Грех

***

Туманный лес — это лучшее, что могло произойти с Аластаром. Мало того, что спокойно, тихо, так ещё он скрывал все злодеяния, которые происходили за кулисами. Юноша любил тьму в любом её проявлении. Она манила, успокаивала, в ней можно было скрыться. Аластору было спокойно. В ней ощущалась некая защищенность. Только тут не заметят его пороки, грехи. Они будут скрыты от чужих глаз. — Надо бы поскорее управиться, а то матушка будет беспокоиться, — задумчиво проговорил юноша, продолжая копать. Это самая ненавистная часть в убийствах. Унылое, долгое… Было бы легче по щелчку пальца обратить труп в прах, чем заниматься его сокрытием. Руки болели от нагрузок, а пот стекал по лицу. Нужно было выкопать достаточно глубокую яму, чтобы из-за дождя всё не всплыло наружу. Аластору нравилось разрезать плоть. Смотреть на то, как кровь стекает по коже, оставляя красные следы. Видеть в чужом взгляде ужас, мольбу и боль. Словно Аластор единственный спаситель, а ведь так и есть… Только от него зависит будет ли человек жить или нет. Он вершит судьбу в этот самый момент. Подобный контроль будоражит. Заставляет испытывать странное чувство возбуждения. Он осознавал, что в любой момент может стать такой же жертвой, но… В данный момент охотником является он. Аластор небрежно кинул обезображенное тело мужчины в яму и начал забрасывать его землёй. Жертв юноша выбирал в зависимости от настроения. Женщины — это искусство. Их не хотелось портить, нет… Наоборот. Украсить. Чтобы даже смерть не могла забрать всю их роскошь. Даже их слёзы были схожи с жемчужинами. А кровь делала их облик порочным. Аластор любил подолгу заниматься ими. Аккуратно. С какой-то даже нежностью. Словно рисовал на мольберте. Мужчины же… Отвратительны. Их крики, слёзы — вызывали только смех и омерзение. Они не заслуживали искусства. Аластор спокойно вонзал в них нож, прокручивая изнутри, истязал, вырывал ногти, не заботясь, желая принести больше боли. Они не заслуживали даже быть красиво похороненными, поэтому их тела юноша небрежно кидал в ямы или воду. Закончив работу, Аластор вздохнул и выбросил лопату куда дальше, решив, что самое время возвращаться домой. От этой мысли в груди потеплело. Домой… Дом находился на окраине леса и был выполнен из дерева. Выглядел бедно, немного шатким, но таким родным. Открыв дверь, его сразу же встретила взвинченная женщина. Её каштановые кудрявые волосы, завязанные в хвост, были все в муке. Карие глаза горели переживанием. Она хотела выглядеть грозно, но была очень маленькой по сравнению с Аластором, который возвышался над крохотной фигурой матери. — Ох, негодник! Где ты пропадал? Я же так волновалась! Ты же слышал новости про убийцу, которого так и не нашли. Вдруг с тобой, что могло случиться…- причитала женщина. Аластор мягко усмехнулся, разуваясь: — Всё хорошо, матушка. Заплутал немного в лесу. Женщина оглядела внешний вид сына и тяжело вздохнула. Весь в грязи. — Ну, что же делать с тобой… Проходи, а я твою одежду застираю, а то негодно так ходить столь известной личности, — сказала она, направляясь на кухню. Аластор зашёл в свою уютную комнату, которая была заполнена многочисленными книгами, а также пластинками с любимым джазом. Переодевшись в домашнюю одежду, он заглянул в зеркало и улыбка дрогнула. Неужели подобное существо способно на такие злодеяния, пока его любимая матушка беспокоится? Отбросив ненужные мысли, юноша направился на кухню, пытаясь абстрагироваться от чувства вины, которое слегка укололо его. — Присаживайся! Сегодня я приготовила тебе твою любимую джамбалайю! — улыбнувшись сказала мама, накладывая еду. Пахло приятно и живот заурчал. Её еда самая вкусная. Юноша ел на работе, покупал булочки с лавок, но ничего не сравнится с маминой стряпнёй. Положив себе кусок в рот, Аластор замычал от удовольствия. Рис с сосисками и овощами таял во рту. — Как всегда потрясающе! — искренне сказал Аластор. А мама в ответ захихикала и отмахнулась. Ей были приятны подобные комплименты, но они смущали. — Ты слушала сегодня моё выступление? — спросил Аластор. Мама закатила глаза, словно тот произнёс ужасающую глупость. — Спрашиваешь? Я ни одно твоё выступление по радио не пропустила! Как всегда великолепно. Я безумно горжусь тобой, — горделиво улыбнулась мама, смотря с нежностью на сына. Сердце Аластора сжалось. Комок в горле мешал произнести хоть слово. Гордится им? Человеком, у которого явные проблемы с рассудком, имеющим садистские наклонности? Он не заслуживал подобных слов от матери. Чтобы хоть как-то избавиться от тяжести в груди, Аластор заглотил еду, не чувствуя вкуса. Мерзко. Отвратительно. А самое ужасное, что остановиться не может. Даже ради неё.

