Ножницы и Записка

—Убийца Сё, это ведь ты да? — холодный как сталь голос пронзал уши лежащей на кровати давушки, связаной туго веревкой, с закрытым красной тряпкой ртом — По всем каноном это я должен лежать тут, а ты обязана распять меня к стенке этой кровати не я, а ты. Ну, а твои ножницы явно сейчас не у тебя в руках. — демонстративно парень несколько раз клацнул воздух острыми как меч, показывая, у кого сейчас были привилегии. Тогами прорезал холодной сталью в школьной форме убийцы Сё маленькую дырку, в которую в дальнейшем без раздумывание просунул ножницы. Одно из лезвий металлического орудия он приложил к ее мелкому, но мягкому животу. Когда то пугающие его, да и всех парней по всей Японии ножницы были орудием пытки для его же хозяйки. Девушка то и дело мычала пол парнем, стараясь как то сопротивляться, улизнуть от холодного металла, а парень лишь продолжал играться. И резать. Первый неглубокий порез прошелся по животу. Совсем неглубокая, но такая раздражающая ранка заставляла Сё постанывать сквозь ткань во рту и мычать. Только не ясно от чего больше: удовольствия или боли. Второй, немного более глубокий «удар» был нанесен на правую грудь ближе к соску, заставляя девушку вновь мычать. —Ну как ты там, Сё? Гордость задело, поддашься или еще будешь играть? — звон ножниц прозвенел у Сё в голове словно колокол. Она почувствовала своей грудью как наследник прямо над ней резал ткань школьной формы. Тогами сделал не просто надрезы, а филигранно надрезал возле сосков круги. Позже приложив металлические ножницы к колени, тот сделал длиннющий надрез от края юбки вплоть до резинки, приговаривая: — Боже мой, Сё, что же это за разврат? — Тогами издевался. Ему нравилось видеть как гордая, язвитая убийца прямо сейчас смущается и сгибает ноги как невинная девочка, одним лишь взглядом прося прекратить. Одному лишь Господу Богу известно, как наследнику удалось связать и заткнуть девушку. — Или же тебе не нравится? Надрезая юбку дальше, он сделал надрез поперек ткани, из-за чего юбка, точнее ее кусок, был с легкостью откинут куда то в сторону. Абсолютная дышала с каждой секундой еще более и более тяжелее. Наследник подтянул ножницы к ее горлу, и уходя вниз разрезы появились на горловине, позже на рукавах, узорами. И через пару моментов, заканчивая свою феерию, издевки продолжались. Тогами наклонился над ухом девушки, шепча: — нравится быть на ладони? Нравится когда я могу отрезать любую часть одежды или тебя? Нравится быть куклой в руках извращенца, что может снять одежду в любой момент но делает это медленно, мучительно медленно. — и делая паузу, выдохнул прямо на ухо, — Ведь самый сок в ожидании. Самый сок в неведении. Разве не так? Разве не так ты предпочитаешь убивать мужчин? И Бьякуя мерзким жестом, от кончика ее кончика уха и вплоть до ее ключиц, вниз, по шее, провел кончиком языка. Позже, сделав себе путь от горловины и до груди, абсолютный вылизал мокрую дорожку и по голой коже облизывая сам сосок. Круговыми движениями он вызывал у Сё то щекотку, то возбуждение. Одно было ясно точно, Убийца получала кучу удовольствия от этого ожидания и неведения. Девушка понимала, что парень сделает следующим, какой будет его дальнейших ход и как сильно ей будет больно физически и морально. Холодными руками парень провел тонкими пальцами по ее ребрам и талии, а опустившись ниже ножницами тот прижал плоскую часть к внутренней части бедра. — и что же тут? Тут самое интересное. — Тогами продолжил двигать ножницы, уже повыше, слегка вправо, разрезая лямку трусов, что и так почти спали. Но увы не сползли — мне кажется сегодня судьба на