Смирение

      Закатное солнце, пробивающееся сквозь растопыренные пальцы Хонджуна. Прохладные и сухие руки на его талии. Тёплые, влажные губы на его шее. Покалывание в области груди. Вот оно — это чувство, именуемое любовью.       Нежные прикосновения любимого человека, да, это именно то, в чём так отчаянно нуждается Хонджун после тяжёлого рабочего дня. Вот только груз ответственности, возложенный на его уставшие плечи, и в такие моменты не покидает парня. И пусть сердце с мозгом не было согласно, а нарушение столь приятной атмосферы приравнивалось к убийству, выдавливать из себя слова пришлось        — Чон Уён, потерпи до общежития.—, слова Хонджуна ещё больше раззадорили парня, и тот, прижавшись всем телом, начал ластиться к нему сильнее. Внезапно, потеплевшие ладони Уёна, стали поглаживать низ живота. Разгорячённые губы побрели вверх по шее, оставляя за собой влажные следы        — Как грубо, аджосси.—, пусть действия парня и демонстрировали его непоколебимость и полный контроль над ситуацией, вот только в интонации читалась обида на любимого, за столь открытое проявление холода.       Едва Хонджун успевает придумать ответ и перехватить инициативу в свои руки, как мгновенья, созданные только для них двоих, постепенно перекрываются рингтоном будильника.

***

      Пробуждение, внезапное и неприятное. Прерванное счастье в мире грёз, а в жизни холодное место рядом.       А Уён не рядом, но самое обидное, что он то на самом деле рядом, просто с кем-то другим. Ещё более неприятно то, что отвергли не Хонджуна, отверг он.        Зачем?       Страх и чувство ответственности. Да-да, то самое чувство, что не покидает парня даже во сне.       Ответственность, тяжело вечно ощущать её груз на собственных плечах. На плечах, что опускаются от усталости. На плечах, что так жаждут прикосновений, жаждут любви. Тяжесть на сердце, что так молит о любви, на сердце, что так желает любить.       На самом деле, лучше бы дал волю случаю, лучше бы скандалы, слёзы, ревность. Лучше, всё лучше, лучше чем пустота и тихое равнодушие. Уён был тем, кто так нужен парню, а главное был тем, кто и сам нуждался в Хоне. Да, они бы злились, ненавидели, но а после бы блуждали руками по телам друг друга, целовались в истерике, жаждали бы тепла, слияния тел.       Лучше уж сдохнуть так, от переизбытка эмоций, чем от их нехватки. Лучше, чем сдохнуть от того, что любить то и некого, целовать некого, слёзы вытирать не у кого, жаждать некого, сливаться не с кем.        Больно? Конечно больно.        Было ли тогда страшнее, чем больно сейчас? Естественно, тогда и эмоций было больше, а гормоны бурлили двадцать пять на восемь.        Возможно ли что-то исправить? Уже нет, и всё, что ожидает Хонджуна теперь, так это ежедневное притворство и наблюдение за счастьем. Чужим счастьем, счастьем того, с кем у самого не сложилось. За разделённым с Саном, счастьем Уёна.