***

Аластор знал, что смерть его рано или поздно настигнет. Валяясь на земле, истекая кровью, юноша смотрел на небо. Больно не было. Интересно, что чувствовали его жертвы в таких ситуациях? Они всегда молили о смерти, когда он поедал их заживо. Они хотели жить, но Аластор приносил невыносимую боль. Настолько сильную, что хотелось лишь исчезнуть, умереть, лишь бы не чувствовать. Аластору больно не было. И он жалел об этом, ведь юноша понимал насколько жаждет жить. Желание увидеть маму, обнять её, желание снова вещать что-то по радио было настолько сильным, что непрошенные слёзы стекали по щекам. Лучше бы было больно, тогда он бы мечтал о смерти. Перед глазами всё плывёт. Улыбка на грани истерики сияет на лице. Он так долго играл, держал образ, что даже сейчас не может понять, что чувствует. Счастлив ли Аластор от освобождения от своей роли? Мысли спутывались. Слёзы продолжали течь, а улыбка дрожала. Становилось холодно. Небо было ярким. Та самая отвратительная погода, в которой не сможешь скрыться, оставаясь беззащитным. Аластор ни о чём не жалеет. Кроме одного. Он так и не поел сегодня джамбалайю. Аластор вынурнул из своих человеческих воспоминаний и продолжал смотреть на старое радио. Как давно это было? Достаточно. Уже прошло несколько столетий с тех пор, как он оказался в аду. Самое место для подобных ему. Улыбка от раздражения дрожала. Ему не нравилось даже не то, как именно его убили, а то какая у него была реакция на это. Слёзы? Желание жить? Это всё слишком человеческое. Он не гордился этим моментом, поэтому предпочитал лишний раз не вспоминать свой позор. Его последние крохи человечности погибли после его смерти. Сейчас он тот, кем изначально должен был стать. Аластор подошел к зеркалу. Он не видел собственных очертаний лица, а улыбка раздражала. Хотелось выдрать швы, что-то сделать лишь бы не улыбаться, но он сам виноват. Контракт не давал ему не растягивать губы в ухмылке. Забавно. Он стал частью своей маски. Не то, чтобы Аластор желал быть искренним, вовсе нет. Его раздражало то, что даже над эмоциями он не имеет контроль. Лучше бы после смерти было небытие. Демон стал расхаживать по комнате, думая чем себя занять. Скука заполняла всё его тело и хотелось развлечь себя. Но даже грешники в отеле приводили его в уныние. Искупление? Что за чушь? Аластор никогда не желал искупления. Его мучила вина в человеческой жизни при матери, но даже это не останавливало от убийств. Жажда крови была сильнее. Ему было непонятно. К чему эти искупления? Чего хотят добиться? Летать, как ангелочки в раю и пить радужный сок из доброты? Нелепость. И отчаянно. Аластор вновь подошёл к радио и провёл когтями по его поверхности. Пожалуй, есть нечто, что могло бы развеселить, а также… То, что он, действительно, желает. Комната Люцифера находилась на другом конце. Можно было сразу туда явиться, благодаря теням, но это не так весело. Постучав три раза, Аластор убрал руки за спину и с улыбкой дожидался своего собеседника. Люцифер выглянул наружу. Шляпа лежала на столе, а весь его внешний вид кричал о том, что он только что проснулся. Подняв голову и увидев пришедшего, Люцифер сразу же захлопнул дверь, но тени не дали ему это сделать. Король Ада ещё больше нахмурился и втянул в комнату своего гостя, прижимая того к двери. — Ты весьма глуп раз решил сюда заявиться, когда нет моей дочери. Я терплю твоё присутствие ради неё, но, когда её тут нет — я могу с легкостью выдрать из твоей глотки голосовые связки — стоит тебе лишь попытаться что-то выкинуть, — прошипел он, опасно смотря на демона. Аластор лишь усмехнулся и тенью оказался за спиной Короля Ада, садясь на чужую кровать, закидывая ногу на ногу. — Не стоит, Ваше Величество. Поверьте… Я тут из благих намерений! И никак не стремился разрушить ваш маленький мирок! — протянул он с насмешкой. Люцифер закатил глаза. — Мой мирок не может разрушить олень, находящийся на цепи, — парировал он. Аластор вздрогнул, а его глаз задергался. Он пытался успокоиться, но выходило это очень сложно, ведь подобная тема была табу. И не будь перед ним Король Ада — он бы с лёгкостью, вырвал сердце своей жертве, чтобы та знала своё место. Услышав помехи и увидев символы, которые мерцали над демоном, король Ада расплылся в ещё более насмешливой ухмылке. — Неприятно вспоминать о своём месте? — Забавно, но не я смотрю с низов, — ответил Аластор, начиная возвращать себе самообладание. Люцифер на эту нелепую шутку закатил глаза и тяжело вздохнул. Его стал выматывать столь бессмысленный диалог. Он бы давно выгнал грешника, но не предпринимал подобных действий из-за любопытства. Демон редко к нему обращался, предпочитая слоняться по округе, а сейчас сам явился сюда. — Что тебе надо? — сложил руки на груди Люцифер и серьезно взглянул на гостя. Аластор поднялся с кровати и стал рассматривать окружение, пробегаясь пальцами по объектам. Он нашёл уточку в забавной шляпе и стал вертеть ее в руках, начиная разговор. — Ваше Величество, я наслышан о ваших деяниях и способностях. Печально, конечно, что вы заперли себя в четырёх стенах и вы стали забыты всеми. Даже родной дочерью… Услышав упоминание о дочери, Люцифер нахмурился и резко подошёл к Аластору, отбирая утку. Демон продолжал стоять с невозмутимым лицом, наблюдая, как в глазах короля начала плескаться злость. — Пришёл унижать меня — убирайся. Хочешь что-то сказать — говори. Не приплетай в это мою дочь. Что тебе надо? — спросил он, грозно смотря на Аластора. В его глазах начали появляться оттенки красного, но он держался, ведь осознавал, что грешник лишь игрался, пытаясь взять ситуацию под контроль. Демон улыбнулся шире и опустил взгляд на свои ногти, скрытые в перчатках, делая вид, что его не особо интересовал этот разговор. — Всего лишь… Сделка, — на последнем слове он поднял пристальный взгляд. Люцифер приподнял бровь и усмехнулся. Спустя пару секунд согнулся, начав смеяться громче. Аластор терпеливо ждал, когда тот успокоится и лишь склонил голову набок. — Так… То есть ты… Лживый, жестокий ублюдок хочешь заключить со мной сделку? — неверующе спросил он. Аластор растворился в тени и оказался сзади, положив руки на чужие плечи. — Безобидная сделка. Всего лишь услуга за услугу, — заискивающе прошептал в чужое ухо демон. Люцифер поморщился и оттолкнул от себя грешника, смотря с отвращением и отряхиваясь от невидимой пыли. Он взглянул на Аластора и стал изучающе рассматривать его. Словно пытался понять, где же та самая сеть, которая способна захватить в ловушку. Король нахмурился, задумываясь. Аластора это заинтриговало. Тот не возразил сразу, а значит… Оверлорду есть, что дать ему. Осталось понять, что это. Аластор наблюдал за чужими сомнениями и терпеливо дожидался решения. В крайнем случае, надавит на нужную точку. Люцифер тяжело выдохнул. Он потер виски и в нем сражались сомнения. С одной стороны, у Самаэля появилась возможность получить свою выгоду, но с другой, слишком рискованно принимать подобное предложение. Аластор никогда не делал что-то просто так. Несмотря на чрезмерную высокомерность, которая рано или поздно его погубит, Люцифер не мог отрицать того, что он умен и расчетлив. Король за столько лет жизни научился тому, что нельзя недооценивать подобных личностей, поэтому и не принимал поспешных решений, анализируя. Аластор уже начал думать, что ему откажут, вышвырнут не только из отеля, но и из ада в целом. Демон уже представил себя в роли монашки и реакцию людей на него и усмехнулся. Было бы забавно. Но от фантазий его отвлек чужой глубокий голос: — Что ты хочешь получить? Аластару подобное развитие событий понравилось и он стал медленными шагами мерить комнату, хитро поглядывая на собеседника. — Мне хотелось бы повидать издалека, как поживает моя матушка в раю, -произнес он. Люцифер ожидал продолжения, но не услышав его, неверующе взглянул на собеседника. — И все? — удивленно спросил падший ангел. — Все, — подтвердил Аластор. Люцифер стоял и не мог поверить в то, что все так просто. Увидеть маму в раю? Какая нелепость. Жестокий демон, который крутил по радио чужие мученические крики и заставлял каждого страдать, наслаждаясь этим. Садист-психопат желает чего-то столь низменного? Люцифер не мог поверить в это. — Ты хочешь погулять по раю, я правильно понял? — спросил он. Если Аластор согласится, то все встанет на свои места и Самаэль с великодушием и радостью произнесет торжественно: «Пошел на хуй!». Но демон умел удивлять. Оверлорд рассмеялся и облокотился на стол позади себя: — Нет-нет, Ваше Высочество, меня не интересует подобный идеальный мир с розовыми облаками и добросовестными ангелами. Он произнес это слегка раздраженно, смотря куда-то с улыбкой в сторону. Видимо, даже сама мысль о рае вызывала чувство отвращения. Люцифер спросил бы об этом, но он чувствовал, что ответа не получит. — Хорошо, я согласен, но только в том случае, если ты исполнишь мое условие, — ответил Самаэль. Ему не хотелось связываться с Аластаром, ведь тот не вызывал ничего кроме раздражения. Хотя… Возможно, он вызывал ещё капельку интереса, но король в этом никогда не признается. Даже себе. Аластор стоял заинтригованно и смотрел пристально, думая, что же могло самому Люциферу понадобиться от него? — И какое же ваше желание могу исполнить? Обещать, что не наврежу вашей милой дочери? Стать ее личным верным рыцарем? — спрашивал Аластор с насмешкой. Люцифер сжал зубы. Этот демон невыносимый. Сам же предложил сделку и начал ерничать. Раздражало. Хотелось стереть эту ухмылку с лица, приложив голову об ближайшую стену и заставить истекать кровью, чтобы тот помнил о своем месте. Но Чарли была бы против. Люцифер мысленно злорадничал, ведь он знал, что попросит и увидеть смесь эмоции на чужом лице — будет лучшей наградой. Зловещая ухмылка появилась на его лице и Аластор напрягся, сжимая трость. — Ты должен будешь ночевать в моей комнате каждую ночь на протяжении месяца, — протянул Люцифер, наслаждаясь тем, что видит перед собой. Реакция не была столь бурной, ведь это Аластор, но его распахнутые глаза, натянутая улыбка и дернувшейся ухо — было прекрасной усладой для короля. — Что, прости? — переспросил Аластор. В его интонации послышались помехи. Он неверующе смотрел на короля. Люцифер же стал подходить к нему и почувствовав опасность, Аластор тенью соскользнул от стола ближе к выходу. — То, что слышал, — легкомысленно пожал плечами Самаэль. — Жена сбежала и решили на меня переключиться? — приподнял бровь Аластор. Люцифер на это спокойно ответил: — Так хочешь занять ее место? Глаз Аластора дернулся. — Не особо жажду делить постель с любителем уток. — Я ничего про постель не говорил, а у тебя уже такие мысли. Тайные желания становятся явью? — Иди на хуй. После столь глубокомысленного разговора комната погрузилась в тишину. Оба молча стояли и как идиоты смотрели друг на друга, ожидая следующего действия оппонента. Люцифер понял, что тот не собирается продолжать, поэтому решил сам продолжить. Аластор стоял по струнке и сжимал трость чуть ли не треская ее и глядел с отвращением. — Я сам не жажду делить с тобой постель. Я не настолько ебнулся, чтобы опускаться до подобного. Я предлагаю просто скрасить мои ночи своим присутствием. Заранее отвечаю на вопрос. Да, ты мне все также отвратителен. И нет, я не стану объяснять причину своего поступка. Аластор замялся. Это было видно по тому, как его глаза судорожно бегали по комнате. Он серьезно взглянул на собеседника и его очи стали чернеть. — Хорошо, но не смей меня касаться. Я не посмотрю на то, что ты король ада. Вытащу кишки, засуну тебе их в рот и залью сверху твоей ангельской кровью. Идеальный ужин, — угрожающе прошипел Аластор. — Больно мне надо марать руки о чучело, — фыркнул Люцифер. Этот ответ вполне устроил демона и его глаза стали возвращаться к обычному оттенку. Он расслабился и прокрутил в руках трость, смотря уверенно и весело. — Отлично, тогда пожмем друг другу руки в честь такого плодотворного сотрудничества, — весело пропел Аластор, протягивая свою руку. Люцифер поступил аналогичным образом и сжал чужую ладонь. Комната вспыхнула зеленым оттенком и ударная волна была столь сильна, что снесло все вещи на пол, а потолок потрескался во всем отеле. К счастью, все жители отправились на совместное времяпровождение, решив тем самым укрепить узы. Иначе паники было бы не избежать. Аластор мгновенно выдернул свою ладонь и потер ее о свое пальто, пытаясь будто избавиться от невидимой грязи. Люцифер же молчал, стоя с непонятной победной улыбкой. Аластор почему-то ощущал себя проигравшим, несмотря на то, что именно он предложил сделку и это ужасно… Бесило. Аластор ненавидел слабость, он старался держаться в рядах победителей. Заключил контракт, заставлял других верить в свою всесильность, но на ангеле это не работало. Ни одна уловка, ни его выступления перед отелем. Ничего. Оставалось лишь расширять свою силу, но на это может уйти много времени. Аластор мысленно усмехнулся. Ничего, он умеет ждать. Люцифер скрестил руки на груди и устало спросил: — Ну и? Когда планируем начать твой вуайеризм? Аластор не понял значение последнего слова, но сделал вывод, что это относилось к сделке. — Прямо сейчас, если у нашего Величества нет более важных дел. Например, тоскливо смотреть часами на стену, вспоминая те прекрасные дни, когда ваша жена тысячи лет тому назад чихнула. Люцифер на это никак не среагировал лишь лаконично спросив: — Ты долбоеб? — Я напомнил вам о травме? Люцифер на это лишь вздохнул вновь, заключая: — Долбоеб. Оба сверлили друг друга взглядами и Люцифер сдался первым, закрывая дверь в свою комнату. Не хотелось бы, чтобы кто-то узнал, чем они занимались. Самаэль немного переживал о своей затее. Он имел такую возможность, как подглядывать порой за раем, но давно скрыл этот артефакт и не пользовался им много веков. Это не могло не взволновать. Несмотря на неприятные воспоминания, он не мог унять любопытство. Как выглядит та, кто вырастил Аластора? Он представил бы её суровым и страшным человеком, применяющей насилие в семье, но… Судя по тому, что та оказалась в раю и судя по теплоте (ого, у грешника она может быть!) в голосе, то кажется, что женщина была хорошей личностью. Да и хотелось узнать… Как много изменилось в раю? Люцифер подошел к столу, достал ключ и открыл ящик, в котором лежало множество принадлежностей. Достав шар красного оттенка, он поставил его на стол. Аластор насмешливо взглянул на приспособление. Напоминало магическую вещь тех самых ведьмочек из сказочек. — Подойди сюда, — сказал Люцифер, не глядя на демона. Тот плавно подошёл к столу и заинтересованно перевёл взгляд на ангела. Люцифер быстрым движением руки нанёс порез на чужой руке лезвием и кровь попала прямо на шар. Аластор не сумел среагировать и находился в неком пространстве, пытаясь осмыслить произошедшее. Он медленно перевёл взгляд на Люцифера и его глаз дёргался. Начали образовываться тени, а один глаз почернел. — И что Вы такое творите, Ваше Величество? — с помехами в голосе прошипел Аластор. Он пытался держаться, не сорваться, но подобный поступок вывел из себя. Люцифер же наслаждался чужой реакцией и убрал свой складной нож в карман. — Выполняю часть сделки, — невинно произнёс он и вновь достал лезвие, чтобы капнуть своей кровью в шар. Тот приобрел какой-то блестящий оттенок, а стоило Люциферу коснуться его руками и направить магию, как стала вырисовываться картина. Вся злость Аластора спала на нет и он наклонился к объекту, начиная рассматривать. Отвратительные светлые оттенки и чересчур счастливые лица. Этому месту явно не хватает крови. Но стоило его взгляду зацепиться за одну фигуру, как его сердце на мгновение дрогнуло. Его сердце всё ещё бьется? Женщина сидела на скамейке и вязала какой-то причудливый шарф со спокойной улыбкой на лице. Взгляд был таким чистым и нежным, а руки так аккуратно двигались, переплетая нити. Даже крылья, которые были за её спиной, не вызывали отвращения. Словно они всегда были частью неё. Она абсолютно не изменилась… Аластор коснулся шара и Люцифер невольно перевёл свой взгляд на демона, совершив тем самым ошибку. Лучше бы он не знал о том, что Аластор способен с таким трепетом смотреть на кого-то. Лучше бы он не видел то, как его губы растягивались в нежной улыбке. Лучше бы Люцифер и дальше думал, что тот бесчувственный грешник без капли эмпатии, ведь так было бы легче. Но это не длилось долго. Аластор смахнул рукой картину и вернулся к своему прежнему состоянию. — Благодарю! Увидев рай, я вновь вспомнил о том, как прекрасно находиться в аду, — весело произнёс Аластор, отходя к стене. — Никогда бы не подумал, что скажу это, но хоть с чем-то я с тобой согласен, — тяжело выдохнул Люцифер. Его тоже не особо впечатлили эти прекрасные грёзы, которые скрывали всё самое тёмное и страшное, что есть на планете. Иллюзии. Люцифер подобное не любил. Реальность сурова, но именно она помогает саморазвиваться, двигаться дальше и является напоминаем того, что есть «жизнь». — Замечательно! В скором времени станем прекрасными друзьями! — хлопнул в ладоши Аластор, говоря это с сарказмом. Король ада фыркнул. — И не надейся. Проваливай и до встречи завтра ночью, — отмахнулся от него Люцифер, поворачиваясь к демону спиной. Аластор лишь усмехнулся и скрылся в тенях, оставляя Люцифера в своих мыслях. А знает ли он вообще Аластора?

