тонущая в море чувств.

21 августа. на дворе стоял зной позднего лета, а на форме Киёцу, Армина, Эрена и Микасы красовались сине-белые крылья, вышитый знак разведывательного корпуса. также были всем вступившим в разведку отдали зелёные плащи с капюшоном. всех расселили по корпусу разведки.. *** Киёцу вертелась у зеркала примеряя зеленый плащ. она осматривала с ебя с ног до головы, поправляла волосы и одежду. Микаса оглядывала её новый плащ. — не дёргайся. извертелась вся. темноволосая подруга подошла к девушке и аккуратно поправила съехавший набок плащ. — нормально? — о боже..Киёцу. это просто плащ. — и че!! — а что я сказать должна? — не знаю. Киёцу вздохнула и присела на кровать. она распустила русые волосы и взяла расчёску, начала расчёсывать русые, волнистые волосы. — Микаса, почему ты не пошла в полицию. — не захотела. — не вешай мне лапшу на уши! я знаю, что ты из-за Эрена сюда пришла. — а что. он без меня влипнет куда-нибудь. — Микаса, он уже не ребенок. хватит.. — ты меня даже не понимаешь. — ладно, ты права. прости. две подруги затихли. в воздухе раздавался только крики Сашы, Мины- Каролины и Ханны из соседней комнаты. внезапно из коридора тоже послышались крики, кажется, там был голос Эрена и Жана.. две девочки бросились в коридор, зная, что сейчас запахнет жареным. выбежав в холл, они увидели спорящего Жана и Эрена, как обычно, но сейчас они чуть ли не дрались. Эрен схватил Жана за воротник и дерзко притянул вперед, сжимая зубы и тихо рыча. Жан же в свою очередь взял Эрена за волосы на затылке и сжал их, пытаясь оттянуть мальчика от себя. — Кирштейн, да ты сумасшедший!! — отпусти меня!! Микаса вовремя вмешалась и растолкала Эрена с Жаном подальше от друг друга. — Микаса, отпусти!! взвыл Эрен. он кипел от негодования и гнева. его глаза злобно сверкали. Микаса была не из тех кто проявлял физическую привязанность, но на этот раз, чтобы успокоить его она приобняла его за руку. Эрен тут же успокоился. Жан бросил ревнивый взгляд и сжав руки в кулаки ушел с поля боя. Киёцу была удивлена быстрым поворотом ситуации. обернувшись, она увидела сонного Армина, который только пришел на крики. — что здесь произошло? — да я сама честно не поняла.. Армин заметил, что волосы голубоглазой подруги не были собраны в хвост как обычно, а спадали с плеч на грудь и переливались золотистым на солнце. — тебе идут распущенные волосы. блондин аккуратно пригладил её волосы рукой. — никогда не отрезай их, хорошо?.. подростки покраснели и на смену их голосов пришло неловкое молчание… — слушай, Армин. я слышала, что тут неподалеку от нашего корпуса есть большое поле с цветами.. я бы хотела пойди туда.. — со мной?. русоволосая кивнула и взяла его за руку. блондин снова покрылся неловким румянцем. эти прикосновения напоминают ему о рассвете, который они провели вместе несколько месяцев назад, когда ещё были кадетами. *** буквально мгновение спустя под ногами солдатов слышится шуршание травы. они в поле..конечно, не слишком большом поле, как например за стенами, го тоже что то. глаза Армина ярко блестят. подростки начинают бегать по полю как дети. все-таки иногда..хочется забыть про эту кровавую и жестокую войну уничтожившую некоторых солдатов морально и физически. хочется просто бежать впереди без остановки, жмурится солнцу и босиком бегать по свеже-скошенной траве, смеяться до вечера и искупаться в море.. вместе с Армином. этого хотела Киёцу… хоть бы сейчас эта бедолага отдохнет от мыслей о титанах и жестокой бойне. набегавшись по кругу, подростки упали в высокую траву, звонко смеясь. Киёцу оказалась сверху него, а Армин лежал под ней, прижавшись спиной к траве. Киёцу ухмыльнулась и игриво спросила блондина, который ещё не подозревал… — а ты щекотки боишься?).. — что ты. я не—.. Армин недоговорил, так как собственный смех прервал его слова. — Ки— Киё!!.. прекрати!!— смог выдавит блондин между смехом. Ханаки мучала блондина, пока самой не надоело, и пока у Арлерта не заболел живот от смеха. Армин положил голову на прохладную землю и закрыл глаза. подросток пытался отдышаться, беднягу защекотала подруга. Армин взял подругу за руку, но прежде чем та успела что либо сказать, он прервал её своей просьбой, — давай так просто полежим. Киёцу молча дала согласие и уставилась на облака. она никогда не хотела отпускать его.