Merci

      Яркий свет, проблескивающий через щель между шторами, метко целился прямо в лицо.       Матьё выглядел как на картинке: волосы отдавали блеском, а свет мягко на него ложился, подчёркивая детали. Мэтту повезло не так сильно – приходилось жмуриться, и он наверняка выглядел не так эстетично. Ему хотелось укрыться от назойливого луча, что он и сделал, уткнувшись носом в грудь француза.       Матьё шелохнулся, удивлённо глянув на австралийца. Он ухмыльнулся, зарываясь пальцами в его волосы на затылке, начиная поглаживать.       – Chéri... – вздохнул француз, когда австралиец придвинулся.       Медленные поглаживания остановились, и это отчасти расстроило Мэтта.       – Доброе утро, вишенка, – голос австралийца был хриплым спросонья, и сам он выглядел потешно. От такого зрелища француз не смог сдержать смешок.       – Bonjour, – смеялся француз.       Мэтт медленно проскользнул рукой к спине Матьё, погладив. Он смешно нахмурился, услышав утреннее приветствие своего парня, а потом глянул на него, непонимающе.       – Разве это не «здравствуйте»?       Француз спустил руку с затылка австралийца на его талию, так же легко и плавно лаская.       – Ну, ты можешь сказать это как и «доброе утро».       Мэтт ответил простым «а», отведя взгляд.       Они продолжили лежать так ещё некоторое время. Было тепло, вставать не хотелось. И не нужно – это первый день долгожданных выходных, они имеют полное право лежать и ничего не делать. Особенно когда они вместе, в обнимку, в тишине. Когда такое назойливое солнце заставляет уткнуться носом в другого, прижаться крепче. Заставляет не хотеть поворачиваться обратно, угрожая ударить таким же лучом.       Немного отпрянув, Мэтт прошептал:       – Научишь меня французскому?       Матьё даже и не вдавался в значение вопроса.       Время спустя он понял, о чем его только что спросили. Его глаза стали шире, а сам он был в неком шоке.       – Ты серьезно? – нервно ухмыльнулся француз.       – Да, – коротко ответил тот, скользнув рукой на его бедро.       – Тебя возбуждает французский? – Матьё окинул его взглядом снизу-вверх.       – А разве это не очевидно? – Мэтт хихикнул, оставляя лёгкий поцелуй на губах француза.       – Я так и понял, chéri, – подловил Матьё, став заигрывать.       Мэтт охнул, посмотрев куда-то в сторону, а следом на Матьё. Его рука ловко забралась под боксеры, и теперь подобный звук издал француз. Он тут же притянул австралийца к себе второй рукой, жадно целуя. Другая рука продолжала поглаживать его талию.       До этого, у них были «уроки французского», однако от французского там были только поцелуи. И Мэтт, кстати, справлялся не плохо, и сейчас, судя по всему, показывал все, чему научился.       Низкий стон послышался со стороны француза – Мэтт игрался с его языком, а рукой дразнил его член. Матьё вздохнул, кусая того за нижнюю губу, пытаясь так же нежно залезть рукой под боксеры австралийца. Мэтт поддался ближе, ловя губы француза, прижимаясь к нему сильнее. Оба разогнались, оба знали, чего хотели.       Вибрация телефона на ближней тумбочке резко начала резать уши, Матьё раздраженно простонал, отрываясь от своего парня. Мэтт разочаровано глянул в его сторону, наблюдая, как он нехотя тянется к своему телефону. Неожиданно он поменялся в лице: стал мягче, его губы растянулись в нежной улыбке.       – Salut maman, tu voulais quelque chose? – тихо сказал француз кому-то.       Все остальное Мэтт не слышал, он пытался разобрать то, что Матьё сказал в самом начале. Дальше его слова превращались в смесь непонятных, но очень приятных звуков.       Звонок не продлился слишком долго, Матьё даже немного успокоился, поговорив с «некто». Тихо положив телефон обратно, он повернулся обратно к австралийцу.       – Извини, это была мама, я не мог не ответить, – его взгляд сразу стал жалобным. Мэтт не смог бы возразить такому взгляду, даже если бы это был «привет» от внезапной любовницы; выглядел француз убедительно.       – Я чуть не кончил, пока ты говорил…       Ни тот, ни другой слов подобрать не смогли.       Матьё смотрел на того сначала в недоумении. К счастью для австралийца недоумение быстро сменилось смехом. Сам австралиец расслабился, поддаваясь звонкому смеху француза.       – О, Боже… Хорошо, я тебя научу, как-нибудь… – сквозь смех пообещал Матьё, обнимая Мэтта.       – Мреси, – попытался поблагодарить тот, прижимаясь к Матьё ещё крепче.       – Merci, – поправил его француз, целуя в макушку.       Этот день точно пройдет лениво и в тепле, они оба об этом знали.