***

Следующий день проходил весьма тоскливо для Аластора. Сплошные серые, мрачные и скучные будни. Даже розыгрыши, да и обычные пакости не так радовали, как прежде. Однотипные реакции, эмоции, все смешивалось в единый унылый оттенок, от которого хотелось лезть на стены. Он бы мог придумать свой личный аттракцион, включающий в себя крики мучеников и мольбы о помиловании, но Аластор не предпринимал поспешных решений из-за мимолетных прихотей, поэтому продолжал скитаться по отелю, изучая новые уголки этого места. Демон поднял свой взгляд и увидел новый портрет, на полотне которого сияли все постояльцы отеля. Аластор невольно задержался на светловолосом низком мужчине с яркой улыбкой, от которой хотелось блевать. Его лик не источал могущество и силу, а напротив… От него разило беззаботностью, счастьем и… Человечностью. Это качество вызывало отвращение у Аластора. Забавно, ведь сам демон раннее являлся человеком. Люцифер продолжал улыбаться на картине и оверлорд усмехнулся. Эта рутина чуть не дала ему забыть о том, что этой ночью его все же будут ждать развлечения неизвестного характера и это не могло не интриговать. Ночь накрыла ад, достаточно, быстро. Люцифер переоделся в белоснежную пижаму и подошел к окну, рассматривая вид. За его спиной раздался шорох и неизвестный гость насмешливо произнес: — Любуетесь, Ваше Величество? Демон задал этот вопрос с целью намекнуть, что вид на ад весьма отталкивающий. Это место состоит из страданий, жестокости и отчаяния. А самое забавное, что это создал сам ангел, который желал лучшего. — Любуюсь, ведь перед моим лицом, пока не мельтешит раздражающий обьект, — ровным голосом ответил Люцифер, не отводя свой взгляд от окна. Вдалеке было видно, как коренной житель ада пытался пробить голову другому демону, чтобы отнять драгоценности. — И о ком же вы? — хитро поинтересовался Аластор. Люцифер вздохнул и отмахнулся, ложась на кровать. Аластор продолжал стоять на месте, внимательно наблюдая за действиями хозяина комнаты. Комната погрузилась в тишину на долгие десять минут и демон подошел к окну, чтобы рассмотреть пейзаж. Вдруг Люцифер подал голос и Аластор чуть дернулся, думая, что тот уже заснул: — Отвратительное место. Аластор повернул к нему свою голову. Его глаза сияли алым. — Вы об отеле или о чем-то ином? — поинтересовался демон. Люцифер пошевелился в кровати и повернулся к Аластору. Его лицо выражало спокойствие, а также капли непонятного разочарования, которое можно заметить на дне желтых глаз, объятыми усталостью и печалью. Но он не казался хрупким. Аластор чувствовал, что если он решится тронуться его Величества, то сгинет окончательно в аду, становясь одним целым со своим домом. — Про все, — кратко ответил Люцифер. Аластор усмехнулся. — Вы же сами создали это место, — ответил он, смотря на то, как искажаются чужие губы. — Я не… То есть…- вздох.- Это не то… Я… Голос Люцифера дрожал. Он не мог собраться с мыслями, и казалось, что он задохнется в этой комнате, которая стала казаться узкой, словно он находился в коморке. — Это не то, что я хотел сотворить…- признался он. Аластор не понимал почему ему все это говорят. Проникся и стал доверять? Маловероятно. Скорее у него не было выбора. Чарли слишком юна и амбициозна, не хотелось впутывать свое дитя в собственные проблемы и ошибки прошлого. Остальные постояльцы озабоченные собственной тьмой и они пришли за помощью, а не справляться с чужими недугами. Аластор, жалкий грешник, который был столь безумен, что даже древнейшее существо не могло его прочесть, оставался единственным обьектом, с которым Люцифер мог бы немного поговорить. Не искренне, без доверия. Скорее хотел поделиться поверхностными эмоциями и сожалениями, которые давно претили его. — Но Вы сотворили и уже поздно сожалеть о содеянном, особенно касаемо живых существ. Вы словно отец, который недоволен тем, что его дети вышли не идеальными и пытается абстрагироваться от них, избавиться, словно каждый тут — ошибка. Не имеет значения хотели ли вы подобное создать или нет, но вы должны нести ответственность, насколько бы обременительной она не была. Искупление — никого здесь не ждет. Но это не означает, что ваша жизнь пошла крахом. Ваше поведение походит на то, что вы словно мученик, которого скинули к ужасным монстрам, желающих растерзать вас, но…- Аластор сделал паузу, растягивая свои губы в ироничную и мрачную усмешку, — Вы мало чем отличаетесь от нас. Люцифер от последней фразы вздрогнул. Тень пробежала по его лицу, а пальцы сжались за одеяло, словно за последнее спасение. Аластор продолжал смотреть в упор, высасывая последние капли света, затягивая на дно реальности, которое король упорно избегал. — Раздражаешь, доброй ночи желать не буду, — бросил он, поворачиваясь к демону спиной. Кровавое небо казалось ярче обычного. — Аналогично, Ваше Высочество.

***

Следующий день начался с пропажи Аластора. Люцифер и не думал, что тот останется, но как он столь тихо покинул комнату? Ангел даже не услышал скрип кровати, любого движения, хотя его сон чуток. Аластор словно испарился. Люцифер надеялся, что навсегда. Этот демон манипулятор и воспользуется любой возможностью, чтобы затронуть слабость, лишь бы добиться своего. Люцифер уже пожалел о подобной сделке, но с другой стороны, его не беспокоило то, как собираются воспользоваться данной информацией. Все равно всем известно о том, что ад его нелюбимое дитя. … Дитя? … Люцифер помотал головой, пытаясь сбросить с себя воспоминания. Все собравшиеся проводили беззаботно время в гостиной, проходя различные задания. Аластор вставлял комментарии, получая негативные взгляды от окружающих и посмеивался. Едкие слова он не мог не ляпнуть в сторону Люцифера, напоминания о его никудышном воспитании ребенка и росте. Ангел парировал тем же, но предпочитал называть того лакеем или старьем. Все как всегда. Будто ничего не изменилось. Люцифера успокаивало, а Аластора распаляло, ведь он знает куда больше и из этого могут вытечь любопытные последствия. Аластор заинтригован. Все шло плавно, спокойно, никто не подозревал о сделке, пока демон не решил вбросить фразу с насмешкой: — Здешние ночи стали увлекательнее. Все подумали, что тот имел ввиду времяпровождения в отеле, но Люцифер знал и это послание было адресовано ему. Не с целью пригрозить, напугать, а скорее для своей забавы. Он не станет усугублять ситуацию, кидать другим подсказки, вовсе нет. Просто даст намек нужному человеку, не вызывая подозрений. Тот питается эмоциями. Люцифер усмехнулся. Этот грешник несносный. — Поддерживаю, — подыграл король ада, бросая мимолетный взгляд на демона, который глядел в сторону, но ощутил, ведь его ухмылка стала чуть шире. Люцифер с нетерпением ждал этой ночи. И она наступила быстро. Люцифер вновь облачился в свое одеяние и сел на кровать, прислоняясь к спинке, ожидая своего гостя. Часы тикали, создавая иллюзию замедленного времени. Аластор не заставил себя долго ждать, выплывая из тени. Его фигура очень странно выглядела и не гармонировала с дизайном комнаты, которая была выполнена в светлых тонах. Белая с золотыми деталями. Аластор слишком мозолил глаза своим кровавым обликом. Они не проронили ни слова, смотря друг на друга, ожидая действий со стороны второго. Люцифер решил начать первым, ведь такими темпами он уснет и не узнает то, что так хотелось, а любопытство сжирало. — Ты не хотел встретиться лично с матерью, потому что стыдишься того кем стал? — спросил король Ада. — Вы прямолинейны, Ваше Величество, — заметил Аластор. Люцифер молчал в ожидании ответа, а Аластор сел на стул, закидывая ногу на ногу. — А чего конкретно я должен стыдиться, Ваше Величество? Я все тот же кем я был прежде, но с набранным опытом, — спокойно ответил он, вертя в руках микрофон. — Того, что не стал лучше и что даже смерть тебя ничему не научила. Тому, что здесь ты стал хуже и отвратительнее, — ответил Люцифер. Аластор смотрел долгим взглядом, Люцифер ожидал злости со стороны другого, всплеска агрессии и был готов отражать атаку, но тот лишь откинулся на стуле и громко рассмеялся. Самаэль не ожидал подобной реакции и недоуменно хлопал глазами, смотря на трясущиеся тело. — Что смешного? — недовольно спросил Люцифер. — А не говорите ли вы о себе, Ваше Высочество? — спросил тот насмешливым тоном все еще содрагаясь от смеха. — Поясни. Аластор поднялся со стула и стал медленно вышагивать словно рассказчик, который будет ведать долгую историю, что недалеко от истины. — Вы начали весьма странный диалог. Стыд? Вина? Все это находится лишь в нашей голове и свободное существо даже не задумается о природе подобных чувств. Все это наталкивает на мысль, что вы об этом размышляли ни раз и пытаетесь узнать не испытываю ли я аналогичных чувств. Судя по вашему прошлому и отношению к аду, то Вы говорите о себе. Ненавидите, что пали так низко, жалеете, что не парите вместе с женой среди облаков? Вы могли бы тут сиять вместе, но она вас бросила и вы пали во второй раз. — Замолчи, — просипел Люцифер. Аластор всковырял его старые раны. Безжалостно, жестоко и делал это так искусно, что Люцифер ощущал, как закрытая им дыра начала вновь кровоточить. Он не ожидал подобного исхода. Хотел залезть в душу к Аластору, дотронуться до нее, чтобы найти слабое место, но вышло иначе. Тот развернул ситуацию на сто восемьдесят градусов, оказываясь в выигрышном положении. Люцифер был близок к срыву, к тому, чтобы прошибить его череп об стену и заставить захлебываться собственной кровью, но он держался. Ради дочери и своего статуса. Аластор на эту реплику лишь весело пожал плечами и склонил голову, задавая вопрос: — А что такое? Раз теперь я на месте Вашей женушки нахожусь тут и выслушиваю Вас, то не могу не любезно протягивать руку помощи. Люцифер поморщился и лишь бросил: — Заебал, я спать. Аластор хихикнул, а король Ада перевернулся на другой бок, скрывая свое лицо от демона. Да, он действительно ненавидел себя. Не прошлого, а нынешнего. Того, кто разочаровал себя, других и вместо того, чтобы с братьями парить — он гниет в этом ужасном месте, созданным его же руками. Люцифер не раз задумывался о том, что Лилит тоже осознала насколько тот отвратителен будучи падшим и приняла решение вернуться на свое место. Самаэлю больно. Но верил, что та заслужила ту прекрасную жизнь, которая есть в раю, а он… Его время, видимо, не пришло. Но каждую ночь Люцифер грезит о том, как оставит ад, как отправиться с семьей в настоящий дом и будет счастлив, оставляя этих мерзостей позади. Включая Аластора, который смел судить его, будучи грешником. Люцифер зажмурился, стискивая край одеяла. Почему тот не грезит о рае? Настолько прогнившая душа или здесь нечто иное? С такими мыслями Люцифер уснул тревожным сном.

