***
— Так ты говоришь, это он? — Мужчина лет шестидесяти пяти сидел за рабочим столом в своём кабинете в широком белом кресле из натуральной кожи и внимательно рассматривал предоставленные ему документы и фотографии. Весьма занятные фотографии, прошу заметить. — Да, господин. — Генерал Рауль не был особо приближённым к Антону Кастилио, что с таким вопиющим интересом изучал сейчас полученные материалы, но он всю жизнь мечтал перед ним выслужиться и получить особое положение. И чертовка Рохас предоставила ему такой шанс. Её связи с кем бы то ни было всегда привлекали особое внимание у яранской разведки, но сорвать такой куш! Участник популярнейшей музыкальной группы из Южной Кореи для старшеклассниц со всего мира, которого ищет сразу 3 великих державы, да за него можно получить выкуп не меньше, чем за зарубежного президента! — И как же такой важный человек оказался заодно с повстанцами? — Тон мужчины был спокойным, однако взгляд, которым он одарил стоящего перед ним подчинённого заставил поёжиться его и ещё двоих солдат, что стояли чуть поодаль. — Простите, сэр! Мы обнаружили поверженный вертолёт с символикой Соединённых Штатов Америки в окрестностях повстанских лагерей, сэр! Однако по прибытию, отряд, патрулирующий местную территорию был мёртв, сэр! Выживших при крушении не было найдено, сэр! — Рауль отчеканил чётко, по стойке смирно, демонстрируя свою вселенскую преданность и покорность. Вот только подобное ещё больше раздражало владыку: отсутствие пользы и бесконечное преклонение. — Это я вижу. — Он все делал медленно. Медленно поднял свободную руку, медленно потёр переносицу и ещё медленнее перевёл взгляд на подчинённого. Требовательный и суровый взгляд. — Но я не вижу в отчётах ответа на главный вопрос. — Антон коротко выдохнул, отбросил бумаги, вальяжно раскрыл бронзовый портсигар с государственной символикой и закурил. — Почему вертолёт государства нашего бизнес-партнёра был сбит ракетами нашей страны? — Но ведь это повстанцы... — У них нет такого вооружения! — Он редко злился. Но когда злился, кто-нибудь выходил из его кабинета не без посторонней помощи и вперёд ногами. И сегодня из идеально выбеленного кабинета с пятиметровыми потолками вынесли как минимум один хладный труп. У генерала Рауля не вышло получить расположение своего хозяина, но зато вся его семья теперь будет казнена. Очень жаль, ведь совсем не этого он хотел. — Отец. — Мой сын! — Мужчина поднял руки в приветственном жесте и широко улыбнулся. — Ты моя единственная отрада. — Внезапно объявившийся смуглый брюнет лет пятнадцати пропустил в дверях семенящих на выход солдат, брезгливо осмотрев труп. — Что случилось? — Диего подошёл ближе, осматривая пятна крови на белом полу. — Непослушание. Непослушание - великий грех, сын. Сильные должны повелевать слабыми, а слабые - бесприкословно подчиняться сильным. — Мужчина протянул сигару мальчику, на что он поморщился и покачал головой. — Где ты был всё это время? Я не видел тебя две недели. Не один раз отправлял за тобой, мой лев, но ты отклонял мои предложения о встречах. Твой отец волновался. — Я... неважно себя чувствовал. — Улыбка была натянутой и фальшивой, они оба это знали. Знали ещё с того самого дня. — Тебе лучше? — Внимательный взгляд отца пытался изучить отрешённый вид сына, который никогда не любил здесь находиться. — Да, отец. — Парень взглядом зацепился за россыпь документов на рабочем столе и прищурился. — А ей? — Но тут же отпрянул на два шага, принимая защищающуюся позицию. Доложили. Знает. Блядь. — Она неопасна. — Непослушание, сын мой. — Мужчина поднялся из-за стола, а его сын не был к этому готов. Нет, он не должен был знать. Ещё не время. Ещё рано. — Она неопасна, клянусь! — И зачем ты это сделал? Зачем ты спас женщину, которая уничтожила бизнес твоего отца? Ты хоть понимаешь, что натворил?! — Отец всё наступал, а Диего пятился под его напором. — Отец... — Все или ничего. Взгляд мальчика сменился с растерянного на серьёзный и он встал на месте, гордо вздёрнув подбородок. Он лев. Так говорил отец. А львы правят, обладают и владеют. Берут, что хотят, и не отступают. — Отдай её мне. — Что? — Мужчина остановился в метре от парня, с недоверием всматриваясь в бесстрастное лицо. И лишь в глазах плескались бесята. — Она невменяема. Под кокаином, и в себя не придёт, клянусь. Только ради забавы, отдай мне её.***
