His hard eternity

Вечер сегодня заканчивается как обычно. Ничего нового в жизни шестнадцатилетнего подростка уже давно не случалось. Дни однотипные: школа, дом, школа, дом и так по кругу. Даже на выходных ему нечем заняться. Друзья у него есть, но он сам от них отстраняется, потому что люди слишком быстро надоедают, а с этим жить уже невозможно. Парень хотел бы себе настоящего друга, которому он тоже всецело сможет отдаваться, но, видимо, не судьба, так и придется жить до конца своих дней в серости и тусклости. И сегодня он просто ложиться спать и опять мучается от бессонницы пол ночи.  Он крутится из стороны в сторону не в силах уснуть. В голову наведываются ненужные навязчивые мысли, а из соседней комнаты доносятся крики ребенка. Это раздражает, потому что завтра нужно вставать на учебу, а уснуть получается только под утро. Вообще, парень засыпает лучше, когда его любимая кошка приходит к нему и ложится рядом, согревает своим теплом и мурлычет над ухом. Но сегодня она не пришла, решив тоже бросить одинокого омегу.  Нет, конечно если смотреть с другой стороны, подросток не одинок, ведь у него есть младший на три года брат, родители и друзья. Это он сам отрекается от них, сам придумывает несуществующие проблемы. Отец у него не родной, у них с папой недавно появился малыш, за ним нужно ухаживать, поэтому они совсем позабыли о старшем сыне. Брат пару дней назад улетел в лагерь, и пробудет там еще несколько месяцев, у них там забрали средства связи, поэтому он не сможет связаться с единственным человеком, которые хоть немного понимает его. А школьные друзья только школьные, потому как те надоедают, с ними невозможно общаться вне школы. Омега мечтает поскорее закончить школу и уехать в другой город, чтобы начать жизнь с чистого листа. Он уже на втором году старшей школы, осталось совсем немного, главное не свихнуться перед экзаменами.  Он сам себя закапывает в яму, но ничего с этим поделать не может. У него явные проблемы с головой, ему нужен психолог, но родители послали, сказали, чтобы сын сам справлялся с проблемами и не придумывал всякую фигню. Омега совсем скоро свихнется.  И, как ожидалось, на уроках он сидит сонный, но уснуть не может: либо попадает от учителей, либо уснуть не сможет, даже пытаться не стоит. А вечером опять все по новой повторяется. И это называется жизнью.  Но сегодня он берет себя в руки и решает хоть что-нибудь изменить, больше тонуть не хочет, сил нет. Ему звонит школьный друг Тео, и это становится не неожиданно, неожиданным становится его ответ:  — Ладно. Я попробую уйти.  Омега сбрасывает вызов и быстро собирается, одевает первые попавшиеся вещи и прислушивается к звукам. Кажется, все спят, даже ребенок в кои-то веке заснул. Парень целует любимую кошку в нос на прощанье и на цыпочках выходит из комнаты, также тихо проворачивает ключ в замочной скважине и выбирается в подъезд. Он смог уйти незамеченным и быстро оказался в квартире друга.  У омеги все совсем плохо с общением, со знакомством с новыми людьми, ему трудно это дается, он не привык к людям, а в квартире Тэо слишком много всех, и это смущает, и пугает одновременно. Кажется, у него еще и социофобия.  — Эй, Гук, как ты? — спрашивает сзади знакомый голос, и чья-то рука опускается на плечо.  Он от неожиданности подпрыгивает и пищит испуганно. Чонгук всегда так пугается и думает, что вскоре у него сердце от такого остановится, думает, что именно такую смерть ему уготовила жизнь. Вообще, он думал о самоубийстве много раз, думал какой вариант смерти для него будет лучше, но так и не придумал. Да, он думал о самоубийстве, но не собирается совершать такое, ведь в первую очередь думает о других, какого им будет. Он опять забывает о себе и своих чувствах, и так всю жизнь.  — Я? Нормально…  — Ты в порядке? — Тео хмурит брови и осматривает друга. — Да, все в порядке, — быстро собирает себя в руки и улыбается для правдоподобности.  Тео верит и кивает.  — Так, может выпьем?  И Чонгук без раздумий соглашается. Это было самое лучшее решение, через два часа ему уже наплевать на все и всех, он ни на кого не обращает внимания, уходит в отдельную комнату вместе с бутылкой виски и пьет прямо из горла, позабыв о всех проблемах, скопившихся на душе.  Вскоре у него случаются провалы в памяти, он чувствует на себе нежные прикосновения, чувствует легкие поцелуи на шее, и сам отдается этому, сам ластиться и просит большего. Он правда хочет этого, хочет отдаться кому-то всецело, и отдается.  