***
Обычный, казалось бы, тоскливый летний вечер. На улице стоит просто ужасная погода, даже не думающая меняться. Капли воды быстро-быстро барабанят по испещреному узорами окну Хогвартса. Гарри тоскливо вздыхает, наблюдая за тем, как его любимая Сова — Букля, кружится по комнате, пытаясь поймать то ли невидимую мышку, придуманную ей самой же, то ли собрать всю пыль, давно осевшую на шкафах и люстрах. Да и в целом, вся ситуация ему кажется нелепой. Гарри давным-давно понял, что это глупая затея — попытаться понять сову, и что она чаще всего делает. Но привыкнуть к неожиданным скачкам своего фамильяра по всей комнате он не мог. Ему обязательно хотелось покопаться в голове у Букли, и прикинуть, что скрывается за её поведением... Злой умысел? Добрые намерения? Или ей просто скучно? Ответы на эти вопросы он вряд ли получит, даже если очень постарается. — Иногда мне кажется, что ты, Букля, одна меня понимаешь, — сова на это только как-то по человечески ухнула и перелетела со шкафа на плечо Гарри, — ну негоже же тебе так смотреть... Словно ты... Закончить он не успел. Да и не очень-то хотелось. Вздохнув, и проведя по белоснежному оперению рукой, Гарри поднялся со своего кресла и прошёл в ванную комнату. Посмотрев на себя в зеркало, он недовольно скривился. Отросшие волосы, обычно уложенные и прихотливые, небрежно свисали по краям, придавая хозяину неподлежащий вид, а темные круги под глазами, образованные в связи с кучей домашнего задания и прочих обязанностей избранного, заставляли, как минимум не спать сутками напролет. И всё бы хорошо, если бы он ещё на третьем курсе разбил это зеркало к чертовой матери. Но нет, поддался соблазну. Теперь вот, стоит как дебил и страдает от жалости к себе. Залезая под струи теплой воды, Гарри даже успел поскользнуться на мыле, которое в порывах подкатывающего гнева и нестабильных подростковых гормонах, бросил куда-то на пол, да и забыл за ненадобностью. Знатно выругавшись, и проклиная Мерлина и Моргану, он наконец-то залез под воду. Но увы, даже тут ему не дали расслабиться. Краем глаза заметив чужой патронус за створками двери, Гарри с силой кинул кусок мыла об стену, пытаясь хоть на чем-то отыграться за свой ужасно начавшийся день. Быстро вымывшись, он наспех обернул вокруг талии полотенце и вышел из ванной. Патронус Альбуса Дамблдора он бы узнал из тысячи. Красивый, то ли пламенный, то ли простой Феникс — был олицетворением главного фамильяра Дамблдора. А если Альбус прислал патронус к нему, значит дело не терпит отлогательств. А значит, ему нужно чуть ли не вприпрыжку бежать в кабинет Директора. Чтоб его Василиск съел... Этого Дамблдора. Долго не думая, патронус извлёк из себя короткую фразу: «Гарри, ко мне в кабинет, дело срочное. Пароль : лимонные дольки». И так же, как и появился, мгновенно улетел к отправителю. Наспех натянув на себя маггловскую одежду, Гарри не забыв выпустить сову на волю через открытое окно, выдвинулся в путь. На удивление, по пути ему не попался никто. Продиктовав горгулье (которую он до сих пор побаивался, между прочим!) пароль, Гарри едва отдышавшись после непродолжительной пробежки, и про себя грезивший о том, что с понедельника он начнёт бегать по утрам, прошёл в кабинет. Дверь за его спиной, мгновенно запахнулась, не давая ни малейшего шанса на попытку покинуть помещение. Гарри неловко взъерошил ещё мокрые волосы после душа, не успев высушить их магией, и посмотрев на место, где обычно заседал директор, на удивление не обнаружил в кресле даже и намека на чей-то силуэт. Подойдя чуть ближе, Гарри хотел было достать палочку из заднего кармана джинс, как перед его лицом возникли очертания седовласой бороды, и покрытое морщинами лицо старика. Гарри взвигнул, упав на задницу и в тот же момент доставая палочку из кармана. Перехватив её покрепче, он одним движением направил её на своего оппонента. Недовольное качание головой со стороны Альбуса, и палочка из рук Гарри пропала так же быстро, как и появилась до этого. На недоуменный взгляд изумрудных глаз, Дамблдор ответил добродушной улыбкой, но начинать разговор так и не собирался. Не выдержав тишины, ибо его мучили наскоро появившиеся вопросы, всё ещё сидящий на полу Гарри, решительно поднялся и со всем присущим ему скепсисом в голосе, изволил поинтересоваться: — Директор, для чего вы меня вызвали? — Мальчик мой, — было доброжелательно начал директор, но потом его голос резко поменялся, уступая место стальным ноткам, — сейчас неспокойное время, ты многое прошёл и вполне себе понимаешь, что я не эталон прекрасного и вездесущего, — взмахом руки остановив последующие