Хищники

      Ты жива. Это ты знала точно. Окаменевшее, отказывающееся слушаться тело ныло в каждой известной тебе точке, а смерть всегда обещала обратное. Еще и эта личинка, извивающаяся в твоем мозгу...       В ушах не переставало звенеть ни на секунду. И сквозь звон до тебя доносились протяжный треск разрушения, глухой накатывающий шум будто встревоженной чем-то воды и непонятный гвалт, определенно животный, но ни один из известных тебе видов не издавал таких мерзких, выдавливаемых из сжатой глотки воплей, подобных переливам неуемных насмешек.       Тебе нужно было встать, но даже пошевелиться казалось невозможным. Но не это беспокоило больше всего: сквозь закрытые веки тебя слепил нестерпимый свет, а кожу местами непривычно жгло.       Это был не вещий сон, не кошмар, не чье-либо проклятье. Ты действительно была на поверхности.       Дерьмо!       Наконец открыв глаза, ты упираешься взглядом в самый чистый, светлый и невыносимо яркий оттенок голубого. Небо, значит. А то ослепляющее, расплывающееся пятно белого — солнце. Глаза жжет настолько невыносимо, что ты отворачиваешься, и на секунду мир вокруг затягивает черной поволокой.       Над головой раздается треск, и ты видишь, как спазмирующее щупальце наутилоида валится в воду. С берега в воздух взмывает белая стая, вновь заливается мерзким истошным гоготом, но им ты точно не интересна. И опасными они не кажутся. Но проверять наверняка ты не собираешься. Точно не до тех пор, пока не сможешь видеть хотя бы без боли. Ты идешь в ближайшую тень и вздыхаешь с облегчением.       Как ты только смогла выжить? И выжил ли хоть кто-то еще? С тобой были гитьянки и полуэльфийка. Лаэзель и Шэдоухарт, кажется...       Но рядом лежало только тело какого-то неизвестного мужчины. Однозначно мертвого. Его ты не помнишь. И чуть поодаль еще тело. И еще... Шэдоухарт!       Кажется, она жива, по крайней мере, очевидных ранений не видно, но она все еще была без сознания.       Ты снова выходишь из спасительной тени, но на удивление твои глаза слишком быстро привыкают к такому яркому свету и бесконечным краскам вокруг и почти не болят. Ты все еще щуришься, но в остальном, кажется, в порядке.       Твой взгляд падает на странный артефакт рядом с Шэдоухарт. Ты и хочешь изучить его, но впервые за долгие годы решаешь быть осторожней. Неизвестно, когда твоя удача кончится. Если все, что с тобой произошло, вообще можно было назвать удачей. Остается только надеяться, что никто из твоего патруля не пострадал... И стоило же проклятому наутилоиду объявиться в Подземье, когда вы только встали лагерем на ночлег. При тебе не было ни твоего снаряжения, ни оружия. Ничего. И вот ты на поверхности, о которой знаешь лишь по книгам и россказням. Абсолютно одна. Не считая личинки в мозгах и полуэльфийки в отключке.       Ты думаешь оставить ее и просто уйти. Но куда? Еще и одной.       И тебе действительно было о чем подумать. Тогда, на корабле, вы смогли объединиться, несмотря на все различия и мелкие стычки. Там не было дела ни до расы, ни до пола, хотя тебе и повезло оказаться именно с женщинами. Но сейчас, находясь неизвестно где, без своих людей, без своего оружия, впервые ты чувствуешь себя уязвимой. Ты ненавидишь это чувство, но проглатываешь его и трясешь Шэдоухарт.       Тебе нужен хотя бы проводник. Если она не попробует тебя убить, раз уж вы на поверхности, в привычном ей мире... Но твоя магия все еще при тебе, и эльфийских жриц ты не боишься.       Шэдоухарт оказалась удивлена вашему спасению не меньше твоего. И ответа на вопрос, как вам удалось выжить после кораблекрушения, у нее так же не было. И если ты на секунду подумала, что дело в твоем собственном покровителе, то ее спасение ему было бы ни к чему. И пусть в вопросе Лаэзель вы не пришли к согласию, хотя ты до сих пор считала, что найти ее все же стоило — гитьянки показала себя умелым воином, — в остальном Шэдоухарт казалась правой. Вам нужны были и припасы, и место для ночлега. И лекарь тоже.       Вам?..       — Так ты, значит, хочешь и дальше составлять мне компанию?       Это тебя удивило по-настоящему. Ты всегда считала, что вас, дроу, на поверхности все ненавидели. Этому тебя учили. Поэтому ты никогда не поднималась на поверхность раньше. Тебе хватало и своих проблем в Мензоберранзане. Новых врагов ты не искала точно.       — Мы нуждаемся друг в друге и обе знаем, что на кону. По-моему, более чем уместная компания.       Ты не веришь своим ушам. Но лжи в ней ничего не выдавало: либо она была искусной в обмане, либо...       — Ладно. Пошли тогда.       Она вдруг касается твоего плеча, и ты напрягаешься, готовясь к контратаке.       — И еще одно, пока мы здесь. Спасибо тебе еще раз за то, что освободила меня. Никто не заставлял тебя возиться с моей капсулой, и все же... Я этого не забуду.       Теперь ты понимаешь. Что ж, если в качестве благодарности тебя готовы терпеть — ты не против.

