Побочный эффект

Так себе начался учебный год. Шрам ныл, квиддич отменили, бессонница мучила из-за недостатка физических нагрузок, Турнир, чтоб он трижды пропал. А еще Рон, его вечная жилетка для слез от вселенской несправедливости, не желал с ним разговаривать. Теперь значки эти тупые… Гарри, кисло улыбнувшись очередной орло-барсучьей группе третьекурсников со значками «Поттер — смердяк», тяжко вздохнул и направил стопы в библиотеку, к Гермионе. Ладно, эти его просто издали оскорбляли, а не пытались побить, как подпевалы Дадли в начальной школе. Гарри только надеялся, что до сглазов исподтишка не дойдет. — Эй, Поттер! Гарри обернулся: легкой трусцой, огибая группы студентов, к нему приближался Седрик Диггори — весь такой одухотворенный, словно Рон, которому пришла в голову особенно удачная шахматная комбинация, или Дамблдор, когда на столе появлялся десерт, — и Гарри иррационально захотелось дать ему в нос. — Да? — пытаясь изгнать обреченность из своего голоса, откликнулся Гарри. Седрик, сверкая глазами, выдохнул и панибратски приобнял Гарри за плечи, подталкивая в сторону потайного коридора за выцветшим гобеленом времен Тюдоров. — Есть дело, пойдем, потолкуем. Выбора Гарри не предоставили, но за Седриком всякого жуткого дерьма не числилось, парнем он был приличным, так почему бы и не потолковать. Седрик поставил на гобелен заглушку, отпустил плечо Гарри и диковато улыбнулся. — Скажи, Гарри, вам Муди уже про Непростительные рассказывал? — слегка понизив голос, хотя при заглушке, вроде, было и не за чем, спросил Седрик. — Ага, — с явным сомнением в голосе протянул Гарри. Не хочет же Седрик их вместе отработать для Турнира? Раз уж они незаконны? — Да не пугайся, — поднял руку Седрик в примирительном жесте. — Турнир-турниром, ЖАБА сдавать я вроде как не обязан, но для большинства работодателей участие в Турнире не пибикает, так что я занялся исследовательским проектом: в случае удачи я могу опубликовать отчет в профильном научном журнале, и это будет уже нормальная альтернатива баллам за экзамен. — Рад за тебя, а я-то тут при чем? — поднял брови Гарри. — Обожди, сейчас объясню. Круциатус воздействует напрямую на мозг, так? — Что, правда? — недоуменно моргнул Гарри. Между бровей Седрика появилась и исчезла вертикальная морщинка. — А, вам, наверное, Муди только в общих чертах про них рассказал… Круциатус воздействует на центры боли в головном мозге — именно поэтому после него не остается следов, но при длительном применении жертва может сойти с ума. — Так… — хмурился Гарри, который пока не понимал, к чему ведет Седрик. — И я, кажется, подобрал от него защиту, для которой не нужна палочка, — широко улыбнулся Седрик. — …зашибись. Да тебе, наверное, и премию могут дать за это. Кто бы еще такую защиту от Авады придумал, чтобы на шрам Гарри перестали пялиться как на восьмое чудо света… — Это вряд ли, — задумчиво сказал Седрик. — После того, как последователей Сам-Знаешь-Кого пересажали, эта тема потеряла актуальность. Но тебе, наверное, пригодится. Квирелл пытался тебя убить, Локхарт хотел стереть память, потом вообще Блэк… — Сириуса оклеветали, — не мог не вставить Гарри. — Как скажешь, но с твоей жизнью такая защита тебе рано или поздно пригодится, — справедливо подметил Седрик. — Короче, хочешь быть подопытным? Гарри не очень нравилось слово «подопытный». Это означало, что ему в случае неудачи придется испытать весь эффект пыточного проклятия на себе. — Без обид, Седрик, но… — начал Гарри. — До испытаний защиту разберут Бабблинг и Флитвик, — заверил Седрик, догадавшись, что именно