твоей стороне. Оставим на потом, так и быть. Ведя своей рукой к ноге убийцы наследник провел по глубоким и ярко-выраженным шрамам на ляжке девушки. Метки. Ее метки были гордостью тела, их она вырезала себе с таким удовольствием, что не каждый может почувствовать даже от выиграла в лотерее. Когда рука парня дотронулась кончиками подушечек пальцев по ним, Сё сдвинула ноги кажется еще сильнее, на что получила резкий жест. Ее ноги нагло раздвинули, заставляя держать так положение еще долго. А девушка и не сопротивлялась. Новая роль жертвы ее только будоражила. — Это ведь то самое твое великое показание силы. Верно, Сё? А где эта сила сейчас? — приговаривал, смеясь, — не переживай, не ты одна разочарована в себе. Я также разочарован. Опуская руку ниже и ниже, ножницами будто бы щипчиками снял обувь и носки, проводя по коже холодным лезвием ножа,заставляя девушку под ним шипеть от новых ран. Остаточная лямка трусов наконец то была срезана, от чего трусы наконец то спали, обнажая промженость. Сё уже хотела рефлекторно сдвинуть ноги, то ли от стыда то ли играясь с самим наследникам, но внутри что то подсказывало — лучше не стоит. Парень провел плоской частью ножниц по половым губам убийцы. — Боже мой, тебе это правда нравится. На лице написано. — с долей отвращения в который раз говорил парень. Если бы не алые глаза, можно было подумать что под ним сейчас Фукава. Их было не отличить. — неужели грозной, серийной убийце нравятся такая пошлость? Как "неожиданно". Убрав ножницы в сторону, наследник своими холодными пальцами принялся воспроизводить подозрительные круговые движения прямо ниже лобка убийцы, задевая каждый раз клитор и давя на него. Продолжая движения Тогами полез к ее лицу. Ощущая тяжелое и сбитое дыхание, тот смотрел, будто бы пустыми, но одновременно переполненными глазами прямо ей в душу. Смотрел в ее алые глаза, что обычно сияли бурей эмоций из злости, радости, агрессии и прочих подавленных эмоций писательницы, но сейчас они опустели. Они смотрели в пустоту, и если бы не стеклянная пленка из слез удовольствия от всего происходящего можно подумать, девушка и вовсе умерла. Но стоило Бьякуе посмотреть в эту пустоту, постулат начала смотреть в ответ. В этот момент, Сё, поглощенная голубыми глазами парня, услышала что то железное. Это определенно было не щелканье ее любимых ножниц. Она услышала звук «ззп». В тот же момент в ее светлую головушку пришло осознание: пряжка и ширинка. Казалось бы, Сё все поняла, но как бы не так. Вместо ожидаемого члена, она не то, что не увидела, та услышала неожиданный хлопок, что застал ее врасплох. Глаза запетушились, стараясь понять откуда звук. Свободной рукой наследник поднял подбородок абсолютной, заставляя смотреть на него: — Смотри на меня и только на меня. Эту ситуацию ты не контролируешь. Возьми и прими это как данность. — голос был громким, четким и властным, заставляя сердце ненормальной биться чаще в страхе и повиновении. Дыхание участилось, а внизу становилось лишь влажнее. Взгляд, с которым она любовалась Тогами, был что то среднее между завороженностью и страхом. Она тонула, тонула непонятными тягучими ощущениями. И когда она почти нырнула с головой ее резко потянуло и выдернул за руку хлопок. Хлопок кожаного ремня по ее ногам и шрамах, оставляющие красные следы, жгучую, но такую приятную боль на верхней части ноги. Это выкинуло ее из тонущего состояния. — Нравится, верно? — раздался шлепок номер два, снова по ногам. — я спрашиваю: нравится? Сё стиснув зубы, безумно неохотливо что то промычало. Отдаленно в этой кучи звуков можно было услышать положительный ответ. Бьякуя