И Серафимы бывают грешны

Девушка, которая стояла на балконе и ни как не могла отвлечься от дурных мыслей, увидев во дворе два силуэта, которые тренировались или оттачивали навыки бойни несмотря на столь позднее время, решила выйти к ним из своего женского любопытства. Донни увидев данную картину с далека, также присоединился и вернулся с кувшином глифта, решаясь развеять обстановку в более красочном проявления, сегодня же как никак был праздник. — Вы что здесь забыли? Хотели посмотреть на мой позор? — Продемонстрировав свое раздражение, Фенцио осушил практически пол кувшина и, в этот момент почти рухнул рядом с Вики на траву, опершись на ствол дерева. Понятно, почему он был так зол. Женщина, которую он так любил, наконец-то вышла замуж. Хоть ее вины здесь не было, но Фенцио продолжает думать иначе. Эрагон же не был против, ему не мешало пару еще одних бессмертных, которые также пытались отвлечься. — Хватит себя жалеть, Фенцио. Остался еще глифт? — Он также присел напротив с расслабленной осанкой, его выражение лица сейчас отражало умиротвореность. Разминая шею, он бросил в сторону пришедших безмятежный взгляд. — Я сейчас вернусь. — Донни не составило труда принести еще. В лицо дул теплый ветер, и каждый вздох наполнял легкие этим свежим и согревающим воздухом. Звуки сверчков и шелест листьев заполняли временное безмолвие. Лунное сияние уже полностью озаряло весь двор. Наконец-то можно было почувствовать внутренний покой. Появилась возможность, хотя бы на остаток этой ночи, забыть о Матери и прочих проблемах. Времена поменялись, и хоть не лучшую сторону, но зато открыли глаза, чтобы каждый взглянул на все с другой стороны. Кто бы мог подумать, что мы вот так вот будем сидеть и выпивать вместе? И было неважно что завтра у нас будет болеть голова. — Как же хорошо и спокойно, — Донни, оперевшись на задние руки, откинул голову и прикрыл глаза, глубоко вдыхая. — Хоть какой-то толк с этого вечера, —добавил Фенцио, смотря перед собой, руки его были поверх согнутых колен, с сцепившимися пальцами. Фенцио не такой, каким пытался казаться — бесстрастным и эгоистичным. Внутри него же была боль и уязвимость, которая была скрыта за этой маской. — Ты вечно чем-то не доволен, Фенцио, — сказала, усмехаясь, Вики. И тот, услышав такую фразу, все таки перестал выражать недовольства, по крайней мере менее демонстрировал. … Вскоре на Дони навеяла сонливость, и он, попрощавшись, ушел к себе. А чуть позже и Финцио покинул их. Вики с Эрагоном решили еще немного посидеть. Теперь он сидел рядом. Свет во всех окнах уже давно погас, и казалось, что только эти двое сейчас не спят. Когда температура значительно изменилась, Вики, которая сейчас была в одном платье, теперь от опьянения не могла контролировать температуру тела. Поэтому ей пришлось лишь невольно окутать свои плечи. Заметив это, Эрагон без лишних слов сначала снял перчатки, положив их на землю, а затем и пиджак, укрывая ее. — Спасибо, — прошептала она, тронутая его жестом. Это было неожиданно для нее и заставило даже смутиться. Эрагон, который казался ранее высокомерным, теперь проявил себя простым бессмертным, готовый дать совет и, если потребуется поддержать. — Когда я была маленькая, думала что звезды — это маленькие точки, и в космосе они тоже такие. — Оба усмехнулись. — Я была удивлена, когда узнала, какими же они могут быть на самом деле. — Видишь вон те? — Он указал на место, где было скопление нескольких звезд, с особым сиянием и которые более видны. — Они могут образоваться только в экстремальных условиях, или в результате слияния. Красиво неправда ли? — Очень... Когда он опускает свой взгляд с неба, то его глаза выглядят еще красивее, они словно блестят как чистые кристаллы, излучая мерцающий свет, с переломными лучами лунного мерцания. Неожиданно для себя Вики задерживает на нем свой взгляд, а затем неосознанно, опускает его на губы. Алкоголь сильнее ударил ей в голову, и сейчас она жаждала поцеловать своего бывшего наставника. Его губы так и манили девичий разум, заполняя его похотью. Она представляла насколько мягкими и бархатными они были и, сколько в них было тепла и нежности. — Я... — Она не могла подобрать правильные слова того, что сейчас испытывает и как сильно желает. Но ему и без лишних слов стало понятно, о чем же она сейчас думает, когда так пылает смотря на его губы. Внимание и поддержка, которую он проявлял по отношению к ней в последнее время, давали ей значительный стимул — это стало утешением, что он не отвергнет ее на данный момент. И она наклонилась чуть ближе. Эрагон хоть и был также пьян, но он все еще старался сохранять самообладание. Однако пылкий порыв выдал побочный эффект. Он ласковым движением взял ее подбородок и огладил его большим пальцем. — Уверена, что хочешь этого? — В его голосе были слышны нотки сомнений. Словно этим вопросом он дал намек и себе и ей на то, что можно остановиться, пока не перешли грань дозволенного. Короткое — Да, — полушепотом вырывается, с порывистым дыханием, с девичьих губ. Которые в тот же миг настойчиво накрывают его уста, подавляя эти ноты, словно пытается убедить его в неизбежности этого момента. Хоть сейчас ее рассудок укоряет за такую безрассудность, но магия градусов окутывает, словно пленя ее в свои невидимые нити. Эрагон чувствует, как ее сердце бьется сильнее, а каждая клеточка тела, жаждет его прикосновений. Они сгорают в огне запретного желания, и он тоже не в силах больше сдерживаться. Сомнения исчезают вместе с напоминанием о последствиях их поступка. Девушка все также активно сминает его губы словно призывая его продолжить, несмотря ни на что. Она чувствует, что теряет себя в этом вихре страсти. Шепот совести меркнет окончательно. Их никто не видит, они могут позволить себе это. А даже если и увидит, их это уже не волнует, во всяком случае, не сегодня. И он позволяет ответить на этот поцелуй значительно углубляя. Девушка не может сдержаться и издает приглушенный стон, от блаженства этих губ. Они явно не могли насладиться этими ощущениями, им было мало. Прижимаясь как можно ближе, она чувствовала его нескрываемое возбуждение. Когда они прервались в попытке хоть немного отдышаться, Эрагон посмотрел на нее слегка изумленный, и на его лице заиграла усмешка. — Неужели за это время я настолько пал во всех смыслах, что так безрассудно поддаюсь соблазну такому юному созданию? — Разве сейчас это имеет значение? — Голод и жажда страсти, подкрепляются все больше. Девушка, которая до этого могла лишь касаться его плеч, теперь дает волю рукам, вплетая одну в его изящные волосы, а другой обхватывает шею и вновь притягивает его к себе. В порыве пылких слитий в безудержном поцелуе, они не желали больше находиться во дворе, и укрываясь от уже более ощутимого холода, уединяются в другом месте. А дальше, все как в тумане.

