><><><
Тира проснулась, но не смогла поднять голову: шея безумно затекла. Она всю ночь просидела под закрытой дверью напротив окна, кактус стоял рядом, целый и невредимый. Штора, казалось, осталась нетронута. Страдая от боли затекших мышц, Тира встала и подошла к окну. Оно было все так же закрыто, и небольшая прядь длинных черных волос так и осталась зажатой в раме. Тира думала выкинуть их, но отчего-то испугалась и решила оставить как есть. С легким сомнением она отодвинула штору и поправила тюль. — Точно, кактус, — вспомнила Тира и подняла горшок с пола. Но на подоконник возвращать не спешила. Конечно, кактусу хорошо бы было питаться солнечным светом, да и Джон Доу, по слухам, днем никого не трогал. Но разве вчера была нормальная ситуация? Говорили, что не стоит беспокоиться, в дома он не проникает. Как же! А это тогда что было? И не только проникнуть решил, но еще и кактус своровать! Тира могла бы стерпеть подглядывание, как если бы Джон или она сама были рыбкой в океанариуме, на которую смотрели, да не трогали. Но пусть только этот извращенец попробует покуситься на ее территорию… Будильник прозвенел, и, судя по мелодии, этот был уже четвертый — значит, на часах 8:30 и Тире пора бежать на стажировку. На завтрак и душ времени не оставалось, а то за опоздание могло здорово влететь от тети: она и так поручилась за свою племяшку, которая только-только окончила училище, и поэтому требовала полного погружения в работу ботанического сада. Это был хороший шанс, и Тира не намеревалась его упускать. Быстро умывшись, она переоделась в первое, что нашла, — майку, джинсы, кеды — и вылетела из квартиры. Тира чуть не упустила автобус, который вот только собирался отъехать от остановки, но он великодушно притормозил и впустил девушку в заднюю дверь. Тира оплатила проезд и встала возле какого-то гота в капюшоне, взявшись с ним за один поручень: сидячих мест не было. В автобусе стояла утренняя духота, и хотелось бы, чтобы количество людей вокруг резко поубавилось. А то Тире и так дышать нечем, так еще и трется все время руками о теплые и подпотевшие плечи. Неприятно. После очередной остановки Тира проверила время: оставалось двенадцать минут. Автобус повернул, заезжая на склон холма, и пора было начать молиться о том, чтобы двигатель справился с крутым подъемом, а не как это было вчера. Иначе опять придется бежать вверх до самого сада. Стоящего рядом гота кто-то толкнул, видно, не удержавшись на ногах, и «парень в черном» пошатнулся. Перед лицом возникли его черные волосы. Тира на секунду испугалась, дернувшись, но быстро взяла себя в руки: не хватало ей трусливой истеричкой стать! Гот что-то промямлил, и Тира, приняв это за извинение, негромко ответила: «Ничего». И на этом все утренние приключения кончились: с горем-пополам автобус взобрался на холм, Тира спокойно вышла на своей остановке и в запасе у нее было аж целых пять минут. Получилось избежать наставлений тети, стажировка прошла как по маслу и Тира всем знакомым рассказывала о зацветшем кактусе и ночном госте. В этот день она почувствовала себя звездой. Конечно, кактус никого особо не заинтересовал и каждому хотелось побольше узнать о легендарном Джоне Доу. Поняв, что мало кто верит в историю о похищении растения, Тира прибегнула к легкому искажению информации и теперь уже Доу тянулся своими патлами не к кактусу, а к бедной и несчастной красавице, которая затаилась под одеялом, в надежде, что страшная бабайка скоро уйдет. После обеда же Тира примерила на себя роль не трусливой жертвы, а храброй девушки, которая не побоялась дать отпор извращенцу. И лишь к концу рабочего дня Тира с обидой заметила, что никто, кроме тети, так и не спросил, не страшно ли ей теперь спать одной или, может, стоит ее проводить. Банальная вежливость, но и про нее не вспомнили, заслушавшись потрясающей историей, словно бы Тира рассказала им очередное свое веселое приключение. Нет, конечно, она славилась девушкой-бедой, растяпой и врагом растений, но разве из-за этого переставала быть просто девушкой? Да, она вчера напугала того извращенца, но ведь и сама чуть кирпичей не наложила! Ей даже показалось, что все привыкли к существованию Доу и уверовали в его безобидность. Чудные… — Пропустите, мне на этой! — крикнула женщина, протиснувшись между Тирой и какой-то школьницей. Тира отошла подальше от дверей и, поймав точку опоры, уставилась в телефон. Автобус зашел на склон, и клонящееся к горизонту солнце золотило лица и затылки. — Эм… привет! — сказал кто-то над самым ухом. Тира и не подумала, что обращаются к ней и скорее машинально дернула глазами в сторону, увидев черную толстовку. И, разумеется, промолчала. — Извини… — продолжал тот же неуверенный голос и до Тиры дошло, что все же обращались к ней. Перед глазами возник парень-гот, и Тира была не уверена, тот же это самый, что и утром с ней ехал, или другой. Она ведь даже и не обратила на него внимания тогда… а он, судя по смущенному волнению, обратил. — Привет, — повторил гот, мило и несколько взволновано улыбаясь. — Ты… приятно пахнешь. Какой-то шампунь? Тира непроизвольно выгнула бровь. Да к ней определенно подкатывали! Парниша был примерно ее возраста. С симпатичной мордашкой и на удивление крепкой грудью под черной толстовкой (а готы вообще занимаются спортом?). Его волосы только смущали: такие же