Под пьяный джаз нас снова понесëт на крышу

Сегодняшний вечер они пообещали друг другу провести вместе. Без всяких проклятых, без разборок с внутренней и внешней политикой города вампиров, без извечных внезапных встреч, пообещали друг другу сбежать вместе, если только увидят кого-то знакомого, чтобы не отвлекаться ни на секунду. Каким бы безрассудным не был план одного, - второй поклялся принять его, будь то прыжок в окно с третьего этажа или внезапное прикрытие в виде бармена. Сегодня на третьем этаже одного дома в Париже играл джаз, слишком малоизвестный, чтобы собрать много народу. Приятный, средних размеров зал со сценой едва насчитывал два десятка человек, включая музыкантов и одного бармена, что в углу возился со стаканами для виски, которые стояли на полке и отражали рыжие огни свечей. Всë выглядело так, будто ведьмы Парижа решили собрать здесь свой шабаш и пообсуждать насущные вопросы. Ной уже ждал его, одевшись так, чтобы его не смогли узнать. Он надел чëрное, даже поменял привычную белую шляпу, пожертвовал такими родными перчатками, лишь бы их не узнали. Странно, но как бы их не ненавидели, какими бы вредящими миру не считали - в них постоянно нуждались. То одни, то другие. Архивиству оставалось только надеяться и молиться, что сегодня их не найдут. Он успел устать от этих мыслей, поэтому прислонился к стене, около небольшого уголка бармена, и прикрыл глаза, наслаждаясь яркими и прогоняющими заботы прочь нотами джаза. Резкие, непредсказуемые звуки вылетали из под пальцев пианиста, сплетаясь с пряными мелодиями саксофониста и ритмами ударника. Оказывается, ему нравился джаз. Такой лëгкий, без понятного исхода и с приятным мотивом. Великолепно. - Не думал, что тебе пойдëт чëрный, - послышался в двух шагах от него знакомый надменный голос, и Ной открыл глаза. Ванитас стоял перед ним, одетый в привычные для него тëмно-синие тона, только в этот раз вместо белой рубашки была чëрная, а плечи прикрывал бархатный пиджак цвета индиго. На нëм красовалась всë та же бабочка, подчëркивающая его голубые глаза. Она абсолютно не вписывалась в образ, но это не было чем-то плохим, скорее добавляло какого-то тонкого и хрупкого волшебства, которое всегда исходило от этого человека. Ной, ещë раз пробежавшись по нему взглядом, не удержался от смешка, - хей, что смешного? - На лице Ванитаса тут же нарисовалось недовольство с немым вопросом. - Ты выглядишь очень мило, - ответил Архивист, наблюдая за тем, как человек перед ним отвëл взгляд, пытаясь не показывать выражение своего лица. Но Ной отлично всë видел, чему в душе усмехнулся. У них были сложные отношения. Странная недолюбовь, которая для обоих была первой. После неловкого признания в чëм-то напоминающим влечение, они негласно приняли решение попробовать всë, чтобы сделать эти "отношения" крепкими и комфортными для обоих. Они уже пытались сходить на свидание, но в тот раз его сорвали Дантэ и Йохан, сообщившие о новом проклятом, бушующем на окраинах Парижа. А ещë было занятно, что они до сих пор не целовались. Хотя чему он удивлялся? Сначала им нужно было привыкнуть к тому, что рядом кто-то есть, и этот кто-то бескорыстно любит. Они оба понимали это, но осознание занимало куда больше времени, чем они думали. Неловко. Пока их максимум - держаться за руки или класть головы друг другу на плечи. Их удел - маленького рода тактильности, которые приносили искры странного счастья, приятное покалывание где-то в душе. Они никогда не обнимались, но, почему-то, Ной считал, что им и не нужно было. Это не то, что было необходимо в их "отношениях". - Ной, - Ванитас щëлкнул перед его лицом пальцами пару раз. Да уж, вампир не заметил, как погрузился в свои мысли, - взять что-то