***
Когда ты слышишь вой ветра это не простой звук... Это крик, мой друг! Где-то у подножья скал крутых есть гнездо. Старое, заброшенное, словно изначально собранное наобум. Раньше там проживала могучая птица, что странником оказалась здесь! Хоть коршуны не водятся в горах, этот попал сюда совершенно случайно. Ветер занёс его молодого сюда. В месте, где он соорудил себе гнездо-убежище, вечно стояла ужасная погода, как и в день, когда он исчез из круга близких. С каждым днем погода ухудшалась, становилась суровее, холоднее. А крылья не могли поднять его, как и бесконечный морозный страх, пробивающий до костей, а то и дальше, до души за краткий срок, когда ещё совсем чуть-чуть. Коршуну было страшно, но он все сидел и сидел в этом гнезде, что считал лишь... временным убежищем. А прошло уже много времени... Настолько много, что он забыл о том, что существует что-то за гранью этого небрежного круга и белой пелены пурги. И вот в одну безоблачную ночь, когда ветра не думали стихать, но не несли снежные хлопья, он не спал. Звезд почти не было видно, но они искрами поблескивали в тëмном мраморном своде над ним. Но внезапно небо словно разрезал след от падающей звезды! Ему словно снился сон, что был лишь воспоминанием. Как мама чирикала ему нежную сказку о падающих огоньках, что могут исполнить самое сокровенное. И он загадал желание. "Я хочу иметь защиту! Такую прочную, чтобы ни ветер, ни холод не смогли меня сломать! Чтобы перья мои словно камень держали ветер, а не он их лохматил! " Он взмахнул крыльями, крикнув своё желание настолько громко, теряя голос до охрипи. Чтобы звездочка точно услышала его... И она услышала птичий крик, легко опустившись на его крыло искрой. И нежное огненное золото разлилось по его замерзшему тельцу. Но вдруг его перья стали наливаться свинцовым. Ужасная боль возникала снаружи, иголками протыкая изнутри всю его сущь. Камень сковывал его невыносимостью, окутывая горящее тело тщеславной отчаявшейся птицы плотным тяжёлым панцырем. Коршун застыл, а единственное что от него осталось - крик, что унес ветер, да каменная скала, над которой разноситься мой голос.***
- Бу! - резко сменив тон дёрнулся вновь замерзающий кот, - Вот такая вот легенда. Вы лишь пусто таращились в его лапы. Вроде шерсть длинная, лоснится, а Они мёрзнет и фыркает, выпуская пар резким выдохом. А легенда действительно новая и страшная. Надо же... Загадывать желания тоже надо осторожно. Даже когда безумен. Может стоит ещё подождать даже с собственным?.. - А хочешь послушать ещё одну? Ту, что о монстре? - резко сбил ход мысли песчаный. - Раз предложил... - Вы не могли скрыть свое какое-никакое удовольствие, хоть и услышали тяжёлый рассказ, вновь готовясь погрузиться без передышки в новый. А тот легко завёл новую балладу.***
Говорят, что у каждого места и явления есть свой хранитель. Так и у снежных вершин! Их не обошли стороной древние силы. Представь себе огромное существо, в лапищах своих мощных держащее каменную продрогшую землю. Его гигантские когти образовали острые горные пики, а дыхание создало плотные снега, что укрыли землю, отражая редкое солнце даже сквозь тучи. Каждый путник, входящий на его территорию, становится его слугой. Путник лишь игрушка для мощного зверя, одним своим выдохом вгоняя того в страшные метели у самой морды, путая следы, загоняя всё дальше от выхода. Лишь один путешественник добрался до хранителя. Отважный поджарый кот, побывавший ни в одной битве. Это было страшное зрелище. Посреди пяти горных вершин белым плотным комом лежала громадная косматая голова монстра. Он чем-то напоминал козла или барана своими длинными завитыми рогами. А его глаза блестели словно чистый лед. Каждый раз, когда он выдыхал, образовывалась небольшая пурга, леденящая души пришедших. Но не его. Говорят, тот путник стал его помощником. Если увидишь белого кота в горах, то знай его в лицо и трепещи! Перед тобой - Вестник Бури. Там, где пройдет этот белоснежный кот, по его следам быстро движется снежная пурга, что утащит тебя далеко на острые скалы!***