***

Третий день проходил напряженно. Точнее… Напряженно только для Люцифера, который всеми силами избегал Аластора, находя себе различные дела. Демон же был предельно спокоен, вел себя, как всегда, да и неудивительно… Не в его же душе копались. Люцифер боялся наступления ночи. Было ощущение словно его ждет каторга, где вновь и вновь будут истязать его и так израненную душу. К такому король ада был не готов, поэтому решил поставить точку, чтобы его оставили в покое. Его вполне устраивала зона комфорта, которую падший ангел усердно выстраивал годами. Порой случались моменты, когда настигала тревожность, гнетущие мысли, но это было не так страшно, как-то, что Аластор пытался изменить его устоявшуюся жизнь, заставляя сомневаться в своих мыслях и решениях. Это пугало. Поэтому стоило ночи накрыть город, как Люцифер сразу же твердо сказал: — Ты больше не копаешься в моей душе. Аластор пару секунд молчал, а потом хмыкнул. Ангел не понял, что это значит и недоуменно хлопал глазами, смотря на то, как демон прошел мимо него. Разочарован? Счастлив? Безразличие? Он надеялся на какие-то объяснения, но так и не получил их. Аластор сел на полюбившийся стул и листал книжку Люцифера, не обращая внимания на требовательный взгляд. Раздражает. Король Ада тяжело вздохнул и сел на край кровати. — И что значит твоё «хм»? Аластор перевёл свой взгляд на него. Люциферу стало не по себе. Всё та же натянутая улыбка, но взгляд иной. Ледяной. В нем плескались отголоски разочарования и скуки. Обычно ангелу было на подобное плевать, ведь он прожил долгую жизнь и понимал, что невозможно всем нравиться и, что не оправдать чьи-то ожидания — нормально. Но именно сейчас… Всё это кажется неправильным. Не покидало ощущение того, что словно он совершил ошибку. Вновь. И в нём разочарованы. Также, как собственный отец… Братья… Только на этот раз в аду. Люцифер не выдержал и опустил голову вниз, пытаясь выкинуть из головы пронзительный ледяной взгляд красных очей. — Не ожидал, что Вы настолько слабы, Ваше Высочество. В способностях — вы сильнее, но в остальном… Вы слабее даже самого жалкого грешника, — ответил Аластор. В его голосе сквозила брезгливость. Такая же певучая и веселая интонация, но теперь было хорошо слышно то, как ему отвратительно. Люцифер не понимал. Почему у Аластора такая реакция? Его же наоборот забавляет чужая слабость и он не против ей воспользоваться, так почему сейчас тот словно… Действительно разочарован? Люциферу от этого становилось хуже, ведь черт… Он король ада. Прожил долгую жизнь и создал целый отдельный мир. С ним никто не справится в аду и его осуждает… Аластор? Обычный демон, который раздражает до скрежета зубов? Который до жути молод, особо ничем не выделялся и не познал эту жизнь. Он его считает за равного себе? Эта мысль ударила под дых и Люцифер ощущал, как в нем закипает злость. — Смеешь судить меня, мальчик? А ты не забываешься? — Люцифер посмотрел на него тяжелым взглядом, но Аластор и бровью не повел, продолжая хладнокровно смотреть. — А почему нет? Вы сами доказали своими словами насколько слабы, а в аду уязвимостью немедленно пользуются. Вы даже не готовы взглянуть правде в глаза и вновь пытаетесь скрыться от этого мира, желая дальше жить в грезах. Хотя сами подобное не любите в том же раю. Ад не любит слабых и с таким поведением долго не протянете. Вас сметут. Вы это понимаете, но даже не боретесь, продолжая смирно принимать судьбу, несмотря на имеющиеся силы. Вы никчемны в моральном плане и желаете дальше бежать словно жалкий зверек. Люцифер с каждым словом все сильнее и сильнее сжимал челюсть, но в конце не выдержал. Радужка глаз обрела кровавый оттенок, все застелило пеленой ярости и он резко оказался перед Аластором, сжимая его шею и шепча прямо в лицо: — Заткнись пока я тебя не убил. Произносишь такие монологи, а сам ни черта о себе не рассказываешь, скрывая также свою слабость. Поступаешь аналогичным мне образом и судишь меня. Не смешно ли, олень? Аластор замолчал на пару минут и вскоре в его глазах появился блеск. Он тенью высвободился из чужой хватки и произнес: — Желаете узнать что-то обо мне? Ярость спала на нет. Люцифер смотрел на того, как на безумца. Его только что душили и угрожали убить, а он ведет себя, как ни в чем не бывало и готов поделиться информацией о себе. Ангел не мог понять ход его мыслей. Не имея сил вымолвить хоть слово, Люцифер лишь кивнул. Аластор весело усмехнулся и сел на край кровати. Люцифер поступил также, но лег на постель, готовясь к рассказу. — У меня не столь насыщенная жизнь, как у вас, Ваше Высочество. Жена не сбегала…- Люцифер фыркнул, а Аластор продолжил, — Но я обожал учавствовать в различных светских мероприятиях, где можно было послушать джаз и увидеть прекрасных дам… — И дай угадаю, они тебя пленели своими манерами или красотой? — скучающе предположил Люцифер. Если так и будет, то это самая унылая история перед сном, но он забыл, кто является рассказчиком. Аластор посмотрел смеющимся взглядом и помотал головой. — Грех, — ответил он. — Грех? — переспросил Люцифер. — Именно. Грех в сердце каждого — это нечто уникальное и неповторимое. Он сокрыт от глаз другого и, чтобы распознать его — приходится вкладывать массу усилий и распаковывать душу. А грех не бывает один и это интереснее. Насколько человек готов оправдать свой ужасный поступок ради благой цели? Привожу пример. На девушку напал маньяк и парень, чтобы ее защитить — убил его. Он становится героем, ведь спас чью-то жизнь взамен на другую. Ах, это так чудесно! Но почему этим он становится лучше маньяка? Неужели привязанность к другому оправдывает убийство? Он поступил аналогично маньяку, но с желанием защитить, преследуя свои эгоистичные цели, ведь потеряв ту девушку, ему будет плохо. Маньяк тоже поступил эгоистично, желая убить ту, чтобы выжить, так как можно было на заполученные деньги хорошо зажить. Получается грех у них тот же, но отличается природа эгоистичности. Один оправдан, другой нет. И это безумно увлекательно. Люцифер внимательно слушал и невольно в его голове проскользнула мысль: «Если убить убийцу, число убийц не изменится». — А вдруг парень помог возможным будущим жертвам спастись от этого маньяка? — спросил Люцифер. — А вдруг это «возможно» не случилось бы? Справедливо. — Грех прекрасен еще тем, что многие пытаются сокрыть. А что будет если другие узнают о нем? Как начнет действовать человек? Решит искупиться? Или же… Совершит новый? Об этом можно вечно рассуждать и в Вашем раю все это отсутствует, забирая самое интересное, что есть в личности, превращая в нечто удобное для себя. Люцифер поморщился. — Ограничения… Сплошная скука! Искренне не понимаю, что Вам так нравится в раю. Возможно, хотите, хотя бы таким образом возвыситься…- хитро произнес последнюю фразу Аластор. — Ой, да пошел ты на хуй, Аластор. Люцифер закутался в одеяло и перевернулся на другой бок. Он пришел к выводу, что Аластор, действительно, безумен и его устраивает вся ситуация в аду. Разбои, тьма, свобода и выживание. Его это развлекает. Но самое страшное, что осознал Люцифер и не был готов это принять — это то, что грех начал вызывать интерес. Он себя почувствовал в аду, как никогда прежде и это… Пугало.

***

Люцифер понял две вещи. Первая, Аластор — хитрый мудак. Они вновь ненароком покопались в душе второго. А возмутиться даже не будет возможности, ведь демон может парировать тем, что лишь рассказывал факты о себе. Второе, Аластор ведет себя странно. Демон будто стал замедленным, дерганным и терялся в пространстве. Это было слишком не похоже на того, кто всегда оставался начеку. Люцифер приглядывался к нему и с ехидством отметил, что даже внешний вид стал чуточку хуже обычного. Никто бы это не заметил, но ангел успел за это время немного изучить собеседника. По крайней мере, внешние данные. Одежда чуть мятая, а под глазами синяки. Стоп. Синяки? Люцифер пригляделся. Да, ему не показалось. Неужели тот плохо спит? И спит ли вообще? Самаэль пытался припомнить хоть один момент, когда кровать прогибалась под чужой тяжестью, но этого не было. Ангел похолодел от осознания. Этого ему еще не хватало. Убить друга дочери недосыпом… Стоило Аластору явиться в комнату, как его ждал чужой строгий взгляд. Ненароком вспомнился момент, когда он будучи человеком припозднился, а матушка буравила с суровым выражением лица. — Прошу прощения за задержку, матушка, — не удержался от подкола Аластор. Люцифер закатил глаза. — Нам нужно серьезно поговорить. В другой день Аластор бы вбросил шутку, но сейчас тот лишь устало кивнул и сел на стул, закидывая ногу на ногу. — Ты вообще спишь? — спросил Люцифер. Улыбка Аластора дернулась, но он мигом скрыл свое волнение. — Вы про сейчас или в целом? — весело спросил он. Люцифер тяжело вздохнул. С ним очень сложно. Ангел начал обеспокоенно говорить: — Аластор, я ни разу не видел за эту неделю, чтобы ты спал. Ты можешь пытаться скрывать сколько угодно, но эти глубокие синяки даже тоналкой не замажешь. Раскроешь причину — почему? — Волнуетесь? — насмешливо спросил Аластор. — Не хочу лишать свою дочь друга. Аластора устроил этот ответ и он честно ответил. — Здесь одна постель, Ваше Величество, а я не люблю лишнюю тактильность, которую не избежать при сне. А на полу спать, уж нет. Извольте. Такое точно не по мне. Люцифер смотрел на того, как на идиота и не удержался от комментария: — Ты идиот? Глаз Аластора дернулся. Люцифер потер виски. Этот тупой олень не спал, потому что не любит прикосновения и также, потому что не хотел лежать на полу. Хорошо… У всех свои заморочки. Люцифер тоже не особо жаждал делить с тем постель, но почему он просто не мог об этом прямо сказать? Самаэль не понимал его логику и не желал даже разбираться. Ангел молча стал создавать круг и в комнате образовалось второе пространство с кроватью. Аластор на это заинтересованно глядел. — Я создал тебе другое пространство, где ты сможешь спать. В моей комнате, но на другой кровати. Это лучший вариант, который я могу предложить. — Я не доверяю свой сон, Ваше Высочество, — заметил Аластор. — Я это понял, поэтому в пространстве есть изюминка. Я передам тебе ключ и во время своего сна — ты можешь закрывать его, а я не буду иметь возможности проникнуть туда. Аластор подумал и понял, что это лучшая идея из всех возможных. Люцифер передал ему золотой ключ и облегченно выдохнул. На одну проблему меньше. Демон хотел направиться в комнату и наконец поспать после недельной бессонницы, но его окликнули. — Эй, Аластор, ты скучаешь по своей прошлой жизни? Демон склонил голову набок и мгновенно ответил: — Нет. Прошлое — это нечто весьма скучное. Я уже знаю, что там было, какой исход меня ждал в тех или иных моментах. Порой вспоминать люблю, ведь отказываться полностью от него будет неразумно, но я не живу им и не нуждаюсь в нем. Для меня увлекательнее настоящее, ведь именно оно дарит мне веселье и новый опыт. Я ненавижу все скучное и предсказуемое, поэтому для меня прошлое — это унылое пятно в жизни. Люцифер кивнул, принимая ответ. Он собирался идти спать и уже направлялся к кровати, как услышал неожиданное за своей спиной. — Спасибо, Ваше Величество. Люцифер резко обернулся, но демон уже был в своем пространстве. Ангел не заметил того, как на его губах появилась маленькая улыбка.

