***
На стыке часов Кролика и Дракона детектив поднимался на третий этаж многоквартирного дома, здороваясь с сотрудниками и жильцами, которых допрашивали. — Доброе утро, — произнёс мужчина хриплым голосом, пожимая руку следователю. — Проходи, — Фукучи лишь кивнул в сторону открытой двери, за которой и находилась злополучная квартира. В помещении стоял дикий смрад. Вокруг царил хаос, летали мошки, где-то валялась сломанная мебель, будто здесь велась ожесточенная борьба, на стенах были кровавые подтёки. Окна почти во всех комнатах оказались зашторены, а на занавесках тоже виднелись красные и уже даже немного бурые пятна. В гостиной лежал труп. Точнее, только одна его часть, ведь вторая находилась в чемодане. Пол был заляпан огромными кровавыми лужами, от которых выворачивало наизнанку и весь утренний завтрак желал выйти наружу. На теле давно проступили трупные пятна, и также оно уже начало разлагаться. Помимо Стокера и Оочи на месте орудовало ещё несколько человек: Хироцу и Акутагава, рассматривавшие труп, и ещё один парень с фотоаппаратом, которого Брэм не знал, но выглядел тот очень знакомо. Обойдя все комнаты, детектив очень удивился, ведь квартира была крайне просторной и в неплохим ремонтом. — Район хороший, благополучный, порт рядом, отели кругом, — заключил мужчина, зайдя в гостиную, где были все. — А кто тут жил? Наша жертва или сдавали? — Наша жертва, — промямлил юноша делая фотографию убитого сверху. — Такамото Хисока, тридцать три года, — он опустил фотоаппарат и быстро глянул на Стокера, добавив, — фото на столе. «Такамото,» — он попытался вспомнить, но не смог. — «Что-то такое до боли знакомое.» — Эй, Акутагава, двинься, — парень в очках чуть пододвинул Рюноске, стараясь подобрать нужный раскурс. — Сам двинься, больно широкий, — охрипшим голосом произнес тот, поправив резиновые перчатки, сползающие с его тонких рук. На что юноша легонько пихнул криминалиста в бок носом ботинка. Хироцу, стоявший в проеме между комнатами, заметив, что происходит рядом с верхней частью тела Такамото, гаркнул: — Так, придурковатые. Парни замолчали, а юноша с фотокамерой пошёл фотографировать улики и прочие мелочи. Наверняка, если бы здесь был вместо Хироцу Мори, то он бы нашел на них управу. Ещё бы выговор в офисе устроил. — Так, от чего скончалась жертва? — Брэм, с интересом наблюдавший за перепалкой, подошёл ближе. — От потери крови, скорее всего, — заключил Рюро, разглядывая с высоты исказившееся от боли лицо. — На шее ярко выражены следы удушения, возможно, его придушить сначала пытались, но не вышло, — у Акутагавы бледная кожа, кажется, что она почти прозрачная, через неё хорошо видно вены и артерии, пролегающие по всему телу, поэтому на нём легко разглядеть синяки на руках. И у трупа, над которым склонился юноша, была похожая ситуация. — Голову осматривал? — старший криминалист присел на корточки, надев перчатки, и стал аккуратно поворачивать голову набок. — Смотри, тупая черепно-мозговая травма, сначала его пытались придушить, тем самым сделать так, чтобы он потерял сознание. Не вышло, тогда решили врезать по голове. — Тогда зачем расчленять тело? — сиплый голос в сочетании с акустикой комнаты создавали удивительный звук, который идеально подошёл бы для озвучивания хоррор-фильма. — Может, замести следы пытался? Его кто-то видел, он решил, что расчленит и избавится от тела по частям, чтобы не сильно напрягаться. Но в итоге наплевал, потому что понял, что его никто не ищет, — Рюро, имеющий за плечами огромный опыт, был больше похож на следователя, чем на эксперта-криминалиста, но белый халат под теплым пальто выдавал его. — Эй, Анго-кун, ты там сфотографировал? — крикнул Оочи, выглянув из гостиной в кухню. — Да, Оочи-сан, сейчас, — Анго, показался в коридоре, просматривая сделанные фотографии. — Наш убийца даже следы замести не пытался: перчатки выкинул в мусорку, а рулон с пакетами, в один из которых упаковали ноги, лежит на столе. Парень прошел в самую глубь комнаты, склонившись над топором, с интересом его разглядывая. Рюноске, которому уже изрядно поднадоело смотреть за действиями старшего, переключился на орудие убийства. — Какую примерно картину мы можем составить, основываясь на имеющихся уликах? — поинтересовался Брэм, с неприкрытым интересом разглядывая фотографии на полке. — Господин Стокер, вы бы хоть совесть поимели и перчатки надели, — в компании Рюро был самым старшим и при этом самым внимательным. — Кмх, — мужчина подавил то ли смешок, то ли приступ кашля и пошёл в сторону входной двери, где стояла коробка с резиновыми перчатками. — Смотри, какая ручка, — юноша в очках улыбался, увлеченно