Я не в себе

Их спор был громким и временами резким. Но он ни в коем случае не стоил должного внимания даже самого любознательного грешника. — Думаю, мой уголок тоже был обследован, – первое, что высказал радио демон, услышав возмущения Вокса по поводу своего шкафчика. Конечно же шоумен ему возражал! Он говорил абсолютно всё, что только можно было озвучить вслух, лишь бы Аластор не понял, насколько его личность значима для теле-демона. — Мне не интересно рыться в твоём старом шкафу! – ведущий мог бы как-то смешно назвать эту рухлядь, которая хранила на своих полках мрачные стопки вещей, но его ум был далёк от выдумки интересных названий, если это конечно не банальное слово "саркофаг". — О нет, – поправил Аластор. – Это не шкаф. Шифоньер, будь добр. Кажется, именно сейчас Вокс почувствовал себя тупым, и не из-за того, что он не знает такого слова, а из-за того, что он спорит на эту тему — тему, в которой не разбирается, но отчаянно идёт напролом. Мужчина замолчал на пару мгновений, оценивая масштаб проблемы перед собой. — Какой, нахуй, шифро... шифоньер? Запутаться ему слишком легко. Вопросов накопилась уйма. — Ты говоришь какую-то откровенную ху.., – Вокс не договорил, ведь его поток нецензурных и оскорбительных слов сразу перебили: — Шифоньер нужен лишь для хранения исключительно одежды, – Аластор щёлкнул пальцем, когда рядом с ними материализовался белый чайничек и две позолоченные чашки. Сервиз оказался расставлен на столике, словно сейчас было самое подходящее время для "дружеского" чаепития, – В шкафу же можно хранить всё, что душе угодно. И даже то, что хранишь ты, мерзавец. Аластор редко бывал придирчив к словам, но Воксу больше казалось, что тот выпендривается перед ним, отыгрываясь благодаря странным и устаревшим словам. В любом случае, у телеведущего нервно задергался глаз, выдающий то, что скоро мужчина не выдержит и пошлёт собеседника на причинное место. — Но не забивай этим свою головушку, – выдохнул олень, поняв, что ему наскучило издеваться над отсталой молодёжью, и он, всё же, захотел вернуться к главной проблеме. – Нам стоит быстрее разобраться с обменом, иначе, к пребольшому сожалению, твоё дело пойдёт на спад. Шевели мозгами, если не хочешь этого. — Угрожать сдумал? – возмутился такой наглости Вокс, оскалив зубы. Ответа он так не получил, ведь тот был очевиден. Теле-демон услышал лишь звук отпития жидкости из чашки, а увидел только знакомое электронное лицо. Всё-таки, со стороны он выглядел довольно странно, когда что-то пил, или даже ел, и именно сейчас Вокс этот факт осознал. Ему много раз говорили про это, но мужчина лишь крутил пальцем у угловатого виска, не понимая к чему претензия. Но сейчас, после осознания своей видимой проблемы, телеведущий приметил ещё кое-что: — Ты ведь не любишь чай, – именно данный момент заметил телеведущий, наклонив голову в бок. Сразу на него уставилась пара озадаченных глаз, что жаждали пояснений подобной наблюдательности. – Сам же говорил. Вряд ли Аластор рассказывал кому-то о своих предпочтениях, и это заметно напрягло. Но тот виду не подал, хотя внутри у демона что-то кольнуло. Желание отпивать горький напиток сразу испарилось, и олень встал со своего места, задумчиво отходя в сторону болота, желая по привычке на него зайти и осмотреться. Пейзаж растущих из воды ив заметно успокаивал, и Аластора тешила надежда, что вот-вот и он попадёт в зону комфорта, раз ступил на мокрую землю. Но какого было его удивление, когда он резко стал проваливаться, а всё благодаря отсутствию своих удобных копыт, которые как раз были приспособленны к хождению по болотам. Под ногами послышался треск, а скорейшее падение в тину разнообразило беспокойный вечерок. Руки сразу схватились за края обломанного пола, впившись острыми концами в доски, а плечи сразу подтянулись вверх, пытаясь помочь голове остаться сухой. Аластор, конечно, в технологиях мало что понимал, но даже ушедший в горы монах догадается, что если допустить попадание воды в микросхемы, то кончится это дело довольно-таки худо. Неизвестно, насколько тело шоумена хрупкое в подобных