Журнал

      Северусу Снейпу не спалось уже которую ночь. Его раздражало абсолютно всё: смятые простыни, скрипящие половицы, треск поленьев в камине, шмыганье носом вечно простуженных хаффлпаффцев, звяканье мензурок, лязганье и скрежет ножей и вилок по тарелкам во время трапез в Большом зале. Ещё больше его раздражала Гермиона Грейнджер, которая неутомимо сновала перед ним — куда бы он ни шёл, — а её Прытко Пишущее перо елозило по пергаменту прямо у носа профессора, фиксируя каждое слово.       Уже три месяца длился этот невыносимый шаркающий ад: целых три месяца она была контролёром директора Хогвартса, контролёром Северуса Снейпа. Эта пренеприятная история приключилась с ним под жёстким прессингом Поттера и всесторонней поддержке МакГонагалл, которые, не спросив профессора, рекомендовали его в начальники отдела магического образования. Министерство эту идею с радостью одобрило. Снейп же, разумеется, отнёсся к этой затее крайне отрицательно, но Минерва убедила его не рубить сплеча, а подумать, какую пользу он принесёт волшебному миру, возглавив отдел образования. Снейп, скривившись, согласился, но при двух условиях: он доработает учебный год на своём посту и ещё, если новая должность позволит, оставит за собой право преподавать Защиту.       Карьерный рост выглядел бы идеальным, если бы не одно преотвратительнейшее обстоятельство: Гермиона Грейнджер. В Министерстве отчего-то решили, что светлые (и не очень) идеи героя войны надо, безусловно, фиксировать и анализировать, чтобы уже сейчас, не теряя год, начать создавать новые методички, и заодно, приглядеться: подходит ли Снейп на эту должность.       Работала мисс Грейнджер ответственно, быстро, но невероятно донимала Северуса уточняющими вопросами. Она выясняла у него каждую запятую, фиксировала каждую буковку и постоянно кивала. Это его бесило. — Грейнджер, вы напоминаете мне голубя. Прекратите постоянно кивать! — Да, сэр, — она, разумеется, кивнула. — Не делайте так, — он утрированно скопировал её движения. — Я насладился вашей прытью сполна. Ощущение, что меня вами прокляли за все мои прегрешения! — Потерпите до конца учебного года, сэр. Пройдёте аттестацию, и Министерство перестанет за вами наблюдать! — Ах, эти милые вуайеристы… —…вуайеристы, — зафиксировала Гермиона и вопросительно посмотрела на профессора, не зная значения этого слова. — Это кто? — Милые люди из Министерства, так и запишите, — издевательство над бывшей ученицей было единственной отдушиной в этой надоевшей ситуации. — Вы меня достали, снующая мисс! — Это моя работа! — ей не хватало топнуть ногой для пущей убедительности. — Мерлиновы клешни, тогда хотя бы делайте её незаметно! Бесите!       Последние годы Снейп не проявлял открытой агрессии, но сегодня градус раздражения превысил средние показатели. Если бы правила Хогвартса позволяли пинать учеников или коллег, то он с радостью отвесил бы кому-нибудь сочный пендель — настолько сильно его всё достало. Он не был в отпуске уже три года, и почти год у него не было нормального секса.       Устав проверять эссе, Мастер зелий решил прогуляться по тёмным коридорам замка. Его персональная заноза сновала за ним только до ужина, а после — о, радость! — он был предоставлен самому себе. — Так-так… — глаза Снейпа загорелись. — Что тут у нас?        Взмахнув волшебной палочкой, Снейп призвал к себе журнал, который в укромной нише просматривали гриффиндорцы, слиняв из своих покоев. Трое ребят с четвёртого курса слились со скамейкой, забыв как дышать.       Подплыв к Снейпу, журнал раскрылся, и профессор опешил: он попросту был не готов увидеть, как пятеро мужчин крутили блондинку, как курицу гриль, заняв все её отверстия и даже руки… По всей видимости, пауза затянулась настолько, что ребята успели незаметно ретироваться. — С вами всё в порядке? — как чёрт из коробочки нарисовалась радостная Грейнджер и вывела его из ступора своим звонким голосом. Её перо подлетело к его уху, заискрилось красными огоньками и забегало с удвоенной скоростью.       