- Вот такая вот легенда. Ух... - выставив тонкие лапы за грань хвоста взвыл Они, сминая пятью пальцами с острыми чёрными когтями до скрипа каменную землю, - Аж дух захватывает. Необычный кот, но легенда... Десткая что ли? Каждый котëнок будет клешированно мечтать стать тем страшным и ужасным Вестником, что одним махом принесёт страх и ужас в душу проходящему. Слишком пафосный и слишком... Слишком. - Но что если я скажу, что это не конец? - вновь вернувшись в привычную позу Они хитро хмыкнул, но тут же опустил уши, что оказываются могли быть чуть ли не прижаты к щекам, - Хочешь услышать продолжение? Или послушаешь другую какую-нибудь легенду? - Хочу услышать продолжение этой! - взмолились Вы. Полную картину событий иметь на лапах звучит интригующе и заманчиво. - Ну ладно! Это легенда о самом Вестнике Бури... Начав триаду, тот безнадёжно вздохнул.***
Наш вестник был покорным слугой Хранителя гор - Величавого Кургана. По его велению он без жалости путал бедных путников среди снежных вершин. Лишь так тот чувствовал, что хоть кому-то нужен. Он преобразился, стал тощей смертью, приобрел длинный белëсый хвост, на кончике который завивался как порывы ветра, заместо своего былого куцего. Пугал всех, до единого. Но однажды на дороге он встретил путницу. Худая кошка еле плелась по тропинке, опустив голову, борясь с очередными порывами сухого ветра. Услышав хруст перед собой та устало подняла свои глазки. Снежный кот из легенд смотрел на неё в упор. Она продолжала всматриваться в силуэт, не выказывая страха. Лишь интерес встречи со смертью сказочной. Вестник решил помиловать путницу за схожие упорство и бесстрашие, что были сродни его, когда он ещё был "живым" и свободным. И побрел в противоположную от неё сторону. А она побрела за ним. В один момент кот скрылся, а бродячая безымянная знакома решила исследовать горы, в которых давно оставила надежду на поиск нового пристанища. Они постоянно пересекались с вестником в совершенно случайных углах, но кот уходил куда-то, не подпуская ближе, держа её далеко даже от своего длинного хвоста. Это лишь подогревало её интерес. Одна встреча произошла около горного озера. Туда её вел Вестник Бури, видя её изнеможенность, останавливаясь во время длинных любопытных разглядываний. Он стоял там слишком долго, подпустив тёмную красавицу близко. Еë отвага впечатляла молчаливую фигуру белеющего призрака. А еë манила за собой эта легенда. Это безумное притяжение. И это стало их ошибкой. Буря налетела внезапно. Все вокруг забелело, а границы близких объектов стерлись, словно топя в молоке тощую кошку. Сильный ветер столкнул путницу прямо в ледяную воду, поднимая морские волны, скрывая отчаянную мольбу после встречи с тем, что манило безумцев. Долго Вестник Бури звал и искал её. Наткнулся он на замерзающую кошку, хрипящую на выдохе, уткрявшую силу даже дрожжать. Он увидел лишь её скромную улыбку, прежде чем та растворилась среди очередныз снежных порывов, словно призрак. Минуло время. Путники говорят, что видели снежную фигуру среди гор. Его взгляд изменился, он стал хмурым, почти дьявольским, как у его хозяина названного. И около него внезапно появляется небольшая темная фигурка кошечки. Она пытается уткнуться ему в щеку, но проходит сквозь него. Вестник Бури не видит ту путницу, вновь уходя в гонимый хозяином вой пурги.***
- Вот такая грустная история. Не люблю её рассказывать... - шмыгнул Они, облизнув вибриссы, - но в этом есть свой шарм. Каждый поплатился и остался в истории. Вы печально опустошенно заглядывали в хитрые острые глазки. Не зря его прозвали демоном. Такие истории на путь дорожку явно не станут приятным дополнением и без того озябшей души. - Может ещё легенду? - Не надо! - мгновенно поднявшись на лапы бросили Вы, - мне пора. Меня ждут! - Ну прощай, путник, - ехидно уссмехнулся тот, - надеюсь, ты найдешь то, зачем отправился в горы. Выходя из котлована вы оглянулись назад, откуда спокойный дьявол уже давно исчез. Вновь подул ветер, пищя путаясь в серых скалах, ставших еще более пугающими. Стоило переступить очередной хребет, как раскрытая пасть очередной двуконечной горы, пугающе напоминающая птицу с разинутым клювом, встретила Вас страшным воем. А хозяин остался искать очередную нелёгкую душу, укладывая пушистую морду меж ручья, что скоро вновь, простившись с памятью о Безымянной, заледенеет, словно те холодные глаза.