***

      Если верить Шэдоухарт, большинство окружавших вас трупов — простые рыбаки. Вы даже находите какие-то незнакомые продукты и рыбу, пусть она и не похожа на привычные тебе виды, запах все тот же. Несмотря на абсолютное спокойствие твоей спутницы, ты продолжаешь смотреть в оба, но все равно не видишь ни оружия, ни ездовых животных. Только впереди, на холме, виднеется старое, на вид заброшенное здание. Точно не крепость — ни бастионов, ни бойниц, ни сторожевых башен. Если вы сможете найти проход через обломки наутилоида, то могли бы заночевать там...       Но вы не единственные выжившие. Пожиратели интеллекта. Ты убила одного, что вышел с тобой на контакт и просил о помощи еще на корабле. А затем еще нескольких, когда вы втроем пытались сбежать с корабля после нападения на него драконов гитьянки.       — Осторожно, всего один удар от этих тварей может стать последним.       Но опасения Шэдоухарт напрасны. Вы вместе и правда неплохо сражались бок о бок — никто до вас так и не успел дойти, ваши заклинания были быстрее.       — А ты хорошо дерешься. Возможно, наше выживание — не такая уж туманная перспектива.       Ты невольно смеешься. Для той, у кого в жилах так много эльфийской крови, она была на удивление приятной компаньонкой. По крайней мере, ее острый язык тебе точно по душе.       Не то останки, не то обломки наутилоида поражали. Воистину странная конструкция — из плоти, сочленений, нервов, хрящей, хитина и механики. И воняла она подобающе — сожженной плотью и маслом. Но вряд ли даже щупальца были съедобными. И проверять ты точно не собиралась.       Внутри обломков вы находите еще несколько тел: иллитидов и обычных людей. Вероятно, таких же похищенных, как и вы. А тебе казалось, что ты видела достаточно внутри корабля, но, видимо, зараженных личинками было куда больше, чем ты предполагала. Часть капсул не были разбитыми, но внутри никого живого точно не наблюдалось. Остальных нельзя было даже опознать — у кучи мяса не было ни пола, ни расы. Вам троим однозначно повезло выжить. Хотя Лаэзель, или ее тело, вы все еще так и не нашли...       Ты видишь безопасный, не охваченный огнем проход и киваешь Шэдоухарт. Возможно, таким путем вы сможете добраться до того странного здания на холме.       И как же тебя нервировала поверхность. Ты не узнавала почти ничего. И если полезные для алхимии травы тебе известны благодаря налаженным торговым путям, то остальное — только по крупицам. Вместо привычных мхов, лишайников и грибов — бесконечное полотно разнотравья, кустарники и деревья, видеть которые приходилось ранее либо в книгах, либо на редких картинах с поверхности. И что из них было опасным, ты не знала. А спрашивать обо всем, что ты видишь у полуэльфийки? Это было слишком серьезным испытанием для твоей гордости. Шэдоухарт и так смерила тебя взглядом, когда ты высказалась по поводу воплей, как оказалось, чаек... Но ее не беспокоило ровным счетом ничего вокруг, поэтому всю тревогу и нервозность ты просто душишь, хотя бегать взглядом по сторонам так и не перестаешь.       Вы как раз вышли на петляющую вверх меж камней и высокой поросли хорошо протоптанную тропу, когда послышался нетерпеливый мужской крик откуда-то выше:       — Эй, мне нужна помощь!       Дерьмо. Из-за своей невыгодной позиции в низине вы выдали себя куда раньше, чем тебе хотелось бы. Идеальное место для засады, окажись ты на месте этого эльфа...       О, это точно был эльф: самый ослепительный из всех высших, кого тебе доводилось когда-либо видеть. Корона из непослушных вихров на его голове сияла в лучах солнца не хуже начищенного серебра, а светлая кожа казалась почти мраморной. И мало того, он точно не был простолюдином. Его наряд кричал об этом, ослепляя насыщенными красками из синего, фиолетового и золотого.       — Скорее! Я загнал в ловушку одну из этих мозготварей.       Ты очень сомневалась в этом. Чтобы такой-то эльф и знал что-то о ловушках? Судя по нетерпеливому тону, он сам в нее угодил.       — Вон там, в траве. Ты сможешь ее убить? Остальных-то сумела.       Как ты и думала. Эльфийские мужчины. Ты закатываешь глаза и подходишь ближе.       — Легко, отойди в сторону, — ты бросаешь взгляд на Шэдоухарт, но она стоит чуть поодаль с непроницаемым видом. Видимо, так же не удивлена его трусостью, как и ты.       — Там, видишь?       Он тебя не слушает, и вместо того, чтобы отойти, подходит ближе, горбится, готовый разве что не бежать, и просто тычет в сторону поросли. Какой же он жалкий!       Внезапный шорох в траве захватывает все твое внимание, и ты уже готова к заклинанию. Ты делаешь шаг, как вдруг кабан выпрыгивает в сторону и бросается наутек. Пожиратель разума, как же! Ты выпрямляешься с самодовольным видом. Этот эльф абсолютно никчемный, раз не может отличить даже...       Тебя резко дергают назад, перекидывают через колено, и вот ты уже на лопатках меньше чем за долю секунды. Эльф вдавливает тебя всем весом в землю, обхватив твои ноги своими, крепко удерживает обвитой рукой вокруг плеча, пока второй с зажатым кинжалом тычет прямо в сонную артерию. Ты едва успеваешь вскинуть руку и задержать его. Немыслимо!       — Ш, ш, ш, ни звука, — он прожигает тебя хмурым взглядом. Ты замираешь, не ожидая увидеть красных радужек, ведь он точно не дроу. — Если тебе, конечно, дорога твоя красивая шейка. А ты, — он бросает взгляд в сторону Шэдоухарт, перехватив тебя еще крепче и снова вжав острие тебе в горло, как бы ты ни старалась увести его руку, — лучше держись-ка подальше. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал?       Ты допустила непростительную ошибку, посчитав его не опасным. Он точно знал, что делал.       Ухвати он тебя за волосы, а не плечо, вырваться шансов у тебя и вовсе бы не было. Ты еще могла бы попытаться ударить его головой или просто вывернуть его руку, но точно не сейчас. Если ты все еще жива, то только потому, что он сам этого хочет. И жива ты тем дольше, чем больше он говорит.       — Она нужна мне живой, — Шэдоухарт, кажется, не подходит ближе, хорошо. — Убери клинок, или пострадаешь уже ты, — а вот это уже не очень хорошо, но на удивление эльф просто смеется и ухмыляется, бегая холодным взглядом между вами обеими.       — Ха, пустые обещания. Но флирт в сторону, когда есть дела поважнее...       И снова все его внимание на тебе. Он впивается насмешливым взглядом, и ты ненавидишь его за это. И как только он смеет! Ты снова стараешься увести кинжал подальше от своей шеи, тебе невыносимо жарко, рука то и дело скользит, но его пальцы холодные. Очень.       — Итак, это же тебя я видел на корабле? — его сладкий голос — абсолютная противоположность холодному взгляду и безразличию в каждой черте его лица. — Не так ли? Кивни.       И ты киваешь, все еще не видя момента для атаки.       — Прекрасно, — он упивается твоей покорностью, ты слышишь и видишь, но его тон резко меняется. — А теперь выкладывай, что вы сделали со мной? Ты и твои дружки со щупальцами?       Что?! Ах вот что ему было от тебя нужно...       — О чем ты вообще?       — Не строй из себя тупицу, ты... — он злится и сильнее давит на кинжал, и ты сопротивляешься изо всех сил, но... — Ах!       