Заходило алое солнце

Время неумолимо быстро исчезает из нашей жизни, так же как песок проходит сквозь пальцы. Мы видим изменения в мире слишком поздно, только тогда, когда они становятся настолько невыносимы, что закрывать глаза на все это уже просто не получается. Эта история будет рассказывать про всех, кто чувствует эти изменения сразу и старается подстроиться под них, лишь бы сохранить спокойствие на поверхности своего внутреннего океана; про тех, кто пытается противостоять всему миру, всем изменениям и сохранить все в прежней структуре своего каменного изваяния; про тех, кого не устраивает настоящее и они начинают вносить изменения в прежнюю картину мира. Яркое солнце озаряло зеленую траву под ногами, быстрый ветер летел в лицо, обдувая его, Было явно тепло, на небе тут и там, гуляли пышные белоснежные облака, оставляя темные, прохладные следы на зеленом живом ковре, где-то вдалеке журчал ручей. По этому полю быстро бежал, расправив руки в стороны парень лет пятнадцати, он смеялся, босые ноги и отсутствие длинных штанов на ногах заставляли траву щекотать его тело, что приносило больше радости в его разум. Неожиданно и довольно резко он запнулся о камень, неудобно лежащий прямо в одном из пучков травы, после чего кубарем покатился вниз, по неожиданно появившемуся рядом оврагу, после чего остановившись в поле из высокой травы, он раскинулся звездой в этом зеленом покрывале природы. Оторвав одну травинку, он положил ее к себе в рот, начав слегка пожевывать ее, впитывая сладковатый привкус, прикрыв глаза, наслаждаясь всем, что сейчас происходило — Как же бывает хорошо иногда просто отдохнуть! Как же хорошо дышится здесь в это время года! Все эти виды, эти краски, они такие… — резко открыв глаза и сев, он начал осматриваться, все вокруг резко потеряло цвета, все окружение, все растения стали неожиданно полностью черными, все виды потускнели и смешались с тьмой вокруг. Даже собственное тело, оно медленно испарялось так словно прекрасный рисунок начали стирать ластиком, оставляя пустоту на холсте. Громко закричав, парень вытянув руку вперед сел на кровати своей комнаты, его дыхание было сбитым, по телу шел легкий пот, вперемешку с мурашками, он быстрыми движениями рук ощупал все вокруг себя, ощупал свою кровать и тяжело выдохнув — Фауст, сколько сейчас времени? — Спросил молодой парень куда-то в комнату. Его голова была опущена вниз, тело продолжало слегка подрагивать, а голос был словно слегка подавленным и печальным. В ответ он услышал ответ спокойного мужского голоса, в нем не чувствовались эмоции, так словно голос принадлежал какой-то программе, какому-то роботу: — Местное время: пять часов, сорок две минуты — он был сухой и безжизненный, в принципе как и вся комната вокруг: металлическая кровать с тонким матрасом, на которой были белые простыни, аналогичные наволочка и пододеяльник, сама кровать же изголовьем упиралась в с стену, а справа от нее было полностью зашторенное окно, под окном, закрывая старую батарею стоял комод, на нем была ручка, а также пара листов бумаги, также было небольшое отделение для предметов первой необходимости, там же лежали расческа, небольшая палочка из металла, всего десять-пятнадцать сантиметров и чёрные круглые очки, ниже было три небольших ящика. На полу лежало два тапочка, один был красного цвета, на правую ногу, другой серого на левую. Повернувшись направо, парень спустил ноги с кровати, после чего нащупав домашнюю обувь, все же надел ее и встал, он пробрел в коридор из комнаты, после чего зашел в ванную, как только он сделал это, в помещении загорелся свет, полностью освещая тесное помещение. Пристроившись к желтоватой от воды и ржавчины, раковине, он начал умывать лицо, убирать с него все то, что сон оставил после себя. Ему также хотелось прийти в себя, ведь то, что было буквально десять минут назад было кошмаром, организм старался справиться со стрессом, перестать паниковать, чему и способствовала прохладная вода из-под крана с утра. — Еще даже шести нет… Боюсь, что не смогу уснуть. — тихо проговорил он, стоя в ванной перед зеркалом. В ванной было тесно, у стены стояла большая ванна, она была примерно на два с половиной метра в длину, у ее изголовья стояла раковина и небольшой шкафчик с принадлежностями для умывания; в ногах же был унитаз, он был старым, где-то также желтоватым, но уже просто от грязи, что царила в этом помещении, в углу на потолке безмятежно расположилась плесень, что смотрела на владельца квартиры своими белыми глазами, не моргая и не отводя взгляда, где-то отвалилась плитка, после чего так и не заделанный кусок стены проглядывался для посетителей уборной, ванная в некоторых местах почернела, уже даже непонятно от чего, где-то слетел слой краски, из крана медленно капала вода, раздражая любого живого человека на этой планете. Но только не хозяин квартиры, закончив все водные процедуры, перед зеркалом стоял долговязый парень, его тело украшала белая, помятая, слегка порванная футболка, шею же украшал небольшой металлический зеленоватый кулон в виде человеческого глаза с круглым зрачком, в зрачке находился кусочек бумаги, аккуратно свернутый в небольшую трубочку. Было даже непонятно, зачем там лежала эта бумажка, ведь на ней от силы можно было написать всего два-три коротких слова. Еще выше можно было увидеть лицо, абсолютно невыразительное, тонкие губы, небольшой нос, слегка впалые щеки и серые, пустые, наполовину прикрытые глаза, с краев которых шли два небольших шрама, зашитых хирургическими нитями. Волосы были коричневого цвета, они были все растрепаны и, а в левом ухе находилась небольшая серьга, в виде обычного кольца. Простояв так еще полминуты, парень вышел из ванной и пройдя по коридору, вернулся обратно в комнату, где сев на кровать, выдохнул, начав одеваться в другую, более повседневную одежду для нахождения дома, но не в кровати. Закончив с тем, парень плюхнулся обратно туда, где совсем недавно спал, лицом вниз, решив, что ему стоит провести еще какое-то время в кровати, но уже в другой одежде, с умытым лицом. — Фауст, включи что-нибудь… Что-нибудь… Просто включи музыку, любую… — Сказал он, подняв голову и положив ее на бок. Из электронной коробочки, висящей на стене заиграла какая-то грустная мелодия, в ней чувствовалась вся тяжесть композитора, что написал ее, словно он нес этот ужасный груз, нес его на себе, в один момент желающий бросить его, но не сумевший сделать это, он продолжал тянуть его, толкать до тех пор, пока силы не покинули тело героя, оставив человека с его проблемами на самом дне этой истории, там где ничего и никого нет, где сострадание и помощь другим не являются добродетелью, где все это лишь образ, ширма, пыль в глаза, ложная надежда, которой обрекает себя несчастий человек на всю оставшуюся жизнь, отпуская ее лишь на смертном одре, когда уже нет смысла держаться за все это… Слушая эту музыку парень медленно прикрыв глаза начал снова засыпать, уходя в глубины своего сознания, растворяясь в красках того, что могло дать ему его воображение.