вопросах, но сразу вспоминался момент, когда Вокс начинал глючить в моменты попадания острых щупалец сквозь экран. "Должно быть, слабое место — коробка," – убедился Аластор, замерев. Он молча, хоть и маленько нервно, попытался взобраться на оставшиеся обрубки досок, но было тщетно пытаться что-то изменить. Диктор бы потонул, неудачно выставив себя при Воксе и дав тому шанс позабавиться в следующую их встречу, но тот смеяться не стал. Второй быстро вскочил и схватил чужое запястье, с силой потянув наверх. Его руки, заметно задрожав, обхватили чужой торс, что так и наровил погрузиться в болото. Спасение больше походило на попытку дотронуться, и это наблюдение дало Аластору стимул выбраться при помощи своих конечностей, а не чужих. — Даже я знаю, что если дёргаться — потонешь быстрее, – заметил Вокс, тем самым посоветовав не пытаться выбраться самостоятельно, ведь тот заметил, как стало густеть болото при таком количестве движений. И в его словах логика не отсутствовала, на удивление. Редко шоумен выдавал что-то по делу, как бы мог сказать Аластор, но сегодня телеведущий бил все свои рекорды по высказыванию правильных речей. Олень приостановился, рвано выдохнув, даже не решаясь ответить что-то колкое. "Как я мог забыть, что не смогу в этом теле ходить по своему же болоту..," — корил себя вещатель, не решаясь даже шутить на данную тему в будущем. Выставлять себя глупцом не самое интересное занятие, а особенно для Аластора, и тот предпочёл бы забыть этот инцидент, в котором он до сих пор участвует, разрываясь между желанием не терять вновь сознание и скорейшим ударом в лицо недруга, который ухватил его слишком нагло. Даже в такой момент олень считал, что Вокс просто позволяет себе слишком много, пользуясь моментом, а не пытаясь помочь, и являлось это отнюдь не самой хорошей мыслью в голове диктора. — Был бы у меня экран, то я бы... посмотрел в интернете, что надо делать, – признался Вокс, давая понять, что он не эксперт в спасении чьей-то, неизвестно какой по счету, жизни. Да, обычный оверлорд не может просто взять и утонуть в болоте, исчезнув навсегда, но в интересах двоих было не дать утопить это тело. Никто из них не знал, как пройдёт регенерация, и где окажется после оживления Аластор, так что рисковать не стоило. — Это плохо, что ты не знаешь таких простых вещей, – в половину голоса пробормотал радиоведущий, до сих пор не решаясь говорить в полную силу, дабы не дать себе пойти на дно. — Не знаю, что спасение утопающего — дело рук самого утопающего? – посмеялся Вокс, чуть не упав вместе неприятелем в вязь лицом от такого резкого движения. Торс наклонился, начав терять прежнее равновесие, а ноги слегка подкосились. Аластор, кажется, впервые за долгое время обронил матюк из-за всей этой ситуации. Хоть словечко было сказанно совсем еле слышно, но телеведущий мог поклясться, что отчётливо услышал "Твою мать!" — Отбрось шутки в сторону и тяни, – грубо бросил вещатель, и Вокс закатил глаза от такого отношения. Так к спасателю не относятся, верно? — Отбросить тебя в сторону и тянуть шутки? – издевался ведущий, на что мог получить прямое попадание под рёбра и скорейшее падение вместе с утопающим. Наверное, этот момент был настолько редким, потому что двое использовали свою настоящую силу лишь в особых случаях, хотя вот про Вокса тут и говорить нечего, ведь тот даже не знает, что так можно. Но болото — это болото, в нем невозможно телепортироваться и перетекать в тень. — Жесть, – высказал Вокс, когда понял, что даже куклы Вуду, создаваемые Аластором в процессе, начинают тонуть в этом материале. Пуговицы демонёнка всплыли, как только само тело пошло на дно, и сразу стало ясно, что стоит надеяться лишь на свои руки и мышцы. Ситуация накалялась. Неосторожный шоумен чуть не провалился пару раз, а когда попытался кинуть тонущему палку, то чуть не уронил её прямо в чужой экран. — Слабак, – огрызнулся будущий утопленник, чем вызвал чужой внутренний взрыв. Вокс не оценил подобное описание своей личности, и сразу он напрягает последние мышцы, дабы наконец посадить Аластора на доски, чтобы тот