Твой разум содрогается. Ты смотришь на мир чужими рыскающими глазами: темные, людные улицы.       Странно. Это взгляд... хищника? Его взгляд?       Ты пытаешься уцепиться за это воспоминание, но оно тает и сменяется другими. Личинка. Яркий свет. Страх...       Очень странно. Он же точно не дроу? Так почему свет напугал его еще больше, чем тебя?       Ты снова в своем сознании, и эльф прожигает тебя новым недоверчивым взглядом, его кинжал впервые чуть дальше от твоей шеи...       — Что это было? Что происходит?       Это твой шанс. Он наконец отвлекся. Ты можешь попытаться вывернуть ему руку или просто выкрутиться, но что-то в его искренней реакции заставляет тебя выбрать самый простой путь. Ты выбираешь правду:       — Это мозгоедская личинка, она соединила нас.       Он смотрит на тебя хмуро и... просто отводит кинжал в сторону и освобождает тебя из захвата.       Ты даже не веришь своей удаче. У него был идеальный шанс убить тебя, но он решил иначе. На его месте ты бы точно не упустила такой возможности.       Вы поднимаетесь, медленно, все еще не сводя глаз друг с друга, и тебе неуютно, непривычно, почти дико. То, как он ведет себя. Как он смотрит на тебя. Как он видит мир вокруг себя. Как, вероятно, видит тебя. Его вид, его голос, его манеры. Ты смотришь, но не видишь почти ничего. Ничего, к чему привыкла.       — Ты не с ними. Тебя похитили, так же, как и меня, — он хмурится и наконец уводит глаза, думая о чем-то своем.       Тебе интересно, что именно он увидел в твоей голове. Твоих людей, твой лагерь, или, может, успел заглянуть куда глубже?       Но любое его смятение улетучивается, как дым. Он выпрямляется и снова упирается в тебя взглядом.       — А я-то чуть не украсил окрестности твоими внутренностями, — он улыбается, даже смеется и убирает кинжал, что почти немыслимо для тебя, но ты просто поджимаешь губу. — Приношу свои извинения.       Вы с Шэдоухарт только хмыкаете в ответ, ведь вы точно видите, что ему совсем не жаль. Впрочем...       — Извинения принимаются. На твоем месте я поступила бы так же.       Вот только это он провел тебя. Этот эльф. Мужчина... И сделал это блестяще. Хороший бесплатный урок для тебя. И ты точно это запомнишь. Хорошо, что Ллос или ее жриц здесь не было. Ошибок тебе бы никто не простил. Но он...       — О, родственная душа! — ты очень сомневаешься в этом, но он просто смеется. — Меня зовут Астарион. Я был во Вратах Балдура, когда эти твари меня схватили.       Он точно не рад, что это с ним произошло. Ты видишь по выражению лица, впервые, кажется, искреннему.       — Я Тав. Примерно то же и с нами, — ты киваешь в сторону Шэдоухарт, но ее не представляешь, это не твоя прерогатива. — Правда, нам удалось выбраться еще на корабле. Тебя мы не видели. Тебе точно повезло остаться в живых, — он кривится, но слушает, все еще бегая по тебе взглядом, — после того, как мы почти случайно уронили этот чертов корабль с неба.       — Надо же, какое приключение. Так удалось ли тебе что-то узнать про этих личинок на корабле?       — Да, если считать, что из-за них мы сами превратимся в мозгоедов?       — Превратимся в мозго... — его реакции быстрые, живые. Он не верит сперва, даже горбится и наклоняется ближе, будто ты шутишь, но потом просто начинает дико смеяться. Ему не смешно, это ты видишь точно. — Ха-ха-ха! Ну конечно, паразит превратит меня в монстра. Чего еще я ожидал? — за горечью в его голосе, тебя удивляет такое быстрое принятие. Будто с ним такое происходит не впервые... — Хотя этого еще не произошло. Если мы найдем эксперта, — он начинает говорить бегло, его мысли почти опережают слова, — кого-то, кто мог бы контролировать этих тварей, мы выгадаем время.       Контролировать? Мы?..       Он смотрит на тебя и ждет. Ты хочешь поспорить насчет контроля над личинками, ведь вам нужен лекарь, но он тоже может быть прав. Если лекаря будет не найти, ты рассмотришь любые другие варианты. Зачем эти варианты ему — другой вопрос. Как он сказал, родственные души, хм?       Ты сама не веришь, что говоришь это:       — Почему бы тебе не пойти со мной? С нами, — ты бросаешь взгляд в сторону Шэдоухарт, но та только вопросительно вздергивает бровь и все еще молчит. Твой мозг определенно поврежден. Ты действительно хочешь этого? И все же: — Вместе у нас будет больше шансов.       Это единственная причина. Ты точно сможешь сработаться с еще одним эльфом. Нужно было скорее найти Лаэзель...       — Знаешь, я думал разобраться со всем в одиночку, но, возможно, прибиться к стаду — не такая и плохая идея. И ты кажешься полезной. Ладно, я согласен. Веди.       Так просто, хм?       Ты киваешь Шэдоухарт, и она подходит ближе, пока ты осматриваешься. С одной стороны обрыв, за спиной высокий неприступный склон, слева полыхающие обломки. Идеальное место для засады всего с одним отлично просматриваемым подходом. Интересно, он специально его выбрал? Царапина на горле подсказывает, что да...       — Астарион — интересный компаньон. Будем надеяться, что больше никому не придет в голову знакомиться, приставив нож к горлу.       Ты хмыкаешь. Очень интересный, в самом деле.       — Уже шушукаетесь обо мне, — он подходит ближе, встав за твоим левым плечом. Тебе некомфортно, но виду ты не подаешь. — Я польщен. Итак. Я не расслышал твоего имени, дорогая?       — Шэдоухарт, и я тебе не дорогая.       — Разве? Тогда нам точно стоит познакомиться получше, не находишь?       В этом ты с ним согласна. Шэдоухарт слишком молчаливая на твой вкус.       — Ты думаешь? Мне кажется, во всем должна оставаться какая-то загадка.       — Ты не горишь желанием рассказывать о себе?       — Никоим образом. Нет ничего скучнее собеседника, который жаждет о себе поговорить. Я оказываю вам услугу.       Ты поворачиваешься и видишь, как они меряют друг друга недоверчивыми взглядами. Это лишнее. У вас были дела поважнее.       — Если не хочешь, никто настаивать не станет, — ты ловишь взгляд Астариона, и он наконец недовольно фыркает.       — Спасибо. Уверена, мы и так все отлично поладим.       О, в этом ты сильно сомневаешься. Но хороший отряд может функционировать и без сентиментальностей.       Ты просто отвлекаешь их внимание на более важные цели.       — Видите здание на том холме? Там могут быть припасы и оружие, если мы найдем к нему проход.       — Или неприятности... — Астарион уже ищет взглядом возможные тропы.       Ты снова идешь к дорожке, по которой и поднялись. Это однозначно тупик.       Шэдоухарт предпочла идти несколько поодаль, но Астарион все так же был прямо за твоим плечом.       Ты давишь тревогу. Если бы он хотел тебя убить, то сделал бы это сразу же. Он явно умнее, чем кажется. И больше недооценивать его ты не собираешься.       — Там, — он указывает на еще один проход в обломках. Огня уже нет, но угли все еще могут жечься. Остается надеяться, что никакого масла там тоже поблизости не было. Он ловит твой взгляд, и ты киваешь.       Вдруг ты замечаешь иллитида под обломками. Он едва шевелится. Любопытство берет над тобой верх.       Ты приближаешься к умирающему чудовищу. Эта тварь тебя и похитила. Ты можешь прикончить ее прямо сейчас, но почему-то чувствуешь... сострадание. Сострадание?       