Поцелуи становятся более настойчивыми, чужие руки стаскивают одежду. Чонгук сам раздевает незнакомца и опрокидывает его на спину, беря инициативу на себя. Омега уже занимался сексом, но этого не было так давно, отчего он и смущается, делая мокрый минет, он не смотрит и краснеет в щеках, прикрыв черные, словно две бусины, глаза. Чужая рука так приятно ласкает волосы, а потом резко нажимает, чтобы парень захлебывался. Чонгук позволяет толкаться себе в горло, стойко выдерживает это, а потом ласкает яички. А потом воспоминания обрываются… А потом его так хорошо трахают, что стройные ноги трясутся от удовольствия. Кажется, только тогда омега так расслаблялся, такого шикарного секса у него не было никогда. О Чонгуке никогда так не заботился партнер, его так нежно никогда не целовали.  И все, что он запомнил с того дня:  — Тэхён. Запомни, мой мальчик, будешь стонать мое имя.  И Гук так громко стонал это имя, что на следующий день Тео расспрашивал о произошедшем, но так ясного ответа не получил, потому что омега и сам не помнил ничего, но… Но того альфу с грубыми темными волосами, с красивыми карими глазами, с острыми чертами лица и россыпью родинок на нем. Он и мелкие детали запомнил в нем. Подростку кажется, что это и есть любовь, которую он еще никогда на самом деле не чувствовал, а лишь разбрасывался пустыми словами в ответ на чужие.  Весь следующий день в школе он думал о том альфе, никак не мог выкинуть его из головы, на уроках мечтал и забывался, даже получил замечание от учителя, но послал его, быстро заткнув. Да, Гук тот еще бунтарь, но старается редко показывать свою настоящую личность, предпочитая скрываться от всего мира.  Чонгука осенило только на последнем уроке. А когда и как он попал домой? Он после шикарного секса ничего не помнит, обрывки, обрывки, а потом он оказался дома, и как обычно собирался на учебу, даже не испытывал плохое самочувствие. Это странно, ведь обычно после пьянки он буквально умирал, приходилось пить много воды и отходить несколько дней, а сегодня будто ничего и не было. Странно… — Эй, Чонгуки. Названный дергается и резко оборачивается назад. Он только вышел из школы и не ожидал увидеть кого-то, а в особенности того самого альфу. Чонгук понимает, что от него хотят, и идет навстречу, глядя прямо в завораживающие глаза.  — Пошли.  Омега идет за Тэхёном без раздумий, накинув маленький рюкзак на одно плечо. Он смущается, чужая аура буквально давит, но хочется полностью окунуться в этого человека и отдаться ему. Кажется, подросток наконец встретил того самого.  Сейчас весна, близится лето, погода хорошая, светит солнце. То, что надо, сегодня впервые, когда омега не скрывается от солнечных лучей, а идет им навстречу. Они садятся на одну из лавок в парке на набережной, а Гук отводит глаза в сторону и немного краснеет от пристального взгляда на себе.  — Слушай, я предложу тебе кое-что. У меня есть к тебе чувства, но отношения мне не нужны, как ты смотришь на то, чтобы просто трахаться, или немного больше? Но я в августе улетаю учиться в другой город, поэтому о продолжении не может быть и речи, — при этом Тэхён смотрит так нежно, что ему хочется довериться и отдать всего себя без остатка. — Ты можешь подумать, я не прошу отвечать сейчас. Взвесь все и прими нужное решение.  — Я согласен. Но… но у тебя никого кроме меня не должно быть, — он смело озвучивает свои условия, потому что без этого они не смогут что-то строить.  — Хорошо. И с того момента Чонгук для себя решил, что о своей любви он не скажет, сохранит все в секрете, чтобы уберечь от любовных чувств Тэхёна, чтобы он тоже не влюбился и не загадил себе будущее, чтобы у него была возможность построить свою жизнь.  С того момента прошло две недели. Они видятся почти каждый день, омега и правда всецело начал отдаваться Тэхёну, сам просил объятий и поцелуев. Он без этого теперь не может обходиться, за короткий срок альфа сам приучил его к этому, теперь он даже не посмеет это отобрать, иначе разломит омегу напополам.  По началу Гук сильно стеснялся, даже целовался скромно, но сейчас раскрепостился и первый целует. Им вместе хорошо, они весело проводят время, отдыхают от других забот. Им есть о чем поговорить, хоть у них разница всего в год, но Тэхён кажется более умным на свои года, и это нравится младшему, он готов часами напролет слушать альфу.  