Честное пионерское

       В лагерь Лёва отправлялся со счастливой мыслью завести новых друзей, создать настоящую футбольную команду и выиграть матч в конце смены. Разумеется, это после слов отца — изначально он не горел особым желанием куда-либо ехать. Ещё и мама пристала со своим «Может, найдешь себе кого-нибудь. Ты же у меня вон какой симпатяжка». Лёва не очень-то в это верил. За тринадцать лет своей жизни он, вроде бы, ни разу не влюблялся. Ну, разве что, симпатия когда-то была к одной девчонке в начальной школе. Но те подаренные цветочки, всё же, не считаются. Она нравилась ему лишь пару месяцев, а потом всё.        Лёва был уверен, что ничего такого не произойдёт и смена, за исключением футбола, будет скучной. Однако, вопреки ожиданиям, кое-что всё же случилось, превратив лагерную смену в испытание, которое началось ещё на речном трамвайчике.        Хлопов сразу заприметил одинокого мальчишку, стоявшего в сторонке, в больших очках и с кожаным чемоданчиком в руках. Омега. И такой привлекательный, такой загадочный, такой интересный, что Лёва не мог отвести взгляда, совсем перестав слушать рассказы ребят, с которыми успел подружиться. А потом этот необычный мальчик блеснул знаниями, рассказав немного про здешние места, чем сильно впечатлил футболиста. У того с историей было плохо. Разве что историю футбола знал. Однако это было не самое важное. С этим очкариком ему теперь до смерти хотелось подружиться, стать ближе. Только как подойти? Не пошлёт ли он его как настырного альфу? Или шанс даст?        После недолгих рассуждений и душевных метаний Лёва всё же решил попытать счастье, и стоило только подумать об этом, как ноги сами понесли его в сторону того мальчика.        — Тебя как зовут? — Спросил он, поразившись твёрдости собственного голоса, потому что внутри его колотило от волнения.        — Валера. Лагунов, — мальчик было растерялся, но довольно быстро вернул себе самообладание.        — А я Лёва. Лёва Хлопов. Дружба? — И Лёвка протянул ему руку. Валера посмотрел на неё, улыбнулся, а затем крепко пожал.        — Дружба.        Напрасно Лёва терзал себя мечтами о счастливой смене и о дружбе до гроба с этим мальчиком. Вернее, дружба по-началу была и, как оказалось, действительно до гроба. Хлопов только потом осознал, какую ошибку совершил, согласившись на предложение Серпа. Став вампиром, он не только смог подчинить себе непослушную команду, но и лишился той тонкой нити доверия, что связывала его с Валеркой. Тот и до этого относился к Лёве с осторожностью (всё-таки альфа, пускай и маленький), а теперь и вовсе стал избегать, бегать туда-сюда. Футболист всегда знал, где он, чувствовал, но искать не ходил и лишь кусал губы от досады по ночам, смотря на «домик» из простыни.        Валера пах изумительно, что до обращения Хлопова, что после. У Валерки был какой-то свой особенный аромат. Так пахли старые толстые библиотечные книги с пожелтевшими тонкими страницами. Да и самого Лагунова нередко можно было увидеть в компании какой-нибудь книжки. В такие моменты Лёве особо сильно хотелось подойти к нему. Он ведь тоже много читал. Но не судьба.        Как бы сильно Хлопов ни проявлял желания дружить, как бы ни обещал, что не тронет, как бы ни старался защитить (хоть и очень своеобразным способом), Валера всё равно не желал с ним водиться. Боялся. Сначала тоже немного шугался — наверняка мама учила, что с альфами нужно быть осторожнее, а потом и вовсе… Лёве даже вспоминать эти испуганные голубые глаза не хотелось. Он ведь действительно бы не обидел. Честное пионерское. И в футболе бы поднатаскал (Валере футбол всё-таки нравился, ибо изредка он смотрел, как тренируются пацаны, внимательно следил) — мальчишки из команды теперь были послушными, хорошими. Зря не болтали и не дразнили.        