* * *
Гость и правда был неожиданным. Не для Страны Огня или Конохи. Для Архива. Если верить старой хронике, то ни один Хокаге не позволял не то что входить иностранцам в эти коридоры. Им не разрешалось даже приближаться к этому зданию. Максимум — допускали в специально выделенные для совещаний и встреч залы. И те были расположены в специальных постройках для гостей, на окраинах административного квартала. С правлением Седьмого часть устоев изменилась. И не сказать, что все были этому рады. – … конечно же, – продолжал тем временем один из делегации Суны, – нас не допускают в большую часть ваших хранилищ. Это мы можем понять. Но наша надежда на сотрудничество лежит лишь в залах о старых печатях. Пушпа, неуверенная, оглянулась на старших архивариусов, что также присутствовали в этом кабинете. Лица у них были нечитаемые, словно фарфоровые маски. – И мы очень надеемся, – продолжал тем временем иностранец в расшитой одежде, – что с вашей помощью сможем расшифровать эти старинные барельефы. Мой брат и друг Ниаз, из археологического подразделения, будет делать всю основную работу. Зелёный девичий взгляд скользнул чуть левее. За плечом дипломата сидел молодой мужчина, не старше тридцати лет. Её сверстник. Глаза его, мшистые и тёмные, были внимательны и пронзительны. К своему удивлению, она отметила нежданную сосредоточенность на ней самой. Он смотрел на неё. Губы археолога, украшенные тонким блёклым шрамом, растянулись в улыбке. Блеснули влажные зубы в тёплом свете электрических ламп. – С вашего позволения уточню, – голос суновского гостя был бархатным, хрипловатым, – что мы готовы поделиться этими письменами. Вполне может быть, что итогом нашего сотрудничества может стать открытие. Прошлое по прежнему остаётся загадкой. Мы слишком мало знаем, чтобы выходить за пределы легенд. Его слова имели смысл. Пусть и его присутствие этого смысла не несло. В этом, обычно, тихом помещении пахло специями. Дробились темы и стелились разговоры. Суетились, обычно неторопливые, люди. Пушпа вздохнула. Её распорядок, абсолютно неожиданно, сместился, искривился и искорёжился. – Надеюсь на вашу помощь, – будто окружающего хаоса было мало, промурчал новый голос совсем рядом, – коллега. Пушпа смутилась. Суновец улыбался.* * *
Её назначили сопровождающей. Задолго до официальной встречи, даже не сказав заранее ей или кому-либо из Архива. Какие-то свои внутренние договорённости между Четвёртым Казекаге и Седьмым Хокаге, вынесенные за скобки документации и официальных переговоров. Господин Ямакура этим фактом был крайне недоволен. Пушпа больше была озадачена. Потому что теперь в привычный ей алгоритм добавился смущающий элемент. Ниаз. Он вклинивался аккурат перед её приветствием дежурного АНБУ, иногда даже загораживая служивого собой. Облачённый в непривычные для Конохи одежды, этот юноша навевал незнакомые ей ностальгические воспоминания. Пушпа ни разу не бывала в Суне. Да, её мама была родом из Ветра, но это был один торговый городок, неподалёку от границы. В скрытое селение вроде Суны у простой женщины из гражданского семейства доступа не было. Но Ниаз пах чем-то знакомым. Терпкий кардамон. Пряный перец. Сладкая корица. Горьковатый кахва. Потому девушка и позволяла, кажется, ему больше, чем могла бы разрешить случайному человеку с улицы. Она ходила с ним обедать. Слушала бесконечные байки, отвлечённые от основной темы встреч и работы. Водила вечерами по улицам их лесного Селения. Разговаривать она с этим парнем могла часами, выпытывая детали культуры, с которой была знакома лишь поверхностно. Своей истории. Да и, что таить, Ниаз был приятным собеседником. Ухоженный