***

Аластор сидел в общей гостиной и внимательно слушал собравшихся. Энджел рассказывал очередную свою историю из индустрии, пока другие морщились и неловко переглядывались. Чарли остановила его и уже хотела дать какое-то поручение Аластору, как вдруг из угла выплыл Люцифер и схватил за рукав демона, утаскивая на улицу под шокированные взгляды окружающих. Дверь закрылась, а ребята не понимали, что только что произошло. — Какого хуя? Тем временем Люцифер остановился и отпустил Аластора, который недовольно и демонстративно отряхнул свой рукав. Самаэль на это закатил глаза. — Что случилось, Ваше Высочество, что вы решили урвать меня из чужих лап? Соскучились? — насмешливо спросил демон. Люцифер фыркнул и посмотрел снизу вверх в чужие глаза, говоря с решимостью: — Покажи мне грех. Выражение лица Аластора не изменилось. — Что, простите? Люцифер нетерпеливо и раздраженно взмахнул руками. — Грех. Его красоту, которую ты видишь в этом гиблом месте. Покажи. Аластор удивленно приподнял брови и внимательно присмотрелся к собеседнику. В его желтых глазах появилась решимость, а также горел новый блеск, который демон ранее не видел. Живой. Совсем капельку. Ранее король ада смотрел на других с некой апатией, пустотой, от него веяло унынием и это действовало на нервы Аластору, который нуждался в том, что способно его развеселить. А сильнейшее существо в аду было словно мертвое. Даже встреча с дочерью не исцелила его глубокую печаль. Отвратительно. Далее после их совместных ночей в глазах ангела появилась новая эмоция. Страх. Он боялся тех изменений, которые его настигли. Боялся перемен, с которыми не был готов бороться, а также страшился той правды, от которой он так долго бежал. Это забавляло Аластора, хотя позже вызвало отвращение, ведь это такая глупая и человеческая слабость для сильнейшего. А сейчас… Сейчас то, что он видит — интригует. Это новая эмоция и она обещает быть веселой. Как Аластор может отказать в такой просьбе? — Я вас понял. Есть одно место, которое я могу вам показать. Боюсь, что увиденное до глубины души поранит ваше хрупкое ангельское сердце, — Люцифер закатил глаза.- Но я все же вам его покажу, хотя вам понадобится маскировка. Люцифер согласно кивнул. Не хотелось бы, чтобы другие жители узнали в нем короля ада. Мужчина мгновенно превратился в белую змею и полез по ноге Аластора, который с отвращением сбросил ее на землю. — Господи, Аластор! — возмущенно произнес Люцифер. — Не надо звать своего отца, — фыркнул Аластор. — Я тоже не особо хочу тебя касаться, но выбора нет. Ты же не хочешь, чтобы меня в таком облике раздавили? — спросил он. — Ну…- протянул Аластор. — Не отвечай. Дай мне просто забраться в твой карман. Касаться не придется, и у меня будет транспорт. Аластор с неохотой кивнул и с гримасой полного отвращения смотрел на то, как змея залезла в его карман. Демон уже начал сожалеть о том, что согласился. Через мгновение они оказались в городе каннибалов. Аластор довольно рассматривал местность. Вон демоны пожирают тело кричащей жертвы, с другой стороны кому-то отрубили конечности. Идиллия. Аластор зашагал вперед, пока Люцифер смотрел на происходящее с омерзением. Такие картины он встречал не раз, поэтому нейтрально относился к подобным сценам, но это лишь больше подкрепляло его мнение о том, что тут потерянные люди, которых ничего не спасет. Неудивительно, что Лилит пожелала упорхать в рай, бросив мужа на этом дне. От негативных мыслей его отвлек голос демона: — Что думаете? — А что я должен думать? Обыкновенный ад. Не понимаю, где твоя красота. Аластор покачал головой и начал говорить, уворачиваясь от летящей на него ноги. — Вы не на то смотрите. Вся красота кроется в ином. Сейчас продемонстрирую. Аластор подошел к двум дамам, которые пожирали мужчину. Стоило им увидеть демона, как их лица побледнели, а глаза распахнулись от ужаса. Оверлорд тут. Они испуганно сглотнули, а Аластор начал разговор, наслаждаясь чужим страхом: — Здравствуйте, дамы, прошу прощения, что прерываю вашу трапезу. Те переглянулись между собой и более смелая спросила, указывая на карман: — Это ваша змея? Аластор будто вспомнил о своем спутнике и опустил взгляд вниз, расплываясь в коварной усмешке. — Да, это мой новый чудный питомец. Бывает глуповат и труслив, но если приручить, то совсем иное дело… Люцифер мысленно возмутился. Мудила. Нашел очередной способ, как подколоть. Змея укусила чужой палец и Аластор зашипел злобно смотря на довольного Люцифера. Девушки никак не отреагировали на подобную ситуацию, ожидая продолжения. — Дамы, поведуйте. Почему вы поедаете этого мужчину? Девушки переглянулись, ожидая подвоха, но вновь самая смелая начала: — Да нет причины. Мне нравится ощущать чью-то боль на языке, да и вкус неплохой. Аластор кивнул и принял ответ. Он повернулся в сторону той, кто сохраняла молчание все это время. — А что насчет тебя? Девушка вздрогнула и неловко ответила: — Я не знаю… Привычка, наверное… Когда я была человеком, то в мое время царил голод… Чтобы выжить я начала пожирать тела, а сейчас вошла во вкус и не могу остановиться. Аластор кивнул и поклонился девушкам. — Благодарю за ответ. Спустя мгновение тот исчез будто он и вовсе тут не стоял. Девушки вернулись к своему занятию, отгрызая плоть кричащего. Люцифер вернулся в свой облик и в ожидании посмотрел на демона, спрашивая взглядом: «и че?». Аластор начал: — Перед нами были две девушки. Совершали один и тот же грех, но по разным причинам. Более смелая проявляет садизм. Не скрывает того, что ей важнее те эмоции, которые она получает от жертвы, поедая ее. Вторая же точно мучалась раньше от чувства вины, но сейчас приняла себя и потонула в грехе. Они свободны в своих решениях и мы наблюдаем за тем куда этот грех их привел. У них были многочисленные пути и мы наблюдаем за результатом одного из. Но на этом ничего не заканчивается. Мы можем искусить их, погрузить в новую тьму, менять. Наблюдаем за их ложью, либо себе, либо другим. А, возможно, можем узреть их принятие. Все грехи перед нами и это и есть красота. Люцифер внимательно слушал речь этого безумца. Ему были далеки его идеи, но момент про наблюдение за чужой свободой и куда она может привести — звучало интересно. Но все равно это было не то. Люцифер вновь открыл ужасающую для себя истину. — Почему ты любишь так искренне мое дитя, которое даже я, отец, презираю всей душой? — Потому что Вы не готовы принять свои грехи, Ваше Высочество. Начинать нужно с себя, а дальше… Возможно, сможете принять остальное. Ночь не заставила себя долго ждать и залила ад кровавым свечением. Люцифер нервно ходил по комнате, думая об дневном разговоре. Грехи? Звучит, как чушь. Возможно, у него присутствует один и за него он поплатился, но остальное… Люцифер был верен, способный любить и сопереживать, не спускался лишний раз до насилия. Так, что ему в себе принимать? Люцифер пытался этими мыслями отогнать ту правду, которая вызывала стресс. Не хотелось верить в то, что в аду ему самое место. Но если получится признать, то, возможно это станет первым шагом к искуплению и он вернется домой? Его поток мыслей прервал силуэт, который оказался за его спиной. Люцифер вздрогнул от неожиданности. — Своими шагами пытаетесь высчитать через сколько вернется ваша жена? Правильный ответ — не мечтайте, — усмехнулся Аластор. — Вычисляю сколько раз тебя стоит ебнуть по башке, чтобы ты заткнулся, — ответил Люцифер. Аластор фыркнул и сел на свой излюбленный стул. — Собираемся провести очередной сеанс психотерапии? — спросил Аластор. — Можно сказать и так, — с тяжелым выдохом ответил Люцифер. Он сел на край кровати и спрятал лицо в ладонях, пытаясь собраться с мыслями. — Скажи… Какие у тебя и у меня грехи? — прервал затянувшуюся тишину ангел. Самаэль устало взглянул на демона, который щелкнул пальцами, отвечая: — Нет-нет, так не пойдет. Слишком скучно. Предлагаю игру. Мы будем угадывать грехи друг друга, а проигравший должен одно желание победителю. Люцифер не имел никакого желания спорить. Он чувствовал себя более уставшим чем когда-либо прежде и желал лишь разобраться наконец в себе. Скорее нет… Сейчас у него появилась призрачная надежда вернуться в рай. С семьей к своим братьям. Погулять по родным местам и обрести счастье, забывая все это, как страшный сон. А… Хотел ли? Люцифер вздрогнул. Раньше он не сомневался в ответе, а сейчас мог дать нерешительное согласие, осознавая, что в раю ему не будет также весело, как тут… С Аластором. Стоп… — Какого хуя? — неосознанно спросил вслух Люцифер. Он только что признал этого долбанутого демона своим другом? Ну нет… Аластор решил, что тот окончательно спятил, но Самаэль быстро пришел в себя, отвечая: — Я согласен. Аластор радостно хлопнул в ладоши и сказал: — Вы начинаете. Люцифер, не задумываясь назвал первый грех демона: — Нарциссизм. Аластор рассмеялся. Забавно, что тот первым решил назвать это качество, а не жестокость или что еще похуже… — Угадали! — Люцифер фыркнул.- Теперь моя очередь и ставлю на…- Аластор сделал загадочную паузу.- Нарциссизм! Люцифер недоуменно захлопал глазами. Что? Ему не послышалось? Он и нарцисс? Да Люцифер ненавидит себя больше остальных! И это Аластору особенно известно, так почему? Не мог же тот просто так выпалить подобное, а значит ему что-то известно. — Почему? — Несмотря на свою самооценку, вы считаете себя лучше всех жителей ада, сравнивая их с никчемными существами, а себя возвышая до рая. Но раз вы тут… Не означает ли, что вы один из нас? Ладно, принято. Люцифер вздохнул и признал правоту демона. Он ненавидел себя за совершенные ошибки, за то, что не уделял достаточно внимания дочери и подвел жену. У него много причин презирать себя, но еще больше тот ненавидит свое дитя. Ад. — Допустим… Ты слишком горд. Аластор рассмеялся. — В точку, Ваше Величество. А вы… Предпочитаете эскапизм вместо реальности. Люцифер недоуменно взглянул. — Разве это грех? — Грех для каждого разный, но сейчас под грехом мы подрузумеваем то, что наносит вред окружающим и самой личности. — И как приносит вред мой эскапизм? — спросил ангел. Он сидел днями в своем дворце и никого не трогал, так каким образом его способ избегания реальности влияет на других? — Вы оставили свое управление, потеряв влияние, отдавая места тем, кто сильнее среди грешников. Закрываете глаза на беды своего народа, не общались долгое время с дочерью и допустили весь этот ужас. Люцифер стиснул зубы. Это та самая неприятная правда, о которой не хотелось знать. Всем правлением занималась жена, а он предпочитал время уделять дочери, но после ухода Лилит — Самаэль перестал справляться даже с основными обязанностями. И от своей слабости стало мерзко. Теперь понятно почему Аластор его презирал. Он, действительно, слаб. Только сейчас Люцифер стал постепенно признавать, что ему не место в раю. Он такой же, как все грешники… А принять падшему ангелу нечто столь страшное — очень сложно. Всю жизнь его наставляли, показывали светлый мир и говорили, как стоит поступать, а, что лучше избегать. Самаэль был истинным ангелом. Добрым, искренним и стремился принести свет этому миру, но он слишком изменился с тех пор, как его тело пало в самые низы. Если бы ангел не был столь горд, не был столь коварным, то многого можно было избежать. Люцифер больше не ангел, ведь грехов накопилось достаточно. Но и полноценным демоном не назовешь, ведь в нем до сих пор жили те качества, которые не присуще адским существам. Люцифер сделал глубокий вдох, закрывая глаза. Впервые он окончательно осознал. Самаэль больше не ангел. Ад — его дом. Боль начала постепенно распространяться по каждой клеточке тела. — Выйди, — сиплым голосом сказал Люцифер, ощущая, как комок в горле не дает ничего добавить больше. Аластор усмехнулся и исчез в тени, оставляя короля ада одного. Тишина давила по барабанным перепонкам и Люцифер чувствовал, как задыхался. Он сполз с кровати на пол и обхватил руками свои колени, пряча лицо, сотрясаясь в рыданиях. Плакал он бесшумно. Кусал губу до крови и начал молить своего отца о помощи. Чтобы тот забрал эту боль, освободил его. Весьма иронично… Отец никогда не отзывался. Впервые Люцифер ощутил настоящее одиночество. От него отказались небеса, жена, даже дочь обрела нечто новое. Он совсем один и никогда не вернется домой, потонув в грехах и ошибках. Сбегал от реальности, создавая новые и верил, что всему придет конец. Если бы ангел остановился. Принял себя, свои грехи и прошел через ту боль тогда, не страшась истины, то жизнь была бы намного проще. Ад его дом. Не временное место. А настоящий дом, который он разрушил окончательно и непонятно, как все восстанавливать. Неизвестное будущее. Люциферу больно. Страшно. — Успокоились, Ваше Величество? — весело спросил Аластор. — Я же просил выйти, — не поднимая голову, ответил охрипшим голосом Люцифер. — У нас контракт и нарушить не могу. Точно. Черт. Люцифер тяжело вздохнул. Аластор пару минут молчал и вскоре присел рядом на кровать, касаясь ногами спины Люцифера. — Слезы — это правильное решение. Вы долго хранили в себе эти чувства, боясь боли, а осознав реальность, все это накатило на вас. Но боль не такая страшная оказалась. Разве нет? Люцифер помолчал пару секунд и осознал. А ведь правда. Было больно, неприятно и страшно, но… Все не так устрашающе, как он себе представлял. Мир не рухнул, он не пал снова. Ничего не поменялось. Люцифер поднял свое лицо и обернулся, смотря удивленными и опухшими глазами на демона. — Вы не стали хуже от того, что в вас находятся грехи. По моему мнению, они даже прекрасны. Вы стали отдельной и интересной личностью, имея перед собой многочисленные возможности. Вы свободны от ответственности быть ангелом. Разочаровывать уже почти некого. А вы стремились вновь заключить себя в райской клетке. Люцифер усмехнулся и отвернулся, смотря вновь на колени. Аластор прав. Ангел идеализировал рай, стирая все плохое, что там было. Он сам себе создал иллюзию идеального мира. — Я больше не ангел, а также грешен…- словно сам себе сказал Люцифер и прикрыл глаза, улыбаясь. Последняя слеза стекла по его щеке. Груз, оковы, все спало с него стоило ему произнести это вслух. Он достиг умиротворения, решив сразиться с самым страшным врагом. Собой. И принял эту реальность, кладя последний паззл в картину. Аластор посмотрел на него восторженным взглядом и в нем горело странное пламя, словно тот увидел произведение искусства созданного не для человеческого глаза. — Все именно так, Ваше Высочество и ваш грех… — Прекрасен, — закончил за него Люцифер. Он может дышать.