Ты хочешь отступить, но не можешь. Кто-то думает за тебя, контролирует тебя. Этот самый иллитид... Служить ему — радость, отдать за него жизнь — великая честь. Он правит твоим разумом, заставляя... полюбить его. Ты склоняешься ниже...       — Что ты делаешь? — Астарион. — Слышала, может, что любопытство сгубило кошку?       Чувство вдруг пропадает. Видимо, мысли иллитида обратились к чему-то другому.       Ты отскакиваешь, едва не врезаясь в Астариона, ведь он опять слишком близко.       Ты смотришь на тварь под обломками, которая пожирает тебя злобным взглядом, и уже почти произносишь заклинание. Нет. Это слишком милосердно. Ты выпрямляешься.       — Оставим его подыхать. Смерть будет небыстрой.       Твои губы изгибаются в презрительной усмешке. И что там про...       — Кошку?       Астарион, еще секунду назад абсолютно довольный твоим выбором, смотрит теперь на тебя с полным непониманием.       — Не обращай внимания, — Шэдоухарт. — Про чаек она тоже узнала час назад.       Они переглядываются и начинают смеяться.       Окажись они в Подземье, ты бы посмотрела, как они смеялись...       Ты разворачиваешься и летишь прочь от них, не желая быть объектом насмешек.       — Дорогая, это был почти комплимент, — и что за привычка — быть настолько близко? Он снова у тебя за плечом. — Дивные животные, если спросишь моего мнения. Свободные, грациозные и очень опасные. Клыки, когти, дикий нрав — гремучая смесь.       Ты слышишь, как Шэдоухарт пытается не засмеяться по новой, шепча что-то про крыс, из-за чего уже вы оба бросаете на нее неодобрительные взгляды. Крыс ты точно знаешь.       Неважно...       Вы вдруг выходите к странному руническому порталу.       Что с этой руной не так? Она какая-то нестабильная...       — Гоблины... — любой смех пропадает из голоса Шэдоухарт. Ты смотришь на три трупа. — Надо быть осторожнее. Они редко бродят поодиночке. Надо скорее найти место для укрытия.       С этим ты согласна.       Астарион оказался прав, указав на этот проход. Вы однозначно приблизились к зданию на холме. Но портал не давал тебе покоя. Он мог оказаться полезным в будущем...       — Осмотрите тела, я попробую разобраться с порталом.       Ты тянешь руку к символам на камне, игнорируя хаотическое завихрение магии. Ты знаешь, что это небезопасно, но тебе плевать. Ты едва касаешься, как пальцы жалит электрический разряд.       — Ай!       Вдруг из камня и завихрения показывается рука. Определенно мужская. На секунду ты даже думаешь, что не помешало бы ее отрубить.       — Руку помощи? Кто-нибудь?       — Я бы на твоем месте подумал дважды.       Ад его забери! Ты резко разворачиваешься. И почему он такой тихий?! Конечно, Астарион уже стоял за твоей спиной.       — По крайней мере, кинжала я не вижу.       Ты смотришь на него свысока, но он только ухмыляется еще больше.       — Моего ты тоже не видела до последнего. И уверяю, он у меня не один.       Ты закатываешь глаза.       — Я вас слышу, между прочим!       — Кто ты такой? — мало тебе одного несносного мужчины, как на твою голову свалился еще один...       — Самый обычный странник, застрявший между мирами. Вытащи меня, и мы сможем познакомиться как подобает.       И ты вздыхаешь, и ты тянешь. И, конечно, ты падаешь, а на тебя сверху — он.       — Приветствую, я Гейл из Глубоководья, — он хватает тебя за руку и крепко сжимает. И как только смеет?! Ни тени сомнения, страха, чего-либо. Этот Гейл смотрит на тебя и улыбается. Этот человек улыбается, тебе, дроу... И что не так со всеми ними? — Прошу прощения, обычно у меня это получается лучше.       — Что? Знакомиться? — ты не сдерживаешь яда.       Тебе некомфортно. Ты устала. И ты точно ничего не понимаешь.       Но он опять смеется и начинает говорить. И как много он говорит! Ты начинаешь быть благодарна Шэдоухарт, что она предпочитает больше молчать. На поверхности все наоборот? Ты слушаешь, смотришь, коротко отвечаешь на все вопросы, но все еще не видишь того, к чему привыкла. И точно не видишь того, чего ожидала.       Но Гейл, помимо очевидной болтливости, обладал еще и знаниями. Цереморфоз, значит... Вам точно нужен лекарь.       Так, слово за слово, и в твоей компании стало на еще одного человека больше.       Конечно, они тебя раздражали, но некоторые битвы не выиграть в одиночку. Какой у тебя был выбор? Бросить их? Убить? И пытаться выжить в месте, где тебя будут окружать неизвестные чайки, кошки, и что еще только не? У вас хотя бы были одни цели. А любой союз хорош, если обещает выгоду. Приобретаешь ты точно больше, чем теряешь. Гордость не в счет. Порой она только мешала. Об этом ты знала точно. К тому же, ты могла многому у них научиться. И если они и дальше будут улыбаться тебе в лицо, вместо открытой неприязни, что ж... Ты просто будешь держать ухо востро. К этому тебе не привыкать.       — Вот твои развалины, как ты и просила, — Астарион склоняется в насмешливом реверансе, приглашая пройти вперед.       А к насмешкам привыкнуть будет куда сложнее. Ты душишь уязвленное самолюбие.       — Астарион? О тебе мы тоже ничего не знаем.       Ты хочешь, чтобы он тоже начал дергаться, но не тут-то было:       — Ах, что же мне сказать? Я городской судья. Занудство это все ужасное, — он отмахивается от тебя с абсолютной беспечностью. И про судью ты конечно же веришь, как же... — И раз про Гейла мы уже узнали почти все сразу же, а Шэдоухарт отказывается поддерживать светскую беседу за неимением манер, может, лучше ты расскажешь о себе?       — Я возглавляю небольшой отряд по патрулированию окрестностей Мензоберранзана. Ну, или возглавляла...       — Не самая почетная должность для колдуна, наверное? — Гейл всплыл из-за второго плеча.       — Сказал подобранный волшебник, который ухитрился застрять в собственном портале. Это точно многообещающе с твоей стороны.       Ты хмыкаешь. Кажется, эти двое точно смогут стать лучшими друзьями. Ну конечно...       — А роль судьи и правда тебе подходит, Астарион. Развешивать ярлыки, вершить чужие судьбы. Много ума не надо.       — Рад, что мы так быстро определили роли. Дивная Тав — лидер, я — прекрасный вершитель судеб, ну а ты... Попробуй для начала творить заклинания без ущерба для себя и окружающих, ладно? Иначе Шэдоухарт уж точно не станет молчать...       — Ш-ш-ш, — ты прерываешь их бессмысленный треп командным жестом и нагибаешься к земле. Похоже, не только в твоем отряде опустились до споров.       Ты оборачиваешься, но все продолжали просто стоять. Ты закатываешь глаза. Тебе их еще учить жестам и командам?       — Вниз, — ты повторяешь жест. — Тихо. Смотрите.       Посреди руин о чем-то спорили какой-то гном и эльф. Кажется, ничего особенного из себя они не представляли. Простые мечи, у одного деревянный щит, никакущая броня.       Ты едва улавливаешь шорох слева. Ты начинаешь привыкать к нему.       — Здесь мы все равно что на ладони, — Астарион шепчет тебе на самое ухо, и он абсолютно прав. Вас не заметили только чудом. Вернее, по собственной глупости и неосмотрительности. Это не рыбаки, но точно не наемники.       