Девушка машинально заглянула в журнал, и её глаза расширились, как у лемура лори. Она покраснела, прикрыв рот ладошкой, но продолжила пялиться в глянец. На такой мизансцене их застала МакГонагалл. — Профессор Снейп, объясните, что тут… Мерлинова борода! Спрячьте это немедленно! — она взмахнула волшебной палочкой, и журнал захлопнулся. — Какой позор! От вас, Северус, я такого не ожидала! В вашем-то возрасте… — Я не… Это не… — Снейп на минуту почувствовал себя нашкодившим второкурсником. — А вы, Гермиона, производите такое благопристойное впечатление. И чтобы при всех… в коридоре… — Это не то, о чём вы подумали, Минерва! — попыталась оправдаться Гермиона. — Я бы никогда… — Довольно! — рявкнул Снейп. — Журнал валялся под скамейкой. Я поднял его, а когда понял, что он для взрослых волшебников, то собрался убрать его в красный шкаф Запретной секции. Не делайте из мухи гиппогрифа! Грейнджер попыталась что-то возразить, но Снейп перебил её: — Дамы, прекратите суетиться! Ничего не случилось. В жизни ещё и не такое бывает… — он засунул журнал под мышку и зашагал в сторону библиотеки. — Абсолютное падение морали у современных волшебников. — Всплеснув руками, Минерва поспешила в башню к львятам. Она чуяла кожей, что это их проделки. Гермиона так и осталась стоять, смущённая увиденным.       Чуть позже, сидя у себя в комнате и машинально потягивая эрл грей, она задумалась: ей двадцать пять, у неё был только Рон, да и тот, как показала практика, оказался без особой фантазии — мягкий, смущающийся и неуверенный. Других ухажеров на примете не наблюдалось, знакомиться на быстрых свиданиях не получалось. А ещё у неё было отягчающее обстоятельство: ей нравится Снейп, но любые потуги выказать ему симпатию летели в тартарары, оставаясь незамеченными. В лучшем случае он попросту её игнорировал, в худшем — высмеивал или упрекал в назойливости. Хотя последнее её устраивало даже больше, потому что её жалкие попытки флирта были прикрыты нарочитым рабочим усердием. Угрюмо взглянув на чашку, Гермиона подумала, что неплохо бы выпить вина. Прокравшись на кухню, она не обнаружила ничего подходящего: из выпивки наличествовали три ёмкости тыквенного сока, молоко и кисель. Идти одной в Хогсмид, ещё и посреди ночи, показалось ей совсем отвратительным занятием. — Красный шкаф! — идея осенила Грейнджер.       Мысль полистать развратный журнальчик закрутилась в её любопытной голове, как бабочка над цветком. Почти приплясывая, Гермиона преодолела весьма длинный путь до библиотеки, по-магловски открыла дверь, дёрнув за ручку, заученной дорожкой прошла прямиком в запретную секцию и обомлела: опёршись на стеллаж и внимательно наблюдая за подвижными картинками того самого журнала, стоял профессор Снейп, интенсивно удовлетворяя себя рукой… Гермиона залилась краской. Она было попятилась назад, но, разумеется, врезалась в один из стеллажей, провалив незаметную капитуляцию. Казалось, что взгляд «умри всё живое», которым одарил её Северус, мог убить по-настоящему. Она сглотнула: ну как она могла так вляпаться? Снейп стоял с расстегнутой ширинкой, из которой откровенно торчал возбуждённый орган. Ситуация была неординарная: быть застуканным за весьма деликатным занятием, да ещё и с натуралистическими подробностями… Снейп воззвал к своему самообладанию. Показывать смущение и судорожно застёгивать брюки казалось ему не комильфо. — Мисс Грейнджер, что вас так впечатлило? Вы член никогда не видели? — Ваш — нет, — честно ответила Гермиона. Она пыталась подобрать слова, понимая, что есть шанс словить как минимум Обливиэйт: — Не думала, что в такой час встречу кого-то в библиотеке, — сказала она как можно более нейтральным тоном, шаря в рукаве в поисках