Часть решения

Маттео считали нахальным мерзавцем, самым бездарным из всей семьи Уолленд. По мнению СМИ, все его заслуги на самом деле принадлежали Анне Уолленд, а точнее — средствам, которые она вкладывала в приемного внука. Маттео отлично понимал, что подразумевали авторы бесчисленных статей, называя вещи не своими именами лишь для того, чтобы уберечь себя от судебного иска. «Приемный» с их уст звучало равноправно «подкидышу». Впрочем, вся эта чушь не имела абсолютно никакого значения — ровно до момента кончины бабушки. Анна Сицилия Уолленд стояла во главе компании более тридцати лет. Ранее она была известна, как «Ангел», но со временем молодость начала покидать ее лицо, характер почерствел после рождения двух первых сыновей, и «Ангела» сменила «Губительная судья». Поначалу решения Анны начинали казаться безумными, однако если в теории риски не оправдывали средства, итог выходил совершенным. Так или иначе, тиранию Судьи пережил далеко не каждый. Основной удар приняли на себя родные: Вольцех, Лиам и Катрина Уолленды — такой демонстративной неприязни к собственным детям люди поражались и даже возмущались, тем не менее саму Анну не волновало мнение окружающих. А потом, в жизнь пятидесяти трех годовалой, на тот момент, председательницы ворвался Маттео. Хотя, намного правильнее звучало бы «свалился с неба», поскольку ни о родителях, ни о каких-либо еще родственниках десятилетнего парнишки не было известно. Как только загадочный мальчик попал в объектив камеры, а позже — на обложку вирусного журнала «Американские боги», окруженный членами знаменитой семьи, мир будто переродился. Однако, несмотря на тысячи выдвинутых теорий, громких предположений и «достоверных фактов», никто так и не смог приблизиться к истине. В те годы сумасшедшие репортеры доставали Уоллендов всюду. Маттео буквально стал сенсацией: подобное количество внимания со стороны общественности доставалось, наверное, только королевской семье. Фурор крылся не столько в новом члене семьи, сколько в особом отношении Анны к ребенку на публике. Женщина не брезговала хватать его за руку и по личной инициативе обнимать его на фотографиях. Ранее ни один из ее родных детей не был достоин такого. Затем Анна Уолленд скончалась, переписав внушительную долю наследства на Маттео. И мир взорвался во второй раз. Маттео не был готов к внезапной смерти бабушки. В ту минуту, когда горничная с оглушающим криком влетела в столовую, сердце под тесным пиджаком разбилось на осколки. Пространство вокруг увеличилось настолько, что казалось, будто тебя снимают со стороны. Настоящая сцена из фильма. Проблема в том, что ты — девятнадцатилетний сирота и главный враг приемной семьи. Гадость в том, что в любую секунду твою жизнь могут оборвать, как паршивую ржавую леску, затолкать в черный мешок и вывезти на свалку, попутно шепча «катись туда, откуда взялся». Весь этот сценарий воплотился бы в реальность, если бы в наследственном договоре не оказалось условия, содержание которого огласилось на похоронах: «Я мертва. Значит, враг исполнил свою грешную волю. Мой приемный сын Маттео должен жить. В противном случае, договор будет признан недействительным».