Ты киваешь и встаешь; и как ты, так и он.       — Может быть кроваво, — ты шепчешь за спину, все еще наблюдая за возможным противником.       — Тем лучше, — его голос вибрирует от предвкушения.       Еще раз — почему он просто не убил тебя?       Ты идешь к двум спорящим почти в открытую, уже зная, что он не отстает от тебя ни на шаг, и подаешь знак головой остальным. Уж кивок-то они способны расшифровать?       Если вы не справитесь с этими ничтожествами, то вы сами ничего не стоите.       — Вы оба в два раза меня выше, а толку от вас!       Оба? Ты как по команде ищешь взглядом других противников, и как раз из-за полуразрушенной колонны показывается волшебница.       — Но мы даже не знаем, что это за хреновина! И что насчет склепа-то?       Вас все еще не замечают за жарким спором, и ты рада. Волшебница вас не видит тоже, ведь вы в тени какой-то статуи. Астарион едва касается твоих пальцев и кивает на висящий на стропах над двумя болванами кусок гранита, а затем на трещину под их ногами. Они что-то сказали про склеп?       — Я тебе говорю, это корабль. А склеп подождет. Мари и Бартон вон сколько дней бились, не могли взломать. А мы... А ну стой!       Гном наконец замечает вас.       — Нате вам, конкуренты! Это наш корабль! Тут все наше!       Ты секунду еще думаешь запугать их или обмануть, но ты хочешь знать, на что способна твоя новая команда.       Ты киваешь Астариону и сама готовишься к заклятию.       Других команд не потребовалась. Вы все друг друга поняли предельно ясно.       Астарион выстреливает в стропу, и булыжник летит на двух спорящих до этого воинов, убивая их сразу и пробивая собой пол. Ты тут же огибаешь статую, чтобы прицелиться в волшебницу, но только тогда замечаешь притаившегося гнома наверху слева. Ты промахиваешься, но успеваешь увернуться от летящей стрелы.       Волшебница метит куда-то тебе за спину, и Гейл валится с ног под усыпляющим заклятьем. Шэдоухарт пытается привести его в чувство, и весьма успешно, но гном снова показывается из-за своего укрытия. Над ухом пролетает еще одна стрела, но попадает она точно в твою цель, тебе остается только добить. Волшебница пытается забраться повыше, но Гейл с Шэдоухарт быстро убивают и ее тоже. Битва закончилась так же молниеносно, как и началась.       Надо же. Противник, конечно, никчемный, но вы точно сможете работать вместе и дальше. И если так пойдет — весьма успешно.       — А я-то надеялась, что удастся обойтись без драки, — Шэдоухарт не осуждает, ты видишь, просто высказывается и начинает обыскивать трупы.       — Соглашусь, не люблю бессмысленного кровопролития.       — Потому прилег вздремнуть? — Гейл сам напросился на подкол от Астариона. Сложно быть единственным человеком среди эльфов — на вас-то сон не действовал. Он был очевидной целью.       И все же кое-что прояснить тебе не помешает:       — Предлагаешь в следующий раз просто их отпустить? Чтобы они вернулись с подкреплением и лучшим оружием? Не знаю, как на поверхности, но у нас разбойники редко готовы распрощаться с наживой просто так.       — Я не сомневаюсь в твоих навыках, Тав. Просто буду рад меньше пачкать руки кровью, не более.       — Красный определенно не его цвет, — Астарион ухмыляется тебе, распихав что-то по карманам.       Ты закатываешь глаза. Судья, да? Будь он дроу, ты бы еще поверила в это. Но плутом он был точно по призванию.       Вы находите еще немного припасов и несколько спальных мешков. Отлично.       Ты уже готова разбить лагерь, как вдруг замечаешь настороженный взгляд Шэдоухарт, стоящей у двери в склеп. Она кивает тебе, и ты подходишь как можно тише.       — Кажется, там кто-то есть, — она шепчет, и ты рада ее осмотрительности и сообразительности. — Я точно слышала что-то.       Ты коротко щелкаешь пальцами, привлекая внимание других компаньонов, надеясь, что, кто бы ни был за дверью, такой звук он не расслышит или примет за что-то неважное.       — Кажется, мы не одни, — ты едва произносишь, и Гейл с трудом улавливает смысл твоих слов.       Тебе кивают, и ты пытаешься отворить дверь, но она оказывается запертой и ударяется с глухим звуком.       Дерьмо.       — Гимблиблок, это ты? — доносится приглушенный голос. — Там все в порядке?       Ты теряешься, но не Астарион:       — Да, это я. Впусти меня!       Ты удивленно смотришь на него, но он только вопросительно ведет бровью. Действительно, а что тут такого...       — Какой-то голос у тебя странный, босс. Погоди, я щас ключ найду...       Как только щелкает замок, вы вламываетесь внутрь. У молодого парня не было и шанса, вы застали его врасплох.       Внутри оказывается еще больше припасов и еще больше врагов за очередной дверью. Ты уже думаешь, что вам придется тяжко, но на удивление Гейл вовремя замечает бочку с чем-то горючим — одно заклинание, и сразу на четверых противников меньше. Не хочет пачкать руки в крови? Как же! Видимо, кишки на потолке в результате взрыва не в счет. Он самодовольно улыбается Астариону, но тот просто всаживает кинжал между позвонков последнего врага. Тебе даже не пришлось ничего делать.       — Все, я мечтаю об отдыхе, — Шэдоухарт падает на скамью, после того как залечила ваши немногочисленные раны. — День и так насыщенный, я не готова и дальше спускаться в неизвестность.       — Там пара ловушек, — Астарион показывается из одного из коридоров. — Кажется, мы находили саперные наборы? Один из сундуков я уже вскрыл, — он вытягивает из-за пояса серебряное ожерелье и хвастает своей добычей перед твоим носом.       Кто он на самом деле?       — Миленькое, — протягивает Шэдоухарт, едва оторвав голову от скамьи. — Тебе пойдет, плевать, что женское. Глядишь, и Гейл будет смотреть на тебя совсем другими глазами.       Ты смеешься, когда Астарион кривится в отвращении, и ожерелье приземляется тебе на колени. Отлично, продашь при первой возможности. Торговца бы только отыскать:       — Как думаете, если здесь было столько рыбаков, наверняка где-то неподалеку должно быть какое-то поселение? Ездовых животных нет, и следов тоже. Как и лодок...       — Очень вероятно, — Гейл садится рядом с тобой и протягивает ломоть, по виду, сыра. — Если встанем на ночлег, то я смогу приготовить что-нибудь существенное. У нас достаточно рыбы. И даже есть лимон!       Ты отламываешь небольшой кусочек и осторожно кладешь на язык. Гораздо солонее, чем те сорта, к которым ты привыкла, но в остальном сыр как сыр. Больше ты не сомневаешься и быстро съедаешь весь кусок. Ты неожиданно слишком голодная. Мысль о рыбе затмевает собой все. Что такое этот самый лимон, ты не спрашиваешь.       Ты раздумываешь, где было бы разбить лагерь безопаснее. С одной стороны, здесь вы за каменными стенами, и входов всего несколько. Вы все еще можете запереть основную дверь, а дыру, что проделал Астарион с помощью того булыжника, оставить на виду и устроить под ней ловушку...       — Так и думал, — он как раз нашел один из саперных наборов.       — Давай оставим ловушки до завтра, на случай, если кто-то решит подкрасться через тот коридор. Будет им сюрпризом, а нам предупреждением.       — А у тебя определенно есть вкус.       — Решено, ночуем здесь.