лишь захихикал. Он уже смеялся. И снова шлепок номер три, уже сильнее. Подтягивает ее лицо, грубо хватая за подбородок. Шлепок номер четыре. — Спасибо за ваше мнение. Но оно никому тут не уперлось. — шлепок номер пять был особенным. Ее ноги уже горели так сильно и были такими краснючими, словно из кинули в камин. Поэтому пятый был особенным. Ноги задвигать не разрешалось даже через боль от ударов, поэтому ремень с особой резкостью и силой нанес удар прямо по промежнсти девушки. Заставляя ее мычать, стонать в чертовой огонь, сгибая ноги и ложусь на бок в позу эмбриона. Но это был далеко не предел. Дальше пошла пряжкой. Пряжка давала двойной эффект. Остальные шлепки перепадали на плоскую задницу девушки. Сё чувствовала как на удары припадала такая же жгучая сила, а в дальнейшем резкий холод. С глаз девушки уже катились капельки слез, когда она извивалась от каждого удара и скулила словно собака. Хватая за длинные косички Тогами вернул как на место кладя на спину. — Что же с тобой такое, Сё? — говорил Бьякуя, вновь держа за подбородок, но в этот раз перейдя на обхват всей ладонью. — Как же тебе нравится, я знаю тебе нравится. Резко наступившая тишина и пронзающие голубые глаза, смотревшие прямо в душу. В комнате словно не было ни звуков, ни пространства, ни времени. Все испарилось. Она смотрела в ее глубокие глаза. Хотела выколоть их. Ждала еще одного удара. Но единственное что она могла почувствовать это хлопок кожи об кожи. Его половой орган резко вошел внутрь, без какого либо предупреждения, а рука наследника державшая не подбородок дергалась в лево в право приговаривая: — нравится, да? Нравится? Я спрашиваю, нравится, да?! — голос становился громче и громче, все более и более напористым и холодным, а движения бедрами более и более грубыми. Он не собирался останавливаться. — это закончится когда я скажу. Твое мнение тут не учитывается. — разкие два толчка, заставляющие проникать член лишь глубже и глубже в вагину. Все казалось слишком долгим. Момент разрядила лишь непредвиденная оплошность: Тогами наклонился, из-за чего его волосы задели кончик носа Сё. В ушах эхом прокатился звук намеревающегося чиха. На первых же секундах наследник схватил ее лицо с особой силой, а голос переходил на пронзающий и грубый крик: — Не смей! Если ты, черт побери чихнешь с твоим телом случится самое ужасное, что ты только можешь сделать со своими жертвами! Не смей чихать! На удивление для самой Сё, слова повторенные раз за разом - сработали. Желание чихнуть пропало то ли от страха, то ли от выбивающихся из ее груди стонах. Девушка просто замерла смотря на потолок. Но долго это не продолжилось ведь толчки лишь продолжались и продолжались. Раз за разом. Круг за кругом. Грубее и грубее. А ножницы никуда не девались. Одежда уже вся была изрезана в кругах, полосах. Юбка была разрезана на множество маленьких клочков. И в какой то период времени Тогами дошел до кружочков на груди. Он резко и нашло схватился свободной рукой, сжал до боли, из-за чего из губ Сё вырвался еще один скулеж. Вначале он нежно и аккуратно облизывал сосок, иногда так же целуя саму грудь абсолютной, а потом снова сжимал кончиками губ. Зажимать, а после слегка кусая зубами. Блажетсвенные стоны Сё от ласк сверху и ужасного темпа снизу, сменились на писк. Хватая за горло Тогами вжал девушку всем телом в кровать, говоря громко на ухо, придушивая. — Еще услышу один писк. Хотя бы один писк и это повторится не раз и не два, а будет продолжаться пока ты не перестанешь пищать как чертова крыса. Тебе понятно? — он продолжал, неугомонно повторяя вплоть пока не увидел