Чонгук был бы не собой, если бы при любом удобной случае не упоминал их статус:  — Мы не в таких отношениях, чтобы… Он и сам понимает, что намекает на отношения, но при этом уважает чужой выбор и то, на что он согласился, но не может совладеть с собой. Тэхён только цокает и закатывает глаза, но спустя еще неделю все же начинает этот разговор.  — Чонгук, ты намекаешь на отношения? — будто невзначай спрашивает альфа, обнимая омегу одной рукой, когда они сидят в парке вечером.   — Нет, нет… — Ты намекаешь, — обрывает чужие метания. — Нет, тебе кажется, — нагло врет, не краснея.  Альфа с трудом, но верит, и разговор на этом кончается, а Гук спокойно выдыхает и тянется за поцелуем. Они целуются нежно и трепетно, омега сминает вкусные губы и стонет в чужой рот, пальцами цепляется за широкие плечи альфы и напирает, будто хочет слиться с ним в единое целое. Омега будто сходит с ума, сплетается с чужим языком и посасывает его с особым наслаждением.  — Боже, я безумно хочу тебя, — стонет Гук почти сидя на крепких бедрах альфы прямо на скамейке в парке.  Тэхён гладит омегу по волосам и отстраняется от него, облизывая губы после страстного поцелуя.  — Поехали ко мне.  Тогда он впервые побывал дома у Тэхёна, и ему там очень понравилось. Там все пропитано им, и их второй секс случился именно там. Омеге в парке стало одиноко, а в такие моменты он становится безумцем, и пользуется телом альфы в свое удовольствие.  Тэхён постепенно раздевает своего омегу и расцеловывает его тело, оставляет свои метки на не видных местах, чтобы не дай бог его омеге не попало от родителей. Тэхён сам думает об этом, а от Чонгука о его родителях ничего не слышал.  Младший под альфой мелодично стонет, поджимает пальцы на ногах и трясется от удовольствия. Он царапает широкую спину коготками, а из глаз мелко капают слезы, но их он не позволяет увидеть, смахивает. Альфа будто чувствует это и начинает трахать нежнее, вплетает розовые губы омеги в поцелуй и успокаивающе гладит по талии.  Это слишком нежно и невыносимо, слезы сами наворачиваются на глазах, но чтобы не портить этот момент Гук смаргивает их и делает вид, будто ничего не происходит, хотя в душе у него творится ужас. Будто сотни кошек раздирают изнутри, хочется признаться в своих чувствах, но он сдерживается, тем самым мучает себя.  Вот так всегда. Такие моменты приходят неожиданно, его шиза уже достала, но избавиться от нее невозможно. Последние пол года она совсем замучила, стала появляться слишком часто и портить настроение не в подходящие моменты. Но секс все же удалось закончить в хорошем расположении духа, что порадовало.  А потом они просто обнаженные лежали в постели рядом друг с другом и нежились. Тэхён прижимал к себе, и ни намека на пошлость. Он просто целовал в лоб, в нос, в щеки, в висок, в губы, и это было так неописуемо, так хорошо, что Гук просто лежал молча рядом и пальчиком рисовал узоры на сильной груди. Тогда было так хорошо, просто обниматься, просто быть рядом и наслаждаться друг другом. В такие моменты Гук впитывает в себя каждую частицу, каждый миг, чтобы когда одиноко вспоминать все то, что было между ними.  А потом проходит еще неделя, и они также видятся практически каждый день. Тэхён не обделяет своего мальчика вниманием, вовсе наоборот, уделяет слишком много времени, но так покажется всем, но не одинокому Гуку, который только рад проводить время со своим альфой. Но вообще, омега не понимает, что происходит между ними. Вроде они договаривались на просто секс, или немного больше, например, поцелуи, объятия, но ничего больше, никаких серьезных чувств. Гуку кажется, что у Тэхёна такие же чувства, что они взаимны, поэтому его сердце встревоженно стучит в ответ на чужое, потому что он чувствует, что его альфа, его любимый альфа чувствует тоже самое, и это не может не волновать. Поэтому в один из вечеров он интересуется: — Что между нами? Просто был уговор, что у нас немного больше, но не то, что у нас… — Ты намекаешь на отношения? — вторит альфа, а у омеги флэшбэки. Он это хорошо помнит.  — Нет, Тэхён, просто мне нужно знать, что между нами? — чтобы это выдать он долго собирал все свое мужество в кулак.  — Между нами просто секс, еще немного поцелуев и все, — вот так спокойно выдает альфа, а у младшего внутри все скручивается от досады. Он больше никогда не посмеет спрашивать о таком. Но с того дня шиза приходит все чаще, ее становится труднее контролировать, но он справляется. А еще через несколько дней Тэхён невольно прививает новый комплекс своему омеге. Раньше он ненавидел лишь свои пухлые щеки, но теперь и свое лицо, а все из-за одной брошенной в шутку фразы: — Да ты посмотри на себя.  