Как раньше

Боба всё ещё находился в состоянии шока. Руки тряслись, когда он набирал координаты на приборной панели отцовского корабля, не слушались, нажимали не те кнопки. Ему вдруг показалось, что он ещё совсем маленький, глупый и беспомощный ребёнок, который и шагу ступить не может без папы. Папы. Он боялся, что сейчас нажмёт что-то не то, хотя уже сто тысяч раз изучил корабль вдоль и поперёк, и всё взорвётся, или он прилетит не туда, застрянет в космосе, а папа уже не поможет, не объяснит, не спасёт, не придёт. Он совсем совсем один в такой огромной галактике, и совершенно не знает, как ему жить, тем более, когда затуманенный горем рассудок путается, мозг не желает работать, и он напоминает сам себе слепого лот-котёнка. Внушало надежду только то, что ему есть к кому пойти, по крайней мере сейчас. Отец ясно дал ему опять, что не все охотники за головами хорошие напарники, и даже к близким друзьям нужно было присматриваться. Доверяй, но проверяй. Боба решил, что этот папин друг достаточно проверен, чтобы ему довериться. Кэда Бейна Боба знал с самого раннего детства. В памяти остались расплывчатые кадры: вот он, вроде бы, сидит в своей комнате на Камино, такой белой, что свет режет глаза, и тут становится темнее, потому что появляется кто-то ужасно высокий, в шляпе настолько большой, что тень полностью закрывает лицо. Следом заходит папа (…), берёт его на руки, и он пытается дотянуться до этой ненормально огромной шляпы. «Шляпу не тронь,» — ворчит невыносимо высокий галакт, но потом лицо его смягчается. «Быстро растёшь, козявка. Только вчера меньше неё был». Козявка, малявка, мини-Фетт — Бейн давал ему не умещающееся в голове количество прозвищ, на которые Боба всегда дулся, говорил, что вырастет, станет непременно лучшим охотником во всей галактике, и вот тогда-то он, Бейн, пожалеет, что не воспринимал Бобу всерьёз. «Вот когда папкин шлем на башке болтаться перестанет, тогда и поговорим,» — усмехался Бейн, разводя руки в примирительном жесте. Сейчас Бобе не хотелось ни вырастать, ни надевать папин шлем. Он бы всё отдал, чтобы вернуть то время, когда папа носил его маленького на руках, а Бейн шутил и посмеивался над мини-Феттом. Когда всё было хорошо. Сначала перестал появляться Бейн, и на вопросы сына, почему вдруг «дядя Кэд» (он очень не любил, когда Боба его как называл) к ним больше не приходит, Джанго отвечал уклончиво. А потом к ним вдруг вломился этот джедай, которому Боба хотел вырвать глотку, и всё. Всё. Боба пылал лютой ненавистью ко всем членам этого криффового (папа при Бобе не ругался, это Бейн научил, прости, папа) Ордена и едва сдерживался от того, чтобы раздобыть бомбу и взорвать к хаттам их Храм. Это не вернёт отца, но, Бобе казалось, принесёт душевный покой. Это не вернёт отца. Боба едва сдерживал обжигающие глаза изнутри слёзы. Да, он не видел Бейна несколько лет, но всё равно знал, что ему довериться можно.