беспокоило Гарри. — И я уйму ребят со значками, если ты согласишься. Гарри сначала хотел поинтересоваться, не хотела ли Шляпа отправить Седрика в Слизерин. Затем — не родственник ли уважаемый староста Хаффлпаффа Тони Голдштайну. Но Седрик был прав: Гарри слишком часто вляпывался во всякое жуткое дерьмо, а тут еще кошмары эти с Волдемортом, который не совсем жив, но и не совсем мертв… — Ай, по рукам, — решительно сказал Гарри, протягивая руку. Седрик крепко ее пожал, широко улыбаясь. — Ты не пожалеешь! *** Гарри рассмотрел в зеркале длинную рунную цепочку, которую Седрик нарисовал у него на лбу чернилами с помощью одолженной у Чжоу Чанг кисточки для каллиграфии. Цепочка внушала и, что особенно приятно, закрывала шрам. Как, однако, меняется восприятие: когда-то давно, еще до Хогвартса, шрам в виде молнии был единственной деталью, которая нравилась Гарри в его собственной внешности. — Я определенно не смогу так ходить, это палево. И накосячу, если попытаюсь рисовать ее сам, — сказал Гарри, скосив взгляд на Седрика. — Можешь подбрить себе затылок, как тот щеголь, Монтегю, — пожал плечами Седрик. — Сделаешь татуировку, потом волосы сверху отрастут и все закроют. — Есть зелье для роста волос, молодые люди, — сказал Флитвик, заполнявший документацию для мадам Помфри. — Только обращайтесь с ним с осторожностью: вместе с волосами могут отрасти ногти. В том числе на ногах. В отчетах Гарри фигурировал как «испытуемый, пожелавший остаться анонимным». Во-первых, ему и так было достаточно статеек Риты Скитер которая не простила ему легкий посыл в пешее эротическое после первого испытания, а во-вторых… Флитвик и Бабблинг определенно не могли подшить к делу разрешение на участие Гарри в эксперименте с применением Непростительных, подписанное Сириусом Блэком. — Итак, анонимный испытуемый… на позицию, пожалуйста, — попросила профессор Бабблинг. Гарри встал напротив мадам Помфри, которая должна была «пощекотать» его вторым Непростительным. По закону колдомедики могли использовать Круциатус длительностью менее трех секунд на пациентах с магическим параличом, и поэтому умению контролировать силу пыточного проклятия при обучении на колдомедика уделялась половина семестра в ординатуре. — Если защита не сработает, мистер Поттер, не терпите, кричите сразу, — предупредила она. — Круцио. Гарри очень нравилось действие заклятия Империус, потому что оно давало чувство эйфории, какой Гарри в жизни своей никогда не испытывал. Действие Круциатуса с рунной защитой Седрика было немного похоже на Империус, только теперь это была не просто эйфория. Всему телу было тепло, по спине и затылку бежали мурашки — словно Гарри был котиком, которого гладила любимая хозяйка. — Никогда не видел у него такой довольной рожи, — прокомментировал Седрик. Мадам Помфри сняла заклятие, и Гарри еле подавил разочарованный скулеж. — Как ощущения, мистер Поттер? — спросила мадам Помфри, убирая палочку. Гарри пришлось попрыгать и потрясти конечностями, чтобы мысли снова появились в голове. — Защита вывернула Круциатус наизнанку, — сказал Гарри. — Теперь это что-то типа заклятия для расслабления. — Интересно, — пробормотал Седрик, записывая наблюдения Гарри в свой лабораторный журнал. — И как, будешь рекомендовать к использованию? Сражаться с врагом, когда хочется помурчать, конечно, затруднительно, но явно легче, чем под пыткой, подумал Гарри. — Мне нравится твоя идея с татуировкой. Седрик согласно кивнул. — Да, я себе, наверное, тоже такую сделаю — на всякий случай. *** В британских научных периодиках исследование Седрика почему-то