***

Люцифер словно начал постепенно расцветать. Раньше каждое его утро начиналось с разочарования, что он вновь не в раю и не заслужил прощения от небес, что дочь вновь не звонила и что жена не вернулась обратно. От этого пропадало желание вставать и Люцифер едва отрывал свое тело от поверхности, смотря с тяжелым сердцем на ненавистную комнату, видя только мрачные оттенки. Он словно существовал. Не жил. А сейчас… Приняв себя, свое положение, вставать было легче. Он знал, что теперь нет смысла ждать благословения с верхов, а значит стоит налаживать жизнь тут. Разобраться в положении дел и принять, что его люди — не ангелы, далеко не святые, но тоже по своему интересные. Ведь за каждым грехом находится нечто светлое. Потеряв надежду в жителях, он обрёл ее вновь, понимая, что те не идеальны. Но Аластор был прав. В его владениях зато интересные, свободные существа. Возможно, Люцифер просто спятил, но это уже не имело значения. Ведь впервые пробуждение не душило, а радовало. Король Ада потянулся и начал разглядывать комнату. Аластора вновь не было. Наверное, занимается делами отеля. Люцифер задумался. После того, как он частично избавился от своей душевной тяжести, то начал понимать, что демона ангел не знает. Совершенно. Он считал его скучным грешником, который гонится за жестокостью, но в нем выявились интересные черты. Люцифер не понимал его. Зачем Аластор желал увидеть свою матушку? Возможно, в нем была капля привязанности, но это точно не причина, ведь тот слишком безумен для базовых человеческих эмоций и действия совершает по совершенно иным причинам. Люциферу также было интересно почему тот так сторонился прикосновений? Ответ приходил лишь самый отвратительный и Самаэль искренне надеялся, что он ошибался. Аластор помог ему. Люцифер теперь его должник. Но также он должен был разобраться немного в демоне, потому что тот стал его… Другом. А Люцифер помогает своим друзьям. — Добрый вечер, ваше Высочество! — обьявился Аластор этой ночью. Демон выглядел утомленным и Люцифер мысленно посочувствовал. Вегги спихнула на него огромное количество работы по отелю и Аластор мог бы отказаться, но… Он хотел, чтобы его проект развивался, поэтому всё усердно выполнял. Люцифер уже подумывал отменить свои расспросы, но… Если не сейчас, то когда? — Добрый, Аластор, — кивнул он. Аластор приподнял бровь. — Вы слишком вежливы. Неужели нашли способ убить меня без последствий? Люцифер закатил глаза. — Тогда я бы сразу это исполнил, а не общался с тобой. — Резонно. Люцифер прокашлялся. Стало почему-то неловко, ведь раньше ангел был слишком погружен в свои мысли, раздумывая над тем, как жить, а сейчас… Когда мужчина понял, что это место не временное жилище, а существовать придется долго с этим окружением, то стало неловко. Люцифер сел на кровать и смотрел на то, как Аластор прихватил какую-то книгу и листал её, сидя на стуле. На стол он поставил кружку кофе и попивал её, не отрываясь от чтения. Люцифер прищурился и заметил название книги: «Цветы для Элджернона». Необычный выбор… Ангел ожидал, что тот скорее возьмется за «Исповедь неполноценного человека» или того же Фауста, но его выбор пал на подобное произведение. Люцифер начал рассматривать фигуру. Тот улыбался, как обычно. Его улыбка даже не дрогнула ни на секунду, каждое движение было отточенное, без единой погрешности. Это проявлялось во всем. Невозможно заметить слабость, уязвимость, словно тот даже наедине с собой не выходил из роли, продолжая создавать впечатление всемогущего. Аластор ни на секунду не расслаблялся. — Вы хотите что-то спросить, а то сейчас во мне дыру прожжете, — заметил Аластор, не отрываясь от книги. Люцифер вздрогнул и чуть смутился, что так нагло рассматривал собеседника, но быстро взял себя в руки. — Да, почему ты… Эм… Избегаешь прикосновения? — неуверенно спросил он. Аластор повернул к нему свою голову и глядел, как на идиота. — Вас именно это интересует? Люцифер понимал его недоумение. Он мог бы разузнать про его истинную причину заключить контракт, про то, как тот умер, да и причину по которой Аластор решил жить в отеле, но спросил именно про прикосновения. Звучит нелепо. — Да… Это связано с… Эм…- Люцифер умолк, не решаясь задать прямо свои опасения. Аластор усмехнулся и выглядел так, словно спустя пару секунд разразиться хохотом, но сдерживался, отвечая: — Нет, никто не совершал никаких действий сексуального характера. Вы ищите смысл там, где его нет, Ваше Высочество. Многие не любят помидоры просто, потому что не любят. Без причины. У меня аналогичная ситуация, но с прикосновениями. Но, пожалуй, добавлю еще то, что это переплетается с моим недоверием. Люцифер кивнул. Аластор в целом не особо жаждал тактильностей, но, если бы тот доверял человеку, то спокойно сносил бы прикосновения. Легкая обида кольнула Самаэля. Аластор не доверял ему. Понятно, что у того не было причин испытывать подобные чувства, но все же! Люцифер замер. Почему его обидело то, что демон не доверял ему? Это уже… Странно. — Мы закончили с вопросами или вы ещё чего-то желаете? — скучающе спросил Аластор, намекая на то, что сейчас ему интереснее компания книги. Люцифер мог бы ответить: «нет, спасибо, доброй ночи» и закрыть разговор, но желание узнать демона лучше сжирало его, поэтому ангел выпалил: — Расскажи мне сказку. Аластор замер. Люцифер не устает его удивлять. То тот вел себя слишком пассивно, абстрагируясь от мира, то теперь ведет себя наоборот чересчур активно, пытаясь пойти на контакт. Аластор хотел отказаться, но увидев чужой взгляд полной надежды — решил подыграть. С Люцифером всегда весело. Его стоит наградить за это. Аластор давно так ни с кем не развлекался в аду. — Хорошо, какую хотите? Люцифер взбодрился и задумался. Обычная сказка не пойдет, ведь он нуждался в чем-то, что поможет узнать демона, а это значит… — Свою собственную. Выдуманную. Аластор склонил голову набок. Становится всё интереснее. — Так тому и быть. Тогда… Глава 1 Мальчик упал коленями на мокрую землю и с ужасом смотрел на неё, видя как капли крови падают с его лица, окрашивая траву в красный. Нос разбит, а ладонь кровоточит. Тот повернул свою голову в сторону своего десятилетнего сверстника, который скучающе вертел в руках нож. Его одноклассник был хлиплым, с нелепыми очками и разодет, как неудачник, так как? Как тот был способен на такое, и еще так просто повалил хулигана? — Не трогай меня…- прошептал хулиган. Его одноклассник перевел на него свой скучающий взгляд и произнёс: — Такой скучный и жалкий. Бьешь, чтобы самоутвердиться за счет других. Твой грех совсем неинтересный. Словно животное. Мерзость… Мальчик не понимал, что несет этот псих. Какой грех? О чем речь? — Я не надеюсь, что ты поймешь, ведь твоя головушка слишком глупа для подобного. Ты до нелепого скучный. Никакой красоты в грехе. Никакого интереса. Лишь обиды и сплошная скука. Мальчик продолжал крутить нож и стоило хулигану попытаться встать, как его ударили ногой в живот и тот снова рухнул на землю. Слезы скопились в уголках глаз. Было страшно. Безумно. Хотелось домой. Подальше от этого психа. — Я всё воспитателю расскажу, — прошептал тот, шмыгнув носом. Мальчик замер и задумался. Он перестал крутить нож и вскоре улыбка появилась на его лице, а глаза сверкнули каким-то безумием. — Не сможешь. Кто тебе поверит? — спросил он, забавляясь и склоняя голову набок. — Все увидят мои раны. — Увидят, но решат, что ты напал на меня, сам себя поранил ножом, а я лишь защищался, — ответил мальчик, смотря на то, как одноклассник сел на землю, смотря со страхом. — Ты не ранен…- прошептал со злостью тот. — Пока что, — ответил мальчик и спустя секунду пырнул себя ножом в живот, смотря на перепуганного одноклассника, который не ожидал подобного. Мальчик скривился от боли, но улыбка вновь образовалась на лице. Это было весело. С такими мыслями мальчик упал на землю, слыша испуганные голоса воспитателей. Нож валялся поблизости. Глава 2. — Ал! Не двигайся, твои раны ещё не зажили! — взволнованно сказала матушка. Мальчик лишь мило улыбнулся и ответил: — Все хорошо, матушка. — Не надо лгать! Тебя тот хулиган чуть до небес не довел! Сейчас им занимаются за покушение на убийство. Мой бедный малыш…- ласково прошептала она, гладя сына. Мальчик задумчиво смотрел на женщину перед собой. Ее душа чистая. Искренняя. Без единого греха. Скучная, но не вызывает отвращения, как тот глупый и нелепый одноклассник. Она ему нравилась такой. Несмотря на то, что была слишком предсказуемой. Мальчик плавился под ее прикосновениями. Вот бы найти нечто прекрасное… Глава 3. Подросток листал книгу, думая о том, как провести этот день. Он научился правильно держать лицо, подбирать жесты, чтобы вызывать доверие, а самый выигрышный вариант — это улыбка. Её нужно уметь правильно держать на лице. Нужно было уметь ей играться, чтобы использовать под правильную ситуацию. Запугать, кому-то понравится или показать какой собеседник идиот. Своего рода искусство. Подросток захлопнул книжку и откинулся на стуле, смотря на мертвую бабочку в рамке. Прекрасна. Мог ли человек сравниться с чем-то подобным? Чтобы его грех не был отвратительным, чтобы сам он был интересным и умел вызывать внутри бурю эмоций. Подросток провел пальцами по крыльям. Подобное… Он бы любил. Глава 4. Юноша впервые почувствовал вину, понимая, что в нем есть отличия от обычных людей. Как минимум, мало, кто занимается убийствами. Ему было жаль матушку, которая гордилась успехами сына. Вина — это ограничения. Заполняет голову и отбирает свободу. Юноша быстро избавился от этого чувства. В чем смысл винить себя? Он не прекратит от этого заниматься любимым делом и не станет пытаться измениться. Ему все нравится. Юноша посмотрел на небо, идя домой после работы. Пока мать тут есть — он будет в цепях. Возможно, смерть избавит окончательно от ограничений и подарит свободу. В это хотелось верить. Конец — Какая-то странная сказка, — заметил Люцифер, слушая эту историю. Аластор лишь усмехнулся и откинулся на стуле. — Я вам дал то, что вы хотели, — ответил демон. — Тот мальчик же ты? История про тебя, верно? — спросил Люцифер. Аластор поднялся со стула и направился в свое измерение, чтобы лечь спать, бросая: — Кто знает. Люцифер решил, что эту сказку нужно будет, как следует обдумать. Он перевел свой взгляд на стол. Кофе и книжка лежали на поверхности. — И не убрал за собой.

