ты ненастоящий

наше время. — нет, нет, ты не настоящий — она смеётся, трогая свои волосы. она сидит на самом краю кровати, пока за окном медленно поднимается малиновое солнце, что будет мучать своими лучами город несколько долгих часов, прежде чем снова уйти на покой. её трясет, качает из стороны в сторону; кажется, будто по ней ползают тысячи отвратительно-ужасных насекомых, норовящих залезть всюду: в уши, в нос, в рот. хотя лучше бы это были всего лишь они. её оголтелый взгляд носится по всей комнате, а сердце, что бьется будто в ушах, не даёт как следует прислушаться, не даёт успокоиться, только усиливает панику, что сжала горло своими холодными пальцами. он приходил уже примерно 74 раза, и каждый раз, исчезал. он был ненастоящий. и сейчас ведь тоже? она проморгается, выпьет, и он пропадёт. эти глаза, что смотрят будто в самое нутро, в самую душу, эти карие омуты исчезнут через пару секунд. этот тяжёлый одеколон, что заполонил собой все пространство небольшой комнаты, скоро развеется. но вот она моргает раз, два, три, а он все ещё здесь. все ещё сидит напротив неё на деревянном стуле, раздвинув ноги и оперившись в них локтями. он все ещё давит на неё взглядом, никуда не девается, и ей тоже от него никуда не деться. — Лиён, ну что за комедия? — он поднимает правый уголок губ и кивает сам себе. затем хлопает себя по бёдрами и встаёт, стремительно приближаясь к кровати. но она больше не поднимает на него взгляд. она смотрит перед собой стеклянными глазами, и кажется, будто время замирает. она чувствует себя прокаженной, чувствует себя так, будто голая стоит среди толпы. ей сейчас ничего не скрыть и никуда не деться, она как на ладони. и этот страх, он сковывает, не даёт думать, он рвёт её душу на части, разбивает её на миллиарды осколков. хотела бы моя дорогая Лиён, чтобы хоть один такой осколочек впился прямо в шею Чону. неожиданный прилив адреналина от собственных мыслей и картинок в голове, позволяет ей совершить маневр — она хватает свой телефон и быстро набирает первый и единственный номер в избранных. она босиком несётся в коридор, а затем тенью забегает в ванную, не забыв закрыть за собой дверь трясущимися руками. трубку берут со второго гудка. — Ён, время 5 утра, что стряслось? — голос парня такой бархатистый, он словно перекатывается по барабанным перепонкам и ласкает слух, он дарит спокойствие одним своим звучанием, и совсем не важно, о чем говорит его владелец, лишь бы не замолкал никогда. — Тэхён, он здесь. — три слова. её голос хрипит, срывается на шёпот, не даёт ей закричать. не даёт как следует позвать на помощь, просто не даёт. ей не убежать от этого кошмара. — что? Лиён, я сейчас приеду, все бу… — к моему глубочайшему сожалению, и сожалению моей дорогой Той Лиён, она не слышит продолжения фразы. Тяжёлая рука, прямо из-за её спины, выхватывает мобильник из её трясущихся пальчиков, больно задевая сережки в ухе. её трясущиеся руки не смогли справиться справиться с замком, и потому её ночной кошмар сейчас здесь. за спиной. рядом. она чувствует его дыхание затылком. с её губ вырывается полу-всхлип, и она не успевает закричать, как оказывается прижатой к стене всем крепким телом мужчины. это. не. галлюцинация. он здесь. к сожалению, он здесь. молчит. только смотрит этими своими обжигающими карими, не давая ни единого шанса на побег или освобожденияе. он держит её, словно синицу в руках, его прикосновения граничат с болью, но все ещё не причиняют её. он знает другие способы ломать её изнутри. или может, Той уже закалилась этой невыносимой болью, и просто не чувствует? может, все её нервные окончания настолько отупели и заледенели за эти три года бесконечного дня сурка, что она ничего не чувствует? вздор. прямо сейчас она чувствует страшную безысходность. прямо сейчас она чувствует, что лучше бы умерла. — глупая, что