публиковать не пожелали, но он не стал отчаиваться и послал запросы на континент, после чего статью о защите от второго Непростительного опубликовали в немецком научно-популярном журнале. В то же утро, когда Седрику прислали экземпляр журнала со статьей о его исследовании, Гарри стал свидетелем престранного паломничества студентов Дурмстранга во главе с Крамом к хаффлпаффскому старосте. — Напиши формулу, друг, мы тебе заплатим, сколько тебе нужно? — сутулясь и сурово сводя свои сросшиеся брови, сказал Крам. — Э… а вам зачем? — не понял Седрик. — На территории Норвегии Круциатус длительностью меньше пяти секунд не является уголовно наказуемым деянием. — Ага. — Дурмстранг стоит на Шпицбергене. Смекаешь? Гарри стало немного жаль ребят. У них в Хогвартсе были всего-то Снейп и Филч, и те больше воняли чем действительно вредили. Седрик, видимо, подумал так же и уже записывал цепочку на куске пергамента под восторженный гомон студентов Дурмстранга. *** Гарри очень надеялся, что Флер подберут до того, как до нее доберется какой-нибудь соплохвост, или еще чего похлеще. На что она могла напороться?.. Вдруг из-за изгороди послышался голос Седрика: — Ты чего подкрадываешься, я тебя чуть не… — Круцио! За этим последовал приглушенный, но явно неприличный стон, и у Гарри запылало лицо. Ничего себе, как Седрика вштырило. Хотя… так, наверное, и должно быть? Мадам Помфри ведь Гарри не на полную катушку круциатила, а так, чуть-чуть, для эксперимента… — Ви-и-иктор, что за фигня, ты же знаешь, что оно через защиту действует как… Стоп, ты что, флиртуешь со мной? — Круцио. — Да бля-а-а-а-а… я сейчас… — Снимите номер, мудаки! — крикнул Гарри и побежал вперед так, словно за ним гнались соплохвосты, хагридовы пауки и Пожиратели Смерти одновременно. Где-то позади Седрик полузадушенно, слегка истерически смеялся. Итак, Флер выбыла, а что делали Виктор и Седрик, Гарри не очень хотел представлять. Спустя пару минут он вывернул на сфинкса. До кубка было рукой подать. *** — Поклонись своей смерти, Гарри, — сказал Волдеморт, поднимая палочку. Гарри не хотел кланяться, сражаться и вообще с ним разговаривать: он хотел только забиться в угол и поплакать над потерянной невинностью. Волдеморт возродился? Черт с ним. Он был окружен Пожирателями Смерти? Гарри больше напрягало то, что они стали свидетелями его позора. Ну почему, почему из всех мыслимых заклятий и пыток Волдеморт решил пальнуть по нему именно Круциатусом, да еще и во всю силу, коей у Темного Лорда было немерено? В трусах было мокро, липко и очень неприятно еще после первого раза, и Гарри сомневался, что кто-нибудь понял, что вопль сквозь кляп был ни разу не от боли. И что-то он сомневался, что Волдеморт ограничится только одним Круциатусом. Он не стал кланяться, и только жалостливо сказал: — А это обязательно? Волдеморт взмахнул палочкой под нестройные смешки Пожирателей Смерти, и Гарри пригнуло к земле. — Ну-ну, Гарри, я разочарован! — с глумливой лаской прокомментировал Волдеморт. — Что же с тобой случилось? Ты ведь так храбрился передо мной три года назад… Гарри категорически не желал на это отвечать, и Волдеморт поднял палочку: — Круц… — О, нет, — сказал Гарри и храбро зажмурился. Ощущения были такие, словно Гарри попал в Вальхаллу и теперь вкушал амброзию, пил лучшую медовуху во вселенной, и его ублажали вейлы и ангелы Виктории Сикрет одновременно. Действие заклятия закончилось, и Гарри понял, что лежит на земле. — Больно, да, Гарри? Ты же не хочешь, чтобы я сделал это снова? — поинтересовался Волдеморт. Еще раз кончить в штаны от заклятия