Никто не узнает

"так ты хочешь встретиться?" "Хочу, когда и где?" "вот так сразу?" "Мы ведь общаемся уже очень долго. Я не боюсь. Я тебе верю" "хорошо я тоже. завтра" Исаев выдохнул, отправив последнее сообщение с местом встречи. Он выбрал заброшку на одном из пустырей, как ему и сказали. Там никто не услышит. Он нервничал. Он впервые это делал. Встречался с мужиком по переписке. Обычно этим занимались другие, он только смотрел, что и как писать, как внушать доверие, как заманивать. Кажется, в этот раз это действительно подросток, не взрослый мужик. Так лучше, с ним легче управиться. Поймать, отпинать, а потом привести к остальным. Пусть решают, дальше он сам зайти не сможет... Тем более после их общения. "А когда ты понял, что тебе нравятся парни?" "в школе в средних классах" Так его учили отвечать. Так он и сам мог ответить. "О а я тоже тогда. В 6 классе. Мне начал нравиться мой друг" "понятно. и что сейчас? дружите" "Ха-ха-ха. Он мой лучший друг, только он ничего не знает." "Тебе не надо волноваться. У меня к нему больше ничего нет" "Этот друг убьет меня, если узнает" "Он сейчас нашел себе другую компанию" "Нацики, скинхеды, понимаешь теперь, да?" Вадима тогда пробрало ужасом. Какова вероятность, что это о нём...что это... Нет, быть не может. Это не так. Таких совпадений не бывает. Даже то, что они одного возраста, ничего не значит. Приближаясь к заброшке Вадим всё больше чувствовал в себе уверенность. Он идёт на такое дело самостоятельно впервые. Теперь его начнут уважать больше. Нужно только выбить пару зубов и сломать пару рёбер какому-то пидору. Он сплёвывает на талый снег. Тот парень должен был уже прийти. Они договорились встретиться на четвёртом этаже. Предложил Вадим, он тут всё облазил в поисках подходящего места, откуда будет тяжело сбежать. А ещё там более менее чисто. Нервы начинали сдавать. А что если там взрослый мужик? Что если там такой же как он, только из другой банды? Да похуй, драться так драться. Он закуривает сигарету, медленно поднимаясь по лестнице. А что если... "А как у тебя дела с родителями?" "не понял. тебе зачем?" Такое спрашивали редко. Почти никогда. Обычно переписки быстро доходили до встречи. Без личных вопросов. Исаев же затянул с общением больше трёх недель. Он слишком долго этим занимался. "Просто. У меня вот родители разводятся. Отец изменяет матери. Ненавижу его" Слишком много совпадений... Его не учили отвечать на это. Но он знал, что хотел бы ответить. "мне жаль правда. отец твой мудак. а мой тоже. бухает и дерется все пропивает" Каждая затяжка сбрасывает напряжение. Каждый шаг придаёт сил. Он всё увереннее. Поворот, ещё один. В комнату падает дневной свет из разбитых окон. Пол в пыли. Силуэт посреди холодного помещения выдает парня, школьника, ровесника, знакомый рост, одежда... Удар сердца разбивает душу в дребезги. Исаев сжимает кулаки, слыша шокированный голос. Знакомый голос. —Вадя?! Что ты тут делаешь? Ты... так это ты... До него быстро доходит, что к чему. Сергей срывается с места, кидаясь в соседнюю комнату, там есть выход. Куда?! Куда он?! Исаев бросается следом, злость застилает глаза темнотой. Прибить на месте, разбить это лицо ударами кулаков, чтобы больше не смел лживо улыбаться, хлопая по плечу. Лучший друг... Вадим ловит его быстро. Сергей не теряется, замахивается кулаком в ответ. Он знает, что получит в случае проигрыша. Он знает, что Вадим его отпиздит здесь за всё. Он всё понял, как только их взгляды пересеклись в этой комнате на четвертом этаже заброшки. А ведь когда-то они впервые курили вместе где-то здесь... Сколько они уже дружат? Сколько раз Исаев раздевался перед ним? Сколько раз спал с ним на одной кровати, сбежав от очередных побоев отца? Удар наотмашь, по лицу. Колено в живот, подножка. Сергей скручивается на полу. Он тихо скулит, зажимая нос. Вадим замахивается, но его дёргает словно в каком-то приступе. Он не может. Не может... не может он! Это же... Сергей улавливает задержку, пытается встать. Он получает ногой по голени и снова воет. Вадя садится сверху, замахиваясь снова. Он должен. Сергей