***
Актриса, ярко одетая в девичьи оттенки, ощутила, как тонкий зеленый свитерок обвивался у горла, но ей нравилось, как он облегал ее ровную осанку. Жилет хорошо скрывал ту часть под одеждой, что была легко просматриваемой. Ей последнее время было приятно ловить восхищенный взгляд Сахарок, но скромность не помешала бы. Хотя коллега-актриса и притворялась неприступной поначалу, ее было легко растормошить. Сахарок чему-то усмехалась в мыслях, но училась искренности. Ежевика специально ступала короткими шагами при выходе на сцену, чтобы заставить коллегу тоже останавиться и вспомнить, что реальность полна не только чудовищ и сюжетных интриг. Ежевика была рада, что ее чаяния со временем встречали более приятные подарки в виде внимания. Однажды Ежевика убедилась в том, что даже Сахарок можно раскрепостить полностью. В один из дней взгляд Сахарок метался по залу и тревожные поиски со стороны выглядели для Ежевики, как надежда. Она застала Сахарок, когда сторожила зал среди пустых балконов. Своим размашистым окликом Сахарок вогнала Ежевику в краску, как будто зал просматривался с еще одной стороны кем-то другим. Ежевика остановила коллегу и согласилась побыть для нее компанией на пути домой. Лишь бы не привлечь внимание постороннего. Город так и веял пошлостью. Бархат (Чайно-гибридная роза) была как раз из тех, кто собирал на себя всю пыль новостей и машин. Бархат Ежевике не импонировала после многих рассказов на заднем дворе театра. Полная историй об опасных приключениях, она на самом деле днями не выбиралась от соседей по общежитию, уже совсем забыв вид природы. Не импонировала ей вся эта мишура, когда были красивые яхты, припаркованные вдоль берегов. Почему бы и Бархат не двигаться в ногу со спросом у местных, нежели только болтать? Среди чистого газона Ежевика и Сахарок шли уверенной поступью и игнорировали все вокруг себя на заднем дворе. Здесь гибли сплетни. Отсюда шли они, если хотели быть незамеченными такими личностями, как Бархат. Компания конфликтной, но неожиданно чуткой коллеги, Сахарок, напротив, пришлась Ежевике по душе. Ветер ранней весны приносил депрессию, но все еще было место желанию немедленно оживиться, развеяться.***
— Надеюсь, ты будешь меня баловать иногда, — Ежевика тревожно доигрывала, держа пульт в руке, словно палочку, которую держит дирижер оркестра, когда яма уже горит, а зрители спешно уходят. Телекинетические технологии: как же выделялись они в такой важной комнате. Здесь к месту бы пришлись картины, созданные технологией-иллюзией. — Эй, да не нужны мне твои пот и слезы. Я пошутила, расслабься! Деньги оставь себе. Ежевика сквозь ускользающий рассудок пыталась сообразить, что ей за обкусанную кость только что бросили. — Деньги всегда нужны! И не ври, что не хотела бы пожить на мой гонорар тоже. Пожить со всеми деньгами растение-человеком, а не… крысощукой. Мягкие складки на ярком свитере Сахарок поблескивали из-под тени надвигавшейся ночи. В движениях подруги угасла скромность, но вовсе ее горящий оттенок карие глаз был не отражением поражения соперника — то было поражение самой Сахарок. Ежевика слишком обеспокоилась услышанным, чтобы не захотеть узнать причину. И ее неловкую партию заранее знала эта пьянчуга. — Сахарок, ты могла бы сказать что-то неожиданное, но изменить своей задумке? — наставления Ежевики прозвучали уже менее уверенно. Сахарок спешила ее поправить: — Я лишь хочу сказать, что мне достаточно принесенного стакана. Я не люблю, когда ты явно чем-то обеспокоена и у тебя так крепко сжимаются ладони, как сейчас вокруг пульта. И как на сцене порой бывает. Деньги не забираю, имей ввиду. Ни копейки. — Мои руки? А что… с ними? Ежевика отпустила пульт от игры и ее самолетик в углу комнаты разбился на обломки. Как розочка. Розочка из бутылки. Нет, все-таки такая игра совершенно не смотрится в комнате у Сахарок. А еще внезапное отступление было против плана. Ежевика не думала поддаваться в игре с самого начала — она просто устроила все так удачно, просто желала умных идей от Сахарок. У актрисы, которая искренне сопереживала Сахарок, и мыслей не могло не было о выгоде. Вообще-то она хотела помочь подруге переключиться на безобидную интрижку в виде игры. Заодно пробраться к ее хранилищу всех страхов — к тому, что не смогли растопить зрительские овации. А руки оказались главными предателями Ежевики в этом непарном танце. Они дрожали, словно у фокусника, который уронил ключи в аквариуме, полном пираний. — Я думала, ты обрадуешься такой легкой победе и поспешишь потратиться на… Одежду? На сестренку? — Не могу нарадоваться. — В интонации Сахарок можно было слышать издевку. — Я ведь розоголик, как ты думаешь, куда деньги уходят… я все думаю, что лучше бы ты помогла тогда Бархат, у неё и правда были проблемы с деньгами. Ежевика ощутила, как губы дрогнули и хлорофилл прилил к кулакам. Посадить упавший самолет чувств оказалось невозможно в черной воде ее глаз. Своей неосмотрительностью она сломала и чужой полигон, а сажаться теперь им вместе приходилось на головах друг у друга. Она почувствовала вину. Перед Сахарок. А еще Ежевика ощутила более острую вину перед Бархат. Ежевика осознала ее не мгновенно, но после прощального взмаха руки для Сахарок ее чувства к Бархат укрепились. Лицо Сахарок ничуть не поменялось. «Хей-хей, мне правда было приятно с тобой поиграть в видеоигры после напряженной теаральной постановки, — В голове Ежевики до сих пор эхом звучал шум бьющейся бутылки с розовой водой, которую она бросила перед Сахарок. — Увидимся на работе, моя бабочка-кровопийца». И Сахарок осталась равнодушна, как когда говорила последние слова, испортившие день Ежевике.