творишь? я ведь хотел просто поговорить. — он не моргает, прожигает своими взглядом. Чонгук непозволительно близко, она чувствует его всем своим трясущимися телом. слишком близко. хотя может ли человек быть «слишком близко», если течёт прямо по венам? если ДНК состоит из букв его имени? навряд ли. эти слова — её курок, спусковой крючок и выстрел в голову. слезы хлещут по щекам с новой силой, а с губ срывается почти звериный вой. Лиён неистово вырывается из его цепких лап, она бьёт его везде, куда может доятнуться, но он не двигается ни на миллиметр. — отпусти, отпусти, отпусти меня, Чонгук, отпусти… пожалуйста, отпусти меня. пусти! мне больно, слышишь, больно?! во мне больше нет того, что тебе нужно. — она хнычет, хнычет как ребёнок, все ещё продолжает кулаками стучать по его груди, из последний сил отбивая ритм собственной панихиды. может ли человек, пустой изнутри, человек-оболочка, называться ребёнком? или хотя бы сравниваться с ним? ответь себе. Может быть, Лиён сразу родилась взрослой. чонгук грубо накрывает своей сухой рукой её рот. её испуганные и широко раскрытые глаза сразу же поднимаются к его. затем начинают бегать по всему лицу. она замирает. — Лиён, я просто хотел поговорить, но ты, видимо, все ещё не выросла. я вернусь и мы продолжим. — она перестаёт чувствовать его на себе, он резко отстранятся, и не говоря больше ни слова, разворачивается и уходит. А Лиён выворачивает на изнанку. Её кроет, горизонт в её глаза покоробился, почти перевернулся, она не может встать с колен с кафеля собственной ванны. Её тошнит, она еле успевает подползти к унитазу и подхватить волосы. И рвёт ее долго, изнуряюще и мучительно, вопреки отсутствию еды в желудке. Она истерит, слезы не перестают течь, обжигая щеки, по ванной комнате эхом проносятся её всхлипы и жалкий скулеж. — Лиён, боже, я здесь — рядом с ней на колени падает Тэхен. Она не слышала, как он сюда попал, да это и не важно. Важно то, что его руки гладят её вздрагивающую спину, он шепчет что-то успокаивающее, помогает встать, умыться и прополоскать рот. Он провожает её до спальни и укладывает в постель, накрывает мягким и приятно шуршащим одеялом. Он будто и есть уют. — Тэхен, он был здесь. — шепчет, сжимая его кисть сильнее и обеспокоенно заглядывая в глаза. — но его здесь нет. — говорит тихо, но твердо. — Тэхен, Чонгук был здесь. Это была не галлюцинация, он трогал меня, Тэхен. Мне... мне нужно куда-то переезжать, Тэ. Он зачем-то нашёл меня. — она начинает говорить громче, надеясь, что так будет звучать убедительнее. Но разве может истерящий ребёнок убедить серьёзного взрослого в том, что под его кроватью монстр? — Лиён, сладость, когда я заходил, дверь была закрыта на ключ. — он говорит это с видом побитой собаки, надеясь, что когда подруга поспит, они больше не вернутся к этому разговору. — значит у него есть ключи, Тэхен! Он был здесь, почему ты мне не веришь? — она снова начинает заводиться, пытается сесть в кровати, но Ким не даёт. — Лиён, засыпай скорее. Прошу тебя. — Ещё немного, и Тэ сам расплачется. он гладит её по волосам, а внутри него ломается целый мир, который только недавно собрался. Тэхен только подумал, что дорогая сердцу подруга начинает справляться, что галлюцинаций стало меньше. Но нет, они снова возвращаются к тому, с чего все начиналось. Он проклинает тот день, когда Той увидела Чона. Увидела их персональный ад: её, потому что ей приходится переживать все это, а его — потому что вынужден смотреть на её страдания. Лиён снова немного успокаивается, моргает все медленнее и реже. Почти засыпает и проваливается в беспокойный сон, и потому Тэ прикрывает веки, пытаясь собраться. Но неожиданно тишину разрывает сонный женский голос — Почему же ты мне не веришь, Тэ? Он закрывает глаза и тяжело выдыхает, собираясь с силами. — Потому что первые 50 раз ты вела себя также, Ён.