Кошмары

Я не знаю, предпочла бы я один повторяющийся кошмар или какое-то разнообразие, но получила я что-то среднее - большинство плохих снов повторялось, но их было так много и с таким количеством вариаций, что я не успевала привыкнуть. Я могла видеть какой-то сюжет лишь единожды - как тот раз, когда я во сне снова пережила свою смерть на балу - а иногда я зацикливалась на одном событии - например, как мне на протяжении месяца каждый день снилась смерть Гидеона от выстрелов Уитмена. В какой-то момент сны о прошлом сменились снами о будущем - Граф больше не пытался отравить меня на нашей встрече, он пробирался в мой дом и убивал мою семью. Или Хранители душили меня во сне, потому что теперь я знала слишком много. Или Ракоци пытал Гидеона, зная, что он теперь не умрет. За год у меня накопилось столько разных сюжетов, что было тяжело помнить их все. Мои кошмары всегда были переполнены смертью и кровью. Но не сегодня. Я стояла в гостиной квартиры Гидеона, но что-то было не так. Солнечный свет из окна был холодным, словно из прожектора, а уютная мебель выглядела жесткой и давящей. Передо мной лежали пакеты, переполненные моими вещами. - Ты выгоняешь меня? - спросила я, чувствуя, как горячие слезы обжигают щеки. Лицо Гидеона было искажено гневом. - Да, да, глупая ты девчонка, выгоняю! Было ошибкой вообще давать тебе сюда… въехать! Он активно жестикулировал, а я сжимала руками края своей футболки. - Как ты можешь? - слабо выдавила я. - После всего, что мы прошли? - А что мы прошли, Гвендолин? - он развел руками. - Две недели обжиманий по коридорам, после которых ты решила, что имеешь на меня монополию? - А как же… как же… - Тебе напомнить, что ты заставила меня выпить этот… эликсир бессмертия? Из-за которого я теперь увижу, как все мои близкие умирают, а я буду жить дальше? - Гидеон невесело улыбнулся, и я заметила, что он тоже плакал. - Я не заст… - Не заставляла, как же, - он хлопнул в ладоши прямо у меня перед лицом, и я дернулась от испуга. - Ты права! Ты не заставила, а обманула! Я не выдержала и отвела взгляд. - Боже, ничего из этого бы не произошло, если бы ты подумала о других людях хоть на секунду! Но нет, я должен разрушить свою жизнь, чтобы ‘милая бедная Гвенни’ - он сказал это издевающимся писклявым голосом, - не марала свои прекрасные ручки! - Я… - Ты лгунья и обманщица, вот ты кто! Самовлюбленная принцесска! Тварь, прикидывающаяся жертвой! Я села на корточки и закрыла уши. Лунный свет мягко проникал сквозь полупрозрачные шторы в комнату, погруженную в мрак. Я проснулась, привычно прижатая к Гидеону. Каждую ночь он обнимал меня, словно я была спасательным кругом. Я посмотрела на его лицо, такое нежное в голубом свете луны, такое чувствительное. Обычно, когда мне снились плохие сны, я сразу пыталась заснуть обратно, но сегодня я мягко выползла из постели. Гидеон не проснулся. Мои ступни нащупали мягкий ковер под кроватью. Электронные часы на тумбочке показывали 3:26, и я, не думая, пошла через зашторенные стеклянные двери на балкон. Холодный ветер сразу же проник под мою легкую пижаму и прошелся ознобом по коже. Я оперлась локтями о перила и уставилась на ночной город. Говорят, сны являются зеркалом наших переживаний. Для меня они всегда отражали мои очень явные страхи - возврат графа, месть Хранителей. Впервые они подняли страх, который я последний год старательно запихивала в самые укромные уголки сознания. Страх того, что я обрела Гидеона на вечность со мной. Уже несколько месяцев я практически жила у него, но иногда - как сейчас - мне казалось, что этот покой я заработала обманом. У меня был свой прикроватный столик, потому что я его обманула. У меня была своя книжная полка, потому что я его обманула. Я готовила ужин, я выбирала подушки и вешала записки на зеркало - все, потому что я его обманула. В конце концов, решение выпить эликсир было довольно импульсивным, и, наверное, был способ провернуть победу над Графом и без этого. Рассуждать про эти возможности можно было долго, но, к сожалению, бесполезно. Реальность была одна - люди редко проводят остаток жизни с тем, кого они влюбились в 16 и 19 лет, и пускай для остальных это был простой вопрос расставания, у нас все осложнялось не только бессмертием, но и элапсациями. Хотим мы этого или нет, нам все равно придется хотя бы пересекаться в Ложе, не говоря уж о совместных прыжках. Мысли о том, что мы будем делать, если расстанемся, посещали меня, когда тишина становилась слишком громкой. Пред сном, между