***

      Что ты выучила на отлично, будучи главой не одного отряда, что вечерний обход — важный ритуал, и не имеет значения, говоришь ты с женщинами или нет.       Ужин прошел отлично. Все были сыты, ну, кроме Астариона, такое он не ел, видите ли. А рыба была даже вкуснее, чем обычно. Правда, легкая кислинка тебя смутила по первости, но в остальном Гейл не врал. Готовить он умел. Как и обращаться с огнем, похоже. Он стоял перед костром, явно потерянный в своих мыслях. Что ж, значит, с ним поговоришь позже.       Ты, конечно, жалеешь, что не окружена другими дроу. Тогда тебе бы не пришлось задумываться, вовремя ты подойдешь или нет. Но, несмотря на все свои недостатки, эти мужчины тебя смущали уже не так сильно. Ты всегда умела быстро подстраиваться под обстоятельства. И пока ни один из них не оскорбил тебя прямо, ты готова была закрывать глаза на их своенравие. Вы все еще были нужны друг другу.       Ты бросаешь взгляд на Шэдоухарт, и она молча смотрит, как ты идешь к Астариону. Начать ты решила с самого сложного. Единственное, что ты успела понять о нем за день — доверять ему будет ошибкой. Простым эльфом он не был. Ты видела их достаточно — грязных, на коленях, с пустыми или ненавидящими глазами и точно со сбитой спесью. Они никогда ничего не стоили, жалкие создания, извращенные своей праздной долгой жизнью, едва ли способные ее даже защитить. Не зря вас боялись. Сколько историй ты слышала, как они молили о пощаде, когда ваши отряды истребляли очередное жалкое поселение. И пусть своих у тебя никогда не было, ты точно знала, что эльфы были лучшим материалом для порабощения. Но не этот... Ты была его глазами, пусть всего на мгновение, но этого хватило. Смотрел он на мир так же, как и ты. Хищник всегда знает, когда встречает себе подобного. Пусть и предстает он в облике привычной жертвы...       — Так что, мы точно решили расположиться здесь на ночь?       Разговор он начал первым. Что ж. К этому тоже придется привыкать.       — Можешь идти дальше, если хочешь. А мне пора передохнуть, — ты смотришь на него, пытаешься заглянуть глубже, за его маску безразличия. Если он захочет уйти — держать его ты не станешь. Убивать — другой вопрос.       — Нет, я тоже рад дать отдых ногам. Просто не привык к таким... — он осматривается, его взгляд скачет между немногочисленными вещами вокруг. И где он взял подушку?! — К таким привалам.       Он улыбается, пряча весь дискомфорт, но ты видишь. Либо он позволяет тебе это увидеть.       — Ночь — это бурлящая уличная жизнь, шумные таверны, — да, это ты и видела его глазами, но не веселье, скорее уж охоту… — Отдыхать, свернувшись на сырой земле, мне непривычно.       — Для этого у тебя есть спальник.       — Фигурально выражаясь, дорогая, — он снисходительно улыбается, и ты просто закатываешь глаза.       — Просто постарайся поспать. Силы завтра нам понадобятся.       Ты не врала. За день вы толком не продвинулись. Не нашли ни Лаэзель, ни ее тела, а гитьянки точно знала про иллитидов побольше вашего. Разве что Гейл обладал похожим объемом знаний, но их все равно было недостаточно. И лекаря вы тоже не нашли. На секунду ты думаешь, а не было ли его среди убитых вами за сегодня, но гонишь мысль прочь. Что сделано, то сделано.       — Вряд ли я смогу уснуть. Столько событий... Нужно обдумать их, уложить в голове, — с этим спорить ты не могла, ты и сама до конца не осознала, что именно с тобой произошло и чем это грозит в будущем. Если это будущее у тебя вообще есть. — Спи. Я посторожу.       Он улыбается тебе, и впервые за долгое время тебе не по себе. Это проверка. И устроила ее не ты.       Поэтому ты врешь:       — Спасибо. Мне спокойнее спится при такой страже, — ты тоже улыбаешься ему, и он доволен. Этого ответа он от тебя и ждал.       — Мне это не в тягость. Сладких снов, — его голос ласкает и баюкает, лицо впервые расслабленно. Маска это или нет, ты не понимаешь.       Ночью тебе точно спокойно не будет.       Доверяй ты ему, и это было бы абсолютной правдой. Он крайне умелый плут: хитрый и внимательный. И хорошо, если он просто решит сбежать от вас. Ведь вряд ли бы ты его отпустила по своей воле, он слишком опасен. Скажи он прямо, что хочет уйти, тебе бы пришлось его убить.       Захочет он вас убить, и это может стать проблемой. Он не станет стрелять, ведь тогда поднимется шум, а значит, прибегнет к кинжалу. К этому ты можешь быть готовой, но другие? Ты инстинктивно проверяешь свой нож, спрятанный за поясом.       А если он останется?.. Что делать с этим, ты не знаешь.       Шэдоухарт снова меряет тебе взглядом, на этот раз более недовольным. Позже. Ты идешь к Гейлу.       И стоит тебе с ним поравняться, как он, все еще не отрывая взгляда от костра, посылает тебя к черту.       Такое терпеть ты не намерена, хотя и удивлена его реакции:       — Придержи свой поганый язык! — ты уже готова напасть.       — Не горячись! — он наконец поворачивается, но ты не видишь в нем угрозы. Он улыбается, пусть и грустно. — Я всего лишь пытаюсь донести до тебя свою мысль. Видимо, не вышло. «Иди к черту» — мы часто так говорим. Настолько, что это стало чем-то банальным, лишенным смысла. Но мы видели ад. Он реален. И в нем нет ничего банального.       Хм. Действительно, в аду вы и правда побывали, пусть и не долго. Видимо, он остался под большим впечатлением, чем ты.       — Ты выглядишь тоскливее, чем при встрече.       — Это все костер. Заставляет предаться размышлениям. Дьяволы, драконы, иллитиды — больше не абстрактные картинки из книг, а наша реальность. Как много может измениться всего за один день. Теперь в наших мозгах сидят личинки, подобно плотоядным зародышам. Это уже не абстракция.       Ты молчишь. Он прав. Думала ли ты о таком еще вчера? Тебя беспокоило куда меньшее, обыденное — твой патруль, ваше задание, вы как раз подошли к логову очередного бехолдера. Все, что тебя беспокоило еще вчера — сегодня ничто. Пыль.       