ошарашенно на него смотрит мокрыми глазами. Он словно только сейчас увидел и понял, он быстро затихает, начиная плакать. —Только не по голове, не по лицу больше! Пожалуйста, Вадь... не сильно, пожалуйста... мы же друзья, Вадь... Вадим замирает, его трясёт от ярости, от мыслей, от чувств. Он не может поверить, что перед ним сейчас Сергей. Его одноклассник, его друг, лучший друг, оказался грязным пидарасом. И всё это время они... Они переписывались... Они говорили о таких вещах. Сергей писал, что у него никого и ничего ещё не было. Даже поцелуев. Он писал, что всё понял ещё в шестом классе, писал, что ему начал нравиться один друг. Друг, который забьет его до смерти, если узнает. Он был прав. Именно это Вадим и собирался сделать. Но его сковало паршивое мерзкое чувство. Что это? Жалость? Что это, блять, такое? Сергей прямо перед ним, под ним, он плачет, прижимая к лицу ладони, размазывает по лицу слёзы и кровь. Вадима пробивает незнакомым чувством. Пальцы тянутся к тонким запястьям, обхватывают и сжимают, отрывая ладони от лица. —Вадь... —Рот закрой! — он прикусывает губы, рассматривая лицо. Нос не сломан, просто кровь. Хорошо. Он не хотел...бить вот так... его. Не собирался, правда. Хотелось убиться самому и давно. Уйти из дома, от отца, побоев... и он ушел туда, где ему помогли. Показали, как нужно жить, подали правильных взглядов. И был ещё один человек, за которого Вадим цеплялся, за этого... за Сергея. Предатель. Грязный предатель. Всё это время... —Бей, — кивает Сергей, шмыгая носом, — Давай. Быстрее. Бей. —Заткнись! — он шипит, прижимаясь лбом ко лбу, с силой давит чужую голову в пол, делая больно им обоим. Сергей сдерживает сдавленный скулёж. Да сколько можно ныть?! Ничего ведь ещё не началось. Если он так ноет сейчас, как будет от ударов? Как он будет орать со сломанными рёбрами? Как он будет скулить, когда Вадим притащит его к остальным?! Когда они его....они его... Нет, нет! Вадим зажмуривается, он видел, что его друзья делали с такими вот... Видел и слышал, помнил. Так нельзя. Только не Сергей... не он. Тогда что... что ему делать? Вадим отстраняется, оставляя между лицами около двадцати сантиметров. —Закрой глаза, Королёв. Сергей кивает, слизывая кровь с губ и закрывает глаза, выдыхает словно в последний раз. Вадим прижимает руки к полу, чуть перебирая пальцами по запястьям Королёва. Парень под ним слегка дёргается, ему страшно. Вадиму тоже. Если кто-то узнает... им обоим пиздец. Сухие губы прижимаются к мокрым и солёным, кровавым, отвратительно. Сергей замирает, переставая подавать какие-либо признаки жизни. Лишь из глаз катятся слёзы. Вадим отстраняется снова. —Чё ноешь? — не может перестать запугивать. Он сам готов разреветься. Нельзя. —Вадь... Не так, не делай такого... лучше, просто избей, хоть как, хочешь, бей по лицу... Только не надо, пожалуйста... —Думаешь, я тебя ебать собрался? Сергей мотает головой, всхлипывая. —Нет, нет, не думал... —А что ты думал? Чем ты думал, а? Нахрена ты пришёл сюда, идиот?Думал, что тебя сюда позвал какой-то... твой... такой как ты, да? Ебанулся?! Знаешь, что с тобой будет?!! Тебя изобьют, а потом тебя пустят по кругу, продолжая избивать! Член достанется твоему рту, и не один, а вот остальное... блять... Сергея трясёт от рыданий. Он уже ничего не просит. Никаких "пожалуйста". Вадим сжимает веки, промаргиваясь, увы, солёные капли срываются и падают на лицо напротив. Снова и снова. Парень замирает, открывая глаза. —Вадь... —Никогда больше так не делай, понял?! — шипит Исаев, дрожащей рукой цепляясь в подбородок Королёва. —Не верь больше в это! Не переписывайся ни с кем, слышишь?! Ты нарвёшься только на нас! А потом... Ты понял? Сука, кивни мне хотя бы! —Я... Да, да я понял. Вадь... так ты не будешь или... —Что? Так хочешь, чтобы я тебя отпинал? Хочешь, чтобы я сделал то, о чём ты писал? "Этот друг меня убьёт, если узнает". Это же обо мне, да? Обо мне, ведь. —Прости... прости меня... Я уйду в другую школу. Ты меня не увидишь больше. Я и так хотел уйти, ты знаешь... —Куда ты собрался, Королёв? Уйти? Ты никуда