заметный кивок головы и подтверждающий стон. Как бы сильно парню не хотелось продолжать эту моральную и физическую пытку, было заметно как наследник начинал выдыхаться. Но увы ситуации это не помогало. Вжимали и душили ее не менее сильно, напористо. Сё ощущала будто бы ее матка просто лопнет изнутри от сильного давления и грубых толчков. Странные ощущения. А смотреть на Тогами та могла не долго, секунды две, пока не ловила на себе ответный взгляд и еще более грубое к себе обращение. Даже она не издевалась над Бьякуей так сильно по вечерам в библиотеке, как сейчас изнуряется над ней Он. И о черт возьми, Сё это только нравилось. Нравилось ощущать боль и повиновений, ощущать что ее тело ей не принадлежит вплоть до того момента, пока с ней не наиграются как с игрушкой. Только стоило ей подумать что все заканчивается, Бьякуя нагло не вытаскивая член перевернешь все так же обездвиженную девушку на живот. Ножницы ровной линией, идя от копчика по хребту, оставляя неглубокий кровавый след, разрезали школьную форму пополам. Тогами начал кусать. Кусать сильно, а самое главное, много. И тут Сё и совершила ошибку. Кусая губы и ткань от боли, не сдержалась и шикнула. Наследник, ничего не говоря, повторил укус с еще большей силой. Шипение. — я же предупреждал. Еще укус. Опять шипение. Четвертый уже сжатый до красноты - шипение. Пятый сжатый уже до глубины миллиметра три - и снова шипение. Еще раз, начинает выступать кровь. Еще раз уже до крови. А убийца все шипит и шипит. И еще раз, и еще раз. К моменту когда девушка уже приловчилась первые укусы превращались в синяки, а более поздние - в гематомы. Последние разы Тогами делал очень медленно, дабы насладиться участенным сердцебиением и страхом кусал. Медленно и слабо.. в этот раз играл не физическим насилием, в эмоциональным. Не услышав ожидаемых шипений, на лице расплываясь садистская улыбка, он погладил ее нежно по голове, шепча: — Умничка. Хорошая крыса. До конца Бьякуя был близок. Стоило немного ускорится так абсолютный кончил без предупреждения внутрь. Благо для них обоих, давление Бьякуи на Токо ранее призвало к тому, что их общее тело находилось под работой противозачаточных. Так что о наследниках переживать не стоило. Но к сожалению или счастье для девушки: наследнику было мало. Он вновь повернул ее на спину, посмотрел ей в глаза подытожив: — Теперь меня ничего не сдерживает. Могу делать сколько захочу. — и он не врал. Тогами вставлял, трахал девушки как животное раз третий. На четвертый из бедной девушки все вытекало, а сама она и пошевелиться не могла. Все ужасно болело. Не было ни одного сантиметра на коже куда бы Бьякуя не приклад руку. Он вертел ей как куклой, ставя ее в абсолютную разные позы, какие только душа пожелает. Оставляя ее тело после пятого захода, Тогами положил ножницы на её грудь, аккуратно с любовью развивал тугие веревки на руках и своеобразный кляп, в виде уже обслюнявленой до нитки ткани, любовался своей работой: измотанная убийца, вызывающая у него искренний страх и заставляющая его ранее подчиняться, лежала вся изнеможенная, еле дышащая, ее ноги дрожали, руки не могли пошевелится, а часть ее же простыни была частично в каплях крови со спины, ног и груди, а с ее промежнсоти вытекла уже лужица спермы. Ее глаза и вправду были пустыми. Теперь она ничего не сделает. Бьякуя натянул свой костюм обратно, напоследок оставляя записку. Пощекотал пёрышком у ее носа, заставляя уже Токо лежать изнеможенно и убить. Записка гласила: «Все что было в этой комнате, останется в этой комнате. Если Сё тебе что-то расскажет — передай Тогами Бьякуе. Адресовано Фукава Токо»