показывая младшему криминалисту составляющие топора. — Надо взять двумя руками, и чтобы расстояние между ними было примерно три суна, так очень удобно замахиваться и наносить удар в голову. — Угу, его ещё затачивать удобно, — кивнул Акутагава, протянув руку, чтобы хоть как-то ощутить вес топора, но ругань Хироцу себе под нос его остановила. Криминалист встал с корточек и подошел к парням сзади, что-то им шепнув. Договорив, он направился к выходу из гостиной, где его с пачкой сигарет в руках ждал Фукучи. — Докладывайте, что мы имеем? — спросил следователь, протягивая сигарету старшему коллеге. — Тупая черепно-мозговая травма, скорее всего была нанесена ручкой топора, так как на затылке глубоких ран не обнаружено, — мужчина взял табачное изделие и стал обыскивать карманы в поисках зажигалки. — Его также пытались придушить, на шее хорошо видны синяки. Душили верёвкой, потому что рядом лежали волокна. — Хм, ясно, — Оочи тоже закурил, нервно поглядывая в сторону гостиной, где еще орудовали юноши. — Вам примерную картину составить? — тот слегка закашлялся, но всё же смог подавить ком в горле. — Для того, чтобы составить примерную картину, нужно понимать, ради чего замышлялось убийство. Да и замышляли ли его, — в разговор встрял детектив, которому явно не нравились резиновые перчатки, красовавшиеся на его руках. — Убийство ради убийства, — твёрдо сказал Фукучи, оперевшись о комод, находившийся позади него. — Не совсем, — послышался голос Анго из гостиной. — Можно сказать, что не только ради убийства. Ради каких-нибудь украшений, к примеру. Пройдите сюда. Все трое зашли в гостиную и подошли к парню, стоявшему около полок со всякой мелочью. — Здесь, — он указал на одну из самых пыльных полок, а потом добавил, — здесь точно что-то лежало. Возможно, какой-нибудь золотой браслет или цепочка. — Не думаю, что нужно обязательно убивать ради такой побрякушки, — мужчина с недоверием взглянул на парня. — Не обязательно ради вещи, — он наконец опустил фотоаппарат, начав жестикулировать, чтобы привлечь больше внимания. — Это могло быть просто убийство. Просто человек захотел кого-то убить и убил. А браслет прихватил как трофей. — Звучит, вполне логично, но какая-то составляющая всё же выпала, — заключил следователь, сделав разворот и снова осмотрев комнату. — Верёвка, — вспомнил Стокер, щелкнув пальцами. — Где верёвка, которой придушили Такамото? Все развели руками, а мужчина стал оглядывать каждый угол, в поисках злосчастного куска, которого не обнаружили при первичном осмотре квартиры. Он перешёл в другую комнату и под покрывалом на детской кроватке нашел скрученную верёвку, которую, судя по виду, сначала связали в петлю для придушения, но она порвалась. Какой силы должен быть человек, чтобы умудриться порвать такую настолько толстую верёвку? Под одеялом, помимо неё, валялось ещё что-то. Оно резко блеснуло, ослепив Брэма на несколько секунд. Мужчина потянулся и вытащил небольшое круглое зеркало, ничем не украшенное. На нём были кровавые подтёки, но из них можно было разобрать: «Не смей искать». «Не смей искать… кого искать, что искать? Что ты этим хотел сказать?» — размышлял детектив, щуря глаза и пытаясь найти хоть что-то, что могло придать смысл этой фразе. — Что-то нашёл, Брэм? — спросил следователь. — Да, — крикнул мужчина, сжимая в руках зеркальце. — Тебе понравится.***
Солнце, поднимаясь всё выше и выше освещало порт. Грузовые и пассажирские корабли то прибывали, то уплывали с громкими гудками. На месте работала небольшая группа, состоявшая из Дзёно Сайгику, Тэттё Суэхиро, Хигучи Ичиё и Мори Огая. Мори вместе с Хигучи рассматривали выловленный недавно из моря чемодан с необычной находкой, а Тэттё и Дзёно опрашивали сотрудников порта. — Не замечали ли вы в последнее время людей, которые вели себя подозрительно? Может, у них чемодан был? — Суэхиро действовал по строгому шаблону, спрашивая у всех одно и тоже. Возможно, это даст результат, но скорее нет. — Тут столько народу всегда! — возмущенно воскликнул мужчина, разводя руками. — И каждый по-своему подозрителен. А с чемоданами каждый второй, так что ничего удивительного. Парень покачал головой, тяжело вздохнув. Задавать вопросы дальше было бесполезно, проще вернуться к остальным и внимательнее осмотреть чемодан. Конечно, это можно было делать только в специально предназначенном для этого кабинете, но и в срочном порядке нужно было выяснить как можно больше информации. — Как успехи? — поинтересовался Огай, отводя взгляд от скрюченных на ногах пальцах. — Никак, — спокойно ответил Тэттё. — Это порт, тут почти все с чемоданами. — И то верно, — криминалист