палочки: вдруг удастся оглушить Снейпа Ступефайем, однажды же получилось… — Я тоже, — только произнеся это вслух, он понял, что прозвучало скорее оправдательно, чем угрожающе. Нападать он вроде не планировал. — Продолжайте, — она засуетилась, — простите, что помешала, — она машинально пробежалась по корешкам книг. — Я мигом, только возьму… И тут вдруг произошло событие, которого Гермиона не ожидала: Снейп рассмеялся. Причём весьма искренне. Пожалуй, Гермиона удивилась его смеху не меньше, чем факту, что профессор онанирует. — Что смешного? — Учитывая вашу гриффиндорскую сущность, мне странно, что вы, видя мои старания, не предложили мне помочь, — ирония сочилась сквозь едва разомкнутые губы. Мастер зелий между делом привёл себя в порядок, расправил плечи и застыл с надменным видом, будто ничего не произошло. — В выборе книги? — съязвила Гермиона. — Вы издеваетесь?! — Не больше, чем вы, профессор. Хотите потрахаться — так и скажите, — она сама не поняла, откуда в ней проснулось столько дерзости.              Мгновенно решив, что надо ловить момент, она хлопнула дверью и уверенно ринулась в сторону Северуса. А вот такого поворота событий уже не ожидал сам Снейп, но продолжал молча буравить её холодным пронзительным взглядом.       Сказать, что ей было страшно — ничего не сказать. Но такой шанс упустить она не могла. Пошлёт — так пошлёт, но зато она попытается… Впервые в жизни заурядная министерская чинуша Грейнджер перестанет быть книжным червём, а прикинется страстной львицей, распутницей и соблазнительницей.       Дистанция сократилась до вытянутой руки. Гермиона остановилась, борясь со страхом, с собой, с гордостью, с… — Что, за три метра растеряли свой гриффиндорский запал? — профессор напоминал наглого кота, сожравшего хозяйскую сметану. — Провоцируете? — Нет. Жду, когда вы пасанёте, — он лениво прислонился бедром к стеллажу. — А если нет? — как раз взыграла факультетская отвага. — Звучит пугающе… — Снейп начал расстегивать бесконечные пуговички на сюртуке, начав у ворота. — Что же вы, Грейнджер, такой анонс и такой статичный спектакль… — он расправился с пуговицами сюртука и приступил к расстегиванию рубашки. — Отомрите, Грейнджер, — он вытащил рубашку из брюк. — А я привыкла, что меня раздевают, — она явно блефовала, и с вызовом уставилась на него. — И часто же вас раздевают? — профессор педантично достал запонки и положил их в карман брюк. — Случается… — откровенно соврала Гермиона. Её ноги постепенно становились ватными, а по спине скользнул холодок. А ещё ей внезапно захотелось писать.       Виднеющийся торс, растрёпанные волосы, кипенно-белая рубашка — профессор выглядел сексуально, зловеще и притягательно. Ещё память подбрасывала недавние картинки из журнала и его ритмичные движения рукой по члену. Если бы допускали приличия, она бы прямо сейчас засунула руку себе в трусики и кончила, фантазируя об эрегированном члене Мастера зелий. Гермиона потянулась к завязкам на мантии. — Не надо. Оставьте тем, кто вас раздевает… — он обдал её странным оценивающим взглядом и будто отстранился. — Вы передумали? — ей почему-то стало очень горько и обидно, она почувствовала себя откровенно обманутой. — Не я предложил вам секс… — Но вы были не против… — Я и сейчас не против, — Снейп пожал плечами. — Я же не идиот… — Тогда почему бездействуете? — Отчего же? Я ещё ничего не сделал, а вы уже потекли… — он повёл носом, словно ищейка, и соединил указательный и средний пальцы и немного согнул их, будто виртуально ввёл их в то самое место.       Это прозвучало настолько откровенно, что интимные мышцы Гермионы рефлекторно сжались; нахлынули странные, почти болезненные ощущения и почти животное желание принадлежать ему.       Она растерянно стояла, не понимая, как действовать дальше, и уже десять раз пожалела, что ввязалась в эту опасную игру со Снейпом.       