Сонливый вечер

— О, Ренджуни уснул, ну какой милашка сладкий, — Донхек улюлюкает, потянувшись к нему рукой. Джемин, до этого с умилением наблюдающий за сопящим Ренджуном, окидывает Донхека скептичным взглядом, но прежде чем успевает что-то сказать, Джено уже цедит сквозь зубы, хоть и с улыбкой, но достаточно жестко: — Даже не думай его разбудить. Донхек убирает руку, показав мужчине язык и возвращаясь к разговору с Джисоном. Джено вздыхает устало от поползновений на своего парня и мягко поглаживает макушку со светлыми волосами. Ренджун работал над новым проектом уже вторую неделю и крайне мало спал, чем Джено был очень обеспокоен, но разве тот его будет слушать? Да и на самом деле, Джено не сильно настаивал, зная, как это важно для него. Завтра у него выходной, так что обговорив все, они позвали друзей посидеть немного у них дома, но продержавшись пару часов, Ренджун, уютно пристроивший голову на бедре Джено, сладко засопел, конечно же, привлекая внимание остальных. Выглядел он через чур умилительно, так что Джено понимал и Донхека и Джемина, только Джемин хотя бы наблюдал за этим не беспокоя Хуана. Периодами в Джено просыпалась ревность, но все они были достаточно близки, чтобы Джено был уверен в том, что Ренджуну никто не навредит, и что сам Ренджун любит его всем сердцем, так что причин для беспокойства не было. — Пойдемте лучше домой, — вдруг шепчет Джемин, начав подталкивать Ченлэ, чтобы поднимался. — Спасибо, — шепчет Джено, глянув на Джемина и помахав всем, после чего убавляет телевизор и возвращает пальцы к макушке светловолосого, мягко массируя кожу головы. Ренджун просыпается уже глубоким вечером, трет глаза и зевает приподнимаясь. На его щеке отпечатался след от складки брюк на бедре Джено, а плед, которым Ли заботливо его укрыл, медленно спадал с плеча, пока он морщился от бьющего в глаза света от телевизора. Джено тянет его к себе, вынуждая отвернуться от экрана. Ренджун довольно укладывает голову на его плечо и обнимает за торс. — Ребята давно ушли? — сонно бормочет он в его шею. Джено молча кивает, поглаживая его затылок и чмокая в висок. — Мне так жаль, нужно будет извинится перед ними. — Не за что извиняться, все всё понимают. К тому же, они ушли сами, я их не выгонял, — смеется Джено. — О, милый, если бы ты их еще и выгнал, было бы куда хуже, — о том, что Джено ждал, когда они уйдут, он предусмотрительно умалчивает, — что смотришь? — Ренджун голову не поворачивает, его глаза все еще не желают воспринимать яркий свет. — Шоу какое-то, — беззаботно жмет плечами Джено. Ренджун в ответ мычит, понимая, что шоу или не понравилось или Джено с самого начала не был им увлечен. — Идем дальше спать? Почти двенадцать. Или может хочешь перекусить? — Идем. Джено откидывает плед подальше, выключает телевизор и поудобнее перехватив Ренджуна под бедрами, встает, направляясь в спальню. Ренджун только сильнее его обнимает, носом потираясь о шею и горячими губами касаясь ключицы. — Не дразнись, — просит Джено, мягко опуская его на постель. — Раньше тебя не так легко было раздразнить, — хихикает Ренджун, не позволяя Джено отстраниться. Ли вздыхает, так и не дотянувшись до ночника. — Я не мог упасть лицом в грязь, — Джено поглаживает худые плечи, тычась в его шею, все еще сохраняющую легкий аромат его парфюма с нотками цитруса. — Чтобы ты и лицом в грязь, никогда не поверю, — Ренджун хмыкает, оттягивая не сильно короткие волосы на его затылке. Джено отрывается от него, нависая сверху и Ренджун заглядывает в его глаза, привыкнув к темноте. Ли улыбается, нежно и мягко, прикрывает веки в наслаждении, стоит только Ренджуну спуститься теплой ладонью к щеке. Мягкими поцелуями Джено покрывает сначала ладошку, спускается к кистям и сгибу локтя, вызывая табун мурашек. Постепенно поднимается выше и выше, задирая носом немного рукав домашней футболки и оставляя еле ощутимый укус на плече. Дрожь проходит по телу, когда эти же губы касаются шеи и подбородка. Прежде чем коснуться губ, Джено снова заглядывает в его глаза, сверкающие в свете луны, ласково гладит щеку и, наконец, приникает с поцелуем. Ренджун быстро схватывает, поддается навстречу и