Волдеморта, на глазах у кучи Пожирателей? Будто мало было в его жизни унижений, но это перекрывало весь его предыдущий опыт. Гарри тут же подскочил и невольно попятился назад. — Нет, пожалуйста, не надо, — морщась попросил Гарри. — Какой послушный мальчик, — умилился Волдеморт. — Хорошо, Гарри, поиграли и хватит. Время умирать. Авада… — Экспеллиармус! *** Гарри с кубком в руках появился у выхода из лабиринта как раз, когда из него вытащили Седрика и Крама — весьма помятых. — Меня заимперили, — шипел Крам, красный аж по свою монобровь. — Ну-ну, — закатил глаза Седрик, явно не веря ни единому слову. — И кому это, по-твоему, было нужно? Позвать на сеновал можно и менее экстремальным способом, знаешь ли. Врунишка. Гарри уже развернулся к Седрику, чтобы дать ему по морде за свои приключения, но к нему уже подбежал Бэгмен и, дернув вверх руку, в которой Гарри держал кубок, объявил на весь стадион: — Дамы и господа, вот наш победитель! Гарри, хочешь что-нибудь сказать? Гарри мрачно посмотрел на Бэгмена и, когда Сонорус начал действовать, сказал: — В Хогвартсе действует скрывающийся Пожиратель Смерти. Он бросил мое имя в Кубок Огня и подыгрывал мне весь турнир, чтобы похитить меня в финальном туре. Волдеморт возродился. Бэгмен тут же отменил Сонорус, но главное уже было сказано, и на трибунах началась паника. Гарри обернулся к Седрику и уронил: — Твоя защита от Круциатуса — это просто, прости за выражение, пиздец. Седрик, со сложным лицом пытавшийся осмыслить фразу «Волдеморт возродился», непонимающе посмотрел на Гарри, но через пару секунд до него дошло. — Ой-й… Он тебя со всей дури, да? — Хаффлпаффский староста по жизни был оптимистом, поэтому тут же повеселел. — Но это ведь лучше, чем пытки? Фадж, который хотел придушить Гарри за разжигание паники среди мирного населения, и крайне обеспокоенный Дамблдор как раз подошли достаточно близко, чтобы услышать жуткий ответ: — Ага, класс, — ехидно сказал Гарри, изобразив голливудскую улыбку. — Теперь мне нужен не специалист по посттравматическим стрессовым расстройствам, а психотерапевт, работающий с жертвами сексуального насилия, СПАСИБО ТЕБЕ ОГРОМНОЕ. *** На следующий день лорд Волдеморт увидел передовицу «Ежедневного Пророка» за авторством гревшей свои уши у лабиринта Риты Скитер, которая, как водится, добавила драмы, сдобрив ее вырванными из контекста цитатами несчастного победителя Турнира Трех Волшебников, и чуть не поперхнулся своим чаем с ядом. — Хвост! Метку! — рявкнул Волдеморт. Когда Хвост закатал рукав, Волдеморт ткнул палочкой в метку и мысленно потребовал: «Барти, живо ко мне!» Крауч все еще околачивался в Хогвартсе, изображая Муди, чтобы собрать как можно больше информации о партизанской группировке Дамблдора, которую тот неминуемо соберет, но пора было и честь знать, пока его не раскрыли. Десять минут спустя из камина вышел Барти, вертя чужим глазом и прихрамывая на чужой деревянный протез. — Мой лорд, — почтительно проскрипел он голосом Муди, и зрелище, если честно, было настолько же сюрреалистичное, как и статья Скитер в «Пророке». — Ты случайно не знаешь, что это? — вкрадчиво спросил Волдеморт, недовольно барабаня пальцами по газете. Он, конечно, был Темным Лордом и той еще сомнительной личностью, но в педофилии за всю его карьеру его не обвиняли. — А, — заерзал Барти. — Это Скитер передергивает, как обычно. — Ага, — выжидательно хмыкнул Волдеморт, и стук пальцев по газете постепенно становился все более зловещим. — Видите ли, оказалось, что у Поттера есть защита от Круциатуса, — неловко сказал Барти, — но есть нюанс…