черные, длинные и кудрявые, как у ночного гостя. Но гот в целом выглядел милым и совсем не жутким. Да и глаза не красные, и синяков под ними нет, как если бы он от заката до рассвета бродил по улицам города. И руки… «Пять пальцев. Не четыре». Тира решила не отшивать паренька так сразу. Возможно, это совпадение. И вполне вероятно, в ней взыграла паранойя. Все равно минут через пятнадцать выходить, так что не страшно, если она немного пообщается с незнакомцем в автобусе. — Спасибо, — коротко улыбнулась Тира. — Да нет, честно, я сегодня даже надушиться не успела. — А, ой, извини… — Ему стало неловко за неудачный подкат. — Да не страшно. Они замолчали, не зная, что сказать дальше. Видно, что вся его смелость кончилась на неудачном комплименте, а Тира же не собиралась пока делать шаг ему навстречу. Парень вдруг спросил ее имя. Тира ответила вопросом на вопрос: — Может, первым представишься? — Зови… — Он немного замялся. — Ты можешь звать меня Джон Доу. Или короче — Доу. Он так мило улыбался, что сложно было не поверить в серьезность ереси, которую он выдал. Настроение Тиры сразу же испортилось. — Это не смешно, — мрачно сказала она, насупившись. — Ты фанат этого извращенца, что ли? Милая улыбка сменилась на растерянную и неловкую. — Я что-то сделал не так? — Ты, может, пошутить решил, но это не смешно! Я думала, такие одаренные подражатели только в кино бывают. Парень раздосадовано поджал губы, все так же не понимая оплошности. Когда автобус остановился, Тира, решив не оставаться с этим чудиком ни единой минуты, протолкнулась между людьми и выскочила на улицу. Обернулась — и встретилась с растерянным взглядом, заметив, что в тени черных глаз блеснуло что-то красное. На мгновенье стало страшновато. А вдруг он все же не шутил и она правда встретила Джона Доу? Автобус уехал вместе с горе-готом, и Тира вздохнула спокойней. Как бы там ни было, он теперь далеко. «Наверняка ведь специально в черный покрасился и патлы отрастил! А если нет… может, зря я решила не ночевать у тети?» Тира ущипнула палец, отрезвляя себя. У него же было пять пальцев. Не четыре! Она быстро зашагала по наклонной улице. Внизу распростерлась долина. Когда-то здесь текла широкая река, но вот уже больше ста пятидесяти лет далеко на севере построили дамбу. Вода ушла, и потихоньку город сполз вниз. Сама Тира жила на самом склоне, и ее район считался достаточно безопасным (до появления Доу) и недорогим. Долина же не пользовалась большой любовью у тех, кто живет сверху: дома дешевые, с жильем часто обманывают, улицы какие-то темные, люди мутные, а по утрам так туман густейший прячет… самая настоящая Зловещая Долина. Тира свернула вправо, на свою улицу, и долина скрылась за этажами. Девушка все время оборачивалась, но ни разу не заметила черной пряди ни фанатика, ни того, по кому он фанател. Дома было пусто, волосы, как и кактус, остались на месте. Следов проникновения выявлено не было, и Тира чуть-чуть, но успокоилась. Она не знала, что Джон Доу просто выжидал ночи. Улицы опустели быстро, стоило только солнцу зайти за горизонт. Но редкие дураки, которых задержали только им ведомые обстоятельства и которые отчаянно спешили домой, этой ночью не представляли никакого интереса для Доу. Он проходил ветром мимо них, надеясь поскорее увидеть ее. Печально, конечно, что ее спугнула самая милая форма, на которую Джон только был способен. Что же пошло не так? Он же увидел пусть и слабый, но такой обнадеживающий интерес в ее глазах! Ей не понравилось его имя? Но так люди же сами нарекли его «Джоном Доу»! Странная девушка, но, впрочем, это не плохо, а очень даже хорошо: значит, у них есть кое-что общее. «О, вот и окно!» Черные волосы лозами расползлись по стене, приклеиваясь, и с их помощью Джон поднялся на уровень второго этажа. Подоконник был пуст, а большего ночной гость и не увидел: мешала штора. Джон, конечно, мог бы войти, но люди не любят, когда к ним приходят без спроса. Так гласил телевизор, а ему-то стоило верить! Тиру разбудило постукивание по стеклу. Когда она открыла глаза, сон пропал, уши навострились. Какое-то время было тихо, но Тира не спешила выдыхать. Она вообще не дышала. Стук повторился, и Тира покрепче прижала к груди одеяло. Оголенной ключицы коснулась спрятанная бита — подарок тети на новоселье. Тень на занавеске шевельнулась, словно качнула головой. Тира как можно тише вылезла из кровати и воинственно встала напротив окна с битой наперевес. Так она стояла долго. Ночной гость периодически стучал по стеклу, словно просясь в гости (еще немного — и заскулил бы), Тира же устала держать руки на весу и оперлась на биту, как на трость. Доу уходить не спешил, и нутро предсказывало, что он готов простоять так до самого утра. А вот Тира была не готова, она жутко хотела спать и оттого все сильнее раздражалась. «Да что этому чудику вообще надо?!» Одна мысль сменяла другую, догадки и идеи становились все абсурдней и безрассудней. Но одна отчаянная задумка все же победила, и Тира, повинуясь ей, резко отодвинула штору. Волосы у Доу от испуга дыбом встали. — Ты, — четко и воинственно сказала Тира. — Слышишь же меня? Тень непонимающе качнула головой. Тира закатила глаза и, не отрывая взгляда от окна, взяла с тумбы телефон, быстро напечатала текст и приложила экран к стеклу. «Ты пришел из-за кактуса?» Джон приблизился к