А ведь его внешность совсем кукольная: черные глазки-бусины, длинные реснички, шелковистые черные волосы до ушей, розовые губки бантиком и светлая фарфоровая кожа. Но Тэхён невольно заставил возненавидеть свою внешность, его не за что судить, но у Гука новые комплексы. Он чувствует себя страшным, уродливым, сравнивает себя с другими и плачет по ночам, но никому об этом не говорит. Раньше он плакал лишь из-за чувства пустоты рядом с собой, а сейчас он плачет из-за себя. В школе он глядит на других омег в его возрасте и в тайне завидует, закрывается ото всех, а одноклассники задаются вопросом: почему Чонгук не общается ни с кем? А ему плевать, потому что он не хочет видеть рядом с собой других, кого-то, кроме Тэхёна.  Вообще, у него закрадываются плохие мысли на счет своего альфы. Ему кажется, что тот хочет сделать его полной копией его бывшего парня. Тэхён рассказывал, что он расстался со своим бывшем парнем всего год назад, а вместе они были три года. После этого омега просмотрел все его сотсети и понял насколько он страшен и никчемен. А еще месяц спустя его окончательно добила одна фраза: — Перекрасься в блонд. Тебе так лучше, мой мальчик, — прогуливаясь по парку в жарком месяце мая сказал Тэхён Чонгуку.  Омега тогда очень сильно расстроился, а дома опять плакал, но никто его не успокаивал, потому что некому. Только кошка была рядом и мурчала обеспокоено. Но не смотря на это свое недовольство он не высказывал альфе, потому что любил его и дальше продолжал слушать его замечания в свою сторону и получать новые комплексы. И так продолжалось раз за разом: — Тебе не идет эта куртка. Переоденься, — в тот раз они гуляли по аллее.  — Не красься, ты же и так у меня самый красивый. Все было бы хорошо, если бы его бывший не был бы за естественную красоту. Его бывший был ярым противником макияжа. С каждым разом это становилось терпеть все труднее и труднее, но он продолжал молчать, продолжал отдавать себя всецело этому альфе. Он уже буквально все ему отдал, и сердце, и душу, осталась лишь жизнь.  Родителям было плевать где шляется их старший ребенок, им был важен лишь родившийся, они уделяли внимание лишь ему и среднему, который должен совсем скоро прилететь с лагеря. Никому не было дела до одного закомплексованного шестнадцатилетнего подроста, его оставили одного в самый сложный период.  А в один день его не стало. А после его нашли возле подъезда его любви, его Тэхёна, всего в крови, мертвого, а предсмертная записка в кармане гласила:  «Я не смог вытерпеть такое отношение к себе. Мне было плохо и одиноко, рядом никого не было. Со мной была только моя кысуля. Прошу, позаботьтесь хотя бы о ней, я буду очень скучать по ней и наблюдать за ней с небес. И, пожалуйста, передайте Тэхёну как сильно я его люблю…» А никакого Тэхёна не существовало, он выдумал себе его от одиночества, которое и погубило его разум. Родители после гибели сына поняли свою ошибку и до последнего следили за кысулей, пока их сын Гук не забрал ее к себе на небеса, но они все равно последовали давним традициями… А на надгробной плитке навечность красуется надпись: «Покончил с собой из-за вечной любви, которую сам себе выдумал. Оказался жалким трусом, не смог вытерпеть испытания данные жизнью. Бог решил наказать его, наказать его провинившуюся душу. Он совершил самый страшный грех — самоубийство. Теперь он не сможет покаяться, не сможет получить прощения. Мы не хотим помнить тебя… Отныне у нас есть лишь два сына…» У них в роду принято писать на плитке, если кто-то совершил самоубийство, они пишут причину, чтобы высмеивать человека и после его вечности, которая прошла слишком быстро. В шестнадцать лет…

***

— Папа, но скаска не щасливая, — сонным шепелявым голосом говорит ребенок самому родному и единственному близкому человеку в своей жизни. — Но это не сказка, малыш, — грустно сообщает он сыну и целует в маленький лоб.  — А сто это? — выпучивает глаза-пуговки и складывает губки бантиком.  — Это твое будущее… — но малыш уже не слышит этих слов, потому что крепко спит и видит первый сон за сегодняшнюю ночь.  Папа целует любимого и единственного сына в нос, который вчера отметил свое третье день рождение. А в животе у него только зарождается братик Гука.