Вторая папка

…Ду Чэн сам не заметил, когда это стало его маленьким хобби: заходить по утрам в кабинет Шэнь И — конечно, пока того ещё нет на месте, таскать леденцы с его стола — голубые и жёлтые, — и рассматривать рисунки. Те были повсюду, и среди них всякий раз находилось что-то новое. Прежде Ду Чэн точно не был поклонником искусства, как ни пыталась сестра привить ему любовь к прекрасному, однако то, что выходило из-под карандаша или кисти Шэнь И, всегда будило в душе нечто особенное. Даже тот набросок, самый первый, где Шэнь И с необыкновенной точностью изобразил Ду Чэна восьмилетним мальчишкой. Это утро выдалось дождливым, как, впрочем, и вчерашний, и позавчерашний день. Ещё вечером, как раз когда они разобрались с бумагами по последнему делу — уже около десяти, — Шэнь И выглядел неважно и стал невероятно рассеянным. Ду Чэн подбросил его домой, не забыв по пути заехать в аптеку, и посоветовал отлежаться, всё равно ничего срочного ещё не свалилось и они могли обойтись и без художника-детектива. Но теперь, когда Ду Чэн по привычке вошёл в кабинет, со стены которого спокойно смотрело множество нарисованных угольным карандашом лиц, он ощутил нечто, похожее на тоску. Вот так — сам попросил позаботиться о здоровье и сам заскучал первым? Забавно. Ду Чэн подошёл к столу и привычно взял голубую конфету в прозрачной шуршащей обёртке, оглянулся — и память мгновенно подсказала: вот Шэнь И усаживается на рабочее место, вот сосредоточенно затачивает карандаш, а затем — начинает рисовать. Взгляд Ду Чэна наткнулся на пустое место в пространстве и разочарованно соскользнул на столешницу. Там осталась папка — вроде бы та самая, что Шэнь И обычно таскал с собой. По утрам там были чистые листы, к концу дня превращавшиеся в многочисленные наброски. Шэнь И был из тех людей, что, глубоко задумавшись, помогали себе, рисуя. Любопытство ли, та самая странная тоска или дождливая погода подтолкнули к этому, Ду Чэн не задумывался, просто, поддавшись импульсу, подошёл и открыл папку, а следом — чуть нахмурился. Это… была вовсе не та, к которой он уже успел привыкнуть, не постоянная спутница Шэнь И. В этой все листы, похоже, уже были заполнены рисунками, а на первом… на первом был он сам, Ду Чэн. Должно быть, осталось от того дела с «Тунчэн»?.. Может, тут Шэнь И сохраняет рисунки, которые отчего-то счёл неподходящими для стены? Ду Чэн оглянулся на безмолвные лица. Среди них он никогда не видел себя. Он не спрашивал, почему же Шэнь И не выделил и ему местечко среди этих набросков. В принципе, если присмотреться, становилось ясно, что женских лиц большинство. Разве можно винить мужчину в том, что он желает окружать себя… В общем, Ду Чэн легко объяснил себе, почему там его лица не было, пусть и ощутил нечто непонятное, какой-то укол в сердце. Теперь же он смотрел на набросок в папке и чувствовал мягкое тепло. Значит, Шэнь И всё-таки сохранил и… Отчего-то смутившись неоформившегося продолжения мысли, Ду Чэн поскорее перевернул страницу, чтобы посмотреть на следующий рисунок. И удивлённо затаил дыхание. Там тоже был он. На этот раз — совершенно точно не набросок из дела «Тунчэн». Шэнь И нарисовал его за рулём, таким, каким наверняка видел всякий раз, усаживаясь на пассажирское кресло. И когда только успел запомнить, ведь постоянно засыпает! Снова непонятное смущение овладело Ду Чэном, так что он решил заглянуть на следующий лист поскорее, будто бы другой человек там упростил ситуацию. Но оттуда снова смотрело его лицо, для разнообразия — с нахмуренными бровями, недовольное. Когда это Шэнь И подметил такое выражение?.. И разве тут он, Ду Чэн, не моложе?.. Ду Чэн опустился на стул и принялся перелистывать листы один за другим, то подолгу удерживая в пальцах, то в странном смущении переворачивая поскорее. На каждом из них стояла дата, и он, слишком ошеломлённый находкой, обратил на неё внимание только теперь, когда подобрался к четвёртому — или уже шестому? — рисунку. Торопливо отлистав назад, Ду Чэн убедился, что первое его суждение было неверным, слишком поспешным. Этот набросок был сделан вовсе не во время дела «Тунчэна». Он был совсем свежим, буквально вчерашним! …В папке оказалось не меньше сотни рисунков — и все без исключения были посвящены ему. Какие-то изображали его за работой, сосредоточенным и строгим, другие могли похвастать целой гаммой разных эмоций — от искренней радости до гнева, иные изменяли его — делали то подростком лет тринадцати, то восемнадцатилетним юношей, то ребёнком лет пяти. Будто Шэнь И запомнил все возможные выражения его лица, а заодно — заглянул в прошлое, поймал на карандаш дни, когда они не были знакомы, не могли быть знакомы. И не просто запомнил, не просто заглянул, а отчего-то решил сохранить, перенести его черты на бумагу со всей осторожностью, скрупулёзностью, со всем невероятным талантом, которым, безусловно, обладал. — Шэнь И, Шэнь И… — прошептал себе под нос Ду Чэн. Он был в замешательстве. Ответ, казалось, лежал на поверхности, но его никак не получалось озвучить. В этот момент послышались шаги, Ду Чэн немедленно захлопнул папку и отступил от стола, как будто если хоть кто-то увидит его на этом месте, случится что-то непоправимое. Он заготовил глупую отговорку, чтобы объяснить, что это ему могло понадобиться здесь утром, но не успел ничего произнести, потому что в кабинет шагнул… сам Шэнь И. Чуть покрасневшие глаза и маска ясно свидетельствовали, что он точно подхватил простуду. Со сложенного зонта в левой руке на пол падали капли. — А, Ду Чэн, — Шэнь И чуть сощурился. — Ты зачем здесь, опять таскаешь мои леденцы? Может, мне просто подарить тебе упаковку? — А, да… — Ду Чэн демонстративно нашарил в кармане и развернул конфету, отправил её в рот, не замечая вкуса. Он отступил от стола, однако не учёл, что поднимался слишком поспешно, а далеко не все листы в папке были надёжно закреплены. Когда он случайно — и надеясь, что незаметно — взглянул в том направлении, обнаружил, что несколько торчат из-под пластиковой обложки, свидетельствуя о его преступлении. Шэнь И подошёл ближе, между бровями у него пролегла лёгкая морщинка, точно он силился понять, почему Ду Чэн странно себя ведёт, но глаза улыбались. Ду Чэн осознал, как часто на самом деле Шэнь И смотрит на него вот так — снизу вверх и улыбаясь одним лишь взглядом. — Ду Чэн, ты… — И вот теперь он заметил. Шэнь И посмотрел на папку и понял всё в одно мгновение. Ду Чэн собрался сбежать, но Шэнь И, хоть и был простужен, успел отреагировать. С реакцией у него всегда было отлично — вспомнить хотя бы, как он поймал детонатор в том деле, где был обезумевший от горя отец… Теперь он поймал и самого Ду Чэна.