механизмом. Но всему есть свой конец, терпению Лорда он должен был наступить очень скоро, и наверняка Табаки это почувствовал, поэтому начал активно собирать всё назад. Дракон стал успокаиваться и прикрыл глаза. Он думал о чём-то далёком, пропитанном одновременно и теплом, и холодом. О лесе, дороге, развилке. О своём «пересне», который произошёл пару месяцев назад. Воспоминания с него очень плотно засели в голове, и картинки сменялись описаниями, которые он придумывал, чтобы снова погрузиться… Щелчок. Лорд резко открыл глаза и дёрнулся, от чего неровно порезанные волосы упали ему на лицо. Он тут же их смахнул и посмотрел вокруг. Рядом был только Шакал, который с заворожённым видом наблюдал за тем, как фотокамера выпустила снимок. Ему потребовалось не больше трёх секунд, чтобы полностью отпустить лес, дорогу и развилку и наполнить тело раздражением до кончиков пальцев. — Ты сфотографировал меня?! — Сфотографировал, — самодовольно прозвучал Табаки, кажется, лишённый чувства самосохранения. — Отдай снимок! Лорд ещё не придумал зачем ему тот и что конкретно плохого в картинке с ним, но мысль, что такая у кого-то есть, ему не нравилась. — Чтобы ты его выкинул? — Табаки прозвучал почти жалобно. — Нет уж, это моя награда за потерянные часы. — Отдай снимок, Шакал. Иначе я… — Бей. Голос Табаки спокойный. Он наверняка сошёл с ума. Или перед Драконом сидел не его Шакал. Слишком умиротворённым выглядело лицо того, только если присмотреться, то можно было разглядеть в нём намёк на улыбку. Почему-то грустную. Лорд резко понял, что в Четвёртой никого кроме них не было. Даже Толстый не сидел в своём уголке. Даже Чёрный куда-то исчез. Даже Курильщика не было рядом. Только Табаки, его грустная улыбка и сам Лорд. Негодование сошло на нет. Так же, как было в день, когда он вернулся. Ему не хотелось злиться на Шакала, но хотелось обнять или что-нибудь похожее. Странное, неприсущее Лорду. Он смог выдавить из себя фырканье, чтобы после этого отвернуться. — Не фотографируй меня. — Ладно. Прошло ещё минуты две. Лорд не поворачивался, но слышал вошканье сзади себя. Когда он снова попытался провалиться в сон, пользуясь моментом воцарившей тишины, он почувствовал на себе что-то в районе талии. Вздрогнув от неожиданности, Дракон повернулся назад и натолкнулся взглядом на Табаки. Глаза того были закрыты, но Лорд понимал, что он, разумеется, не спал. За время его прибывания тут после возвращения, Шакал впервые его обнял во сне. Точнее, не во сне, а перед ним, но суть от этого менялась не сильно. Он поджал губы, которые чуть не выдали улыбку, и резко отвернулся назад. Руку Табаки он не смахнул. — Лорд, — тихо коснулись ушей Дракона слова через какое-то время. — Что? — А нас фотографировать можно? Дракон задумался, стоило ли за такие вопросы ударить Шакала или хотя бы отпихнуть его? — Только, если никому не покажешь. Не отпихнул. То самое «личное» Шакала уснуло очень скоро, впервые за долгое время чувствуя такое спокойствие.