и симпатичный. Веселый, харизматичный и шутливый. Говорящий ладно и витиевато, он даже звучал так, что его хотелось слушать. Пушпа слушала, тепло улыбаясь и заглядывая в тёмные мшистые глаза напротив. Это было странное чувство. Будто она испытывала потребность встретить кого-то, похожего на неё. Быть рядом. Что она, получив возможность, и делала. Одним из таких вечеров девушка брела подле говорливого иностранца. В руках у неё были многочисленные заметки с расшифровками археологических изысканий. Папки и стопки. – Не думал, что работа могла так раскрасить мои дни, – хрипловатый голос шевельнул её волосы у самого уха. – Надеюсь, мы думаем об одном и том же. Пушпа, не до конца поняв это заявление, чуть притормозила. К удивлению своему, она почувствовала горячие пальцы, скользнувшие по запястью. Крепко обхватывающие тонкие косточки под светлой кожей. Вторая его рука прошлась по линии подбородка. Очертила скулы. Огладила бровь. Ниаз, ростом почти с неё саму, приблизился, выдыхая. Влажное и тёплое осело на тонком пушке, покрывающем щёки. – Правда же? – прошептал он, задевая своими губами её собственные. Девушку бросило в жар. Загнанная в угол, она была абсолютно обездвижена происходящим. Смущена. Взволнована. Чужой язык медленно скользнул по коже, но не успел завершить свою цель. – Добрый вечер, – смутно знакомый голос прозвучал неожиданно громко в этом тихом переулке. – Советую прекратить. Девушка с вьющимися волосами, словно её окатили ледяной водой, дёрнулась, осознавая происходящее. Встрепенувшись, она отстранилась, спешно вырывая свою руку из чужих пальцев. Суновец не выглядел раздражённым. Он лишь ядовито улыбался, смотря своими мшистыми глазами куда-то ей за спину. – Вы разве на дежурстве? – голос его всё так же лился патокой. Пушпа нервно обернулась, поправляя волосы и одежду. Она не знала этого мужчину. Чёрные короткие волосы и раскосые карие глаза не наводили ни на какие мысли. А его суровое выражение лица вовсе заставляло испуганно вжать голову в плечи. «Дежурстве?» – озадаченно пронеслось у неё в голове. Зелёный взгляд заметался по мужской фигуре, выискивая намёки на знакомство, детали сопричастности неизвестного с её жизнью. Вот же. Плечо. Бордовая татуировка-завиток, известная каждому ребёнку в селении. АНБУ. Голос. Словно пойманная на горячем изменница родины, девушка сделала несколько шагов в сторону. Отдаляясь от гостя селения. Опасаясь лишний раз смотреть в сторону раздражённого оперативника. – Не стоит следить за моими дежурствами, – голос отдавал сталью. – Идём. Это, судя по всему, было брошено в её сторону. С испугом осознав, что в её руках всё ещё оставались личные рабочие заметки, девушка побледнела. «Вот в чём дело,» – ещё немного, и она, наверно, расплачется. – Как грубо, – только и сказал иностранный археолог. Однако, он не последовал за ними. Видимо, здраво оценив подобное вмешательство в личные дела Селения. Лишь стрельнули вслед тёмные мшистые глаза и растянула губы многообещающая улыбка. Первое время шли они в тишине. Испуганная, девушка даже дороги не видела, робко изучая свои ноги. – Позорище, – голос человека, что здоровался с ней по утрам на проходной, был далёк от дружелюбия. – Ведешь себя как какая-то легкомысленная девка. Вешаться на шею этому верблюжьему сыну! Пушпа, ожидающая выволочку за разбазаривание государственных тайн, озадаченно моргнула. Она думала, что её ведут как минимум в камеру пыток. Шок послужил хорошим подспорьем для того, чтобы пересилить смущение и поднять взгляд. Чужой волевой профиль отличался острыми и ровными линиями. Выраженная тяжёлая челюсть, острый взгляд, тёмные густые