восклицания со стороны Гарри, он продолжил, — я конечно маг всесильный, это про меня верно говорят, только вся моя мощь так же зависит, как от темной стороны, так и от светлой. Уж прости, вдаваться в подробности времени нет. Гарри, перед тем, как я поведаю тебе о том, кем являюсь и кем являешься ты, хотел бы узнать, ты знаешь, кто такие иные? — Нет, сэр. Но я кажется что-то о них читал... — То, что ты читал, конечно похвально, но этого мало. В книгах чаще всего нет истины, лишь сплошные обрывки правды. Даже у истории нет правды. Она всегда будет оспариваться любым, кто умеет размышлять. — заявил Дамблдор и одним движением руки закинул в рот лимонную дольку, — Но мы что-то отклонились от темы. Итак, мой мальчик, иные — это те, кто поддерживает баланс между тьмой и светом, те, кто хотят мира для мира, света для тьмы и тьмы для света. Проще говоря — они этакие стражи порядка в нашем мире. Оборотни, вампиры, иные и простые смертные — сосуществовать вместе никак не могут. Тьма склоняет к тьме, а добро склоняет к добру людей. В общем-то, иные — подчиняются своим дозорам и имеют определенную ранговую систематизацию. — он замялся, давая время на переваривание информации, — Гарри, ты хочешь о чем-то спросить? — Что такое дозоры... Зачем они нужны и почему вы всё это говорите мне? — Мальчик мой, сейчас ты всё поймешь. Дозоры — это органы, направленные на поддержание баланса между иными и людьми, да конечно, ещё есть инквизиция, но они особо не лезут в дела дозоров, предпочитая оставаться в тени. Только лишь ведут учёт. Иных регистрируют и ставят на учёт в собственном дозоре. Такой у нас есть совсем недалеко от Хогвартса, в маггловской части Англии, я тебе потом покажу. Говорю я тебе всё это, только потому, что ты являешься иным — светлым иным. И мне, как главе Лондонского дозора необходимо принять тебя в свои ряды. Да, ты ничего не понимаешь, но этому можно научиться в последствии. Гарри удивленно то раскрывал, то закрывал рот. Надо же как! Оказывается он иной, а не избранный, надежда всея магической Британии! Даже интересно, кто же сидит во главе ночного дозора... Волдеморт?***
И вот именно так, я — Гарри Джеймс Поттер, познакомился с миром иных и стал частью дневного дозора. Не сказать, что я был шибко рад принятию меня куда-либо кроме Хогвартса, но выбора у меня не было. Либо так, либо никак. Да конечно, мои способности далеки от идеала, да и великим волшебником я не являюсь, но в чем-то помочь да могу. Как говорит Альбус (предпочитающий чтобы его называли только так в дозоре, и никак иначе) я сгожусь в любом деле, а где не сгожусь, туда он звать меня не будет. Конечно я поначалу упирался, протестовал, но против никаких аргументов не выдвигал. Да и оно мне абсолютно не сдалось. Тем более, знать, что ты почти единственный***
— Гарри! — я повернулся на звук и заметив в проходе Миону, моего напарника по работе и одну из возглавляющих операцию по изничтожению вампиров — девушку, — что ты здесь забыл? Ах да, я ведь работаю под прикрытием, и мало кто осведомлён о моём мнимом присутствии в дневном дозоре... Что ж, похоже, пора посвятить нерадивую в свои «Темные» делишки. — Ах, Гермиона! Какая встреча, я уж думал тебя не увижу. Мне казалось, ты уехала к своим родителям... — на словах про родителей, та заметно смутилась и поубавила свой пыл, но какой-то запал в ней всё же сохранился. — Гарри Поттер, — в своей излюбленной манере, будто бы нерадивому первокурснику объясняя, в чём он нашкодил в этот раз, начала она, — ты ведь знаешь, что покидать территорию замка строго запрещено! — И? — я совершенно не понимал, к чему она клонит. — И то, что ты сейчас фактически нарушаешь устав школы и правила введённые ей же. — Миона, я на секретном задании, — максимально стараясь придать своему голосу таинственности, заявил я, — оно от самого... — я показал пальцем в небо, — ну ты поняла. На моих глазах, Гермиона заметно сжалась, и на её глазах за пару секунд начали наворачиваться слезы. — Т-ты с ним, да? — скорее для утверждения собственных мотивов, поинтересовалась та. Ну, а я спорить с ней не стал, зачем отрицать очевидное, если мы вдвоем работаем на одного и того же человека? — Да, Миона, я с ним заодно. Кто же знал, что маленькие слезинки в уголках глаз в последствие превратятся в истерику с воплями и криками. Так ещё и с пеной у рта доказывающей твою неправоту женщиной? — Ты с этим! С этим скользким змеем! Все вы мужики — козлы! — выдала она и с размаху хлопнула дверью в мою спальню. Стоп, а если это не Дамблдор, то про кого она говорила... Блять, ебанный волдеморт, как я сразу не понял то...***