Мир и пара коньков в придачу

В их отношениях слишком много двух вещей. Секса И тут никаких проблем, ему нравится. До слабеющих колен нравится. И денег И вот с этим есть вопросы. Рэй знал, что его не купить. По крайней мере его чувства не купить. Пытался, но он дал ему от ворот поворот и тот больше не заикался. Рэй точно знал и то, что его деньги Сэнду были не нужны. Он любит его просто так. Но все равно просто закапывал его в подарках и оплаченных чеках. Если Сэнд смотрел на вещь дольше двадцати секунд Рэй обязательно ее покупал. Когда он случайно сказал, что у него вечно рвутся струны, а медиаторы теряются, как вторые носки, Рэй притащил домой целую коробку струн всех видов и размеров. И ворох медиаторов, тоже всех сразу. Просто поставил их на стол и сказал: – Заехал по пути. Музыкальный магазин в противоположной стороне от универа. Один раз Сэнд провел целый вечер у своего байка, который не то, чтобы был старым, просто барахлил слегка. Рэй принес ему термос с чаем и куртку, когда стало прохладнее и долго смотрел на него, сидя на капоте собственной дорогущей тачки. На следующий день в гараже рядом с его байком сверкал полированным баком новый Кавасаки. Сэнд как-то восхитился байком парня с их потока. Даже сам забыл, что это было. Но Рэй помнил, и воспользовался этим знанием. Было и множество мелких покупок. Вроде еды в доставке, оплаченного бензина, нового парфюма (Сэнд думал Рэй купит что-то пафосное, но тот купил точно как тот, что закончился) и разной мелочевки. А потом в его кошельке обосновалась кричащая дороговизной обслуживания серебряная кредитка. Рэй дал ее ему и сказал, что может покупать, что захочет. Сэнд проверил, еле набрался смелости, но пришел в ювелирный и купил им парные подвески. Хранил их целый месяц, ждал пока Рэю придет счет, и он спросит. Рэй даже не заглянул в бумаги, когда ассистентка принесла ему счет. Руки начинали чесаться прижать Рэя к стенке и напомнить ему, что у него крепкий хук с правой. И крепкий член между ног. И что он легко может скрутить своего более массивного парня и выебать из него эту дурь, уткнув лицом в стену. Аргумент о чужих деньгах перестал работать. Рей оказался удивительно хорошим бизнес-воротилой с крепкой хваткой, когда того требовала ситуация. И один отель превратился в два, потом в три, и за три месяца его парень стал достаточно богатым, чтобы прикладывать карту к терминалам, даже не глядя на ценники. Только теперь за свои собственные деньги. Он смотрел на Рэя, светящегося изнутри мягко и тепло, когда он позволял ему заплатить за их ужин и у него просто не хватало духу начать выяснять отношения. При этом Рэй не оспаривал его право на самостоятельность и мужественность. Не давал даже намека на то, что он «его сладкая детка». Просто был готов купить ему мир, если Сэнду вдруг пришло бы такое в голову. Но рано или поздно ему нужно было узнать, что происходит. И как это воспринимать. Он садится на байк и, удостоверившись что Рэй не вернутся из офиса отца до вечера, выехал на дорогу. Автомастерская встретила его привычным светом и запахами машинного масла и железа. На звук из-за подвешенной машины вышел и сам механик, вытирая о тряпку испачканные в пыли руки и снимая маску с лица. – Неужто сломался? – кивает механик на новый байк. – Нет, Ю. Надо поговорить. Парень стянул с себя маску, бросив ее на стол вместе с тряпкой и направился в офис. Пока Сэнд заваривал чай на небольшой кухне, его приятель привет себя в порядок и вернулся уже без видимых следов любимой работы. Он добрые пару минут гипнотизировал свою кружку, прежде чем его дернули за руку. – Слушай, если ты помолчать, то пошли в бокс, я хоть поработаю. – Я не знаю, как подступится. – Говори прямо, там разберем. Сэнд снова