Он наклонился и начал что-то шептать. Гермиона сделала шаг вперёд, чтобы расслышать: — Вы хотите, чтобы я трахнул вас здесь — среди книжных стеллажей Запретной секции, чтобы корешки книг хаотично мелькали у вас перед глазами? Или желаете оказаться в классе зельеварения — на моём столе, перед той самой доской, где вы донимали меня своими занудными ответами?       Ей стало ещё страшнее, но отступать она не собиралась: во-первых, она, наконец, переспит не с Роном, во-вторых, ни с кем-то, а с бывшим учителем, который привлекал её ещё с момента, когда она доучивалась в послевоенный год. А в-третьих… — Спальня? — пискнула она не своим голосом. — Очнитесь, Грейнджер: на перинах будете играть в любовь со своим Уизли, ну или кто там вас раздевает. Решайте быстрее, я бы уже начал… — Вот так сразу? Без прелюдии? — Дорогая, твоя упругая попка меня возбуждает, а девичьи груди манят с выпускного, я слышу запах твоего возбуждения, моя зайка… — сарказм почти обжигал, а последние слова вышли у Снейпа с особой издёвкой. — Вы жестокий! Снейп закатил глаза: — Так здесь или в классе? — будто интересовался, куда она придёт пересдавать контрольную. — Здесь.       В одно движение он развернул Гермиону к себе спиной, задрал её ногу и поставил на нижнюю полку стеллажа, отодвинул в бок трусики и, не церемонясь, ворвался двумя пальцами. Совершив несколько поступательных движений, он медленно извлёк их и развратно понюхал: — Вы же искали острых ощущений… — прошептал Северус в самое ухо. Его дыхание было таким горячим, что по шее побежали мурашки. «Он не мог знать… Не мог догадаться…» — логика выключилась на базовом уровне, мозг расплавился. Все мысли Грейнджер сосредоточились на желании и предвкушении. — А если я их оближу? — он развернул её лицо и продемонстрировал, как почти вожделенно облизывает пальцы, которые всего несколько мгновений назад были внутри её лона.       Гермиона издала неопределённый стон и постаралась прижаться попой к его паху. Сердце колотилось, как у зайца. — Не торопитесь, я ещё не до конца познакомился с материалом… — тут Снейп опустился так, что её зад оказался перед его носом, и раздвинул её ягодицы. — Какая влажная… Какой бы дырочкой воспользоваться?..       Гермиона поблагодарила всех богов, что вечером приняла душ. Профессор лёгким движением коснулся клитора и подул на анус. Гермиона инстинктивно сжала интимные мышцы и тут же почувствовала горячий скользкий язык у входа во влагалище.             Профессор медленно провёл им до места, где ягодицы переходят в поясницу, а потом мгновенно распрямился: — А может в рот? — он потянул Гермиону вниз и повернул так, что его член оказался у её губ.       В этот момент она поняла, что хочет вовсе не писать… Когда он успел достать член? Она приоткрыла губы и едва ощутимо прикоснулась к головке несмелым языком. Потом лизнула смелее, ещё смелее и, наконец, разомкнув губы, втянула горячий орган в себя. — Вы на верном пути, мисс… — тон Снейпа ничем не отличался от обсуждения ученического эссе. — Возьми его глубже, — он толкнулся бёдрами.       Гермионе показалось, что его член сейчас достанет до мозга. Разумеется, она подавилась. — Расслабьте горло, — дыхание профессора начало сбиваться, — ещё… глубже… — он практически шептал на субтоне, — это выходит за ваши рамки обыденности? — он по-хозяйски управлял её головой, откровенно доминируя. — Вообще-то, я этого не хотела, вернее, хотела не этого, — говорить в прямом смысле с набитым ртом было проблематично. — Вы даже в такие моменты умудряетесь болтать! Снейп прервал оральные фрикции и большим пальцем эротично очертил губы Гермионы, задевая зубы. — Что вы там не хотели? — он легонько сжал её щеки, и рот приоткрылся сильнее. — Делать минет… Снейп вопросительно взметнул брови. — Я хочу вас… — Гермиона подчеркнула последнее слово. — Это и есть я: грубый, деспотичный, властный. — Я думала, у вас нежные руки, — она потянулась за поцелуем, а Снейп довольно жестко схватил её за шею: — Грейнджер, о чём вы? Вы бросили вызов Пожирателю смерти… — Бывшему Пожирателю… — Что вы там себе нафантазировали? Хотите, чтобы я поиграл в ванильного Уизли?       