в баре? - Нет, спасибо, - улыбнулся он. Ванитас пожал плечами и подошëл ещë немного ближе к бару, после чего окликнул бармена. Его серëжка в виде песочных часов немного качнулась, отражая пляшущий повсюду свет. - Полусладкий сидр, будьте добры, - сделал заказ человек с голубыми глазами. "Полусладкий". Даже в алкоголе он предпочитал избегать сахар. Никогда не изменит своим принципам. - Сейчас, сэр, - проворчал бармен, ставя стакан на стол и наполняя его сидром, таким же рыже-жëлтым, как и всë в этом помещении. Игристые тона действительно поглатили этот вечер, не оставляя и шанса холодным цветам. Ощущение, будто яркие ноты джаза стали материальны, не покидало Архивиста. Тыквенный оттенок скакал по бутылкам и бокалам бара, а рожь полей сверкала в свечах и отражалась в саксофоне одного из музыкантов. А ещë ночь украшал пронзительный цвет янтаря, гулявший по полу и стенам. Чувство, будто бы этот небольшой зал собрал со всего мира эти тона и не желал возвращать, пока музыка не закончится и не погаснет последняя свеча. Когда Ванитас забрал свой заказ, слегка качая стакан в руке, они двинулись к одному из пустых столиков, справа от сцены, во втором ряду. Они сели друг напротив друга. Было как-то странно и неловко, устрашающе не так. Наверное, Ванитас поступил правильно, решив подзаглушить эти чувства алкоголем. Прошло около двух долгих минут, когда они просто сидели и слушали музыку, изредка окидывая друг друга взглядами. Нужно было что-то делать, например завести разговор, но слова явно были не подходящим для такого момента языком. Ной решил действовать, поэтому протянул руку и остановил еë на середине стола, негласно требуя от Ванитаса взять еë. Тот сделал так, как его "просили", предворительно отодвинув стакан с сидром. Они оба разглядывали свои руки, сцепленные вместе, так серьëзно и трепетно, будто от этого зависела судьба всего мира. Хотя, может для них это было и так. Два влюблëнных глупца. Ванитас положил свою голову на стол и прикрыл лицо ладонью так, чтобы глаза видели их руки, сплетëнные подобно ветвям вербы. Как же это было мило. Ною хотелось усилить хватку, попробовать погладить руку Ванитаса, но не стал этого делать, боясь спугнуть того. Человек перед ним, каким бы нахальным и безбашенным не был, всегда был осторожен и чуток, в особенности с другими людьми, поэтому любой промох расценивался как угроза. Ванитас - не тот человек, с которым можно позволить себе спешить, но и не тот человек, с которым стоит стоять на месте, ожидая, когда он будет готов. Его нужно вести в тонком танце, аккуратно, чëтко и размеренно. Кстати о танцах. - Ванитас, - позвал человека Архивист, как только джаз стал более медленным, и редкие посетители начали вставать и танцевать что-то странно-похожее на вальс. Голубые глаза переметнулись с рук на Ноя, пристально смотря в его аметистовые бездны, - пойдëм танцевать, - предложил вампир, легко улыбаясь. Не успел Ванитас ничего сказать, как Архивист уже потянул его за руку, аккуратно, не слишком настойчиво, скорее уговаривающе. Каким бы Ванитас не был упëртым, на авантюры от Ноя он соглашался куда охотнее, чем на все остальные. Strangers in the night Странники в ночи Two lonely people Два одиноких сердца We were strangers in the night И мы те странники в ночи Until the moment И до того момента When we said our first hello Пока "привет" впервые мы сказали Little did we know Разве ж знали мы Love was just a glance away Что в любви потонем A warm embracing dance away И в танце в даль уйдëм And ever since that night И после ночи той We've been together Мы были вместе Lovers at first sight С тем первым взглядом In love for ever В любви на вечность It turned out so right Всë