смотрит в свою чашку, потом поднимает взгляд на парня. Он точно должен его понять. Гений с архитектурки, сколотивший состояние на своих проектах и нелегальных гонках. С другом очень похожим на его Рэя. Надо было сразу к ПиПаю ехать. – Рэй пытается купить все вокруг. Пхаю смотрит на него секунд десять, а потом его разрывает от смеха. Сэнду совсем не смешно. Когда парень успокаивается, утирая выступившие в уголках слезы, он выдыхает: – Я серьезно. Пхаю улыбается и кивает: – Я тоже, – он отпивает чай из своей кружки, – тут буквально позавчера сидел Скай с такой же точно проблемой. – И что ты ему посоветовал? Пхаю пожимает плечами. – Ему – смириться. Прапай будет баловать его до гробовой доски. У него такой язык любви. Сэнд тяжело вздыхает. Он чувствует себя единственным человеком в мире, которому странно от такого внимания партнера. – А у тебя, прости за вопрос, коленки не болят еще? Он вспыхивает краской. Пхаю понимает без слов. – У твоего Рэя пиздец с самооценкой, – Сэнд уже хочет возражать, но тот качает головой, – да-да, знаю. Но поверь, н это делает, потому что отдает тебе единственное, чем, по его мнению, сможет тебя удержать – свое тело и свои деньги. – Но я говорил… – Не важно. Он может даже и знает это, но знать и верить – разные вещи. Сэнд вздыхает, пытается уложить новое знание в своей голове. – И что мне делать? – Поговори с ним. И действуй аккуратно, – Пхаю протягивает руку и касается его предплечья, – с ним сложно, Сэнд, но он тебя любит. Сэнд кивает. Чувствует, как глаза начинают слезится. Он такой дурак. Накрутил себя из-за фигни. Говорить об этом с Рэем не хотелось. Как только мысль заканчивает формулироваться он мотает головой. Ему страшно, но это не значит, что это не нужно исправлять. Да, возможно, Рэй делает это неосознанно, но та рана внутри, которую он старается так залатать будет только больше. А ему никак нельзя скатываться в пропасть, потому что рано или поздно построенный мир рухнет и завалит Рэя страхом, что Сэнд от него уйдет. Они общались еще несколько часов, обсудив, казалось, вообще всю жизнь. Из офиса механика Сэнд выходил отдохнувшим и с четким планом действий. Но стоило ему переступить порог, как он уткнулся в злой и немного расстроенный взгляд любимых глаз. Рэй ждал его, сидя на капоте своей машины и кидал ревнивые взгляды в сторону Пхаю. Тот, уловив резко изменившееся настроение, положил руку ему на плечо, слегка сжав, и снова скрылся в боксе, по пути схватив сварочную маску со стойки. – Привет, Рэй. Тот раздраженно повел покатыми плечами. – Байк барахлит? Сэнд неопределенно мотнул головой. – Мне нужен был совет. Он подошел ближе, удобно устраиваясь между приглашающе расставившихся ног, и втянул Рэя в мягкий поцелуй, надеясь затравить сомнения хотя бы до дома. Парень потянулся к нему, закидывая руки на плечи и прижимаясь ближе. У Сэнда защипало в глазах. Он отошел на шаг и кивнул на машину, открывая пассажирскую дверь. Прежде чем сесть, он повернулся в сторону бокса и крикнул: – Ю! Я за байком позже заскочу! Из-за машины послышалось: – Без проблем! Рэй воспринял это как знак ехать и сел за руль, тут же заводя машину. Домой они добрались куда быстрее обычного. Но все, на что хватило Сэнда вечером – накормить их обоих и утащить Рэя в кровать обниматься. Прижимая к себе своего парня, он впервые, кажется, так сильно хотел завыть от боли за кого-то другого. Раньше так плохо не было, но осознание проблем и метаний любимого обрушилось на него снежной лавиной, наглухо похоронив под своим весом. Рэй не сопротивлялся, словно ощущал его состояние. Молчал, смотрел в самую душу своими невозможными глазами и жался ближе, позволяя себя тискать. Сэнд долго целовал его, чтобы после покрыть и облизать каждый кусочек