***

Просыпается она от первых лучей солнца, которые попадают прямо в глаза. С трудом разлепляя веки, внимательно вглядывается в окружающее пространство и осознает, что это не ее комната. Голова ходит ходуном и явно не соображает. Вчерашний вечер был хорош, но последствия все же были неприятные. Чуть приподнявшись с кровати, понимает, что она лежала нагой в чужой постели, но как так получилось, вспомнить не может. И в этот момент дверь, которая, судя по всему, была от ванной комнаты, распахивается. Хозяин данной комнаты, выходит с небрежно прикрытым полотенцем на бедрах, и другим вытирает голову. На его поднятом от тяжелых вздохов торсе стекают капли. Каждый мускул на его теле выделяет его мужественность, а каждая линия словно символизирует безупречное совершенство. Вики не отрывает взгляда, уставившись на тело мужчины. И тут она начинает покрываться румянцем от воспоминаний, которые начинают потихоньку всплывать. «Как ее тонкие, ловкие и изящные пальцы освобождали его от одежды.» «Как он покрывал поцелуями ее тело.» «Как его медленные и ритмичные движения выбивали из нее сладкие стоны.» Она вспомнила все, и теперь ей стало неловко за свое вчерашнее поведение, после чего она буквально натягивает на свою голову одеяло, она хочет скрыться от этого стыда который она творила ночью. Совратила Серафима, который был на века ее старше. Повела себя как подросток, который не зная меры, напилась и забылась. От этих мыслей, начал поступать ком в горле и наворачивались слезы. Пока она не почувствовала как Эрагон вызволяет ее лицо от оков одеяла. — Эрагон, извини, это... — Еще одна волна неловкости захлестнула ее с такой силой, что ей так и хотелось опять спрятаться. Но мужчина оборвал ее дальнейший монолог. — Все нормально, Вики. Эта слабость, была обоюдным желанием, — Он с пониманием взглянул на нее, а затем продолжил: — Память об этой ночи, останется только между нами. Вики теперь вновь покрылась румянцем, а он дает ей возможность привести себя в порядок. Уже одетая Вики, вышла к нему стараясь наконец спрятать волнение, но когда он снова посмотрел на нее, она опять проваливалась в бездну. Он не знал, что пока девушка приводила себя в порядок в ванной, она ревела над раковиной и все также винила себя, и думала, как же теперь смотреть ему в глаза. — Ну я пошла. — Девушка отвела взгляд, схватив одну руку в другую. — Увидемся. — Он последний раз хотел посмотреть на нее, но не успевает, девушка уже скрылась за дверью. Прижавшись к стене, с прикрытыми глазами, она пытается убрать волнение и возобновить спокойное дыхание. — Вики, где ты была?! — Увидевшая ее в коридоре дочь Мамона, тут же быстрым шагом направилась к ней. Она в недоумение смотрела на нее, и явно без объяснений в покое оставлять не собиралась. Вики, с трудом сдерживает тревогу и старается придумать оправдание, но слова застревают в ее горле, и она просто молча смотрит на демоницу, чувствуя, как внутри все еще сжимается от беспокойства. — Я тебя искала везде! Она не хочет обманывать подругу, но и раскрыть тайну этой ночи с Эрагоном, она не могла. Сейчас понимает, что ей придется придумать хорошее опровдание.