было сразу верным For strangers in the night Для странников в ночи Они кружились в танце, не сводя глаз друг с друга, пытаясь понять, что они чувствуют и как это описать. В какой-то момент Ванитас улыбнулся и закрыл глаза, наслаждаясь этими странными, но приятными ощущениями. Ной тоже улыбнулся, радуясь, что человеку перед ним всë же понравилась эта задумка. В душе Архивиста что-то дрогнуло, когда он услышал чистый и радостный смешок. Ванитас смеялся. Искренне. Без притворства, не после того, как остался жив, и даже не надменно. Вампир был счастлив видеть человека таким. Радость Ноя прервала одна персона, показавшаяся из-за входной двери. Доминик Де Сад. Как бы Архивист не был рад еë видеть, он пообещал Ванитасу, что они сбегут от любых знакомых, если встретят их. Архивист похлопал человека по плечу, на что тот вопросительно на него посмотрел. Ной только кивнул на окно. Ванитас помотал головой и указал взглядом на уборную. Насколько Ною было известно, там тоже было окно, через которое можно было вылезти более незаметно, так что он кивнул, и они незаметной тенью двинулись в сторону нужной двери. Когда они зашли в уборную, то правда обнаружили окно, которое открыли. - Придëтся вниз, на крышу не вылезем, до неë ещë два этажа, - Ной уловил в голосе человека печаль. Ну конечно, Ванитас всегда занимал места повыше. Нет уж, Архивист сделает всë, чтобы это свидание прошло наилучшим образом. Вампир быстро взял человека на руки и, встав на подоконник снаружи окна, прыгнул. Приземлились они уже на крыше. Ванитас смотрел на Ноя слегка ошарашенно, пусть и тот часто вытворял нечто подобное. Хотел было человек задать пару вопросов, как Ной приложил палец к губам, прося быть тише. Доми вполне могла услышать их разговор, если бы всë же узнала их и прошла за ними в уборную. Прошло около пяти минут тишины, после которых их так и не обнаружили, поэтому они выдохнули и, приведя себя в порядок, начали гулять по крышам, изредка что-то напевая. "Так в груди просыпается дикий зверь У тебя дракон, у меня - лис. И они не знают, что кроме них В мире кто-нибудь есть. И змея, покидающая колыбель, И бесшумно взлетающие корабли. Говорят, что нам уже не уйти От этих чудес. Так тебя обманывает механизм - Обещает в рай, а увозит вниз. Я тебя найду, только ты мне снись, Даже там, где край. Это стук копыт по мостовой, И моë последнее волшебство. Голоса, зовущие нас из книг На край утра." "Он так весел и опасен В пляске лунных теней, Но на шорох маракасов Отзываться не смей. Ночь рыдает и колдует За открытым окном. Тот, кого боятся люди, Постучался в твой дом. Тот, кого боятся люди, Постучался в твой дом. Не ходи за ним, не надо, Хоть зовет, ну и пусть. С ним до рая и до ада, Я пойду и вернусь. С ним до рая и до ада, Я пойду и вернусь." Пройдя несколько крыш, они наконец нашли место, где могли сесть и понаблюдать за ночным Парижем, не переживая о сохранности и чистоте одежды. Огни, похожие на осколки хрусталя, усыпали город под их взглядом. Они будто были королями или небесными существами, которым не было дела до чего-то земного. Ной только спустя три минуты заметил, что Ванитас трясся. - Ты весь дрожишь, - прошептал Архивист, тщательно осматривая его. - Плащ остался в гардеробе на первом этаже, - так же тихо произнëс Ванитас. ну конечно, ему холодно. Архивист молча снял свой чëрный пиджак и накинул на плечи Ванитаса, после чего прижал того к себе. - Теплее? - Спросил Ной, на что получил тихое "угу". Ванитас прислонился к нему, смотря на ночной Париж. Они скоро покинут это место, заберут плащ Ванитаса и пойдут домой, оставляя после себя след из запаха бадьяна и чая с чебрецом. Но пока они будут наслаждаться городом, который сиял у их ног.