стеклу, чтобы прочитать мелкий текст. Глаза резануло чрезмерной яркостью телефона, отчего он сощурился, но так и не понял, что Тира это сделала нарочно. И пока он читал, ей представился уникальный шанс разглядеть лицо легендарного Джона Доу. Тира разочаровалась: красавчиком он не был. Глаза большущие, черные, окруженные настолько черными синяками бессонницы, что можно было бы подумать, будто у него подводка размазалась. В приоткрытом рту виднелись вроде бы обычные (не как у клыкастых вампиров) зубы, но что-то в них смущало, а что именно — понять было трудно. Джон Доу облапал стекло четырехпалыми ладонями и своим лицом, выдыхая изо рта теплый воздух. Целую минуту он читал сообщение, а потом словно осознал что-то, улыбнулся, отстранился, снова приблизился и дыхнул на стекло, написав: «ТЕНАД» — и пририсовал улыбающийся смайлик. И сам улыбнулся, думая, что мило, а на деле жутко. «Так из-за кактуса он пришел или нет?» — озадачилась Тира и написала: «Ты хочешь забрать кактус?». Доу снова дыхнул на стекло и ответил перевернутое «нет». «Ты что-то хочешь от меня?» — написала Тира. Доу радостно закивал. Тире же радостней от его ответа не стало. Доу приник к стеклу и нарисовал сердечко. — Чекануться… — ошарашенно выдохнула Тира и почувствовала, как тяжелейшее бремя вдруг свалилось ей на голову. И на кой черт ей сдался такой поклонник?><><><
На следующий день к ней в ботанический заявился тот самый гот. Тиру он увидел не сразу, а как увидел — так улыбнулся и поспешил к знакомой по автобусу. Тира прокляла все на свете. — Ты следил за мной? — неприязненно спросила она. — А тебе как больше нравится? — невинно спросил парень. — Никак не нравится. Пошел прочь! Его плечи растерянно поникли, так что толстовка слегка сползла. — Я не понимаю… почему тебе не нравится эта форма? — Что? — не поняла Тира: на нем же не было никакой формы… — Я подумал, что Я-Милый понравится тебе больше, чем Я-Ночной-то-есть-обычный. Чтобы тебе было спокойней… Так почему же тебе эта форма не нравится? Тира все так же не понимала, к чему он клонит, но все же на всякий случай взглянула на его руки. Пять пальцев. Не четыре. Парень проследил за ее взглядом. — Какая девушка стала бы говорить с тем, у кого четыре пальца вместо пяти? — сказал он, ощупывая свою ладонь. Он соединил средний, безымянный и мизинец, разъединил — и у Тиры отвисла челюсть. Безымянный палец исчез. Подумав, что это какой-то фокус, она схватила чужую руку и рассмотрела каждый палец. Но безымянного не было и, судя по строению ладони, словно и не должно было быть. Это ведь невозможно. Да как он такое провернул? Тира подняла голову, и миловидное лицо переменилось: под большими глазами залегли глубокие тени, улыбка стала кривее и шире, а зубы были неестественно прямыми и узкими. Тира испуганно отпустила его руку, но Джон Доу перехватил ее и сплел пальцы, как делают только парочки. И только сейчас Тира сообразила, что люди куда-то пропали и она осталась один на один с ночным кошмаром этого города. Но безопасное стекло теперь не разделяло их. — Так тебя, значит, зовут Тира? — Доу посмотрел на ее бейдж. — Красивое имя! В отличие от Тиры, он был очень счастлив и без зазрения совести разглядывал ее, запоминал светло-каштановые кудри, кое-как собранные в пучок на затылке с помощью какой-то палки, и еле заметные на смугловатом лице веснушки. Любовался темными глазами и маленькими ушками, круглыми зелеными сережками и салатовой майкой с надписью «Ботанический Сад», мягкими ручками и аппетитными пальчиками, приземистые бедра... а на большее смотреть не стоило, ведь за такое девушки в кино давали оплеухи и обижались, а обиды Джону были не нужны. Понравившаяся ему девушка сама взяла его за руку, сама сделала шаг навстречу, первая заговорила… Для него, такого простого существа, это многое значило. И мало того, что теперь они знали имена друг друга (а значит, прошли стадию «Знакомство»), так и держались за ручки, как самые настоящие влюбленные! Да и раз они теперь одни, то, можно сказать, уже несколько минут как идет их первое свидание. Все складывалось на удивление удачно. — Пусти! — пискнула Тира, ударив Доу по колену. Он айкнул, но руку не выпустил. — Ты любишь пугаться? — спросил он и задумался, выбирая уже между двумя фильмами, на которые обычно ходят парочки. В кинотеатре как раз крутили ужасы и романтику с трагичным концом. — Нет, конечно! — Тира уперлась в землю, пытаясь вытянуть руку из мертвой хватки, но Доу даже не шелохнулся. — Ох, жаль, ты милая, когда пугаешься. — Значит, ужасы не подходят. Он повел Тиру за собой к выходу из сада. Тира упиралась: — Никуда я не пойду! — Тебе понравится! — улыбнулся ей Джон. — Да почему именно я?! — Ты любишь кактус. — Все любят кактусы! Джон остановился, и Тира чуть не впечаталась ему в плечо. Ее вопрос он счел за «проверку истинности чувств», а потому, немного подумав, ответил: — Ты очень милая, когда любишь кактус. Тира свела брови на переносице и скривила губы. Вопреки ожиданиям Джона, ответ ей не понравился. — И-и ты вкусно пахнешь! — поспешил исправиться Джон, но снова прогадал. — У тебя мягкие пальцы! — В качестве доказательства он поднял руку, показывая Тире ее собственную ладонь. — Ты их съесть хочешь? — испуганно спросила она. — Если только ты захочешь, — честно ответил Джон. И снова ответ неверный. Все шло не по