Снейп мгновенно завладел её грудью и стал наигранно неумело совершать круговые движения, сдавливая попеременно то левую, то правую грудь. А потом даже попытался поцеловать шею, страстно выдохнув. — Не заводит, — осёк он сам себя. — Мне нравилось, когда ваши пальцы были во мне… — она взяла его руку и приложила к промежности. — Так? — он пару раз провёл указательным пальцем по складочкам и скользнул внутрь. Согнув палец, нащупал точку G и, стимулируя её, приласкал клитор. Гермионе казалось, что время остановилось, а воздух стал густым и тяжёлым. — Сейчас я вас возьму, — и, прижав её спиной к стеллажу и немного приподняв, весьма виртуозно вошел в неё. — Смотри на меня, — скомандовал профессор, пока Гермиона пыталась начать дышать заново. — Обними меня ногами, — произнёс он тихо-тихо, почти ласково, но едва сдерживаемая страсть в его глазах почти кричала в полный голос.       Гермиона повиновалась. Стало чуть комфортнее, ощущение, что в неё засунули цукини, проходило. Северус начал двигаться: сначала медленно, с небольшой амплитудой, потом чуть быстрее. Он двигал тазом и одновременно притягивал к себе её бёдра. Гермиона упиралась задницей в полку стеллажа, а другая чёртова перекладина врезалась куда-то выше талии. Эта боль не давала насладиться моментом. — На полу хочу, — тихо предложила Гермиона.       Снейп скинул сюртук, кивнул в его сторону, приглашая, и они оба оказались внизу. Он навис над Гермионой, а она рефлекторно сжала колени. — Мисс жеманничает или желает, чтобы я применил силу?       Она отрицательно покачала головой. Он взял в руку член и уверенно провел им, обволакивая смазкой и специально задевая клитор. Гермиона застонала — для неё это развратное удовольствие казалось за гранью. Она вообще пребывала в каком-то пограничном состоянии от невозможности происходящего. Соски предательски ныли, низ живота сводило от желания, и при этом она оставалась почти одетой. — Трахни меня, — прошептала она и закрыла в предвкушении глаза. — Слушаюсь, — съязвил Снейп и, войдя, сразу задал ритм.       Она лежала под ним и думала, что, мечтая о сексе с профессором, она и представить не могла, что всё случится в библиотеке, на его сюртуке, между книжных стеллажей. Он грубо имел её в миссионерской позе, а она кайфовала от того, что теперь у неё есть опыт, который она уж точно никогда не забудет. Снейп решил ускориться, а она схватилась руками за ножки треклятой конструкции, которые как ни странно оказались в данной ситуации весьма удобными.       Лицо Северуса стало ещё сосредоточенней, но от размеренного дыхания не осталось и следа: — Вы собираетесь кончать, мисс? От его откровенности ей было и стыдно, и прекрасно, и… — Вам-то какая разница? — Дура, — он резко остановился. — Ты так ничего и не поняла…       Гермиона действительно уже ничего не понимала и планировала разложить всё по полочкам завтра… — Не получается. Эта поза… Клитор… — обрывочно лепетала девушка. Тогда он приподнялся, сев будто на колени, подтянул её к себе, подтянул её таз, вернул член внутрь и продолжил двигаться, лаская клитор пальцем. Это действительно приносило море удовольствия. Хотелось улететь куда-то в бесконечность, в безвременье, где будет только Снейп, его руки и его член… — Да, да, да! — Гермиона наконец поняла, о чём пишут в любовных романах. — Сильнее, — она схватилась за его руку, которая упиралась ей в живот.       