***

Люцифер обдумывал всю ночь эту сказку и не смог заснуть, крутя в голове одни и те же мысли. Судя по всему, Аластор был безумцем с детства, ведь, кто в здравом уме будет в самого себя вонзать нож? Вероятно, подобное не единичный случай и Люциферу было бы любопытно узнать всё остальное. Ангел осознал также, чтобы понять Аластора — не стоит копать глубоко, искать какой-то определенный смысл в его действиях. Тот безумен не из-за травмы какой-то, вовсе нет. Просто он такой. Никакой причины. С возрастом демон лишь стал рассудительнее и умнее. Люциферу Аластор нравился. Своей харизматичностью, уникальностью и странноватым взглядом на мир. Тот научил его принимать тьму. Показал с необычной стороны, что такое грех. Кстати о последнем… Видимо, у Аластора с детства была на нем какая-то помешанность. Люцифер стал отбивать ритм по столу, подперев голову рукой. Информации было мало. Разузнать что-то у близких людей Аластора? Можно, но рискованно. Был один способ, но… Он был не очень хорошим, даже не так. Неправильным. Лезть в чужое прошлое, благодаря имеющихся артефактов… Ужасно. — К черту, — Люцифер достал из ящика необычную книгу в золотой твердой обложке. Капнул своей кровью на нее и та с криком открылась. Ангел прошелся взглядом по столу и нашел на нем чужой красный волос, кидая на страницу. Он мигом растворился и текст начал вырисовываться. Люцифер замешкался стоит ли лезть в чужую жизнь, но сейчас не время отступать. Он погрузился в чтение. — Аластор! Пойдешь играть с нами? — спросил улыбчивый мальчик. Аластор окинул его долгим взглядом и отрицательно помотал головой. Мальчик лишь желал поскорее пойти домой и прочесть новую книгу. Компания сверстников раздражала. Ему одиннадцать, но возникало ощущение, что окружающим лет пять. Не больше. Скука. — Ну, Аластор! Не будь таким занудой! — мальчик стал тянуть своего знакомого за собой, чтобы спуститься с лестницы на улицу. Аластор стиснул зубы. Нарушает его границы. Ведет себя неподобающе и нарушает личное пространство. Раздражает. — Дорогой друг… Ты не думаешь, что поступаешь неправильно? — спросил он с милой улыбкой. — Я хочу с тобой играть! — надул он щеки. Эгоист. Думает лишь о своих желаниях. Таких надо обучать. Аластор готов взять на себя подобный урок. Мальчик выдернул руку и аккуратно толкнул знакомого, который испуганно посмотрел на друга и полетел вниз с лестницы. Возможно, он станет инвалидом. С такой высоты точно не умрет. Он даже не поймет, что Аластор его столкнул, ведь мальчик лишь аккуратно выдернул руку. Посчитает, что это случайность. Но это станет хорошим уроком, как делать не стоит. Мимо пролетела голубая бабочка.

***

Его губы связывали нитями. Аластор ощущал раздражение. Он любил свободу и вновь себя ее своими руками лишил. Демон даже потерял контроль над своей улыбкой. Не способен сделать ее такой какая она должна быть. Сейчас его улыбка просто скучная, неинтересная. Аластор слышал шепот теней. Возможно, этот контракт станет его самой огромной ошибкой. Но Аластор был неглупым юношей. Чтобы выжить в месте подобных ему — нужно уметь думать, выкручиваться, играть, порой подстраиваться. Если желаешь заполучить полноценную свободу без последствий — умей создавать платформу. Мир полный грехов. Видимо, он попал в рай. Ради этого мира Аластор готов потерпеть цепи и нити. Пока ему весело и не скучно — всё прекрасно. — И чем вы занимаетесь, Ваше Высочество? — Люцифер испуганно обернулся. Аластор стоял с той же улыбкой, но в глазах сияла злость. Люцифер не ожидал, что тот явится сюда утром, к тому же в такой момент… — А ты чего сюда явился утром? — решил напасть на него в ответ. Аластор прищурился и подошел ближе. — Почувствовал, что кто-то наблюдает за мной. Пытался узнать откуда и наткнулся на эту картину, — он наклонился к чужому лицу, смотря прямо в глаза напротив. Люцифер сглотнул. Аластор был в ярости. И понять его можно было. Люцифер без спроса залез в его прошлое, ради своего любопытства. Непонятного желания. Ангел хотел бы извиниться, но слова застряли в глотке и он мог лишь молчать. — Ваша эгоистичность — меня чарует, но сейчас вы немного перешли границы дозволеного. Люцифер мог извиниться. Хотел, безумно. Но непонятная злость вспыхнула в человеке напротив. Странное раздражение от того, что тот, кто ниже его по статусу — приказывает ему. Гордыня или нечто иное? Люцифер схватил Аластора за горло и прижал к стене, прошипев: — Я имею право делать всё, что хочу. Ты на моей территории, Аластор. Во всех смыслах этого слова. Границы переходишь — ты. Он ожидал, что увидит злость в чужих глазах или страх, но… Аластор смотрел с восхищением. Непонятным благоговением, а его улыбка была по-настоящему искренней. Люциферу стало не по себе. Никто не смотрел на него так после падения. Такие взгляды предназначались ангелам, не падшим. Самаэль отпустил руку, но Аластор перехватил запястье и наклонился к чужой шее, шепча: — Vous êtes magnifique. Люцифер сглотнул, ощущая дыхание на своей шее и такую близость. Его сердце было готово выпрыгнуть из груди, пока он не почувствовал запах гари. Люцифер мигом оттолкнул демона и увидел в руках Аластора горящую книгу. — Ты…- возмутился Люцифер и пытался вырвать ее, но Аластор со смехом увернулся, уходя прочь из комнаты. — Пока-пока! — помахал тот весело рукой, уходя прочь. Люцифер смотрел в пустоту пару секунд и с нервным смешком сел на кровать, закрыв рот рукой. Румянец горел на щеках и он пытался понять… Почему его сердце так колотится от подобной близости?

***

Люцифер наблюдал. Вон Аластор несмешно шутит и на фоне звучат аплодисменты. Вон Аластор откусывает чью-то руку, разбрызгивая кровь. Тот никак не поменялся. Все тот же. Так почему сейчас король Ада видит в этих действиях что-то очаровательное и, блять, милое? Аластор и милое — две несовместимые вещи! Он в детстве рушил жизни сверстников, а дальше вообще лишал их людей. Он безумный, непонятный и помешанный на веселье, свободе и грехе. Противоречивый! Но сейчас эти качества не раздражали, а напротив привлекали. «Такой ебанутый, но мой». От такой мысли Люцифер ужаснулся. Здравствуйте, мы приехали в страну ебанный-пиздец-что-произошло! Всё началось с глупой сделки, дошло до сеансов психотерапии и все должно было закончиться дружбой, но, видимо, Люциферу мало было самокопаний и проблем. Надо больше! Любил ли он Аластора? Вопрос хороший. Люцифер был верен Лилит. Вместе с ней оказался в Аду, построил это место, воспитал дочь. Они прожили множество веков. Но Аластор первый, кто смог помочь ему принять себя и эту реальность. Первый, кто восхищался его разными уголками души и заставлял действовать. С ним Люцифер становился сильнее во всех смыслах этого слова, ведь стоит ему побыть слабым, как Аластор сбросит из окна. Самаэлю было с ним хорошо. Не так, как с Лилит. Не лучше, но и не хуже. Просто по-другому. Ангел ощущал себя с ним иначе. Более живым. Словно ад — это их место. С Лилит все выглядело иначе. Они желали вернуться в рай, утешали друг друга и строили комфортное гнездышко. С Аластаром же мчались в самую гущу безумия. И Люциферу это нравилось. Ему нравился и Аластор. Ночь настигла их быстро. Люцифер был занят в попытках разобраться в новых чувствах, а Аластор развлекался с постояльцами, хихикая над проделками. — Доброй ночи, Ваше Величество! — помахал ему рукой Аластор, уходя в свое измерение. Люцифер ненароком подумал, что улыбка демона выглядела мило, а его красная пижама трогательно. Хотелось бы такое видеть на постоянной основе. Люцифер сглотнул. Срок подходит к концу и скоро закончится контракт. Их времяпровождение не может быть вечным и это очень печалило. Ангел осознал, что уже привык к присутствию Аластора. Привык к их разговорам, шуткам. И не желал, чтобы это заканчивалось. Хотелось даже больше. Не только ночью, но и утром, днем… Люцифер лег на кровать. Он нуждается в Аласторе в его новой жизни. — Я тебя ненавижу, пап! — воскликнула Чарли, смотря с отвращением на отца. — Чарли… Я…- прошептал напугано Люцифер. — Замолчи! Ты… Ты мне отвратителен! Посмотри кем ты стал! Люцифер оборачивается к зеркалу и видит себя, но другого. С рогами, клыками, кровавыми глазами и тенью. Ангел разбил зеркало и… — Блять, — подскочил Люцифер, чувствуя, как судорожно бьется его сердце. Давно ему не снились кошмары, а сейчас этот был донельзя не вовремя. Он тяжело дышал, а тело дрожало. Страх мешал трезво мыслить и ангел сам не понял, как позвал Аластора: — Аластор… Оверлорд мигом оказался в его комнате и понял состояние короля. Аластор сел на край кровати и спокойно сказал: — Кошмар? Люцифер кивнул. — Что вам снилось? Люцифер никогда в жизни о таком бы никому не признался, но… — Скажи… От меня откажется дочь? От такого меня? Не ангела, от такого, кто окончательно пал? Стал грешным и… Люцифер чувствовал, что задыхался. Он схватил себя за грудь и пытался совладать с дыханием, но было сложно. Аластор подумал пару минут и ответил без радио помех: — Нет. Я думаю, она такого вас примет. Мы здесь все жители ада. Кто-то стремится искупиться и направиться в рай, а кому-то здесь ещё долго быть. Вы прошли через своего рода искупление, принимая себя, свои ошибки. Эта тьма не делает вас хуже. Вы же не собираетесь вредить ее друзьям, жителям и близким? Не думаю. Значит и причины ненавидеть вас у нее нет. Люцифер начал постепенно успокаиваться и повернулся к демону. И то, что он увидел было огромной неожиданностью. В глазах Аластора сияла нежность. Он смотрел так лишь на одного человека. На свою мать. — Пожалуйста, останься со мной, — сорвалось у Люцифера, как самое интимное и искреннее желание. Ему не хотелось думать, что подобные ночи закончатся и что эта недавно возникшая связь тоже. Он не был готов к такому. — Хорошо, — это была вторая неожиданность для Люцифера. Ангел лег на кровать и услышал шуршание за своей спиной. Аластор всё также сохранял расстояние, но лег рядом. Спасибо, Аластор.