плану. Что в таких случаях говорят в кино? Вспоминай, Джон, вспоминай срочно! — Я хотел сказать… что ты самая добрая, самая-самая нежная и самая красивая из всех женщин. Я в жизни не встречал человека, который был бы так добр к люд… кактусам! — Джон похвалил себя за оригинальную замену. — Когда я впервые тебя увидел, со мной что-то произошло (точнее, я чуть не упал). Я никогда не говорил об этом, но мне захотелось обнять тебя крепко-крепко-крепко. Я тебя не достоин… нет, надеюсь, достоин… Но… что там дальше… Джон, к величайшему своему сожалению, сбился и забыл, чем кончалась та фраза. А после так вообще вспотел, как пойманный воришка, когда Тира с легким презрением и недоумением спросила: — Ты это «День сурка» цитируешь? — Нет… — неумело попытался обмануть ее Джон, но растерянность на лице выдавала его с лихвой. — Да видно было, как ты наизусть зачитывал! Джон хотел провалиться сквозь землю от стыда. — Ой, кто-то идет! — Кто?! — с надеждой обернулась Тира, но сзади было пусто. Впереди тоже никого не осталось: Джон исчез.><><><
Джон очень любил телепередачи и много времени проводил на диване у экрана. И видя, как одинокие люди обретают счастье рядом с любимыми, он понял, что его извечное одиночество не такое уж вечное. Особенно романтичными казались ему ночные сцены, когда кто-то из героев стоял под светом фонаря, из ниоткуда потом появлялся второй герой. Они оба радуются, обнимаются и целуются… И Джону просто захотелось испытать то же, но он совершенно не подумал о том, что своими ночными вылазками может напугать целый город. Но и это уже ерунда, ведь он все-таки встретил ту, что могла стать его единственной и неповторимой. Услышав возню за дверью, Джон отвлекся от кактуса. Он поставил горшок на подоконник и взволновано сомкнул пальцы в замке. Лишние два отростка он, конечно, не знал, куда деть, но пришлось терпеть, ведь нужно было произвести на девушку впечатление. А то он и так уже с тем признанием оплошал… Солнце скрылось за крышей дома напротив, и Джон вдруг подумал, что впервые за долгое время не будет бродить по ночному городу в поисках своей второй половинки, ведь, возможно, в этот раз ему повезет. Должно повести. Потенциальная подруга заходить не спешила. Странно: Джон же специально, чтобы ей не пришлось возиться с ключами, оставил дверь незапертой. Он подождал еще немного, а затем и еще пару минут, но было тихо. Неужели… испугалась и сбежала? Об этом он не подумал. Дверь в спальню распахнулась, и в проеме появилась запыхавшаяся беглянка. Поняв, что оказалась не там, где планировала, она испугано закричала: — Как?! Где?! Я же на улицу! Она захлопнула дверь, побежала прочь и снова ее открыла, мило вскрикнув. — Привет еще раз! — как можно добрее улыбнулся Джон, перебирая пальцами. — Стой на месте! Т-ты как это делаешь?! Тира обернулась, и лестница подъезда сменилась прихожей ее квартиры. Да как такое вообще возможно?! — Ну, ты убежала, а я хотел поговорить с тобой, поэтому вернул, — ответил Джон. — Я вызвала полицию, — угрожающе сказала Тира. — Только попробуй мне что-нибудь сделать! Джон непонимающе качнул головой: — Зачем? «Что именно тебе показалось непонятным?» — подумала Тира, уже наматывая на руку лямку своей увесистой сумки. Если он вдруг нападет, будет чем отбиться, ведь предательница-бита осталась под подушкой. — Так значит, ты все же за кактусом моим пришел?! — предположила Тира, не заметив кактуса на столе. — Что? Нет! Вот он. — Джон отошел в сторону. — Растения же любят солнце. Не волнуйся, я больше не буду пытаться его украсть. — Тогда зачем ты проник в мою квартиру? — настороженно спросила Тира. — Почему «проник»? — непонимающе спросил Джон, опустив руки. — Мы же пара. Тира опешила от такого заявления. — С каких пор? — Ну… мы… за ручки держались… — Ты сам меня схватил! — Тира, это же ты первая меня за руку взяла. Джон сказал это так, будто объяснял, что после дважды два идет четыре, а не пять. И Тира, понимая, что он прав, смутилась, не в силах подобрать стоящий ответ. — Ты что-нибудь трогал у меня дома? — спросила она. — Входную дверь, стол на кухне, горшок кактуса, штору в спальне… а потом пришла ты. Было видно, что он не врет. — Так значит… ты реально втюрился в меня? — Я люблю тебя! — обрадовался он. — …С чего бы? И на этот раз без киношных фраз! — Ты любишь кактус, — честно признался Джон и взял горшок в руки. — Мы с ним похожи, видишь? — Для убедительности он положил на колючки несколько своих прядей, как парик. Тира готова была нервно засмеяться от его искренней веры в схожесть с кактусом. — Вообще не похожи. Да и глаза у тебя черные. — Оу… — расстроился Джон. — Если… если выключишь свет, то они станут красными. «Если так подумать, то во вторую ночь, когда он приблизился к экрану, глаза тоже перестали быть красными», — подумала Тира. И почему она тогда не обратила на это внимания? — Так что ты за… существо? — Не знаю, — коротко ответил Джон. — Где ты живешь? — Внизу, в долине, — ответил Джон уже радостней, ведь Тира проявила к нему интерес. — Хочешь в гости? — Нет! Спасибо. Я туда не суюсь. — О, если ты будешь со мной, то бояться нечего. — Неужели ты настолько сильный? — Ну, полицейских же я гоняю по подъезду уже десять минут, так что с какими-то там уличными хулиганами легко справлюсь, — гордясь собой, ответил Джон. Все это время Тира думала (точнее, не всё, ведь с середины разговора она отвлеклась на любопытную персону Доу), что полиция слишком уж долго к ней едет. А причина оказалась настолько проста… и невероятна одновременно. «Так вот, как он все это время сбегал от полиции?» — Ты можешь отпустить их? — попросила Тира, на что Джон непонимающе ответил: — Но мы же еще не договорили. И я хотел с тобой фильм посмотреть… «Вот так новости!» — Тебе их вообще не жалко? — А должно? — Вообще-то, да. За их недолгий разговор Тира успела заметить, что Джон Доу совершенно точно большим умом не отличался. И даже дураком не притворялся! И его-то все боялись? — Ох… — отрешенно протянул Джон. — Но я не хочу, чтобы они меня видели. Я ж потом из дома выйти не смогу… «И не смогу пойти с тобой на свидание в кафе, в парк, кино… у меня же было столько планов!» — подумал Джон. Если он отпустит полицейских, то они наконец добегут до второго этажа, вломятся в квартиру и вечер будет испорчен. Но Тира так смотрела… да и сам Джон очень хотел произвести на нее впечатление. Вдруг к нему пришла умнейшая из идей, посещавших его головушку, и Джон аж воспрял духом. И как он раньше об этом не подумал? Джон аккуратно взял кактус и пошел к Тире, застывшей в дверном проеме. Она попятилась назад, не зная, что же задумал Джон и почему он так довольно улыбается. Потом вдруг в нос ударил неприятный затхлый запах. Теплый такой и незнакомый. Тира знала, что ее квартира так никогда не пахла. Впрочем, она уже была не там. — Добро пожаловать! — сказал Джон и прошел мимо, поставив горшок на заваленный мусором журнальный столик. — Присаживайся! Вот диван, вот телевизор. — Они тоже были завалены хламом. — Попкорн сейчас найду, он был где-то возле полок с дисками… — Где я?! — запоздало закричала Тира. — У меня дома! — весело ответил Джон. — О, точно! Полицейских я отпустил. — Это похищение!!! — Что? Нет! Я всего лишь пригласил тебя в гости! Будь это похищение, я бы не предлагал тебе диван. Тира открыла рот, собираясь высказать ему все, что думает, потом беспомощно сцепила зубы и прорычала что-то невнятное, пнув ближайшую кучу мусора. «С этим чудиком спорить — как о стенку горох! Он просто не пробиваем!» — Нет, нет, нет! — выставила перед собой сумку Тира, когда Джон подошел ближе. — Что ты задумал?! Он замер и медленно указал на кучу, которая подверглась бессильной ярости одной девушки. — Задумал сделать попкорн. — Джон нагнулся и вытащил… пачку попкорна. — Ты же сказал, что он возле шкафа? — Ну, я в разные места бросал… — И почему тут настолько грязно? — Да? — Он оглядел комнату, которая была прихожей, гостиной и кухней одновременно. — Никогда не замечал, — без иронии или сарказма протянул он. — Тебя это смущает? — Да как можно жить в таком бардаке… — Оу… Они замолчали. Доу мял в руках пачку попкорна, не зная, закончился ли их разговор и можно ли уже идти к микроволновке. Тира же тяжело дышала ртом, чтоб нос не раздражал душный запах чужой квартиры, и потихоньку возвращала себе ясность ума. — Когда… — наконец спросила она. — Когда мы досмотрим фильм, ты же отпустишь меня? — Если ты захочешь. — А почему я могу не захотеть? Джон пожал плечами. — Не знаю, — ответил он и оживился: — Ты же странная. Тира в который раз за вечер потеряла дар речи. — С чего такие заявления?! — Тебе нравятся четыре пальца, — показал Джон свою четырехпалую руку. Он взглянул на часы: — Ой, скоро начнется! Надо поскорее сделать попкорн, а то не успеем на начальную песню. На начальную песню он успел. Первые полчаса Тира к попкорну не притрагивалась и вообще сидела на другом конце дивана, обидевшись, что не смогла найти ни единого выхода из его квартиры, но фильм оказался настолько нудным, что трудно было не уснуть. А делать этого было нельзя — Доу она не доверяла! — и пришлось встать, подойти к нему, взять горсть попкорна и сесть обратно. Первая горсть кончилась быстро. Вторая тоже. На третьей Тира плюнула на все и села поближе к Доу. Но не совсем близко, а так, чтобы можно было дотянуться до сладко-сырного попкорна. А еще старалась не замечать довольной улыбки Доу, который явно по-своему расценил ее жест.><><><
— …Допустим. Откуда ты? Джон непонятливо качнул головой, передавая Тире тряпку с остатками джема: — Я же сказал: из Долины. — И ты там родился? Он еще сильнее наклонил голову, уставившись на Тиру, как ребенок, когда у того случился перегруз из-за большого количества информации. Они долго смотрели друг на друга, Тире даже стало неловко. — Ладно, — сдалась она, забирая тряпку, — тогда скажи, почему ты заглядываешь в окна? — Мне интересно посмотреть на людей. — А почему нападаешь на них? — Я был очень одинок. Тира поджала губы, набираясь терпения. — А поподробней? — У тебя же есть Ти-Ви? — вдруг спросил Джон, вставая с почти чистого пола. — …У кого же нет? — Как насчет посмотреть сейчас… — Не выйдет, — резко ответила Тира, словно обидевшись. — Из-за кое-кого мне пришлось уволиться с автозаправки. Страшно стало по ночам бродить, фиг на кого наткнешься еще. — Оу… — только и смог ответить Джон. — То еще «оу»! И из-за этого же… — она взмахнула руками, — извращенца (вот!) мне приходится экономить даже на таких вещах, как телевиденье. Джон сцепил руки в замок и виновато насупился, как нашкодивший ребенок. Он снова пробрался в ее квартиру, совсем позабыв обещание после того вечера больше