И все же:       — Мрачные мысли нас не спасут. Только действие.       — Повторюсь, это все костер. Танец языков пламени призывает к размышлениям. Но ты права, — он снова смотрит на тебя и тоже улыбается. В жизни тебе столько не улыбались! И кто? Мужчины?! — Давай завтра встанем с рассветом. Надо найти целителя прежде, чем зародыш в мозгах проголодается.       Шэдоухарт тебя уже ждет.       — Что, обход делаешь? Отдохни хоть немного. О чем вы там говорили?       Понятно, секретов в лагере не сохранить.       — О чем ты?       Шэдоухарт кривится, но все же продолжает:       — Ты и блондинчик.       Видимо, Гейл тоже тревожит ее куда меньше. Хорошо, значит, тебе не кажется.       — Мы обсуждали, как нам быть дальше, — ты обводишь мужчин взглядом, но те будто заняты своими делами. Ты очень сомневаешься в этом. Они точно слушали. По крайней мере, дроу всегда слушали. А говорили между собой, когда ты их слышать уже не могла.       — Ясно, — она не верит тебе. Тебе плевать. Что и с кем ты обсуждаешь — не ее дело. — На твоем месте я была бы поосторожнее с Астарионом.       — Ты ему не доверяешь? — советы тебе тоже не нужны, поэтому ты огрызаешься. Но на самом деле хорошо ее понимаешь.       — Доверие — ценная монета. Не уверена, что хочу разменивать ее на того, кто при встрече первым делом хватается за нож.       О, в этом вы с ней абсолютно разные. Нож при встрече — меньшая из бед.       Шэдоухарт наконец прогоняет свое недовольство и продолжает куда искренней:       — Надеюсь, мы скоро отыщем целителя. На тебя, похоже, можно положиться. Уверена, ты точно понимаешь, насколько важно сейчас найти кого-то, кто сможет нам помочь. Предлагаю сосредоточиться на этом.       Но опять ты с ней не согласна:       — Опасно идти вперед сломя голову. Местность нам незнакома.       Кажется, или Астарион довольно хмыкнул?       — Осторожность — это непозволительная роскошь для нас, — она снова злится, но дальше не спорит. — Ладно, давай спать. На рассвете подъем.       Знала бы ты еще, когда этот рассвет будет. Снова видеть солнце ты не особо стремилась.       И тебе даже немного жаль, что к Шэдоухарт подход найти не так и просто. С другой стороны, она пока ни разу не подвела тебя. У вас могут быть разные взгляды на жизнь и тактику, но она все равно поддерживает твои решения и не спорит, если и ты на нее не давишь. С этим ты могла работать.       — Кстати, Астарион вызвался сегодня побыть в дозоре, — ты смотришь на нее с приподнятой бровью, и она точно тебя понимает.       — Хорошо, чтобы выжить, мы должны доверять друг другу.       Вы многозначительно улыбаетесь друг другу, и эти улыбки тебе куда привычнее.       Для полуэльфийки — она была хороша. Видимо, от эльфа в ней не так и много. И не тебе осуждать за остроту ушей. Родственные души, м? Если к утру вы все еще будете живы и самими собой, что ж, возможно ты несколько пересмотришь свои взгляды.       По крайней мере, до тех пор, пока никто из них не совершит непростительных ошибок.

***

      Ночь больше вымотала тебя, чем дала отдохнуть.       Ты долго выбирала место для сна, в итоге улегшись спиной к колонне, откуда ты могла видеть Астариона и Гейла. К остальным сон тоже долго не шел. Шэдоухарт то и дело ворочалась, а Гейл лег гораздо позже вас. И все время, пока ты лежала и наблюдала за остальными, Астарион просто читал. Пару раз вы даже встретились взглядом, но он не придал этому никакого значения.       Треск костра баюкал. Первым уснул Гейл, если судить по тихому храпу. Затем перестала ворочаться Шэдоухарт. Ты закрыла глаза и просто начала слушать. Треск, храп, шелест страниц. Раз за разом. Ни одного лишнего звука невпопад. Сильнее ухватившись за кинжал, ты все же провалилась в транс в какой-то момент.       А когда открыла глаза, его уже не было.       Ты не знала, сколько у тебя еще было времени, прежде чем проснутся другие, и потому просто решила сделать небольшой обход перед тем, как уйти к реке.       Не считая брошенных им вещей, от Астариона не осталось и следа.       Ошиблась ли ты, не убив его сразу, ты не знала. Но он тебя не убил, поэтому можно считать это оплатой долга.       В лагере было тихо, вокруг, казалось, тоже. Так тихо, как и положено в склепе.       Ты берешь найденную ткань и идешь к двери, уверенная, что она больше не заперта. На удивление, ключ тебе все же нужен. Видимо, он нашел еще один проход и промолчал. Ты запираешь дверь и спускаешься к воде.       Река шумит так же, как и вчера. Наутилоид еще догорает местами. Над утесами и холмами на другом берегу яркая рыжая полоса прорезает собой небо, отгоняя глубокую синеву и окрашивая его больше в розовый, красный и фиолетовый. Все же здесь было красиво.       Вода холодная, очень, но тебя больше беспокоят острые камни, рыбацкие крючки и неизвестные твари. Но в Подземье ты и не в таких местах плавала. И в более холодных — тоже. Идти дальше по уши в грязи, крови и чем еще только не — это было ниже твоего достоинства.       Ты заходишь на глубину и погружаешься с головой с первыми лучами восходящего солнца. Ты поддаешься любопытству и открываешь глаза. Сквозь рябую толщу воды, пузырьки воздуха и кружащиеся пряди волос ты видишь, как нефрит рассекают ослепительные всполохи и полосы теплого желтого. И правда красиво. Ты пытаешься запомнить каждую деталь, пока легкие не начинают гореть, и только тогда выныриваешь и начинаешь жадно глотать воздух. Кожу тут же греют теплые приветливые объятия нового безоблачного дня, с дрожью прогоняя весь холод. Дома такого никогда не было. Впрочем, как и дома.       — Ну что за вид, — доносится откуда-то из-за спины, и ты резко оборачиваешься под его удовлетворенный смех. Астарион лежит на камне и не сводит с тебя глаз. — Не подумай лишнего, дорогая, любуюсь я солнцем.       