брови. – Не пристало приличной девушке вот так вот связываться, – его монолог больше походил на речь настоятельницы учебного заведения для благородных девиц. – Честь следует беречь, тем более от таких ветреных потаскух, как этот пустынник. Одумайся! Девушка снова моргнула. – Я не смогу постоянно быть рядом, хоть и попытаюсь помочь, – он обернулся к ней, и его суровый взгляд горел каким-то неистовым пламенем. – Но тебе требуется соответствовать. Не позорь наше Селение своим поведением! Завтра держи себя в руках. А потом он развернулся и ушёл, оставив её совсем одну посередине улицы. Её улицы. Всё это время они шли к её дому. «Что?» – только и смогла осмыслить куноичи, смотря вслед удаляющемуся оперативнику.* * *
Следующим утром Ниаз ждал её у самого порога Архива. Он в пару шагов приблизился к ней, переплетая их пальцы. Буквально прильнул своим плечом к её, нашёптывая приветствия в шею. И если ранее Пушпа испытывала к юноше дружескую теплоту, то в этот момент она ощутила сплошную растерянность. Она хотела друга. Напоминание о забытой родине, на которой никогда не была. Разговоров о кахва, старых сказках и приправах. А он жарко дышал ей в волосы и ухмылялся, выискивая глазами человека в форме АНБУ и фарфоровой маске. Не упускал ни единой возможности, чтобы коснуться её оголённой кожи. Заправить прядь за ухо. Поцеловать уголки губ или венки на запястье. Промурчать несколько игривых комплиментов. Оперативник на проходной фыркал, демонстративно клал руки на подсумки и чистил катану. А в обеденный перерыв заходил к ним, вытаскивая девушку с собой. Читая лекции о достойном поведении и том, как ужасно могут влиять жители Суны на достойных дочерей Конохи. Встречал её по вечерам, провожая до самого порога. Срывая встречи с друзьями, привычные тихие прогулки с самой собой и маленькие походы в уютный магазинчик с чаем. Это обильное внимание было, на удивление, разочаровывающе. Пушпа не до конца понимала, почему. Но ей было очень грустно. Тоскливо. Неловко. Неприятно. Дни этих неловких встреч превратились в недели. Сложились в месяц. За всё это время у девушки не было ни единого свободного дня. Привычная размеренная жизнь забылась, стёрлась, осталась светлым воспоминанием. Она даже спать стала плохо! Потому что стоило закрыть глаза, как на теле ощущались фантомные горячие пальцы и слышался стальной отчитывающий голос. Она просто хотела отдохнуть. По истечению второго месяца, девушка как-то вовсе устала. Днём ранее — не смогла встретиться с подругой, так как ей как всегда мешали. Впереди её ждала ежегодная любимая ярмарка. Там она выбирала новые виды сладостей со всего мира и собирала подарочки для семейного чаепития. Но и эта милая традиция находилась под угрозой срыва. Вечером этого осеннего дня она стояла у выхода из Архива. В надежде хоть сегодня ускользнуть. Но что могла сделать простая куноичи против профессионального джонина или опытного шиноби? – Вам не стоит так злиться во время работы, – лил свою ядовитую патоку Ниаз. – Вернитесь обратно и не мешайте девушке приятно проводить время. Пушпа поморщилась. Каждое его слово отдавалось в висках ударом тысячи маленьких часовых молоточков. – Не с тобой ли, песчаник? – чуть приглушённо донеслось из-под маски. Мшистые глаза хитро прищурились. Эта парочка была полностью сосредоточена друг на друге. Девушка же поняла, что терпение её кончилось. Окинула взглядом одного, потом другого и вздохнула. Брюнетка была воспитанной, выросшей в приличной семье. Однако, два этих мужчины привели её к простой мысли. Ровной. Смиренной. Итоговой: – Да пошли вы оба нахуй. И, отвернувшись, она неторопливо пошла домой. Одна. .