так не делать. Видите ли, слишком долго он не виделся с «любимой»! Да ведь и суток не прошло! Заявился причем в своем естественном, то есть жутком обличье, чем сильно напугал Тиру, что у нее из рук даже выскользнула банка с джемом, разбившись об угол стола. Джон тогда еще неловко замер, видно, осознав свою вину, и молча переводил взгляд с банки на Тиру, выдавил короткое и безобидное «Извини» и потом был назначен на уборку того, что разбилось по его же вине. — Ладно, садись возле своего любимого кактуса, сейчас принесу ноутбук, — сдалась Тира и махнула тряпкой в сторону спальни. Джон послушно проследовал туда. Тира отвернулась к раковине, как вдруг спустя несколько секунд услышала душераздирающий крик. Джон выскочил из спальни, плача и кривя губы, и в руках его был отцветающий кактус. — П-п-почему? Он заболел? — рыдал Джон. «Мешающихся под ногами дворняжек мы убиваем, а из-за кактуса плачем? Он серьезно?» Тире было очень непривычно видеть грозу города… таким. Джон рухнул на колени, в искренней печали склонившись над горшком. — Да он скоро снова зацветет… — растерялась Тира, не зная, как успокоить большого ребенка. — Это нормально, кактусы недолго цветут… «Да что вообще говорят в такой ситуации?! А кто-нибудь вообще с таким сталкивался?!» Насколько она знала, обычно плачущих детей отвлекают чем-то, что может им понравится. Но что любит не-человек, гуляющий по ночам и пугающий людей? «Точно…» — Слушай, а не хочешь прогуляться? Ночь теплая, воздух свежий… — Свидание? — воодушевлено поднял голову Джон. — …Да, да, свидание, — скрепя сердце поддакнула Тира. Слишком уж быстро забыв про злосчастный кактус, Джон подскочил на ноги и, заботливо натянув на замешкавшуюся Тиру сандалии, потащил ее за собой в подъезд, а там уже и на пустую улицу. Вдохнув остывающий от полуденной жары воздух, Тира поняла, как давно не гуляла по ночам. С тех самых пор, как весь город запугал Джон Доу. Он обернулся, и без света квартиры обычно черные глаза светились красными точками. Тира не видела, но ей почему-то показалось, что он улыбался. «Сто пудово улыбается. Это же Джон». Он поудобней перехватил ее руку, неуклюже сплетя пальцы (долго не мог придумать, между какими пальцами зажать тирин безымянный), и пошел рядом с ней по свободному от людей тротуару. Ночь была беззвездной, облачной. Джон шел радостный, Тира же благодарила небеса за то, что его истерика быстро сошла на нет и в ближайшие полчаса он о кактусе даже и не вспомнит. Кого-то пародируя, Джон спросил басом: — Не мерзнешь? — Знаешь, когда ты не копируешь киношных персонажей, выглядишь намного… милее. Джон непроизвольно на секунду сжал ее пальцы. Ладонь его была достаточно теплой, и Тира думала, что он вот-вот вспотеет от волнения, но его рука оставалась сухой. Неужели очередная особенность его организма? «И откуда же ты такой взялся?» — Ты говорил, что однажды просто появился в долине… значит, у тебя нет родителей? Джон посмотрел на Тиру, и по мере удаления от фонаря черные глаза снова становились невыразительными красными точками. — Нет, — безразлично ответил Джон. — А… это имеет значение? — Просто интересно, — пожала плечами Тира. — А! Тебе интересно узнать побольше обо мне? — обрадовался он. — Можешь спрашивать все, что угодно! — Хорошо… на что ты вообще способен? Перемещаешь себя и других в пространстве, имеешь живые волосы, меняешь облик… что еще? Джон задумался: — Комок волос… думаю, всё. — Что за комок? — Волос. — Как бы в доказательство своих слов волосы Джона облепили спину и шею Тиры, и от непривычных ощущений ее кожа покрылась мурашками. — Не делай так больше. — Как?.. Ой, так ведь теплее будет. Волосы поползли дальше, щекотно обволокли голые плечи Тиры и слегка прижали ее к Джону. Она уже подняла голову, чтобы отругать патлатого, но они подошли к очередному фонарю и глаза Джона снова стали наивно-черными. Да, довольно жуткими, ведь он их всегда широко распахивал и неуклюже улыбался при этом, но все равно наивными. «И щенячье любящими». Тире было непривычно видеть такую любовь. Она даже готова была поверить в то, что посади этого ночного монстрика ждать под дверью — и он будет ждать. Попроси о чем-либо — и он с радостью это исполнит. И он будет робко идти рядом, счастливо улыбаясь одному только факту того, что держит тебя за руку. Такая любовь — очень и очень редкая. Даже в свои девятнадцать Тира это прекрасно понимала: она слышала кучу историй от коллег и бывших одногруппниц, да и сама имела какой-никакой, а опыт в отношениях. Джон же… он словно ничего не имел кроме захламленной квартиры, своего старого телевизора и… Тиры, которую он встретил лишь из-за зацветшего несколько дней назад кактуса. Всего лишь из-за маленького, несуразного кактуса с двумя красными цветками. «Теперь понятно, почему он так переживал». В его своеобразных объятиях и правда было теплее и Тира даже почти расслабилась, пока Джон вдруг не остановился под фонарем и не попытался поцеловать свою спутницу, за что получил под дых.><><><
