Кремовый пирог

      Все начиналось довольно невинно. Боинг вошел в этот бар с намерением поддразнить, поиграть, может быть, оставить за собой последнее слово. Ну и, конечно, увидеть Сана.       Это как быть в Париже и зайти полюбоваться Моной Лизой. Только в порно варианте.       Но Сана целенаправленно загонял Рэй, а Боинг еще не выжил из ума, чтобы портить охоту этому молодому кхуну. Рэй бы хорошо известен как тот, кто за маской пьяницы скрывает личное кладбище. Его первое похищение ради выкупа пришлось раньше всех в их компании. И то, что осталось от того похитителя хоронили в закрытом гробу…       Боинг допил напиток и сделал бармену знак повторить. Не будет сегодня он думать о грустном. Он пришел хорошо провести время. И бар идеально отвечал его намерениям: в меру шумный, в меру пафосный. Тяжелый бас со сцены притуплял чувство самосохранения, и хотелось совершить безумство.       — Ты выглядишь очень горячо, — раздался рядом слегка хрипловатый голос, и Боинг с удивлением увидел практически копию Сана. Только в татуировках, пирсинге и пахнущий сигаретами. — Кстати, я Йок.       — Боинг, — Боинг представился и, как джентльмен, заказал еще по напитку им двоим. — Не могу не спросить, но ты родственник Сана?       — Брат-близнец. Мы средние братики. Есть еще старший Алан и младший Акк. Я знаю тебя, потому что ты разбил сердце моему брату. А мне ты разбил байк. Чувак, у тебя проблемы с семьёй Лертвонгса, или я ошибаюсь?       Боинг вспомнил, что и правда, когда он сегодня парковался у клуба, то слегка задел причудливо раскрашенный мотоцикл, спрятанный в темноте.       — Могу оправдаться тем, что его раскраска была настолько обалденной, что я счел его частью инсталляции стены. И был сам поражен, когда, открыв дверь, стукнул по нему. Могу компенсировать ремонт.       — Уж будь уверен, компенсируешь. — Йок кивнул. У него было польщенное выражение лица, и он небрежно опрокинул шот. Отчего упущенные капельки скатились с уголка губ на подбородок. Боинг внезапно поймал себя на желании слизнуть их. И нет, это не замещение, спасибо, дорогой психолог. Это просто похоть.       Зубы Йока блеснули в свете стробоскопа. — Скоро тут начнется квиз. Сан почти доиграл свою обязательную программу. Будут команды, тупые вопросы и если выигрываешь, то выпивка бесплатно.       Боинг кивнул, принимая информацию. Бар был странный. Квиз посреди субботнего вечера? Впрочем, немного охладить головы — самое-то.       — Выеби меня.       — Что? — Боинг подумал, что не расслышал.       — Я сказал… Выбери меня! — Йок махом опрокинул в себя шот и требовательно взглянул на Боинга. — Давай же. Мы с тобой будем охуенной командой, а ты выглядишь как тот, кому это нужно.       Боинг расхохотался, привлекая внимание к их парочке у бара.       — Хочешь победить определенного кого-то? Мне нравится твой настрой.       — А мне нравится, когда богатенькие мажоры проигрывают, — Йок положил ладонь на бедро Боинга и медленно повел ее наверх. Туда, где его член охотно откликнулся на ласку. — Я ставлю свою стипендию, что и тебе это нравится.       Боинг редко чувствовал, что его пытаются развести. Но тут явно был именно этот случай.       — А мне кажется, первый вариант был бы для тебя более интересен, — он улыбнулся и поправил очки. Наклонился к Йоку и мягко произнес: — Мне кажется, Йок, что тебе больше нравится, когда побеждают тебя, укладывая на спину. И хочу сказать тебе еще кое что.       Он отпил небрежно глоток из рокса, дождавшись нетерпеливого «Ну что?» от Йока, и произнес ровным тоном: — Я проверялся на прошлой неделе, и я чист. А ты?       Йок непонимающе моргнул на такую внезапную смену тему, и ответил. — И я. Как раз две недели назад. А что?       — Это означает, что я могу забрать тебя в свою квартиру и для начала вылизать тебя, зайчик. Так, чтобы ты имя своё забыл, кончая на моём языке. А потом я спланировал развернуть тебя спиной ко мне, слегка придушить твоими же цепочками, пока ласкал бы тебя пальцами внутри…       Йок безжалостно прикусил нижнюю губу.       — А дальше?       — А дальше я взял бы тебя без резинки. Я даже дал бы тебе выбор. Взять тебя в ванной, где я бы держал тебя спиной к себе. Уложив твои ладони на стойку, широко расставив твои ноги. И с одной моей рукой на твоей талии, а другой я бы удерживал твою голову за волосы. — Он все это говорил ровным тоном, не отрывая взгляда, и не моргая. — Чтобы ты все время смотрел на меня в зеркале. Чтобы ты знал, чей член тебя доводит до оргазма.       Йок смотрел ему в глаза, и Боинг понял, что его сейчас буквально жрали взглядом. Это было приятно.       — Или второй вариант. — Боинг чуть изменил интонацию. Сделал её слегка угрожающей. С намеком на определенные предпочтения. — Где я сперва заставлю тебя кончить на моём языке так, что у тебя потекут слюни. А потом заставлю тебя разрыдаться на моём члене, все еще дрожащего и переживающего эхо первого оргазма.       — Ты так много говоришь, Боинг, но ничего не делаешь для этого. — голос Йока был на грани жалобы и Боинг многозначительно приподнял бровь, опуская взгляд на его штаны. Ширинка там натягивала ткань очень явно.       — Ты бы рыдал, Йок. Потому что ты был бы ещё сверх чувствительным. И потому что внутри тебя все еще было мокро от смазки и моей слюны.       Зрачки Йока расширились, лицо покраснело, а на висках блестели капельки пота. И Боинг оказался захваченным врасплох вспышкой желания, которая вспыхнула в его животе при одном только взгляде на него такого.       — Так что скажешь, зайчик? Выебать или выбрать?       Йок прикусил губу. Дернул плечом… и вдруг взглянул так по-блядски, что окатило жаром, как от горячего укола.       — Выебать. — Он резко выдохнул и придвинулся ближе. — А насчет вариантов, я выбираю второй. И заставь меня не пожалеть.       — Обещаю, что заставлю тебя удивиться. — Боинг бросил на стойку купюры и приобнял Йока за талию, увлекая его к выходу.       Йок был отзывчивым и одновременно вертким, как угорь. Боинг не постеснялся выразить восторг от того, как роскошно он выглядел, развалившись на темных кожаных сидениях его мустанга.       — Выбирал обивку специально для таких вот случаев? — Йок закурил и, сбросив кроссовки, устроил длинные ноги на коленях Боинга. Его стопы опасно близко оказались к ширинке.       — Для секса в машине? — Боинг подвинулся, разгадав маневр Йока, и выдохнул, когда узкие стопы стали массировать его член через джинсы. — Угадал.       — Как непрактично, большой мальчик. — Йок выпустил в воздух колечки дыма и нажал на головку так, что Боинг только скрипнул зубами. — В Бангкоке годовая температура воздуха стабильно выше двадцати пяти градусов. В таком климате кожаные сидения омерзительно нагреваются, прилипают к голой заднице и воняют.       — Если только ты не используешь кожу в салоне автомобиля, оснащенный климат контролем. — Боинг слегка зашипел. Потому что стопы массировали его весьма умело. Отчего он не просто уже испачкал свои трусы предэякулятом, но и мог бы создать опасную ситуацию на дороге. Так что он перехватил стопы, погладил изящную лодыжку, но на попытке встрепенуться жестко придавил ладонью, не давая двигаться.       Йок замер.       — Я бы хотел сегодня кончить в тебя, зайчик, а не на твои роскошные ноги. — Боинг переключил рычаг и плавно набрал скорость. Стрелка скакнула от нуля до сотни за двадцать секунд и не переставала двигаться. Йок охнул, и в его глазах мелькнуло выражение голода. Он потянулся к ширинке, но Боинг не мог позволить ему взять вверх.       — Не трогай себя. Не смей! — Он холодно приказал, а Йок вздрогнул всем телом и ошеломленно уставился на Боинга. — Ты меня слышал, зайчик. Сегодня у тебя оргазм будет на моем языке, и на члене. И без рук.       Йок взвыл.       — Ты, блядь, издеваешься? Я же сейчас почти кончил! Ты как вообще представляешь вариант успокоиться?       — Никак. — Боинг использовал тот же тон, который он применял на своём Совете директоров. Когда какой нибудь консервативный дедуля вспоминает, что при Раме Седьмом такого не было. И вообще трава была зеленее.       — Мы приедем через пятнадцать минут. Дыши глубоко и думай о Франции. Надеюсь, ты вполне способен проконтролировать свой член на это время.       Йок выругался, но послушно задышал.       — Хороший зайчик, — не мог не похвалить Боинг, бросив один взгляд на дико расширенные зрачки Йока. — О, мой сладкий, как сильно ты этого хотел?       Йок оскалился, и Боинг получил в ответ средний палец. — Ты сказал это так, будто я единственный, кто пялился в течение всего вечера с момента знакомства. Думал, я не заметил?       Йок просто идеальный, если спросить сейчас Боинга.       Дорогу до кровати он запомнил урывками. Как только его мустанг остановился у дверей его дома, он просто подхватил Йока под задницу и понес в спальню, целуя в губы. И это был не тот поцелуй, о котором пишут стихи. Это была неприкрытая жажда и нежность. Столкновение губ в вызове и жажде большего. Но одновременно нежное изучение дыханием и пальцами.       Йок был тяжелым. Под его ладонями напрягались мускулы, но это были сухие мышцы. Йок напоминал Боингу хороший кнут.       Весь перевит венами, татуировками и влажными дорожками. От языка Боинга.       — Кажется, кто-то обещал мне язык, — Йок, обнаженный на его кровати, смотрел, опираясь на локти и широко раздвинув ноги. — Я же был хорошим мальчиком, не так ли? Я заслужил награду?       Боинга накрыло удовольствие, когда он услышал эти молящие ноты в голосе, замаскированные под похоть.       — Не волнуйся, зайчик. Ты был очень хорошим для меня. И я держу пари, что вкус у тебя просто божественный.       — Ты не узнаешь, если не поторопишься, — выдохнул Йок, а Боинг ухмыльнулся, поцеловал коленку и подхватил под нее, сгибая Йока почти пополам. Оставляя его уязвимым, красным от позы и от смущения. И таким красивым, что слюна просто выделялась сама по себе.       Как раз то, что ему и было нужно.       Боинг сплюнул на вход, слыша задохнувшееся «блядь» провел языком от мошонки до копчика и перестал дразнить, приступая к главному блюду. Йок выгнулся, забился под его пальцами, под тем, как он присосался к его складочкам. Слюны было много, она стекала на мошонку, и Йок практически выл от того, как Боинг поддразнивал ему головку, кружа пальцами, одновременно вылизывая изнутри.       — Боинг… — Йок не мог не стонать. Голова его откинулась назад, а руки комкали простыню до угрожающего скрипа. Боинг на мгновение отстранился, чтобы полюбоваться им. И самодовольно замурлыкать от того, каким разбитым Йок сейчас выглядел благодаря его действиям.       — Пожалуйста, Бо…инг! Я хочу кончить!       Йок захлебывался матом и просьбами «еще» и «вот там» до тех пор, пока его не накрыл оргазм. Вздрагивая и неожиданно для Боинга показывая сладкую уязвимость в выражении лица.       Боинг провел ладонью по его скулам. Любуясь.       — Будешь смотреть или все-таки займешься делом? — Томный голос Йока заставил его рассмеяться.       — Ненасытный? Мне нравится, — Боинг стянул с себя галстук и связал тонкие запястья, пользуясь тем, что Йок сейчас расслаблен.       — Ненавижу… ммм… — Йок яростно вскинулся, когда Боинг накрыл его губы ладонью, прерывая его.       — Не волнуйся, — Боинг произнес негромко и ущипнул чуть сосок, добившись сладкого мычания и закатывания глаз. — Я буду осторожен, и тебе понравится.       Йок явно выругался, но когда колено оказалось между его ног, то он широко развел ноги и молчаливо поднял бровь, приглашая.       — Хороший котик. — Боинг промурлыкал, и Йок ощутил, как его ладони скользили по его бедрам. Медленно и целенаправленно. Инстинктивно он шире раздвинул бедра, давая доступ к себе.       Идеальный       — Есть ли что-то, что ты бы не сделал, если бы я предложил или попросил? — Боингу искренне было интересно услышать ответ на этот вопрос. Он гладил роскошные длинные ноги и ждал.       — Нет, — Йок ухватил связанными запястьями изголовье и приоткрыл рот, жадно откусывая воздух. Боинг ценил то, что Йок стал с ним таким послушным, податливым и покорным. Таким хорошим для него. — Не медли, Бо.       — Ты такой идеальный. — Боинг подхватил его под коленки и приставил головку ко входу. — Мне хорошо с тобой.       И этого заверения было достаточно, чтобы Йок обхватил его ногами, притягивая ближе и довольно мурлыча. Потому что…       Зачем им обоим что-то скрывать или притворяться? Они оба чертовски сильно хотели трахаться.       Боинг не стал тянуть больше. Он дал Йоку только пару секунд, а затем толкнулся. И еще раз. Оттягивая бедра назад так, чтобы внутри оставалась только головка. И снова толкаясь до такой степени, что в комнате стали раздаваться шлепки.       Йок, как думал Боинг по тому краткому периоду наблюдения за ним, шумный и требовательный в жизни. И точно такой же в постели. Он не стеснялся просить «больше» «еще». Но, на удивление, больше всего ему нравилось целоваться. И вот это непохоже ни на кого из прошлых любовников Боинга. Что заставляло восхищался им так сильно, что в голове набатом гремела мысль: «Я хочу его на всю оставшуюся жизнь».       Именно поэтому он сконцентрировался на том, чтобы доставить ему удовольствие первому. Боинг подтянул его бедра, практически складывая пополам, чтобы добиться правильным углом сладкого вскрика и неразборчивых стонов с пухлых губ Йока. Это ощущалось чертовски хорошо: каждый толчок подталкивал их обоих все ближе и ближе к краю.       Боинг наклонился к шее Йока, зализывая следы, которые он же и оставлял. Заставляя глаза Йока закатится от удовольствия.       — Бо, пожалуйста.       Боинг не спросил, о чем именно его умоляли: это и так было очевидно. Он просто ускорил толчки бедер, и тело Йока словно этого и ждало. Его спина выгнулась под ним. Беззвучный стон сорвался с губ, когда его накрыл оргазм. Капли пролились даже на грудь, и Боинг с удовлетворением наблюдал за тем, как у Йока стекленели глаза.       Это было правильно. Это хорошо. Это заставило его импульсивно наклониться и поцеловать Йока. И ощущение горячей влаги между их телами бросило его в его собственную La petite mort.       Он все еще был внутри шелкового нутра, когда слабость от оргазма отступила. И Боинг удовлетворенно взглянул на разнеженного парня под ним. На его руки со следами от галстука на тонких запястьях. На яркие губы, совершенно опухшие от поцелуев. На темные следы на шее.       — Ты устроил беспорядок, грязный зайчик, — Боинг сказал это ласковым голосом, поглаживая вздрогнувшие под его ладонью бедра. — Я должен заставить тебя очистить это языком.       — Бля, я люблю тебя! — ответил спустя полминуты Йок сорванным голосом. — Надеюсь, ты согласишься позировать мне голым.