Но Валера вместо этого корешился с вожатым-бетой Игорем Корзухиным, планы какие-то строил. Лёва же нашёл общий язык с лагерным доктором Носатовым Валентином Сергеевичем. Тот на своём веку повидал многое, и даже грозная натура альфы не могла изменить его скептические взгляды на жизнь и на всё в целом. Он был слишком спокойным и рассудительным. То, что нужно, чтобы остужать пыл малолетнего футболиста, который умел быстро загораться, словно спичка, и так же быстро угасать, стоит лишь ветерку подуть. Этим самым ветерком и был доктор, у которого он сидел довольно часто, так как, по словам Натальи Борисовны, слишком много приставал к Лагунову, прямо лип. А это, к сведению, заставляло делать не самые утешительные прогнозы, хотя мальчикам было только двенадцать-тринадцать (при том условии, что первые течка и гон случались в четырнадцать, а то и позже). Вот только Лёве Валерка просто нравился. Нравился так, как никто и никогда. И не так, как думали другие — невинно, всем своим мёртвым сердцем, без каких-либо пошлых подтекстов. Хлопов, конечно, далеко не сразу осознал, что втрескался по уши. Теперь ему хотелось быть гораздо ближе, чем в начале смены. Ему хотелось защищать.        Удача. В одну ночь стал, при этом нарушив вроде бы нерушимое обещание, данное давным-давно самому себе. А ведь Главный предупреждал, что из этого ничего толкового не выйдет. Что ж. Лёва упрямый. Упрямый и наивный.        Инстинкты привели его к кровати Валеры. Причём, какие именно, неизвестно. Всё смешалось в единый коктейль из запахов и ощущений. Рука невесомо коснулась ткани «домика», осторожно провела по ней, отбрасывая чёрную тень.        — Лагунов, — шёпотом позвал Лёва, слыша испуганное биение чужого сердца. Такого живого и горячего. — Впусти меня. Я тебя не трону.        Валера не отзывался, делал вид, что спит. Жаль, не знал, что вампира вот так просто не обманешь. Мальчишку всё выдавало с потрохами: и сердцебиение, и прерывистое дыхание, и усилившийся приятный запах книжных страниц. Лёва вдохнул. Прекрасно.        Чтобы быть хоть чуточку ближе, он обошёл кровать и сел на пол около тумбочки, не сводя глаз с простыни. Хлопов не ошибся: здесь природный запах ощущался более отчётливо. Разумеется. Тут же находилась шея, такая длинная, тонкая, красивая, как и сам Валера, и манящая.        — Лагунов, — снова тихо позвал Хлопов. Койка скрипнула. Возможно, Валерка отвернулся, но Лёва всё равно продолжил заинтересованно наблюдать. Быть может, сегодня ему повезёт.        И ему действительно повезло. Через какое-то время край простыни чуть приподнялся, заметно дрожа, и из-за «стенки» на Лёву посмотрели испуганные голубые глаза, защищённые стёклами очков.        — Что тебе нужно? — Успешно скрывая дрожь в голосе, спросил Валерка, хмуря чёрные брови.        — Ничего, — Лёва развернулся к нему всем телом, дружелюбно улыбнувшись.        — Ну раз ничего, тогда зачем пришёл? — Какой дерзкий.        — А сам как думаешь?        — Ну… — неуверенно протянул Валера, задумавшись. — Кусать…        — Забавный ты. Почему же сразу кусать? Я уже говорил, что не трону тебя.        — Так я вампиру и поверил, — фыркнул Валерка, однако, немного подумав и ещё раз смерив Лёву недоверчивым взором, всё же откинул край свисавшей простыни. — Ладно. Заходи, — койка скрипнула, когда он подвинулся ближе к дальнему краю, а затем ещё и запружинила, пока на неё забирался Лёва.        Хлопов лёг рядом с Лагуновым и опустил импровизированный полог, устроившись поудобнее. Так они неподвижно лежали в течение нескольких минут, смотря куда-то перед собой, боясь ненароком встретиться взглядами. Лёве кружило голову одно только слегка учащённое сердцебиение, которое он слышал очень отчётливо. Что уж говорить о прекрасном запахе старых книг с едва уловимыми нотками корицы. Будто её случайно высыпали на страницы и забыли убрать. Футболист держался, а в душе всё-таки ликовал, что сейчас может вот так просто и спокойно лежать рядом с Валеркой и наслаждаться моментом.        — Так… Чего хотел-то? — Тихий голос Валеры нарушил тишину, и Лёва вдруг почувствовал, как уже его сердце пропустило первый удар.        — Ничего, — шёпотом ответил он, посмотрев в голубые глаза напротив. И зачем-то сболтнул:        — К тебе хотел.        И всё-таки была польза от вампирской сущности. Она позволила ему отчётливо увидеть в темноте, как покраснели щёки Валерки. А это, поверьте, было той ещё картиной. Причём очень милой.        Валерка, почувствовав на себе чужой голодный взгляд, закусил губу и отвёл глаза, лишь бы не смотреть на Хлопова. Зря. Очень зря. Это было последней каплей. Вампир слышал, как ещё более учащенно забилось тёплое, качающее вкусную кровь сердце. Он чувствовал её манящий запах, видел зелёную вену на бледной шее, особо ярко выделявшуюся, и зубы буквально зачесались от предвкушения.        