Двери закрылись с характерным грохотом, а Диего еле сдержался, чтобы не рухнуть на холодный пол прямо в коридоре у всех на виду. Вокруг слишком много глаз, а ему нужно было хорошо отыграть свою роль, он это понимал. Хотя ничего не мог поделать с диким животным страхом, охватившим его там, в логове безумного одичавшего убийцы, когда он чуть не сорвал все планы ему и его приближённым, узнав то, о чём знать был не должен никто, кроме... ну, это её каприз. И он сделал, как она хотела, написал тот бред на испанском непонятного ему содержания, до сих пор гадая кому и что именно этим сообщением вообще она пыталась донести. Это было несложно, так что и спорить он не стал. Всё-таки он у неё в долгу за тот раз. Если бы тогда, четыре года назад маленький перепуганный мальчик, которого уже воспитывали как будущего диктатора, не решил сбежать, не сел на тот паром вместе с мирными жителями, и если бы его безумный отец не нашёл его и не начал стрелять по мирным, шантажом выманивая своего заигравшегося сына из толпы, подруги бы уже давно тут не было, и ей не приходилось бы вести такую отчаянную жизнь. Конечно, конструктивный взгляд на ситуацию подскажет любому адекватному человеку, что это точно не вина Диего - образ жизни его давней знакомой, но переубеждать его было уже поздно. Он знал о её задании, знал о том, что от неё планируют избавиться конской дозой "лекарства от рака" и, наплевав на то, что буквально неделю назад Дани убила его мать (да, он её видел всего три раза в жизни, но тем не менее), прихватил антидот, парочку людей, которым доверяет и вытащил еле дышащий почти труп из лаборатории, чудом унеся ноги до того, как по зданию прилетел залп повстанских сюрпризов. Похоронить её, похоже, решили достойно. — Неплохо, а я уж думал, придётся вытаскивать вас, сэр. — На выходе его встретил довольно сильно укутанный в военную форму солдат, прикрывающий лицо маской. — Или стрелять в окно. — Ты следил с дерева что-ли? Третий этаж, потолки пять метров. — Диего скептически поднял бровь и двинулся дальше, почувствовав себя более уверенным. Он всегда чувствовал себя уверенно с людьми, которым доверял. — Каюсь, накажите. — Поднятые руки в позе "сдаюсь" мальчик не оценил, так как шёл чуть впереди. Лишь закатил глаза, представляя, как спутник сзади паясничает и дурачится. — Я смотрю, тебе лучше. — Одежда была ему впору, но некоторые детали, скажем, выдавали. Нужно было как можно быстрее убираться отсюда. — Вашими молитвами, сэр. — Голос человека сзади слегка повысился и стал более кокетливым, на что он, получив злобный "зырк", моментально стушевался. Дойдя до машины, сопровождающий галантно открыл заднюю дверь перед молодым хозяином, пропуская его внутрь, мягко захлопнул её и, игнорируя взгляды местных солдат, которые с нескрываемым подозрением присматривались к его внешнему виду, прыгнул на водительское сидение. У Диего Кастилио был собственный полуостров во владениях - Мадругада, и он предпочитал проводить всё свое свободное время именно там. По крайней мере так он говорил отцу, ссылаясь на большую загруженность в учёбе и желание отдохнуть и насладиться последними годами жизни в качестве ребёнка. Это бы вряд ли сработало, не будь сейчас у Яры столько проблем с повстанцами: они наступают отовсюду и везде, практически зажимают Эсперансу в кольцо, и кто знает, сколько Яра ещё продержится. Антону Кастилио не до воспитания сыновей сейчас, а Диего это только на руку. Пересечение границы Эсперансы вызвало облегчённый вздох у обоих. Водитель наконец снял маску, военный берет и распустил отросшие волосы, вызывая у Диего скептически выгнутую бровь. — Ты ведёшь себя слишком беспечно, мы не доехали. — Да я задохнусь сейчас. Боже, как задолбал этот маскарад. — Ты могла со мной не ехать, Дани. — И лежать в твоей кровати в кружевном белье под коксом? Да я лучше в окно выйду! — Ха-ха. Это маскировка, да