раскрывает губы, давая больше простора, пока тянет толстовку Джено вверх, в попытке ее снять. Джено быстро перенимает инициативу стягивая толстовку и следом футболку Ренджуна, истосковавшийся по его вниманию за эти две недели. Ренджун жарко выдыхает, стоит горячей груди Джено соприкоснуться с его кожей. Ли всегда как печка, но любящему спать с открытым окном Ренджуну это только в радость и по его теплу он скучал не меньше. Скучал по Джено не меньше, чем Ли по нему. За пять лет отношений они отвыкли находиться долго на расстоянии друг от друга, даже если ссорились всегда засыпали вместе и, наверное, поэтому на утро ссора уже не имела никакого значения. Конечно Ренджун все это время был рядом, но после изнурительного дня мог разве что поужинать, да немного поболтать за фильмом в середине которого обязательно засыпал. Пару раз они успевали урвать немного времени друг с другом находясь в душе, но это не сравнится вот с такими моментами. Например, как когда Джено смотрит на него глазами наполненными любовью между долгими и неспешными поцелуями или как Ренджун сладко выдыхает и пытается прижаться ближе в ожидании новых прикосновений. Ренджун любит то, как Джено избавляет его от одежды в такие моменты, не тогда, когда они в страсти срывают ее друг с друга даже не дойдя до спальни, не тогда, когда они в азарте пускай он в такие моменты и сгорает от возбуждения, а тогда, когда это словно ритуал, который нельзя нарушить. Джено обязательно целует под пупком, затем тазобедренные косточки, пока расстегивает джинсы или, как сейчас, поддевает резинки домашних штанов и белья одновременно. Затем его губы проходятся по бедрам и задерживаются на коленках, пока оставшаяся одежда не оказывается на полу. Последующие десять секунд Ренджун смотрит в его глаза, как и всегда, ждет и тянет к нему руки, готовый принять в свои объятия. Джено больше не улыбается, но нежности и мягкости достаточно в его взгляде и прикосновениях, когда он снова накрывает Ренджуна собой, делясь своим теплом. Он осторожно перехватывает одну ладошку, переплетая их пальцы и удерживая у изголовья кровати, второй подхватывает под коленкой, поглаживая иногда бедро и вновь ласково целует, медленно заполняя собой всего Ренджуна, пока Хуан хватается за его плечо. Ренджун жмурится отрываясь от губ Джено, тычется носом в шею, вдыхая любимый и родной запах, шепча его имя, пока шею покрывают поцелуями и легкими укусами. Джено медленно толкается снова и снова, окончательно вскружив голову Ренджуну и утопая в собственной любви. — Джено… Джено, — как безумный продолжает шептать Ренджун, — я люблю тебя, люблю, — он хнычет, мычит и мечется в горячих руках, пока ком все разрастается внизу живота. — Посмотри на меня, — тихо и вкрадчиво просит Джено, целуя линию челюсти и уголок его нежных губ. Ловит его затуманенный взгляд и отпустив коленку, касается кончиками пальцев румяной щеки и смахивает светлые пряди, так и норовящие залезть в глаза. — Ты мое солнце, Ренджун. Без тебя я потеряюсь в этом холодном мире, понимаешь? Джено говорил ему о любви так часто, как только мог и это всегда грело Ренджуна, вызывало в нем трепет и бурю эмоций, но когда он говорил нечто подобное, казалось бы, довольно простое и для кого-то не такое уж и особенное, сердце Ренджуна сбивалось с ритма на мгновение, а затем становилось гораздо теплее и на душе. Ренджун закусывает губу, коротко всхлипывает и приникает к припухшим губам Джено, на этот раз не отпуская до тех пор, пока горячая жидкость не разливается между их животами и в самом Ренджуне. — Завтра утром не уходи никуда, — просит хрипло и сонно Ренджун, лежа на груди Ли. — И не собирался, — поглаживая тонкую спину, отвечает Джено. — Даже ради завтрака, мило, что ты любишь делать приятно и завтрак в постель, но завтра я хочу проснуться и увидеть тебя рядом, а потом мы обязательно пойдем вместе готовить завтрак, — оставляя короткий поцелуй на его ключице, уже на грани сна, говорит Ренджун. — Будет, как скажешь. И может от завтрака в постель Джено и отказался, но на утро Ренджуна обязательно будет ждать не менее сонный, но счастливый Джено и букет с любимыми пионами на подоконнике.