встал, отряхнув колени от уличной пыли. — Вставай, Хигучи-кун, отвезём в отдел, там рассмотрим получше. Девушка послушно встала, отряхнув брюки и поправив наспех собранный пучок. Передние пряди лезли в лицо, а ветер этому способствовал. — Едем в отдел? — Сайгику подошёл к остальным, убирая диктофон в карман. — Нам тут больше делать нечего, — криминалист огорченно вздохнул. — А жаль. — Вы можете взять служебную машину, — Ичиё обратилась к Тэттё и Дзёно. — Моя припаркована недалеко отсюда, я доеду вместе с Мори-саном. — В таком случае, встретимся уже в офисе, — Суэхиро чуть улыбнулся, и взяв напарника за руку, потащил к служебной машине. Пройдя пару десятков метров, криминалисты дошли до машины девушки. Заняв пассажирское сидение слева от водителя, Огай ухмыльнулся, посмотрев на Ичиё, которая тяжело вздыхала, держа руки на руле. — Хигучи-кун, — обратился к блондинке Мори, и когда она отреагировала, поднял взгляд, — чем тебе так не угодил Акутагава-кун? Та заметно нахмурилась, но виду, что это разговор ей неприятен и она его не ждала, не подала, а лишь мягко спросила: — С чего вы взяли, что он мне не угодил? — Из-за твоего предвзятого отношения к нему. Ты слишком цепляешься к мелочам, — мужчина хитро улыбнулся, подметив про себя, что деваться девушке некуда. — Свидание, — коротко ответила она, а на вопросительный взгляд старшего добавила, — Он пригласил меня как-то.***
В этом кафе всё было так, как нравилось ей. Светло, просторно, тихая и приятная музыка, свежая выпечка, приветливый персонал. Но было одно но. Этим «но» был тот, кто пригласил её сюда. Акутагава Рюноске. Они были ровесниками, учились в одной средней, а потом и старшей школе. В университете их пути разошлись, так как Рюноске специализировался на вскрытиях, а Хигучи на уликах. Но он всегда проявлял к девушке внимание. Это была и простая помощь в чем-то сложном, и поддержка в трудной ситуации, и подарки просто так. Всё это Акутагава делал только по отношению к ней, к Хигучи Ичиё. Она никогда не была обделена мужским вниманием и очередной ухажёр ничего не стоил. Он был как и многие другие, но более настойчивым, раз смог добиться с ней свидания. Ичиё всегда была холодной и разбивала сердца множеству парней. И Рюноске не станет исключением, так она считала. Он никогда не был в её вкусе. В школе он был замкнутым и тихим, вялым и слабым. Вступил в клуб оккультизма, который девушка на дух не переносила. Мало ел, избегал людей. Его тощий сутулый бледный силуэт отталкивал и вызывал отвращение. Зато она всегда была в его вкусе. Кареглазая блондинка с идеальной фигурой, чувством стиля и прямой осанкой. Всегда в компании, улыбчивая и общительная. К ней тянулись и с ней хотели дружить, но достойны этого были немногие. Сейчас, уже повзрослевшие, они сидели друг напротив друга с чашками кофе и десертами. Сидели молча, так как никто из них не хотел начинать. Наконец, Рюноске начал: — Послушай, Хигучи-чан, — его глаза бегали из стороны в сторону, не зацикливаясь на чем-то и стараясь не ловить на себе взгляд девушки, парень собирался с мыслями. — Я очень долго решался и наконец хочу предложить тебе, — он достал из-за спины букет из цветов лотоса и протянул их Ичиё, — ты будешь моей девушкой? Повисло молчание. Его нарушала только музыка. Казалось, что даже бариста затих, чтобы понаблюдать за ними. Но надежды были напрасны. Девушка сделала ещё один глоток кофе и ответила четко и ясно: — Нет. Ты не в моём вкусе. Она убрала телефон в сумку, заплатила за свой заказ и собиралась уходить, но сказала Акутагаве: — Я не люблю лотосы. Хигучи Ичиё. Его первая и такая долгая любовь оказалась невзаимной. Он так долго за ней ухаживал, а теперь что? Сидит в кафе и сдерживается, чтобы не заплакать от того, что ему разбили сердце. Так бы он и просидел весь день, если бы не официантка, которая спросила, как он будет оплачивать. Зачем он так старался? Специально около часа выбирал подходящие цветы, из-за чего сильно вымотал флористов в цветочном магазине. Приводил себя в порядок, выбирал костюм. Ради того, чтобы услышать: «Ты не в моём вкусе.»? «Я больше никогда не стану влюбляться. Никогда больше в своей жизни. Плевать, что думают обо мне другие. Плевать, если я кому-то буду нравится, а кому-то нет. Мне уже все равно. Абсолютно точно. На всех. Кем бы они ни были, мне уже ничего не нужно. Если бы не она, я бы может и…» — а чтобы он сделал? Ничего, потому что он слишком зависим от неё. Его глупая влюбленность затмила всё. Всё, что только можно было и нельзя. И теперь, когда его скинули с его так долго возводимой вышки, он будет карабкаться наверх. С самого дна, с самого начала.