Неизвестно, что было хуже. Этот взгляд, который смотрел тебе в душу, или же боль, которая поглощала всё твоё тело, которая проявилась из-за владельца взгляда. Было ощущение, будто прямо сейчас вырвешь кровью, которая скапливалась во рту каплями. Всё это было ужасным, хотелось уйти домой и лечь в теплую, мягкую постель. Почему именно ты должен был нести на себе всю боль этого ужасного мира? Почему именно ты должен быть накопителем всего этого дерьма?
Носок обуви поднял твоё лицо выше за подбородок, рассматривая внимательно черты лица. Твоё лицо было в крови от ран, которые были на твоём теле. Отвратительно, никчёмный. Чего ты вообще достоин? Правильно, ничего.
— «Таким темпом ты ничего не добьёшься. — Раздалось сверху со стороны Осаму Дазая.
— Ты собираешься прогрессировать или так и останешься никчёмным?» —
Ответ не требовался. Вы оба это понимали. Все эти унижения стали привычными, все эти побои на тренировках стали привычными. Всё это стало с тобой одним целым, частью твоей жизни. Частью, от которой нельзя избавиться самостоятельно. Частью, которая будет душить тебя всю жизнь, оставляя травмы. Но ты не имеешь права противостоять, это же твой наставник. Поистине прекрасный человек, который, в отличие от тебя, смог чего-то добиться. Стал успешным. Стал одним из руководителей самой большой организации этого города. А ты продолжаешь глотать пыль, надеясь только на свою силу. Посмешище.
— «Перестань рассчитывать только на способность, развивайся и физически. Так ты ничего не добьёшься, Акутагава.» — Дазай убрал ногу, развернулся и ушёл. Просто ушёл, оставляя тебя сидеть на полу, откашливая кровь.
Ты сжимал свою грудь, пытаясь хоть что-то сделать с болью. Болезнь тоже влияла на кашель, создавая альянс. Этот ужасный дуэт плеврита и физических ранений. Ужасно. Ужасно. Хочется рыдать от своей никчемности. Но разве это поможет стать сильным? Нет. Нет. Надо быть сильным и продолжать бороться.
Не смотря на всю боль, которая исходила от Дазай-сана, ты не ровно дышал рядом с ним. Сердце начинало стучаться как бешенное, губы сжимались в тонкую линию, ты прекращал дышать на время. Этот человек, ты уверен, знает о твоей любви, но ничего не говорит. Ему все равно на любовь, ему важны поставленные им же цели. Ваши отношения в его мыслях не больше, чем наставник и ученик. Это разрывало сердце, заставляя метаться туда-сюда. Жалкие попытки доказать, что ты чего-то стоишь, заканчивались провалом. Ты никчемен.
Кровь всё больше расстилается по полу, делая всё вокруг красным. Может быть, Дазай-сан нанёс серьёзную рану?.. Нет! Дазай-сан не способен на это. Он рассчитывает каждый шаг, каждое движение, каждый вдох. Осаму не стал бы калечить ученика на тренировке больше, чем требовалось. Это не выгодно сразу для двух сторон. Какая выгода учителю от пострадавшего ученика? А какая выгода пострадавшему? Верно, никакой. Она есть только у противников, когда их враг ранен первоначально.
Но если это не вина Дазай-сана, то что? Взгляд уже
размывался, кровь все сильнее текла перед глазами. Всё перед глазами будто
порхало, как крылья бабочки, путая всё вокруг. Это ты виноват в том, что сейчас
лежишь на полу в крови, а не Дазай-сан. Это ты виноват в том, что, когда он
вернулся, увидел тебя в крови без сознания. Это ты виноват в том, что ему
пришлось взять тебя на руки и понести в лазарет Портовой мафии. Это ты виноват
в том, что из твоего рта вылетела бабочка, пока он нес тебя. Это ты виноват. Ты
виноват.
ЭТО ТЫ ВИНОВАТ.
***
Так ли это необходимо? Так ли необходима эта любовь? Жалкая, ничтожная, слабая? Любовь источник страданий, зависимости и разочарований. Так зачем она нужна? Зачем нужно доводить людей до смерти этими чувствами?
Сейчас твой любимый человек сидит около твоей койки, пока раз в полчаса из твоего рта вылетают белые бабочки. Он уже понял. Он уже всё осознал. Все знают, что он невероятно умен, это никому не секрет. Ты испытываешь вину, когда просыпаешься
и видишь его. Тебе жаль, что он тратит на тебя время.
— «Ты собирался об этом говорить или собирался умереть такой ничтожной смертью?» — Произнес Дазай-сан, сидя на стуле около койки. Ты мог лишь ничтожно отводить взгляд, не смея смотреть в его глаза. Вина. Вина. Вина.
А он лишь продолжал смотреть на тебя пустыми глазами, которые ничего не выражали. Ты не понимал, что надо было делать и что от тебя хотят. Молчание давило, но ничего не происходило. Лишь пронзающий насквозь взгляд наставника, хотя разница
всего в два года. Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не быть здесь.
Вы сидели так полчаса, пока не раздался кашель и из твоего горла вылетело уже две
бабочки вместо одной. Ситуация становится хуже, что осознает он. А ты лишь
сжимаешь покрывало в кулаках, не смея смотреть в его глаза.
Так ли это необходимо? Так ли необходимо чувствовать его вкус губ? Для него,
видимо, необходимо. Необходимо сминать твои губы своими. Необходимо держать
руки, чтобы не сопротивлялся
— «Взаимно.» — Произнеслось напротив твоих губ
***
— «Ты согласился с ним встречаться, чтобы не был потерян потенциально сильный боец?» — спросил Огай Мори, крутя в руках скальпель.
— «Да.» —