Вот уже неделю Джон Доу не терроризировал ночной город. Горожане заметили его пропажу лишь спустя четырнадцать дней, в то время как чуть ли не каждый вечер в одной незаметной квартире в Долине тот самый Ночной Гость беззаботно смотрел со своей Гостьей различные глупые шоу. Не сразу, а со второго дня Тира стала легко засыпать под них. Джон будить ее не решался и, можно сказать даже, не собирался, ведь во сне она выглядела такой милой, милой, милой! Тира себя поцеловать не давала, но вот любоваться собой во сне не запрещала, поэтому, можно сказать, ничьего правила Джон не нарушал. Да и что в этом плохого? Джон сделал телевизор тише, живые кудри невесомо щекотали щеку спящей под боком Тиры. Джон знал, что она не проснется: не в первый раз уже так делал. Обычно она спала чутко, но сегодня в саду ее довольно вымотали, отчитывали, что опять что-то-там полить забыла, а потом загрузили дополнительной работой. Джон видел это все: погруженная в свое дело, Тира не замечала под широкими листьями маленький черный комок волос. Иногда, конечно, оборачивалась, чувствуя на себе взгляд, но никого не находила и с сомнением пожимала плечами. На экране главные герои легли в постель, погасили свет и, перекинувшись парой фраз, прижались друг к другу. Это было так мило, нежно и романтично, что Джону очень захотелось повторить. Стараясь не разбудить Тиру, он робко приобнял ее рукой и подтянул повыше, к груди, деревяно откинулся на подлокотник дивана, снова подтянул промычавшую что-то Тиру, замер. Она не проснулась. Фух… Джон тихонько закинул сначала одну ногу на диван, потом другую, которая, к сожалению, не поместилась, из-за чего пришлось вновь опустить ее на пол. Джон сполз пониже, чтобы можно было спокойно положить голову на подлокотник, задержал дыхание, снова проверяя, проснулась ли Тира, — и вновь выдохнул. Да здравствует романтика!><><><
Тира подумала, что проснулась раньше Джона. Она все так же лежала на нем, а у него все так же свисала правая нога. Ему вообще удобно так? Не проснуться вчера от телодвижений Джона было невозможно. Он, конечно, старался быть аккуратным, но тряска есть тряска. Тира тогда решила притвориться, что не заметила перемены положения. Сама не знала почему. Может, просто устала. Или потому что на Джоне оказалось достаточно удобно лежать… черт… быстро же она к нему привыкла. Если подумать, не такой уж он плохой. Да, жутковатый, вламывается в квартиру без спросу и при всей своей недалекости умудрился запугать целый город. Но он же плачет по отцветшим цветкам, радуется простым прикосновениям и смотрит так, будто весь мир сконцентрировался в одной-единственной Тире. «Ну, благо хоть не сталкерит! — с облегчением подумала она, не подозревая об обратном. — Это был бы уже перебор». А ведь он и не человек вовсе. Сколько их таких? И все ли похожи на Джона? Как и он, наверное, ходят такие жутко-милые по ночам, глазенками сверкают, улыбаются друг дружке и все время краснеют… Тира поняла, что задремала, когда в ее фантазиях весь город заполонили мистеры и мисс Доу. Мысли совсем не в то русло ушли. Пора вставать. Пошевелив рукой, Тира приподнялась, чтобы поглядеть, спит ли Джон, — и замерла… Сначала она подумала, что ей почудилось, но оказалось, что нет. Глаза Джона были полуприкрыты, словно он не спал. Зрачки закатились под веки, оставив только белки, а на губах застыла блаженная улыбка. — Ну и жуть, — неожиданно для себя произнесла Тира, и Джон тут же проснулся, проморгавшись. — Ой, и когда я уснул… — озадачено сказал он, продолжая моргать. Но сухость в глазах не проходила, и ему пришлось потереть их. — Ты что, спишь с открытыми глазами? — спросила Тира. — Ну, — не отрывал руку от лица Джон, — нет, но ты так мило спала, а я любовался… Он снова посмотрел на Тиру — и окаменел, как и она до этого. Джон позабыл, в какой позе они с ней уснули. Положив головушку на ладошку, Тира смотрела на него и была так близко, и была такой милой, милой, милой… Джон густо покраснел: это было их первое совместное утро. Его глупая улыбка до ушей действовала Тире на нервы.><><><
Новости полнились теориями, сенсациями и прочей ерундой о пропавшем без вести Джоне Доу. Улицы стали безопасней, никто больше по ночам не шлялся и людей не пугал, животных перестали находить мертвыми. Кто-то говорил, что Доу переехал в другой город, другие вспоминали Кинга и настаивали на возможной спячке неизвестного существа, о нечеловечности которого все время и твердили. Третьи думали, что он слег с болезнью и умер, а четвертые... да какая, в сущности, разница? Жизнь ночная закипела, как никогда раньше, и старушки каждый день жаловались друг дружке на «перевозбудившихся подростков под окнами». Джону же стало грустно: не получится теперь прогуляться с Тирой вечерком. Слишком огромны и шумны были толпы народу, которые Доу ой как не любил. Тиру каждый день звали на разные встречи, и она очень просила Джона не появляться перед ее друзьями или коллегами — зависело от случая, — до тех пор хотя бы, пока память о нем не перерастет в забавную историю из прошлого, о которой вспоминают изредка и по пьяни. Джон понимал, что происходило: любимая отдалялась от него. Ей словно было все равно на его чувства. И пусть Джон и соглашался с ее аргументами, мол, сейчас ему небезопасно выходить, но с каждым таким оправданием обида в нем росла, росло чувство одиночества и страх быть оставленным, брошенным. Дворняжка залаяла на что-то в темноте, а спустя секунду-две заливисто заскулила и убежала, поджав хвост. Тира прищурилась, пытаясь увидеть знакомые две красные точки, но вскоре отвлеклась на коллег. В вечер пятницы выпили они знатно и так и норовили шальной походкой то свалиться