***

Бейн пришёл на Раба-1 сам, понимая, видимо, что Боба откажется покидать корабль. Пару секунд они просто молча смотрели друг на друга, пока Боба не выдержал наконец и бросился к охотнику. Бейн (всё ещё жутко высокий) присел на одно колено, позволяя мальчику повиснуть у него на шее, и вдруг поднял его на руки, не жалуясь даже, какой он вымахал и каким тяжёлым стал, как сделал бы это раньше. Боба вцепился в бывшего напарника отца, как в спасательный круг, пряча лицо в лацкане неизменного пальто и чувствуя себя нюней-пятилеткой. Но Бейн ничего не говорил по этому поводу, не упрекал, не подшучивал, только перехватил выскальзывающего из рук ребёнка поудобнее, прижимая к себе. Тут Боба разрыдался. Он думал, что не будет уже плакать навзрыд, что слёз на истерики банально не осталось, но на руках у того, кто был ему как родной дядя, он вдруг снова испытал на себе груз обрушившегося на него горя. Взрослые не плачут, взрослые не плачут, не плачут, не плачут, не плачут. Крифф (прости, папа)… Бейн опустился в пассажирское кресло (в сторону кабины пилота он даже не смотрел), всё ещё не отпуская дрожащего от горя и злости и безудержно рыдающего Фетта-младшего. Вздохнул и погладил его по непослушным, кудрявым волосам. Точь-в-точь как у Джанго…как были у Джанго. Хотя, что удивительного. Он очень давно не был на этом корабле. Не сказать, что ему сильно хотелось находиться на нём и сейчас, когда он пытался сконцентрировать взгляд на точке, которая меньше всего будет кричать о погибшем напарнике. Довольно сложно, учитывая, что в этот же момент у него на коленях сидел и задыхался от всхлипов напарников сын, его точная копия. Кэд никогда не понимал и, наверное, не сможет понять этого желания Джанго — завести ребёнка. Охотник за головами, даже такой, как Джанго, который по сравнению с Бейном был чуть ли не благородным рыцарем, даром что мандалорец, не может стать хорошим родителем. Не то чтобы Кэд знал, каким должен быть хороший родитель, но образ отца всё равно не вязался у него с представителем его профессии. А этот ещё и таскал пацана на миссии... Не место ребёнку среди головорезов, не место бластеру в детской руке. Всё запорет, да и сам ненароком попадёт под горячую руку. Бейн никогда не любил детей. Для него это были просто маленькие и более беспомощные галакты. Привязался ли он к самому мальчишке или роль сыграли близкие отношения с Джанго, Бейн не знал, но Боба был единственным ребёнком, вызывавшим у него нечто большее, чем равнодушие. Охотник был готов терпеть слёзы Бобы без отвращения или презрения — в конце концов, Боба имел на них полное право. Бейн переживал утрату бывшего наставника и друга, а когда-то даже больше, чем друга, гораздо менее остро, и всё же... Пальцы машинально двигались по отросшим каштановым кудряшкам. Джанго всегда стригся коротко, и Бейн мысленно порадовался, что хотя бы причёска у Бобы была не идентична причёске Фетта-старшего. — Я убью его, — прошипел вдруг Боба сдавленным голосом. — Я убью его. — Ну, ну, тише, — мягко похлопал его по спине Кэд. Боба замотал головой и вырвался из рук охотника. В его глазах буквально пылала ненависть. — Я убью его. И всех джедаев. Я отомщу за отца. Его слова заставили Бейна непроизвольно вздрогнуть. Где-то он такое уже слышал, и ни к чему хорошему эти речи не привели. — Ну всё, всё, успокойся, — тихо сказал охотник, пытаясь заставить сопротивляющегося мальчугана положить голову обратно к нему на плечо. — Ты не понимаешь, — злобно процедил Боба, сжимая зубы. — Нет, Боба, я-то как раз понимаю. Отлично понимаю, — спокойно, но настойчиво произнёс Бейн. — Именно поэтому не могу позволить тебе сорваться с места и устроить какой-нибудь теракт. Как бы мне ни хотелось устроить его самому. Боба всхлипнул, но промолчал, хотя по его глазам был ясно, что от идеи своей он так просто не отступится. Бейн только покачал головой. — Знал я когда-то одного такого…мстителя, — начал он медленно, будто через силу выговаривая каждое слово. — Он был повёрнут на мести джедаям. Это была его высшая цель, идея-фикс. Одержимость, знаешь такое? Зависимость, как от какого-нибудь спайса. Бейн смотрел в сторону невидящим взглядом. Потом повернулся и сфокусировался на лице мальчишки. — Это его и убило, — он сделал небольшую паузу и добавил. — И я не хочу, чтобы ты стал таким же. Ты меня понял? Боба кивнул, и Бейну стало кристально ясно, что он не понял. Какой же он, в сущности, ребёнок. По крайней мере была надежда, что фазу мести он как-нибудь перерастёт, желательно без потери конечностей или головы, во всех смыслах этого слова. — Я знаю, что лишиться такого близкого человека, это тяжело. Думаешь, я не хотел немедленно устроить кровавую баню и стереть с лица галактики этих монахов с гудящими палочками? Я хотел, причём не раз, и очень сильно. Но если всю жизнь посвятить беготне за одним придурком в попытках убить его поизощрённее, можно слететь с катушек. Понимаешь, о чём я говорю? Боба шмыгнул носом и снова бездумно кивнул. — Захотел бы Джанго видеть тебя сумасшедшим? Боба не выдержал и снова прижался к Бейну, лишь бы скрыть снова подступившие слёзы. Его ненависть к Мейсу Винду была слишком сильна, чтобы так просто отказываться от мести, но думать о нём мучительно не хотелось. Хотелось просто сидеть так, по-детски, на коленках, чтобы получить долю комфорта от мужчины, который был другом его отца. — Со мной поживёшь пока. Нехорошо оставлять ребёнка шляться по галактике одному, ответственный взрослый так не поступает. Я же ответственный? — в голосе охотника слышалась знакомая, по-своему добрая усмешка. Боба помотал головой. Не будь он в таком состоянии, может, хихикнул бы. — Ну вот и отлично, — удовлетворённо сказал Кэд и похлопал мальчика по спине.