и употреблять не обязательно. Не думал, что ты такая скромница. — Говоря это, мальчик продолжал посмеиваться. Вытащить её с того света оказалось задачей непростой, но ещё сложнее было оставить её в особняке для дальнейшего выздоровления и не вызвать никаких подозрений. План был безумным, но им не удалось придумать ничего иного, когда ни с того ни с сего к нему домой нагрянула Анья Бенитес со своей свитой. Поместье находится рядом с портом, а Анья видимо решила, что имеет право вламываться в дом своего почти хозяина для того, чтобы отдохнуть после боевого задания, хорошо поесть и перевести дух. В ином случае Диего бы непременно возмутился и сделал бы ей выговор, но не сейчас, когда был высокий шанс пасть под подозрение этой сумасшедшей тётки, которая так и мечтает заменить ему мёртвую мать. В итоге Дани действительно была переодета в чёрное кружевное бельё, выкрашена до неузнаваемости и, кажется, даже употребила немного кокса, когда Диего не видел, для бóльшей убедительности, поэтому когда толстушка на своих свиных копытцах доковыляла до его светлых покоев с видом на море, то застала лишь мягко колышущиеся в такт поступающему свежему воздуху тюли у полностью распахнутого окна, лёгкую джазовую музыку из колонок игрового ПК хозяина покоев и весело катающуюся смуглую девушку в белых шёлковых простынях. Женщина была так ошарашена увиденным, что даже этого не скрывала, вопросительно и с нескрываемым изумлением взирая на только что догнавшего её наследника Кастилио. Мальчик же был готов на тот момент выдавать самые нелепые на его взгляд оправдания, но застав эту прелестную картину, лишь сложил руки на груди и с высокомерным видом отчитал подчинённую. Вломилась в его дом, решила устроить проверку и возомнила себе, что имеет право его контролировать? Отец непременно узнает об этом. Его личная жизнь точно не является делом чёртовых воспитателей. — Я не скромница! Я со скуки чуть не померла! — Девушка на эмоциях ударила ни в чём неповинный руль. — Как можно просто валяться, есть, спать, опять валяться. Твоё чудо-средство сшило мне лёгкие за три дня, в остальное время я только и делаю, что фигнёй страдаю. — Терпение, Дани. Скоро ты получишь, что хотела. И я тоже. — Она замолчала, принявшись обдумывать его слова. Да, ждать ей сложно, она никогда этого не умела. Тяжело, когда что-то зависит не от тебя, а от людей извне. — Кстати. Твой друг... — Не успел договорить, как увидел в зеркале заднего вида её глаза, наполненные смешанными чувствами. Их было так много, что различить из них хоть одно он даже пытаться не стал. — Кажется, отец собрался его поймать. — Хочет продать его? — Нервное постукивание женских ногтей по рулю немного раздражало, но Диего не жаловался. Пусть подумает. — С одной стороны, это неплохо. Антон хочет хороших внешних отношений с США и вряд ли причинит ему вред, но... — Отец да. Но что с ним будет до того, как он попадёт отцу в руки, ты подумала? Он знал, что лучше было бы промолчать. Знал, что она скажет. Идея была дурацкой, нарушила бы всего его планы. Снова. Но он должен был сказать ей правду о том, что узнал. Мысленно отсчитывая секунды до её вопроса, Диего размышлял о том, что будет, когда всё закончится, когда отец умрёт. Что будет с ним? Кто останется рядом, кто поддержит его? Почему-то до недавнего времени ему казалось, что таким человеком будет Дани. Они всегда хорошо ладили, довольно долго работали вместе в тайне от его отца, он часто сливал ей информацию и надеялся, что она не забудет это. Не забудет его и примет, может, как младшего брата и хотя бы друга, поможет почувствовать себя ребёнком, которым он не был никогда. Взрослеть рано - удел одиноких, а Диего был одинок с рождения. Деньги и семья были его проклятьем, он мечтал о свободе, но жил в её иллюзии. — Отправь меня за ним. — Его глаза приоткрылись и он продолжал смотреть перед собой, нервно теребя рукав рубашки. — Выслужись перед отцом. Я приведу его к нему. — Это опасно. — Чуток помедлив, Диего все же поднял взгляд на то же самое злосчастное зеркало и увидел в нём мольбу. — Ты как сильно по нём скучаешь? — Дани опустила