***

Люцифер открыл глаза, потягиваясь и привстал с кровати, как неожиданно увидел чужое тело. — Блять! — выкрикнул он, падая с кровати. Аластор недовольно приподнялся и усмехнулся, когда увидел короля на полу. — Меня зовут Аластор, Ваше Высочество. Люцифер смотрел на Аластора словно на призрака. Ну или словно на жену. Тот не сбежал. Не ушел. А проспал целую ночь рядом! Люцифер с глубоким шоком смотрел на то, как Аластор спокойно встает и направляется в свою комнату, чтобы переодеться, оставляя короля одного. Ангел провел рукой по лицу. В животе порхали бабочки, а губы сами расплылись в улыбке от осознания того, что Аластор остался с ним. Люцифер готов признаться себе в том, что… Он влюблен в Радио Демона. Люцифер недовольно вертелся у зеркала и с разочарованием признал, что рядом с Аластаром он не использовал свое умение искусителя. Ангел показывал лишь слабые стороны и это нервировало. Не хотелось бы, чтобы у Аластора в голове был лишь один его образ. Король Ада нахмурился. С этим что-то надо делать. Стоило ему вспомнить демона, как он явился собственной персоной. Раньше обычного, ведь еще был вечер. — Ты чего так рано? — спросил удивленно Люцифер. — Скучно, — пожал плечами Аластор. Тот сел на стул и достал книгу, закидывая ногу на ногу. Люцифер раздумывал пару секунд и понял, что стоит действовать. Их ночные рандеву могут скоро кончиться, поэтому не время тянуть. Люцифер растянул губы в соблазнительной улыбке и запрыгнул на стол, выхватывая из чужих рук книгу. Аластор недоуменно взглянул на собеседника, который сузил глаза и сказал: — Может тогда я помогу справиться с ней? Аластор вздернул бровь и хранил молчание. Люцифер склонил голову набок и наклонился к чужому лицу, шепча: — Я сумею, как следует тебя развлечь… Аластор молчал пару секунд и вскоре прыснул, сжимая живот своими руками. Люцифер недоуменно глядел на то, как демон растягивал губы и содрогался со смеху. — Вы правы, Ваше Высочество, это было уморительно! В другой момент Люцифер бы оскорбился, но глядя на то, как Аластор искренне смеется, его сердце сжалось и взгляд остановился на нем. Этот демон умен, рассудителен, но местами остается дитем, ведь ищет себе непонятную забаву, бывает горд и обидчив. Аластор прекрасен. Со своими грехами и непонятными мыслями. — Ты первый грех, который я полюбил, — вырвалось низким голосом у Люцифера. Аластор перестал смеяться и резко поднял голову, увидев нежный чужой взгляд. Люцифер не планировал сегодня признаваться, ведь было ещё слишком рано, но он не планировал забирать свои слова назад. Даже, если ему откажут, Самаэль будет пытаться завоевать сердце этого гордого грешника. Раз за разом. — Что ты сказал? — спросил Аластор, напрягаясь. — Я люблю тебя, — повторил Люцифер. Они молчали и смотрели друг на друга. Аластор отвел свой взгляд, смотря куда-то вбок и над чем-то напряженно раздумывал. — Я не собираюсь отнимать твою свободу, Аластор. Разумеется, мне бы не хотелось, чтобы ты встречался, целовался с кем-то еще, но в других действиях не стану ограничивать, если согласишься принять мои чувства. Аластор прикусил губу и сжал свой микрофон. Он поднял свой серьезный взгляд и сказал: — Я не Лилит. Не смогу дарить тебе стабильность, нести свет, а также не буду стремиться к искуплению и раю. Ты не сможешь меня поменять, ведь меня все устраивает. Я всегда буду стремиться к веселью и свободе. Люцифер на это лишь нежно улыбнулся. Он это знал. Несмотря на свои слабые стороны, король Ада не был глуп и наивен. Он прожил множество лет. Видел слишком многое, поэтому прекрасно понимал, кто перед ним. И не собирался менять чужую личность для себя. — Знаю, я люблю это в тебе. Аластор вновь замолк. Необычно было видеть демона таким серьезным и задумчивым. Ангел аккуратно поддел чужой подбородок и поцеловал. Он всё ещё сидел на столе, поэтому пришлось наклониться. Глаза Аластора расширились, но демон не оттолкнул, что послужило намеком к действиям. Люцифер целовал аккуратно, нежно. И улыбнулся в поцелуй, когда ощутил, как чужой язык сплетается с его, отвечая. Аластор был неопытен. Самаэль оторвался от чужих губ, ощущая привкус крови. Видимо, тот чем-то лакомился перед встречей. — Значит вы любите каждый мой грех? — хитро сузил глаза Аластор, наклоняя голову набок. Демон поднялся со стула и стал постепенно расстегивать рубашку, снимать одежду. Люцифер внимательно наблюдал за чужими действиями, ожидая того, что тот сделает дальше. Аластор оказался полностью обнаженным и лег на кровать. Люцифер понял, что от него ждут и спрыгнул со стола, подходя к демону. И то, что он увидел заставило перехватить дыхание. Красноватая кожа покрытая шрамами, хитрый взгляд, открытый Аластор. Люцифер ощущал себя так словно смотрит на что-то запретное и сглотнул, прикасаясь к чужому животу. Аластор вздрогнул под его прикосновениями. Самаэль наклонился и стал покрывать кожу поцелуями, проходясь по каждому шраму. Он обводил языком порезы, руками касался бедра. На голове образовались рога, а глаза стали покрываться красным оттенком. Люцифер приподнял голову. У него чуть не случился инфаркт, ведь Аластор смотрел на него, словно на… Бога. С тем же восхищением, благоговением. И сдерживаться больше не было сил. Люцифер укусил себя за руку и золотистая кровь потекла, капая на чужое тело. Он желал украсить Аластора. Чем-то ангельским. Аластор тяжело дышал и смотрел на то, как Люцифер стал снимать с себя одежду. Оставаясь обнаженным, он облизнул губы и начал размазывать свою кровь по чужому телу, наблюдая, как Аластор становится покрыт золотом. Сияет словно ангел. Вдруг демон прикусил свою руку. Из нее пошла красная кровь. Аластор прикоснулся ей к чужому лицу, оставляя кровавый след, пачкая ангела. Они смотрели долгим взглядом друг на друга и Люцифер резко вошел в чужое тело, услышав тихий вскрик. — Всё…- хотел спросить он, но Аластор усмехнулся. — Не спрашивайте, а действуйте. Люцифер кивнул и стал совершать ритмичные толчки, смотря на то, как тело под ним дрожит. Было хорошо. Даже слишком. Но мало. Люцифер сплел свою окровавленную руку с чужой и их кровь стала сливаться в одно целое. Самаэль пал окончательно, смотря влюбленным взглядом на свой грех. Аластор вознесся, смотря с желанием на святого покрытого его грехом. Оба тяжело дышали и стоило финалу настичь, как Аластор прикрыл глаза, а Люцифер закусил губу, изливаясь в чужое тело. Оба пытались отдышаться после произошедшего и спустя два щелчка Люцифера — они очистились и оделись. Аластор молча встал и подошел к окну, а Люцифер сел на пол, облокачиваясь на кровать, задумываясь. — Не думаю, что я вовремя, но… Ты любишь меня, Аластор? Ему нужно было знать ответ сейчас. — Я чувствую веселье, восторг и свободу рядом с вами. Люцифер улыбнулся. Он понял его своеобразное да и поднял взгляд к потолку. — Аластор, подойди сюда. Демон заинтересованно взглянул на ангела и сделал то, как его просили. Люцифер щелкнул пальцами и перед ними появились золотые ножницы. — Давай заключим ещё один контракт. Ты вступишь со мной в отношения и будешь моим, а я разрешу тебе сделать кое-что. Аластор удивленно взглянул на него. В голове пронеслось множество сомнений, но… — Я согласен, — его глаза засверкали интересом. Тот любил все то, что может заставить его повеселиться. Стоило их ладоням сжаться, как нити появились на улыбке Аластора и Люцифер одним быстрым движением срубил их. Контракт заключен. Аластор удивленно посмотрел на демона и неверующе коснулся своих губ. Для пробы он перестал улыбаться и это… Сработало. Аластор мог контролировать свою улыбку, обретая маленькую долю свободы. Неподдельная радость заполнила его тело, а Люцифер с нежностью смотрел на счастливого возлюбленного, которому по вкусу пришелся его подарок. — Это еще не все, — сказал Люцифер. Он раздумывал несколько мучительных секунд и закрыл глаза. Но приняв окончательное решение, он распахнул глаза вместе со своими крыльями. Аластор с интересом разглядывал их. — Что вы хотите? — спросил он. Люцифер кинул ему под ноги ножницы, говоря: — Сруби их. Аластор застыл. — Вы понимаете, что не сможете тогда вернуться в рай? — Да. Люцифер раздумывал все эти дни об этом. Стоит ли идти на подобный шаг? Лишиться последнего, что осталось от небес и прошлой жизни. Но, смотря на Аластора, ответ пришел сам. Да. Стоит. Он понимал, что теперь желает остаться тут. Не потому что нет выбора, а потому что полюбил свой самый первый грех. Свое чудесное создание. Аластора. С которым хотелось быть в этой бездне, плыть во тьме и окунаться в безумие. С тем, кто его тоже любил и смотрел, как на настоящее сокровище. Люцифер был готов. Ему не было страшно. — Тогда… Закройте глаза. Аластор взял ножницы и щелкнул ими пару раз для проверки. Люцифер держал глаза открытыми и вдруг ощутил боль в районе спины. Такую сильную, что ему пришлось прикусить язык лишь бы не закричать. Это больнее, чем падение с небес. Больнее пыток. Из него вырывали часть него и Люцифер сжимал кулаки, продолжая держать глаза открытыми. Аластор был аккуратен, старался побыстрее закончить и срезал одно крыло за другим. Кровь растекалась по полу, впитываясь в одежду и Люцифер ничего не чувствовал кроме боли. Последнее крыло пало и исчезло, а тело Самаэля рухнуло на пол. Он держался долго. Тьма накрыла его.

***

Люцифер очнулся в своей комнате и улыбка сама появилась на лице. Его не уложили, не подвинули, а лишь немного обработали раны и оставили тут в луже собственной крови. Король Ада рассмеялся, закрывая лицо рукой. Господи, Аластор совершенно не меняется, оставаясь собой. Бросить своего возлюбленного, который был в обмороке на полу в крови. Немыслимо! Хотя бы обработал раны. — Очнулись, Ваше Высочество? — спросил Аластор, заходя в комнату и улыбался. — Какой же ты мудила, — устало улыбнулся Люцифер. Он приподнялся и ощутил, как чужие руки стали придерживать его, помогая сохранять равновесие и вскоре. Люцифер почувствовал чужие губы на своих. Они подарили друг другу свободу.