уже сам вытащил ноги из вязкой лужи. Олень даже удивился тому, что Воксу достаточно услышать то, что кто-то в нём усомнился, дабы тот взял дело в свои руки и подошёл к нему серьёзно. Телеведущему потребовалось всего пятнадцать секунд, чтобы смог осуществить ранее задуманное. Волосы растрепались, а экран другого участника событий стоило бы протереть. Можно было услышать лишь глубокий вдох и дальнейшие попытки привести дыхание в порядок, а так же скрип старого паркета. — Когда-нибудь точно укреплю, – пробубнил Аластор, жадно глотая воздух, сидя на краю и боясь пошевелиться вновь. Вокс пару мгновений на него посмотрел, словно перед ним сидит идиот. — "Укреплю"? Его менять надо! – вероятно, это был крик души, ибо сказано последнее предложение очень громко, – Линолеум там, а не разбухшее дерево. А менять Аластор не любит. Его рука махнула, мол, не мешай мне, однако шоумен воспринял жест как нежелание продолжать спор, исход которого заведомо известен — они посотрясают воздух, маленько подерутся и разойдутся по разную сторону баррикад. Всё как всегда — без изменений спустя года. — У тебя видок.., – Вокс не стал сравнивать недруга с кем-либо, но описание словно витало в воздухе и было известно каждому, кто присутствует в этой комнате. Шоумен незамедлительно заметил, как развязался галстук-бабочка на своём-чужом теле, и он не посмел остаться в стороне наблюдателя. Видеть свое тело в таком виде — слишком ужасно! Ведущий сел рядом, осторожно приземляясь на скрипящие доски, и его руки сразу потянулись к галстуку, начав его завязывать. Но не успела ленточка даже принять подобающий вид, как в воздухе завитали помехи, а Аластор в это время дернулся в сторону, будучи не самым тактильным персонажем. В воздухе проскочила искра. Лёгкая искра, совсем незаметная, но яркая на долю секунды и значимая в жизни обоих — именно её, кажется, Вокс и наблюдал в момент битвы накануне, когда обмен и произошёл. — Погоди, – первым озвучил младший по адским меркам, – Мне кажется, что это знак! Аластор молча оценил ситуацию. — Мы... Испытываем определённую эмоцию и прикасаемся в этот момент друг к другу, – продолжил мысль шоумен, вникнувший в суть игры, что подкинула им судьба. Логика, хоть и отдалённо, но присутствует. Не факт, что это и правда ответ на вопрос об обмене, но сейчас стоит предалагать даже те варианты, которые могут казаться самыми нелепыми и ложными. — Не знаю точно, какую эмоцию ты испытываешь, – начал Аластор, нервно усмехаясь, – Но лично я чувствую желание тебя уничтожить, – возможно, он врал самому себе, ибо эта грань между ненавистью и интересом была слишком тонка, но вернее было сказать, что ему просто хочется поглумиться над "глупым" ведущим, но никак не более, что уж говорить про попытку того убить. Хотя, не то чтобы Вокс был глупым... просто, иначе его описать олень не мог, ибо делать комплименты одному из врагов слишком явно демонстрирует честь. — И всё? – как-то расстроился собеседник, использовав свою любимую токсичную фразу. — Нет, – выдохнул диктор, опираясь на руки. – Извести, а может и пытать самыми изощрёнными методами. Заставить умолять о пощаде, но в конце концов убить, пуская крики на весь ад как можно громче, чтобы каждый знал что будет с теми, кто посмеет ко мне так относиться. Неожиданно прозвучал смех. Вокс схватился за живот, чувствуя, что понимает суть чужого поведения. Он хохотал, пока не кончились силы и не появилась мысль, что если мужчина продолжит, то рискнёт упасть в болото так же, как и Аластор две минуты назад. — Это ты так флиртуешь? – после смешков скривился Вокс, надеявшийся на более интересное описание слова "уничтожить". Аластор повернул голову. Он осознает и принимает правила: "чем больше взаимодействий — тем ближе успех вернуть своё тело и не отдать его в руки извращенца". Оставалось лишь опереться на ладони, заведенные назад, и пробормотать, глядя в вязкую тину: — Ох, ты омерзителен, как всегда, но временами моё мнение меняется. Вокс гордо выпрямил спину от откровения. Но сразу его обломали: — К сожалению, сейчас не тот момент, когда стоит его менять. ***