взгляд, чем прервала косвенный зрительный контакт. — Он, наверное, с ума сходит... Феликс очень... Нежный парень. Слишком добрый и чистый, ему не место здесь. Надеюсь, он... надеюсь, он не сломается и останется собой, а вернувшись домой, забудет обо всём, как страшный сон. Небольшая пауза во внешнем мире и ужасно тягучая долгая пауза в душе. Да чтоб вас всех! Диего запустил пятерню в волосы, отводя обиженный неизвестно на кого взгляд. — И о тебе? — Дани не отвечала на вопросы, на которые отвечать не хотела, и, очевидно, заданный только что был одним из таких. — Я сделал... то, о чём ты просила. — Чувствовал ли он облегчение от того, что признался в этом? От её сияющей улыбки и тихого "Спасибо" на грани срыва на плачь? Нет, не чувствовал. Но его подруге было легче, а значит он поступил правильно. — Мы должны поймать его первым, Дани. — Да, сэр.***
Камилла была человеком ранним, да и на стрельбище нужно было всё подготавливать для новичков ещё до их прихода. Однако прибыв на место ей пришлось сделать над собой некоторое усилие, чтобы подобрать челюсть с земли и заставить себя подойти и поздороваться... с выползшим из своей берлоги Феликсом, что за одну ночь вдруг снова стал выглядеть как модель с подиума. Без косметики-то. Да как так?! — И как так тебе удаётся выглядеть красивее, чем любая девушка в этом лагере? Нечестно! Выкладывай свои секреты, ведьмак проклятый! — Ликс дёрнулся от внезапно подкравшегося голоса сзади и снял наушники. — Я слышал только половину, но чуйка мне подсказывает, что ты меня оскорбляешь. — Теплая улыбка парнишки была как бальзам на душу. После буквально двух недель запоя видеть его таким... живым. Девушка хорошо понимала его боль, Дани была для неё не последним человеком, но для Ликса она стала первым и причём за очень короткое время. Камилла старалась помочь, пыталась поговорить, но видела, что делает только хуже, сокрушалась в своей бесполезности и в конце сдалась, оставив несчастного страдать в одиночестве. А сейчас, не в силах совладать с собой, она просто не могла не обнять его, ободряюще похлопывая по спине и сдерживая несвойственные ей девчачьи эмоции. Чёртов пацан, всех тут с ног на голову поставил. — Ты молодец, Ликси. Ты сильный, верь в себя, всё наладится. — Да, всё норм. Не разводи трагедию. — Феликс отстранил от себя чересчур расчувствовавшуюся знакомую, но его улыбка выглядела несколько натянуто. Ему не хотелось ничего скрывать от людей, которые действительно беспокоились о нём всё это время, но он не может никому рассказать о том, что узнал. Никому и ни за что. — Нет, серьёзно, ты на вопрос не ответил. Ты схренали красивый такой? Ты вампир? Пьёшь кровь девственниц? — Это ещё зачем? — Парень хихикнул, явно что-то представляя. Или вспоминая, что ещё недавно и сам был девственником. — От природы? — Язвить научился? Нет, вы гляньте на него. — Я три дня назад заходила, ты на чучело был похож! Как, чёрт возьми? — Они вдвоём уже двигались в сторону кухни, планируя зацепить по самому лучшему куску оленины, освежёванной утром. — М-м... принял душ и побрился? — Пиздец. Хорошо быть парнем. — Он... смеялся. Искренне, весело. Камилла не была бы Монтеро, если бы поверила в то, что мальчик, что ещё вчера плакал и страдал по утрате возлюбленной сегодня... такой. Но и подозревать парня было не в чем. Возможно его мозг решил заблокировать излишне тяжёлые воспоминания, ну или же он на грани суицида. Лучше за ним присмотреть.***
На фансайнах Stray Kids бывала разная атмосфера, но настолько трагичной, пожалуй, ещё не было никогда. Бесконечно переносить фан-встречу агентство не могло себе позволить, но и отправлять ребят на встречу с фанатами без Феликса побаивалось. Однако, шёл второй месяц, и пора бы уже предпринимать меры по реорганизации группы, ведь о без вести пропавшей звезде всё ещё не было никаких новостей. Преимущественное большинство склонялось к тому, что парень мёртв, особенно после того, как спасателям удалось обнаружить останки вертолёта в водах Карибского моря недалеко от Кубы. Никого из членов экипажа, к сожалению, найти не удалось, что всё ещё вселяло надежду самым