на проезжую часть, то столкнуться с каким-нибудь здоровяком или пристать к подружке того же самого здоровяка. А когда вдруг во всем городе погас свет — так вообще сказка началась! Благо хоть, такси вовремя приехало. Тира запихнула пьяниц в салон, но одна из коллег вдруг придержала ее за руки: — Знаешь, Тира, никогда бы... ух... не подумала, вот... что ты можешь в юбку нарядиться. Для кого расцвела, а? Колись, цветочек-ик!.. Тира закатила глаза, задержав дыхание. К счастью, места в такси не осталось, и, отцепив от себя коллегу, она попрощалась с этой пьянью до понедельника. Расцвела, как же: всего лишь не поверила уверениям синоптиков о том, что вечером будет заметное похолодание. Люди подсвечивали себе путь фонариками телефонов, явно не унывая и поддерживая бурное пламя веселья. Тира обернулась на тот самый темный закуток, на который лаяла собака, но никого там не увидела. Не мог же Джон пропасть? Или ей просто почудилось, и собака лаяла на какую-нибудь кошку? «Хочешь, чтоб он был рядом, да?» — закралась в голову шальная мысль. Тира взмахнула телефоном-фонариком, отгоняя ее прочь. Не хватало еще влюбиться! На родной улице было заметно тише, чем на главной, людей — меньше, ведь все бары и кафе остались далеко позади, а аптеки, цветочные, книжные и парикмахерские никому в такой час были не нужны. В лицо подул недружелюбный ветер. Легкий розовый свитер, конечно, спасал от прохлады пасмурной ночи (на завтра обещали дождь и, судя по всему, синоптики в этот раз не прогадают), но ладони и голые ноги, которые совершенно не спасала короткая юбка, уже подмерзали. Показалось или нет, но Тира услышала позади шорох и обернулась. Слабый телефон плохо разгонял темноту. Скрепя сердце, Тира направила свет себе под ноги и стала ждать, пока глаза не привыкнут и чернота не начнет приобретать хоть какие-то контуры. Шорох — и вскоре в полуметре от земли она увидела большой красный глаз. Он смотрел прямо на нее, не моргая. Стало страшно, ведь Джон точно не отличался настолько маленьким ростом. Это не он? Может, какой-то ребенок его вида? Одноглазый ребенок, который, возможно, будет вполне безобидным… и который прямо сейчас увеличивается в размере и единственный глаз которого разделяется на два маленьких, словно точки, огонька… — Джон? — спросила Тира и, заметив приближение, навела на него фонарь. — Да что ж так пугаешь, я чуть в… Тира не увидела его лица. Что-то темное надвигалось на нее и — вдох! — чернота, оказавшаяся волосами, обняла щеки, шею, скользнула под высокий ворот свитера и сомкнулась сзади. Знакомые руки крепко прижали к себе, и носом Тира уперлась в пахнущую теплом майку. В висок уткнулись губы Доу. Его объятия были очень крепкими и, казалось, очень одинокими. Словно бы они давно не виделись, словно Тира слишком надолго оставила кое-кого без внимания. Черные волосы, которые пахли точно так же, как и квартира Джона, коконом спрятали от темного мира. — Не забывай обо мне, — еле слышно молил Джон, прижимая к себе еще крепче. — Да мы же всего пять дней не виделись, — безвинно ответила Тира, лишь после стыдливо припомнив, как находила в эти дни Джона в своей квартире, говорила ему «Привет» и «Спокойной ночи» и с зевком заваливалась в постель, почти сразу же засыпая. Как обещала ему завтра поболтать, но на утро же забывала об обещании. А ведь она даже не смотрела на него толком… — Это слишком, слишком, слишком долго, — бубнил Джон. Тира подняла голову, и Джон уткнулся ей в шею, как и она — в его. Неужели он чувствовал себя настолько брошенным? — Ну всё, не бойся, — обняла его в ответ Тира, пальцы ее еле соприкасались на его лопатках. — Да никуда я не делась... Прости. Сильно скучал? Она говорила ласково, убаюкивающе, а он прижимался к ней, как пес, увидевший свою хозяйку после ее долгой отлучки. И от этого одинокого большого ребенка так и веяло теплом, которое раньше казалось неприятным, а сейчас, ночью — как раз тем, что и было нужно. «С ним так тепло», — подумала Тира, прикрыв глаза и обняв его чуть крепче. Видимо, она к нему все-таки привыкла. — Давно мы не смотрели твоих глупых шоу, да? Обещаю, я буду в полном твоем распоряжении.><><><
Тире было немного неловко смотреть на Джона, и не оборачиваясь она прошла в спальню, сопровождаемая светом фонарика. Доу уже хотел проследовать за ней, как вдруг заметил свое отражение в зеркале. «Черт! Нет, нет, нет!» Он прижал руки к лицу и с усилием потер его, возвращая себе прежнюю человекоподобность. Как хорошо, что Тира не видела его. А то даже для Джона то, как искривили его лицо смесь одиночества, обиды и тоски, было жутковатым зрелищем. Что уж тогда говорить о Тире? Джон же не какой-то там ночной монстр, которого боятся все люди, в том числе и любимые. — Джон, ты что скачал мне на ноут? Это на каком вообще языке?! Джон... что? Мне кажется, или тут копии одного и того же... Тира сидела у изголовья кровати, подогнув под себя ноги. Джон плюхнулся совсем близко, так что даже миллиметрового расстояния между ними не осталось, и положил голову подруге на плечо. — Не ластись, раз понимаешь свою вину! — потянула Тира его за кудряшку, но Джону было не больно. Он с Тирой, она — с ним. Сидят вместе, без лишних людей, в тишине и увлеченные лишь друг дружкой (и ноутбуком, но это так, мелочи). Что еще им нужно для счастья? Вот бы сидеть так вечность...