Лёва резко сел на кровати. Та жалобно скрипнула. Валерка даже осознать не успел, что произошло, как оказался прижатым к старому матрасу. Вампир нависнул над ним, крепко и до боли сжимая его плечи пальцами. Лицо монстра (это был уже точно не Лёва) замерло в паре сантиметров от шеи мальчика. Пиявец тяжело дышал, жадно втягивая носом воздух и тихо урча от дурманящего запаха.        Валера замер от ужаса, затаив дыхание. На широко распахнутых небесно-голубых глазах застыли слёзы. Лёва шумно втянул носом воздух, а затем Валерка почувствовал, как к шее прикоснулось что-то сухое, но при этом довольно мягкое. Неужели клыки? Мальчик всхлипнул от осознания своих глупости и беспомощности. Не стоило впускать вампира. Это была лишь уловка, чтобы наконец-то добраться до него, мешающего планам Хозяина, и превратить в послушную марионетку. Горькое разочарование медленно расползалось в груди. Хлопов, такой красивый, ловкий, просто завораживающий, лучший в мире футбольный капитан, не сдержал своего слова. А ведь он нравился Валерке. Очень. Пускай и пугал.        — Лёва… — предпринял он последнюю жалкую попытку сохранить свою жизнь. На удивление, от его шеи отстали, но нечто сухое и мягкое тут же коснулось его щеки, сцеловывая скатившуюся по ней слезу.        — Тише-тише, — прошептал чуть хриплый голос Лёвы. Только сейчас Валера осознал, что всё это время к нему прикасались обветренные губы Хлопова. Особого обглегчения он не почувствовал, однако всё же был рад, что это оказались не зубы. — Я же обещал, что не буду кусать… Валер? — Лёва отстранился.        Лагунова трясло. Он зажмурил глаза и закрыл рот ладонями, чтобы не издавать лишних звуков и не разбудить товарищей. Хлопов слышал, как бешено колотится в груди испуганное сердечко. Вампир внутри него оскалился, завыл, призывая кусать, но Хлопов подавил это животное желание, поддавшись другому, принадлежавшему природному инстинкту, который просил успокоить и защитить. Лёва лёг рядом с Валеркой и осторожно обнял его, медленно прижав к себе.        — Валер… Прости, что напугал. Больше не буду.        — Уходи, — прошептал дрожащий голос.        — Да не собирался я тебя кусать.        — Тогда тем более уходи.        — Валерка…        — Ну чего тебе?! — Восклкинул вдруг он, оттолкнув от себя вампира. — Хочешь кусать — кусай! Надоел! Чего пристал ко мне вообще? Играться нравится, да? Тогда почему именно я? Других, что ли, нет?        — А мне другие и не нужны, — покачал головой Лёва. Валера зарделся, сел, небрежно вытер кулаками мокрые дорожки от слёз и поправил очки. Он недоверчиво и в то же время непонимающе уставился на Хлопова, прищурив глаза. В отличие от вампира он в темноте видел не очень хорошо даже с окулярами. — Мне ты нужен, — тихо добавил Лёва, наблюдая за тем, как тонкие чёрные брови медленно сводятся к переносице.        — Это в тебе вампирские охотничьи инстинкты говорят или уже альфьи? — Холодно произнёс Валера. Сердце Хлопова, доселе мёртвое и небьющееся, снова пропустило удар. — А я до последнего хотел верить, что ты не такой.        — Лерка, — тихо позвал Лёва.        — Ну чего? — Тон голоса Лагунова сменился на обиженный.        — Я же… ради тебя… — Хлопов тоже сел. Стук собственного сердца отдавался где-то в ушах, дыхание спёрло. Валера смотрел на него равнодушно, ожидая, когда он наконец уже уйдёт, но Лёва так быстро сдаваться не собирался. Он планировал сидеть до последнего, пока не услышит заветное «Да, друзья» или хотя бы «Хорошо, оставайся». А лучше всё вместе. — Ради тебя держусь из последних сил. Если бы я хотел, то сразу бы укусил, воспользовавшись любым удобным случаем. Как ты этого не понимаешь? Думаешь, я не знал, где ты прятался все эти ночи? Ошибаешься. Я выяснил это самым первым. Но трогать не стал. Потому что защищать обещал.        Глаза Валерки распахнулись в изумлении. Он смотрел на Лёву и молчал, сминая в руках одеяло. Он молчал.        — Ты, конечно, что хочешь, обо мне думай, но я честно признаюсь, что бегаю за тобой исключительно из-за симпатии, — продолжил Лёва серьёзным тоном, каким обычно разговаривают взрослые на очень важных деловых встречах. — Ты мне нравишься. Ещё с самого первого дня. Вот и весь секрет.        — Мог бы и раньше сказать… — тихо ответил Валера, отведя взгляд в сторону. Его щёки вновь налились румянцем, и Лёва закусил губу. Да так сильно, что почувствовал горьковатый вкус собственной крови. Лагунов тяжело вздохнул. — Ты мне тоже понравился, — сердце сделало кульбит и ухнуло куда-то вниз. Хлопов с трудом удержал равновесие, чтобы не упасть. Перед глазами заплясали разноцветные круги. Да, такого он точно не ожидал. — Рад знать, — голос Валерки стал совсем тихим, — что это взаимно, но… Мне больно смотреть на то, во что ты превращаешься. А ещё мне страшно. Не хочу, чтобы ты умирал. По-настоящему, — добавил чуть слышно и замолчал, опустив голову.        — Я не умру, — уверенно произнёс Лёва, хотя прекрасно знал, что это неправда. — Обещаю, — он осторожно коснулся щеки Валерки. Тот не отстранился. Уже хорошо. Пальцами другой руки Хлопов аккуратно, как показывали в фильмах, взял его за подбородок и чуть приподнял лицо, встретившись с вопросительным взглядом голубых глаз. Внутри всё сжалось. Он сглотнул и втянул носом воздух, собираясь с духом.        В следующий миг обветренные сухие губы невесомо коснулись других. Мягких, нежных, с привкусом голубики. И дело было отнюдь не в помаде. Валера поддался навстречу, позволив поцеловать себя. Так, как всегда мечтал. Как целовались влюблённые в конце сказок. По-настоящему. С чувством. Уста в уста. По-взрослому.        — Валера… — прошептал Лёва, чуть отстранившись, и тут же вновь впился в его губы поцелуем. На сей раз уверенным и длинным. Не выдержав напора с его стороны, Валерка упал на спину. Койка опять жалобно заскрипела, но это мало кого волновало. Хлопова резкая смена позы не смутила. Не разрывая контакта, он продолжал беспрерывно целовать Лагунова, пока тот сжимал руками одеяло и ёрзал, пытаясь лечь поудобнее. — Ты позволишь? — Губы футболиста переместились на щёку, а потом плавно начали спускаться вниз, к шее. Валера зажмурился, но всё же кивнул, хоть и слабо. — Не бойся. Я ничего плохого не сделаю.        И сердце громко застучало в груди, и табун мурашек прошёлся по всему телу, вызвав дрожь и ощущение прохлады, когда Лёва прильнул к шее, целуя с каким-то особым напором. Неудивительно. Там весь букет ароматов. Манящих, сладких. Прокусить бы тонкую кожу и наконец узнать вкус самой желанной крови. Но Хлопов держался.        С трудом оторвавшись от манящей шеи и в последний раз чмокнув пухлые красные губы, Лёва лёг рядом с Валерой, несмело обняв. Тот тоже закинул на него свою руку, осторожно погладив по спине. И вовсе не страшно. Валерка вдруг ощутил небывалое спокойствие и защищённость рядом с вампиром. Он прикрыл глаза и вдохнул. Хвоя. Такая душистая и расслабляющая. Она была сильнее того едва заметного металлического запаха, который можно почувствовать, если как следует принюхаться, и это радовало. Так Лёва казался не настолько опасным. Не таким монстром, каким Валера его видел когда-то, когда смотрел издалека на то, как он пьёт кровь. Теперь увиденное казалось очень далёким и нереальным.        — Валер… — тихо протянул Лёва.        — Что?        — Так мы теперь… — он смущенно прокашлялся. — Вместе, да? — Его голос дрогнул от неуверенности.        — Да, — и Валерка смело чмокнул его в щёку. — Только если это не обман, — важно добавил он.        — Ты чего? Нет, конечно! Я просто хочу, чтобы ты принял мою защиту. И всё будет хорошо. Честное пионерское.        Валерка с опаской взглянул на него.        — Да не буду я твою кровь пить, — нахмурился Лёва. — Сколько ещё повторять? Если что, бей со всей силы и беги.        — Да верю я, верю, — хихикнул Лагунов. — А теперь спи давай.        — Прямо тут? С тобой? А точно можно? — Опешил Хлопов. К такому предложению он готов не был. К тому же, многие говорили, что подобные выходки неправильны.        — Ну ты же знаешь: лагерь кишит вампирами, я один, без защиты, а ты обещал оберегать меня. К тому же, мы теперь вместе, — Валера взял его за руку, переплетая их пальцы.        — Я понял, — Лёва широко улыбнулся и стиснул Валерку в крепких объятиях.