В какой-то момент, он притянул её к себе так, что они оба оказались в полусидящем положении, она обняла его за шею, прижавшись всем телом. Она растворилась с нём; Северус казался ей уже не таким отстранённым и холодным. И вдруг она почувствовала настоящие страстные поцелуи на шее, груди, щеках; он жадно хватал её своими горячими губами — куда попадал, — и в какой-то момент Гермиона всё же поймала его губы своими. Когда их языки соприкоснулись, её накрыла волна невероятной силы. Казалось, что ради этих ощущений она жила всю жизнь. Снейп впился ладонью ей в попу, приподнял и кончил на поясницу.       Воцарилась звенящая тишина. Гермионе чудилось, что она дышит так громко, что её слышно даже в совятне. Правильно ли то, что случилось? Что подумает о ней профессор? А вдруг теперь он начнёт её презирать… Этот шквал мыслей обрушился на Гермиону сполна. Снейп же выглядел весьма равнодушным: — Пройдёмте, мисс, через мой кабинет, я дам вам мазь, иначе завтра вы будете щеголять в синяках. «Какая забота!» — Гермионе захотелось завыть на всю библиотеку. У неё вопросы планетарного масштаба, а Снейпа заботят синяки! — Прикроюсь мантией! — Не уверен, — он покосился на её шею. — Я был весьма не сдержан… — Весьма не сдержан? — Гермиона наконец слезла с профессора и начала приводить себя в порядок. — В магловском мире это называется матерным словом «выебать». — Да. Грешен, — один жест — и профессор снова опрятен. — Мне казалось, вы хотели именно этого…       Своим тоном он поставил точку в сегодняшнем вечере. Только разбросанные книги и криво стоящие стеллажи намекали на следы недавнего разврата. — Что здесь произошло? — недовольная Минерва, одетая в зелёную длинную сорочку, нарисовалась у Запретной секции, оглядывая валяющиеся книги и покосившиеся стеллажи.       Она переводила испытывающий взгляд с невозмутимого Снейпа на взъерошенную Гермиону, которая была похожа на выпавшего из гнезда птенца и всё время одёргивалась. — Ровным счётом ничего, — Снейп начал рассматривать собственные пальцы. — Мы случайно столкнулись с мисс Грейнджер, когда я пришёл за книгой, она зачиталась… Гермионе надо было невинно похлопать ресницами для пущей театральности.       МакГонагалл недовольно рассматривала парочку, понимая, что Снейп откровенно врёт. В какой-то момент её взгляд упал на злополучный журнал: — Конечно… Как я не догадалась?! Позор! Я в вашем возрасте придавалась любовным утехам в более укромных местах. Снейп скривился, будто съел что-то очень кислое и дурно пахнущее. — А это, — она взмахнула палочкой, и журнал повис перед её лицом, — я изымаю! Устроили тут дом свиданий… — она почти зашипела и ушла, недовольно бурча. — Застукали… — фыркнула Гермиона. — Наверное, теперь меня уволят из Министерства за непристойное поведение, — она тяжело вздохнула. — Вы что, дверь не запечатали?! — её щёки пылали как маковое поле. — На вас понадеялся, вы так эффектно её захлопнули… — заклинанием он поставил стеллажи в ровную линию. — Видимо, опыт вас подводит, профессор. — Я мастер только в зельях и темных искусствах, а случайные связи — не мой конёк, — он едва пожал плечами. — Что-то не верится, что у вас их не было… — раздраженно бросила Гермиона. — Теперь точно были. — И как? — она всё ещё была опечалена фактом, что у их непристойного предприятия обнаружились свидетели. — Выше ожидаемого, мисс. — Чудесно, — в стиле Снейпа съязвила Грейнджер. — Как-нибудь зайду к вам ещё, только подготовлю кое-какие приёмы, чтобы получить Превосходно. И придумайте, как нейтрализовать МакГонагалл. Увидимся! — Будто у меня есть выбор… — подытожил Снейп, прогнулся, разминая поясницу, и пошёл к себе, размышляя, что уже меньше ненавидит этот мир и даже Грейнджер. Вместо эпилога — О-о-о, да! Моя дорогая, моя хорошая, — маленькие пальчики бегали по голой блондинке. — Ты прекрасна, моя львица… Я уже и не надеялся снова обрести тебя… Моя прелесть! — Филиус! — Резкий Люмос ослепил неуклюжего профессора, державшего журнал. — Что вы делаете у меня под столом? — Минерва? — Флитвик машинально отбросил журнал в сторону. — Опять?!