не уйдешь. Не уйдешь, понял? —Что? Вадь... —Тихо... Он шепчет в губы. Прижимается снова, невесомо, снова и снова, пока его в ответ не касается кончик языка. Это бьёт током по нервам. Вадим целовался всего пару раз. Но это было не так, просто слюняво, со вкусом сигарет, алкоголя, с сопровождением отвратительного смеха. А эти губы... нежные, это слово никогда раньше не приходило в голову. Вадим его вообще не знал. Сергей под ним едва дышит, но отвечает, губы поочередно обхватывают друг друга, языки на пробу лижутся, страшно... Это очень страшно. Его трясет, бьёт разрядом от затылка по позвоночнику. Внизу разливается знакомое чувство. К члену приливает жар. Исаев выдыхает в поцелуй, толкаясь языком внутрь, по зубам, нёбу. В голове война, по лопаткам стадо мурашек. Рука Сергея касается шеи, дрожащие пальцы действуют всё увереннее, не встретив сопротивления. —Вадь... Я даже не думал... —Я тоже. Молчи об этом... Мы будем молчать, ты понимаешь? Никому... —Да. Само собой... Вадим стирает рукавом кровь с чужого лица. Её там быть не должно. Никогда. Исаев отлипает от Сергея, усаживаясь на полу. Это...это всё? Он сглатывает, не зная куда ему теперь деться. Весь его мир сейчас рухнул. Весь... Сергей действует резко, седлает, обхватывает ладонями лицо, снова прижимается к губам, ниже, оставляет поцелуй на шее. Вадя загнанно дышит, поднимая слезящиеся глаза к потолку. Кто он теперь? Кто он теперь такой, а?! Самого себя не отпиздить... Сергей действует всё увереннее, внимательно следя за реакцией и эмоциями. Исаев всё позволяет, шаря своими руками по бокам под одеждой. Так вот как это ощущается... Вот, о чём болтают девчонки в школе, когда восторженно переговариваются о своём опыте. Не то, чтобы Исаеву было интересно слушать, но он слышал. Это ахуенно... Он утыкается губами в висок, вдыхает запах какого-то шампуня на волосах. Надо же... наверное, перед выходом душ принимал, готовился. Руки Сергея смело дергают ремень. Исаев с руганью сквозь зубы повторяет то же в ответ. Слепо шарит руками вниз, до ремня на штанах Королёва. Он замирает, он не может... —Я сам всё... — шепчет Сергей, обхватывая член Исаева сухой ладонью, оглаживает ствол повыше к головке, вниз, вверх. Исаева пробирает мурашками. Это ахуенно....всё что он может думать. Королёв немного замедляется, возится там внизу. Исаев удивленно раскрывает глаза, когда к его члену прижимается чужой. Кожа к коже, ладонь сжимает оба, потирая. Хрипы, Королёв слишком громкий. Ему так хорошо? Исаев сам сдерживает всё за зубами. Ему хочется опустить руку, настроить иной темп, помочь им обоим. Но не выходит. Он оставляет ладони на пояснице, чуть царапая ногтями. Королёв меняет руку, двигает бёдрами. Исаева штормит, он с мычанием утыкается в плечо. Ещё немного... Он начинает толкаться в ответ. Хочется чувствовать это ещё лучше. Маловато контакта... Можно ли будет когда-то попробовать больше? Они кончают вслед друг за другом с небольшой задержкой. Стоило Исаеву услышать гортанный хрип и почувствовать, как его самого заливает чужой спермой, по головке, вниз по стволу, как он дошёл тоже. Голову взрывало огнём. —Вадь... Вадим? — Сергей зовёт его, как только они разобрались с внешним видом. Хотя следы на теле остались. Придётся напроситься к Королёву в душ... Снова... —Чё? — зло рычит он, поворачиваясь к другу, — Чего ты хочешь от меня ещё, а? —Ты мне нравишься, — слабо улыбается он глядя прямо в глаза, — Всегда нравился... Исаев сглатывает. —Замолчи. Не говори мне этого, понял? Никогда. —Вадь, я сегодня хотел просто познакомиться, ничего такого... — он делает осторожные шаги ближе. —Мне похуй, чё ты хотел. Никогда больше этого не делай, я уже сказал тебе. Ничего хорошего не будет. —Ты уйдёшь теперь от них? —Нет! — отрезет Исаев. —Как? —Об косяк. Я не собираюсь уходить... Меня не отпустят вот так. Думаешь, это так просто?! Как минимум меня размажут по асфальту всей толпой. Как максимум... они всё узнают, Серёг. Всё узнают. Всё, и тогда... —Не узнают, — он прижимается, обхватывая лицо ладонями, шепчет, заглядывая в глаза, — Никто не узнает.