мечтательным и недальновидным людям, но те, кто имел хоть какое-то критическое мышление, склонялись к худшему. Мемберы не могли работать от слова совсем, сорвав последний концерт буквально в самом начале, когда во время своей партии Хан Джисон сорвался с высокой ноты на плач и резко замолчал. Музыка прекратилась даже без знака "Stop" и к нему подлетели ребята, крепко зажимая друга в объятьях и уже не сдерживая собственных слёз. Корейские stay не осуждали. Они продолжили петь партию Джисона хором, но многие из них тоже плакали. Особенно в тех местах, где должна была быть партия Феликса. JYP не пытались отчитывать ребят, ведь никто из тех, кто присутствовал на концерте, не потребовал деньги назад. Закончилось всё тем, что ребята 2 часа разговаривали с публикой, отработав только треть программы. Предстоящие концерты были отменены под предлогом усиленной подготовки к камбэку. И парни действительно готовились, настоятельно игнорируя отсутствие друга и представляя, что он сейчас просто временно в командировке и скоро, вот-вот... Но им пришлось встретиться с суровой реальностью, когда для поддержания имиджа группы агентство решило провести фансайн. И все девушки, пришедшие к ним, были в чёрной одежде с принтом #findfelix. Сперва стафф даже испугался и хотел отменить мероприятие, но это ударило бы по репутации группы и компании ещё сильнее. Им пришлось выбрать меньшее из зол, поэтому компания просто запретила любую съёмку мероприятия, надеясь, что ребята вынесут это психологическое насилие. Однако, девушки не были настроены враждебно к мемберам, а только к JYP Entertainment, доверие к которому среди фанатов и так уже было ниже плинтуса. Встреча же с ребятами закончилась всеобщими слезами и парни позволили себе даже больше, чем им позволяют обычно: они обнимали пришедших девушек, то ли в попытках утешить, то ли в попытках успокоить свои собственные сердца. Кто-то даже обменялся телефонами, благо, съемка не велась. Это было трудное время, но оно показало, как один человек смог повлиять на чувства миллионов по всему миру, сделав для людей слишком много, а затем исчезнув без следа. Stay есть не только в Корее и Японии. В США, Европе, а сколько их в России. Весь мир следил за новостями и надеялся на лучшее, но с каждым днём надежда всё угасала и угасала.***
— Ликс, останешься тут. Не высовывайся, мы закончим, ты поведёшь. — На въезде в город ему сегодня требовалось только подождать. Просить о чём-то Феликса Леон не любил, это ведь опасно и бла-бла-бла, но рабочих рук не хватало, а если кто-то скоммуниздит их тачку пока они тырят провиант, будет отнюдь не весело. — Угу. — Парень скучающе осматривал забившуюся под ногти грязь и краем глаза провожал удаляющиеся фигуры его местных друзей. Если делать хоть что-то, то он хотя бы не сойдёт с ума от волнения, ведь после того рокового сообщения прошло уже немало времени, а от Дани новостей всё нет и нет. Он точно не мог ошибиться. Это непременно была она. И он готов был до потолка прыгать, когда услышал то, что услышал, ведь только Дани могла придумать такое содержание, да ещё и на своём родном языке, чтобы передать сообщение через Леона, который один бы понял что там вообще написано. Боже, да он готов ей семь яхт купить, на каждый день недели, найдет себе подружек и будет перед ними выпендриваться, только пусть уже объявится или хотя бы знак какой подаст, что жива здорова. Шутки в сторону, он же и правда чуть не застрелился. По крайней мере, мысль такая была. — Сам сдашься, или будем драться? — Её... ухмылка ощущалась даже спиной. И голос был таким веселым, звонким, и таким живым. Он снова забыл как дышать, привалившись плечом к дверце автомобиля. Нужно было повернуться. Он очень хотел, чёрт, он же так долго её не видел, так чего же ноги не слушаются? — Шутишь что-ли? — Ему было плевать как она здесь оказалась, какие у неё планы и почему он должен сдаваться. На ватных ногах Феликс ещё не до конца повернувшись, сразу направился в её сторону, вытягивая руки вперёд под воображаемые наручники. — У меня против тебя никаких шансов. — Проговорил он, не скрывая счастливой улыбки.