Let me love you

Чонсоб как обычно еще не спит, когда Шота приходит к нему от Кихо со стояком в штанах и опухшими от поцелуев губами. Кихо не позволяет большего, а Чонсоб безотказный. Да и с чего бы ему отказываться – к нему-то, в отличие от Кихо, не выстроилась очередь из желающих отсосать. Когда-то Шота смущался и спрашивал на всё разрешения. Сейчас молча забирает у Чонсоба телефон и сует под подушку, одновременно падая в его объятья. Прижимается всем телом, целует горячо и влажно, сразу с языком. Шота любит целоваться, может делать это часами. Губы Чонсоба теплые и мягкие, почти такие же сладкие, как у Кихо. Только Чонсоб никогда не дразнит так, как Кихо, не прячет язык, не заставляет тянуться за собой. Он податливый как девчонка, и это безумно заводит. Не то чтобы у Шоты было много опыта с девчонками, не считая фантазий с аниме-тяночками. Которые в основном сводились к тому, как бы он ее вылизал до потери сознания и трахнул языком. Чонсоб знает, как он помешан на этой теме, Кихо тоже о чем-то догадывается, потому что уже спрашивал, все ли японцы извращенцы. Шота конечно ответил, что да, и что обожает хентай с тентаклями. В общем-то и не соврал. Чонсоб почти как персонаж его подростковых грез, за исключением того, что он не тяночка. Шоту приводит в восторг то, как послушно он приоткрывает рот для поцелуя, как легко раздвигаются его бедра, стоит надавить коленом. С ним можно делать то, что нельзя с Кихо. Самое сладкое и желанное. Шота весь дрожит от возбуждения, когда стягивает с Чонсоба боксеры, не встречая ни намека на сопротивление. Наверное Шота слишком торопится, но Чонсоб заводится с пол-оборота. В конце концов ему всего семнадцать, что бы он там ни думал. Сам Шота давным-давно, полгода как совершеннолетний, вот только Кихо-хёна это нисколечко не колышет. Просто Кихо нравится мучить людей. Будоражить и сводить с ума, он может поэтому и стал айдолом. Шота умирал от желания взять в рот еще до того, как переступил порог, поэтому сразу же берет так глубоко, как может. Может не очень, но у Чонсоба вырывается низкий стон, от которого все горит внутри. Обычно Чонсоб ужасно тихий, как будто призрак Тэяна до сих пор живет в его комнате. Только по частым вздохам можно понять, что ему хорошо. Кихо наверняка не такой, но пока что лишь в мечтах. Конечно Шота ни черта не умеет, да и не пытается. Просто позволяет Чонсобу самому двигать бедрами и трахать его рот. Звучит грубо, но на деле Чонсоб так нежен и осторожен, что ни разу не причинил ни малейшего дискомфорта. Шота может совсем не держать его для страховки, полностью довериться. Закрыв глаза, он наслаждается ощущением горячего твердого члена, скользящего во рту. Туда и обратно, еще и еще, постепенно ускоряя темп... Шота мог бы кончить только от этого, но Чонсоб всегда быстрее, не дает ему и минуты, отталкивает. Это единственное, чего не добиться от младшего – чтобы дал попробовать себя по-настоящему, хотя Шота не раз говорил ему, что не против. Непонятно, чего он стесняется после всего, что между ними было. Когда-нибудь Шота просто сделает это насильно. Может даже в следующий раз. Все еще дрожа и задыхаясь после оргазма, Чонсоб тянет его наверх к себе. Сам целует, развязно проникая языком, как будто ему особенно в кайф от того, что Шота только что делал своим ртом. Шота не знает, каким Чонсоб нравится ему больше – расслабленным и послушным, тающим от его ласки в начале, или разгоряченным и страстным как сейчас. Когда Чонсоб засовывает руку ему в шорты, Шота уже так давно на пределе, что кончает от первого прикосновения. Стонет, уткнувшись в шею Чонсоба, зажав его ладонь между бедрами. Потом тянется за последним сладким поцелуем, и Чонсоб как всегда горячо отвечает. Главное не увлекаться, иначе опять накроет, это они уже проходили. Искушение велико, но завтра ранний подъем. То, что они делают под покровом темноты, остается там же, и при свете дня не обсуждается никогда. Подумаешь, спали вместе, обычное дело, они же друзья. Наверное это странно, ведь их отношения ни для кого не секрет, но так хочет Чонсоб. Один раз Шота прислал неприличную картинку с намеком, а Чонсоб в ответ удалил к чертям весь чат, больше он не рискует. Пока Чонсоб как зомби бродит по комнате в поисках чистой футболки и влажных салфеток, Шота потихоньку отъезжает в мир снов. Он ненавидит просыпаться от звонка Кихо, когда тот с утра не находит его в квартире, но сейчас ничто на свете не заставит его выбраться из теплой постели Чонсоба. И вот это «я же просил предупреждать, если не ночуешь у себя» – как, интересно, Кихо это представляет? «Хён, я пойду пересплю с Чонсобом, раз ты мне не даешь»? Ха-ха. К счастью, у Шоты теперь есть законное право забивать на подобные требования. Хоть какая-то польза от совершеннолетия.