кошмарами, когда я сидела на скучном уроке в школе, когда я залипала в дождь за окном. Но я никогда не давала себе об этом слишком сильно думать. Мои рассуждения прервал скрип стеклянной двери за спиной. Я испугалась и резко развернулась, только чтобы столкнуться лицом к лицу с таким же испуганным Гидеоном. - Что ты здесь делаешь? - спрашиваем мы одновременно, и оба невольно улыбаемся. Гидеон отвечает первый: - Я проснулся и увидел, что тебя нет. Я невольно пробежалась глазами по нему. Даже в пижаме - старой футболке и штанах - он выглядел невероятно привлекательно, и мне очень хотелось по привычке просто потеряться в его объятиях и не думать о проблемах. Чтобы не струсить, я отвела взгляд. - Я… - начала я. Как сказать, что тебе приснился кошмар, и не звучать при этом, как пятилетка? Особенно, когда прошло уже столько времени? Я оперлась спиной о перила и положила на. них локти. - Плохой сон? - спросил Гидеон. Я кивнула. - Понимаю, это глупо, но… - я вздохнула. - Боже, не знаю. Столько времени прошло, а я никак не успокоюсь. - Ох, - Гидеон протянул ко мне руки, и я безоговорочно упала в его объятья. - Мне очень жаль, Гвенни. - он гладил меня по голове, а я закрыла глаза. - Ты хочешь об этом поговорить? Я открыла рот, что бы что то сказать, но не смогла вымолвить ни слова. - Ты же знаешь, - продолжил Гидеон после моего молчания. - Всё позади. Мы в безопасности, и никто тебе не навредит… Да и в конце концов, - он взял меня за плечи, посмотрел мне в глаза и улыбнулся, - мы же бессм— Я всхлипнула. Громко и отчаянно всхлипнула. Улыбка Гидеона исчезла так же быстро, как появилась. - Прости меня, господи, прости меня, - едва выговорила я. Стоило мне дать малейшую слабину, как я начала безудержно реветь. - Мне приснилось… боже, мне приснилось, что ты ушел? Ну, точнее, не ушел, ты выгнал меня, и мы поссорились, и мы расстались, и ты обвинял меня, нет, не обвинял, потому что я понимаю, что это правда, но ты обвинял меня в том, что я тебя обманула? Потому что я правда считаю, что я тебя обманула, я имею ввиду, ты был прав, две недели отношений и мы решаем быть вместе бессмертными, и я обрекла тебя на вечность со мной, ну, у тебя же был выбор. Ты не был, ох, ты не был рожден таким, ну, как я, ты мог бы прожить нормальную полную жизнь, а теперь ты должен будешь видеть как все вокруг тебя умирают, и это моя вина, и ты останешься со мной в несчастливых отношениях, потому что, ну, у тебя уже есть какое-то обязательство в этом бессмертии, и я много думала о том, что это моя вина, ну точнее не думала, я стараюсь об этом не думать, но я понимаю, что прокляла тебя, я имею ввиду, кто проводит вечность с тем, с кем встречался в 19 лет? Я просто так боюсь, что мы— что ты пожалеешь об этом, и даже не столько потому что я не хочу с тобой расставаться, хотя не пойми неправильно, я не хочу с тобой расставаться, но суть не в этом, я просто считаю что ты этого не заслуживаешь? Ты заслуживаешь нормальной жизни, а не вынужденного бессмертия с кем-то, кого ты разлюбишь, вот я к чему. И я понимаю, что ничего из этого еще не произошло, но чувство вины уже гложет меня, понимаешь? Как бы, что если ты уже сомневаешься, но не хочешь, не знаю, ранить мои чувства или вроде того? Что, если ты уже пожалел? Я выдохнула. Было такое ощущение, что я не дышала уже пять минут. Я немного успокоилась, но слезы все еще безостановочно текли по щекам. Гидеон все еще держал руки на моих плечах, а на его лице отражалась тихая буря эмоций. - Гвенни, ты вообще о чем? - едва слышно начал он. - Ты говоришь о своем сне, как о чем-то неизбежном, но я могу тебе обещать, этого никогда, слышишь, никогда не произойдет. Я открыла рот, что бы ответить, но Гидеон меня опередил: - Я не жалею ни о чем, Гвенни. - он говорил тихо, но очень серьезно и настойчиво. На лице не было ни следа улыбки или шутки. - Ни о чем, и уж особенно я не жалею о решении быть с тобой. Он нежно вытер мои щеки ладонями, но безуспешно. Тихие слезы не прекращались. - Спасибо. - только и смогла сказать я. Гидеон взял мое лицо в ладони и приблизился. На его лице заиграла легкая улыбка. - Я люблю тебя. Я улыбнулась в ответ. - Я тоже тебя люблю. Когда я проснулась на утро, комната была залита мягким утренним светом солнца. От него постель казалась мягче, а сон - слаще. Я, как всегда, была зажата в объятиях Гидеона, словно мягкая игрушка. Мне понадобилось какое-то время, что бы понять, что впервые за долгое, долгое время, мне ничего не снилось. Я прижалась к Гидеону теснее.