Он снова смеется, но не отворачивается. На заре он еще ослепительнее, чем в середине дня. Теплые лучи добавляют ему новых красок, он уже не настолько бледный, а в волосах прячутся платиновые тени. Рубины глаз ты не видишь с такого расстояния, но, вероятно, они тоже приобрели новый тон.       Ты просто начинаешь смывать с себя всю грязь. Он тебя не смущает. Тем более, когда вода тебе почти по шею. И даже если бы нет, тебя бы все равно ничего не смущало.       Его, похоже, тоже.       Единственное, что ты не понимаешь, почему он все еще здесь. И в особенности — с тобой.       — Я думала, ты ушел.       — И оставил бы тебя с этими двумя? Они немного занудны, не находишь? Нужно найти лекаря, не хочу никого убивать, — он дразнится, подражая голосам и кривляясь, и ты с трудом душишь улыбку. Ты все еще им недовольна. Он резко меняет тон на более игривый: — Но ты, ты по достоинству можешь оценить немного веселья.       Он тебя не купит, ни за что.       — Ты покинул свой пост! — ты прожигаешь его взглядом, пока пытаешься промыть волосы. Кажется, там кусочки мозгов... И ты не сразу различаешь, где кончается въевшаяся кровь и начинается твоя краска.       — Я ровно там, где и обещал. К тому же, если ты меня не видела, значит, я все делал правильно.       — Зачем ты здесь? На остальных могут напасть, пока ты тут прохлаждаешься.       — Я слишком давно не встречал рассветов, образ жизни, сама понимаешь. После веселых ночей с первыми лучами ты засыпаешь, а не наоборот. А из всех в самом уязвимом положении сейчас именно ты. Выбор очевиден, не находишь? Да не смотри на меня так, они в полном порядке, — он отмахивается от тебя и удобнее укладывается на камне, подпирая голову рукой.       О, ты даже не подумаешь менять гнев на милость. Ты даже думаешь, что он мог уже их прикончить, но тогда было бы нелогично вести с тобой пустые беседы. И уж что, а уязвимой ты не была. Всего лишь голой.       Ты продолжаешь прожигать его взглядом, перестав отмываться и сложив руки на груди.       Он драматично запрокидывает голову:       — Теперь и ты зануда! — его вздох не заглушает даже шум воды. — Я обошел окрестности, все тихо, правда.       Он невыносим. И почему он не ушел?!       — И что ты обнаружил? — так просто он тебя не проведет.       Астарион ложится на лопатки, задирает голову и указывает куда-то в сторону и наверх.       — Там еще одна дверь, ее я вскрыл, за ней куча ловушек, не стал обезвреживать. Там, — он указывает на высокий утес, добраться до которого не так и просто, — скрытый люк, спускаться не стал, потому что ни одного следа вокруг, — он снова удобно укладывается и смотрит на тебя. — Иллитид под завалами мертв, мне продолжать?       Ты наконец смеешься. Вряд ли он врет, ведь ты можешь и проверить, это он отлично понимает.       — Подай мне простынь, — ты командно протягиваешь руку в сторону своих вещей на берегу.       — И не подумаю, — его однозначный ответ тебя удивляет. — Вода небось ледяная. И я тебе не лакей.       Это точно. Своенравия в нем хватит на двоих. Так просто не высечь.       — Тогда отвернись, — тебе плевать, смотрит он или нет. Это вопрос покорности.       — С чего вдруг? — он едва не мурлычет, его слова приторные, и он абсолютно расслаблен. — Солнце все еще прямо за твоей спиной.       Дерзость его слов грызет тебя, и ты мешкаешь на секунду дольше. Он специально испытывает тебя, как и вчера. Как испытывает и других.       — А я-то думал, что знаю все о смущенной русалке, — его оскал ослепителен в лучах солнца.       Но поддаваться ты не думаешь. Какой-то эльф не способен вывести тебя из равновесия. Ты просто отжимаешь волосы, убирая их в пучок, и идешь к берегу.       Он смеется и отпускает очередную шпильку в твой адрес, смотря на твою грудь:       — Так и знал, что вода холодная.       Ты хмыкаешь, но в остальном абсолютно спокойна. Смотреть он может сколько хочет.       — Хм, и никаких других татуировок, надо же. Хорошо, что мы не спорили, пришлось бы раскошелиться.       Ты бросаешь на него взгляд, но смотрит он в сторону воды. Правда, ухмылку все же не прячет.       Одеваться ты тоже не торопишься, слишком много чести для него, но на удивление на горизонт он смотрит все же куда больше.       — Ну что, можем идти к остальным? Насмотрелся на свое солнце?       — Нет, — он снова улыбается, и в глаза тебе впервые бросается клык, который так же быстро исчезает из вида, стоит ему сменить одну маску на другую. — Но нам еще нужно найти лекаря, гитьянки и никого не убить по дороге, — он загибает пальцы, вертя головой так и сяк. Без высокого ворота его дублета ты видишь пару старых отметин и шрам на шее, когда-то бывших рваной раной. — Ничего не забыл?       Он перечислил все озвученные ранее желания. Значит, он внимательно слушал и следил за вами все это время.       Точно не жертва.       Слишком много деталей, так идеально вписывающихся в единственную возможную картину…       Но тебе надо было его сперва отвлечь:       — А чего хочешь ты?       Попался.       Он выглядит абсолютно растерянным, даже хмурится, но не может сходу ответить.       — Я видела у тебя зеркало, одолжу на время? Мне надо еще накраситься. А ты пока посмотришь за округой еще немного?       Он сглатывает и больше не смеется, и в глаза смотреть отказывается тоже, только на солнце.       Похоже, про него он не врал…       — Если должен...       Ты выдавливаешь из себя непривычное слово:       — Спасибо.       Ты не оборачиваешься, и за плечом на этот раз никого.       Возможно ли это? Ты изучала бестиарий когда-то давно, было ли там что-то еще? Ты не помнишь.       Может, тебе все же кажется?       Но кажется тебе крайне редко.       И все ответы прямо перед тобой.       Дьяволы, драконы, иллитиды — похоже, этот список неожиданных встреч за вчерашний день не полный.