открытой кожи. В первый раз за долгие несколько месяцев это не было прелюдией. Рэй хотел было потянуться к резинке его брюк, но он не дал, явно ощущая отсутствие и собственного, и чужого возбуждения. Стоило ему снова улечься в кровать и притянуть любимую растрепанную макушку к своему плечу, как его тут же выключило. Больной и взволнованный взгляд слезящихся глаз, которым Рэй смотрел на него еще полчаса, остался вне его сознания. *** Поговорить не получилось. Зато Сэнд вырабатывает для себя несколько правил и следует им с особой дотошностью. Правило первое. Не уходить от чужих касаний. Было непривычно. Он никогда не был сильно тактильным человеком. И пусть с Реем все ощущалось иначе, но этот блок пришлось перебарывать. Даже уставший и заебанный работой и учебой он всегда поддавался, если Рею хотелось объятий или просто взять его за руку. Сначала Рей, почувствовав такую активную отдачу, стал просто невыносимо прилипчивым, не отпуская его дальше, чем на метр. Но уже на четвертые сутки его тактильное голодание насытилось достаточно, чтобы не висеть на Сэнде обезьянкой. Правило второе. Говорить Рею, что он к нему чувствует, как можно чаще. Эта установка была простой, как пять копеек и исполнялась вообще без задней мысли. Рей, все еще не привыкший к тому, что его можно любить просто так, каждый раз смотрел на него, как на дурака, а потом расплывался в широченной улыбке и лез обниматься. Сэнд прижимал парня ближе, целовал макушку и продолжал шептать милости, пока Рей не посылал его в пешее эротическое. Всего два правила исправили ситуацию достаточно, чтобы затеянный разговор не сломал ему парня. Сэнд решился Выкроил им свободный вечер, приготовил еды и даже достал какой-то шикарный чай, который Рей вроде хотел попробовать. Парень почувствовал неладное с порога. Сразу осунулся, ковыряя еду под его рассказы с таким обреченным видом, что Сэнд даже не стал доедать, утащив Рея на диван. – Что не так, Сэнд? Он глубоко выдохнул, проклиная невесть откуда вылезшее умение его парня видеть его насквозь. – Я тебя люблю. Рей отрывисто кивнул. – Я тебя тоже люблю, Сэнд. – Об этом и хотел, – он поднимает чужое лицо, заглядывая в глаза, – Я. Тебя. Люблю. Парень смотрит на него непонимающе, немного глупо и растеряно. Обрабатывает информацию, а потом утыкается ему в ключицу лицом. – Это из-за байка? – А еще струн, медиаторов, двух пакетов шмоток в моем шкафу и твоей неуемной любви затаскивать меня на себя на всех столах и комодах в доме. – Прости? – Рей поднимает глаза и мило морщит нос. Сэнд касается губами чужих губ и снова укладывает парня к себе на плечо. Перебирает пряди пальцами. – Ты за этим ездил к механику? – М-гм, – он кивает и согласно бормочет. – И что? – Ничего. Просто каждый раз, когда у тебя будет возникать это чувство, пожалуйста, говори мне, ладно? – Ладно, – Рей кивает и добавляет, – я снова пойду на терапию. Сэнд кивает, и парень зарывается носом в его шею, успокаиваясь. Через двадцать минут парень уже спит, придавив его к дивану. Рей и правда идет к терапевту. И перед первым же сеансом спотыкается о парнишку, который, кажется, вот-вот просто задохнется от истерики. Так в их жизни врывается чудаковатая семейка, в которую Рей втягивает его буквально за руку. Сэнд не сопротивляется, утягивая под крыло малыша Порче, над которым жизнь знатно стебанулась. Его парень находит в молодом Макао младшую версию себя и, заразившись от него самого, не иначе, упрямо решает того спасти. Через две недели Рей залетает к нему прямо на репетицию с криком: – Сэнд, мы везем мальчишек на Коачеллу! Он закрывает глаза рукой и улыбается. Справедливости ради, кто-то должен был. Рей обещал ему фестивали по всему миру. а компанией всегда интересней, чем вдвоем.